Владимир Владимирович Маяковский
(1893—1930)
Современники часто вспоминают облик писателя. Особенно интересно высказывание Юрия Анненкова: «Он был огромного роста, мускулист и широкоплеч. Волосы он то состригал наголо, то отращивал до такой степени, что они не слушались уже ни гребенки, ни щетки и упрямо таращились в беспорядке — сегодня в одном направлении, завтра — в другом. Тонкие брови лежали над самыми глазами...»
Гордый своей внешностью, он писал:
иду — красивый,
двадцатидвухлетний.
Маяковский сознательно утрировал топорность жестов, свою тяжелую походку.
Выступая с эстрады, он намеренно шокировал публику хлесткими и парадоксальными, порой резкими суждениями. Но эта напускная самоуверенность была для него своеобразной броней, защитой от нападавших на него. Грубость Маяковского была «беспредельно хрупкой», вспоминал Вс. Мейерхольд.
Жизнь Владимира Маяковского была короткой, как у многих поэтов России. Поэт родился в селе Багдади в Грузии, где отец работал лесничим. Семья была дружной, мать отличалась трудолюбием, собранностью и ровностью характера, отец — «острослов, выдумщик, лицедей, умел представлять в лицах тех, о ком рассказывал, часто поддавался настроениям, мог быть вспыльчивым и даже несправедливым», неровность его характера уравновешивалась сдержанностью и деликатностью жены. Она создавала атмосферу доброжелательства и взаимопонимания... Дети (Володя и Оля), по воспоминаниям, также были большие выдумщики на игры; лепили глиняные игрушки, Володя читал стихи, проверяя на сестре, хорошо ли звучит его голос. Дети учились в гимназии, у художника. В семье устраивались вечерние чтения вслух и обсуждение прочитанного.
коснулись и будущего поэта. В Москве происходит важная встреча с Давидом Бурлюком, которая обрадовала его оценкой: «Да вы ж гениальный поэт».
Для Маяковского в отношении к революции проблемы не существовало: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось...» Поэт стал глашатаем революции, проводником ее идей, ее тружеником (пьеса «Мистерия-буфф», поэма «150 000 000», «Революция», «Наш марш», «Ода революции», «Левый марш», «Поэт-рабочий», «Приказ по армии искусств», «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», «Хорошее отношение к лошадям», «Окна РОСТА»1, фильмы и т. д.).
«В лирическом герое дореволюционных поэм Маяковского сходятся, объединяются, с одной стороны, романтически обобщенный «чудо»-человек, с другой — вполне конкретный, часто называющийся своим именем Маяковский. Один показан в борьбе с мировым злом, другой — в жизненных конфликтах. Объединяет их общий пафос самоутверждения человека в его равновеликости с миром»,— пишет Ал. Михайлов.
Исследователи творчества поэта подчеркивают, что он активно не принял Первую мировую войну 1914 года и «без колебаний стал на сторону большевиков».
«Громадой любовью» назовет поэт свое отношение к этому чувству: «Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все пр. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем. Но если нет деятельности, я мертв»,— пишет Маяковский.
В поэме «Люблю» он сразу заявляет о том, что на нем «с ума сошла анатомия. Сплошное сердце — гудит повсеместно...»:
Взяла,
отобрала сердце
и просто
—
как девочка мячиком. <...>
Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь —
неизменно и верно!
Личное и общее в поэзии В. Маяковского воспринимается им в неразрывной связи:
Любить — это с простынь,
бессонницей рваных,
его, а не мужа Марьи Иванны
считая своим соперником.
В. Маяковский в РОСТА. Художник А. Дейнека «... Дни и ночи РОСТА. Наступают всяческие Деникины. Пишу и рисую. Сделал тысячи три плакатов и тысяч шесть подписей». (В. Маяковский. «Я сам»)
Известны многие адресаты лирики Маяковского — Л. Брик и М. Денисова, Татьяна Яковлева и Вероника Полонская... Однако поэт не был счастлив, ему не удалось создать семью... Причин много. Но будем читать его стихи про это «сплошное сердце», готовое обнять весь мир.
