Осип ("Ревизор")
Смотри также Литературные типы произведений Гоголя
"Слуга, крепостной Хлестакова"; "таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет". "Костюм его - серый или синий поношенный сюртук", "смотрит несколько вниз". "Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение". "Не любит много говорить", но "говорит серьезно". "Любит самому себе читать нравоучения для своего барина". - "Умнее своего барина". "Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, - думает он о Хлестакове, - а то ведь елистратишка простой". "Делом не занимается: вместо того, чтобы в должность, а он идет гулять по прешпекту, в картишки играет". "Эх, если б узнал это старый барин! Он не посмотрел бы на то, что ты чиновник, а поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что дня б четыре ты почесывался". Передает барину отзывы трактирщика: "Вы-де с барином мошенники и барин твой - плут. Мы не этаких шаромыжников и подлецов видали". - В отсутствие Хлестакова "лежит на барской постели". Когда X. спрашивает: "опять валялся на кровати", отвечает: "Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что ли?" "Да на что мне она? Не знаю я разве, что такое кровать? У меня есть ноги: я и постою. Зачем мне ваша кровать?" - Когда Хлестаков посылает О. к хозяину, отвечает: "Да нет, я и ходить не хочу". - Как ты смеешь, дурак? - "Да так: все равно, хоть и пойду, ничего из этого не будет". Однако идет. - "Право, на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше, возьмешь себе бабу да и лежи весь век на полатях, да ешь пироги". - "Ну, кто ж спорит, конечно, если пойдет на правду, так житье в Питере лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры, собаки тебе танцуют и все, что хочешь. Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит. Пойдешь на Щукин - купцы тебе кричат: "почтенный!", на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел - ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь. Старуха забредет: горничная иной раз заглянет такая... фу, фу, фу! (Усмехается и трясет головою). Галантерейное, черт возьми, обхождение! Невежливого слова никогда не услышишь, всякой тебе говорит вы. - Наскучило идти - берешь извозчика и сидишь себе, как барин, а не хочешь заплатить ему - изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет". - О. "догадливее своего барина", на расспросы Мишки ("что, дядюшка, скажите, скоро будет генерал") отвечает, не поняв: "Какой генерал?" - Да барин ваш. - "Барин? да какой он генерал?" - A разве не генерал? - "Генерал, да только с другой стороны, - говорит О., соображая свою выгоду: - Больше настоящего генерала". - "Послушай, милый, ты я вижу, проворный парень: приготовь-ка там что-нибудь поесть, - прибавил он, обращаясь к Мишке". - Когда Анна Андр. спрашивает его: "к твоему барину слишком много, я думаю, ездит графов и князей", О. соображает: "A что говорить? Коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят", - и заявляет: "Да, бывают и графы". Поддерживает ложь Хлестакова, не забывая и о себе: "Вот уж на что я крепостной человек, но и то смотрит (барин), чтоб и мне было хорошо. Бывало, заедем куда-нибудь: "Что, Осип, хорошо тебя угостили?" - Плохо, ваше высокоблагородие! - "Э, - говорит, - это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду". - За все это, кроме "пары целковых на чай", О. получил от городничего еще и "на баранки". О. же побуждает барина поскорее уехать: "Бог с ними со всеми! Погуляли здесь два денька - ну, и довольно. Что с ними долго связываться? Плюньте на них! Неровен час какой-нибудь другой наедет... ей-Богу, Иван Александрович!" "А лошади тут славные - так бы закатили!" - "Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович. Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее; ведь вас, право, за кого-то другого приняли... И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали". - Хлестаков соглашается и уже мечтает, как будет давать по целковому ямщикам, "чтоб как фельдъегеря катили и песни пели". Когда же X. отказывается от хлеба-соли купцов, О. говорит: "Ваше высокоблагородие! Зачем вы не берете! в дороге все пригодится. Давай сюда головы сахару и кулек. Подавай все, все пойдет впрок. Что там? веревочка? Давай и веревочку, и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что другое - подвязать можно". "А, это ковер? Давай его сюда, клади вот так!" - Осип "молча плут".