«Окна РОСТА» — фантастическая вещь. Это обслуживание горстью художников вручную стопятидесяти-миллионного народища,— вспоминал поэт.— Это протокольная запись труднейшего трехлетия революционной борьбы, переданная пятнами красок и звоном лозунгов».
О том, насколько полезной была деятельность Маяковского в «Окнах РОСТА» для молодой республики и для самого поэта, вспоминал художник М. Черемных: «Если бы кто-нибудь мне рассказал, что он делал 50 плакатов в ночь, я не поверил бы, если бы я сам не делал 50 плакатов в ночь. После прихода Маяковского стихи для «Окон РОСТА» стал писать только он один: им написаны почти все тексты «Окон». Пока наша группа делала плакаты на первые темы, он успевал написать остальные и сам начинал рисовать». И далее: «... если кто-нибудь из участников коллектива доказывал, что строчка может быть не так понята, Маяковский сейчас же брался за переделку ее, добиваясь такой формы, которая ярко и верно доводила до сознания политическую мысль. В этом была основа настоящего мастерства».
В 1927 году поэт провел вне Москвы 181 день, то есть полгода (из них пять недель за границей), посетил 40 городов и свыше 100 раз выступал (не считая диспутов и литературных вечеров в Москве). Частенько приходилось выступать по два-три раза в день. Каждое выступление требовало огромного напряжения: оно длилось в среднем около трех часов. В том же году Маяковский написал 70 стихотворений (из них 4 для детей), 20 статей и очерков, 3 киносценария и, наконец, поэму «Хорошо!».
В последние годы поэта ждали разочарования в том, что происходит и как развивается республика, как складывается или, вернее, не складывается его личная жизнь, а главное, каково отношение к его поэтической работе, которой он отдавал всего себя. Готовилась выставка, посвященная двадцатилетию творческой деятельности. Почти никто из друзей и писателей не помогал с устройством выставки. Все сам развешивал, доставал. И на открытие выставки никто из писателей не пришел — их отсутствие должно было означать «протест» против вступления Маяковского в РАПП Российскую ассоциацию пролетарских писателей. Не было самых близких друзей. Один из них — поэт — сочинил даже стихи, в которых угрожал Маяковскому, что счистит пемзой со своей руки след рукопожатия Маяковского.
В те дни он был мрачен, молчалив, раздражителен, рассеян. Незадолго до трагической развязки В. В. Маяковскому становится известно, что его фотопортрет с поздравительной надписью в связи с 20-летием творческой деятельности вдруг изымается из всего тиража журнала «Печать и революция» по чьему-то распоряжению.
Идет апрель, Маяковский должен ехать на очередную встречу с читателями, на этот раз со студентами. Настроение отвратительное, но надо выступать. Читает стихи. Кто-то из зала требует читать совсем другие. Маяковский слышит: «Ваши стихи непонятны!..»
Тяжелые переживания и разочарования последних лет приводят Маяковского к самоубийству. 14 апреля 1930 года поэта не стало.
Как работал В. В. Маяковский
«Помимо необходимых способностей, надо работать до предела, до кульминации,— говорил Маяковский,— надо работать над стихотворением до тех пор, пока не почувствуешь, что больше ничего не сможешь сделать».
Он так описывал этапы своей работы над стихом. Первый этап — оформление ритма:
«Я хожу, размахивая руками и мыча еще почти без слов, то укорачивая шаг, чтоб не мешать мычанию, то помычиваю быстрее, в такт шагам. Так обстругивается и оформляется ритм — основа всякой поэтической вещи, проходящая через нее гулом. Постепенно из этого гула начинаешь вытаскивать отдельные слова».
И здесь переход ко второй стадии работы, когда начинается уже отбор и обработка словесного материала.
Таким образом и подбор лексического материала, и обработка слова подчиняются целевой установке произведения, творческому заданию автора. Затем начинается третья и заключительная стадия работы. Ее Маяковский описывает так: «Когда уже основное готово, вдруг выступает ощущение, что ритм рвется — не хватает какого-то сложка, звучика. Начинаешь снова перекраивать все слова, и работа доводит до исступления. Как будто сто раз примеряется на зуб не садящаяся коронка, и наконец после сотни примерок ее нажали, и она села». Таким образом ритмически выверяется весь собранный уже в стихе словесный материал. Иногда работа Маяковского над словом в стихотворной строке оказывалась еще более сложной. В качестве примера более длительной «обработки слова» в уже оформившейся ритмически строке сам Маяковский приводит 12 последовательно сменявшихся вариантов одной строки из последней строфы стихотворения «Сергею Есенину»:
- Наша жизнь к веселью мало оборудована (под радость, под счастье).
- Для веселий планета (для веселости, не особенно, планетишка...). Окончательная редакция —
Для веселия планета наша мало оборудована...
В творческой лаборатории В. В. Маяковского
«О мастерстве Маяковского» писал:
«В лучших стихах Маяковского, как в народной пословице, как в песне — «слова не выкинешь».
Попробуйте что-нибудь заменить или переставить в стихах:
Лет до ста расти
Нам без старости.
Нашей бодрости...
Единая мысль, одно неудержимо-радостное чувство наполняет эту строфу. Ритм с его широким и вольным разбегом, с могучим и раскатистым ударением, собирающим в тесную, сжатую группу всю строку; рифмы, которые даже неизвестно где начинаются, ибо это не рифмы отдельных слов, а чудесная перекличка целых строк, радостно бегущих навстречу друг другу, весело и торжествующе подхватывая созвучия,— все это слилось воедино...
Нельзя произнести «бодрости» скороговоркой, нельзя скомкать это слово — самый стих, ритм и рифма заставляют вас выговорить каждый звук, раздвигают звучание слова...»
Работа слова
«Каждое слово в поэтическом произведении,— писал Белинский,— должно до того исчерпывать все значение требуемого мыслию целого произведения, чтоб видно было, что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его»2.
Поэту дорого то, что он пишет, он стремится выразить именно эту волнующую его мысль, нарисовать именно этот образ, передать именно этот тончайший, почти неуловимый, и в то же время совершенно необходимый оттенок мысли, образа, интонации — вот в чем источник высокой требовательности поэта к слову, чувства ответственности за каждое слово, беспокойной, как совесть, художнической взыскательности. В статье «Как делать стихи?» Маяковский рассказывает об этой непрерывной — мучительной и радостной — работе.
Ценный материал для изучения «словесной лаборатории» поэта дают его записные книжки.
Талант для Маяковского — это прежде всего чувство слова, умение ощутить слово в данном контексте. Талант связан и с волей. Это черта характера, нежелание довольствоваться «почти найденным», «почти хорошим». В поэзии «почти хорошо» — значит плохо. Талант — вечная готовность кроить и перекраивать строку.
«любому труду», Маяковский стремится найти такой труд, такой вид производства, который был бы особенно близок поэзии — так же был бы тяжел и так же рождал необходимое для людей. И он находит:
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Интересно проследить по записной книжке, как шла работа над этими стихами. Слова о непрерывном труде поэта над образом, над стихом сами рождаются в усилиях, в труде. Поэт долго бился над ними, пока они не стали отточенными и крылатыми.
Сначала появляется строка:
Но «сходна» звучит слабо. Чтобы усилить сравнение, поэт переделывает строку, и она звучит более решительно:
Поэзия — та же добыча радия.
Следующая строка сначала выглядела так:
На грамм металла на год труда.
«на» только путает. Строку сменяет новая:
в грамм ведешь годовые труды.
Выражение неясное: что значит «ведешь труды... в грамм»? В окончательном варианте:
В грамм добыча,
в год труды.
«радий» несет в себе колоссальную энергию, которая приводит в движение не моторы и турбины, но человеческие сердца.
Маяковский стремится к тому, чтобы сделать поэтическим «говор миллионов»; он смело вводит в стих новые речевые пласты языка, находившиеся ранее за рамками представлений о литературно-поэтическом языке. Это «расширение словесной базы» связано с сознательным обращением к новому, демократическому читателю, с «разговорностью», определяющей и строй, и интонацию повествования. Отсюда и краткость, выразительная немногословность языка.
Словотворчество
Работая над словом, «переворачивая и выворачивая его», поэт работает не столько над словом как таковым, но прежде всего над тем, чтобы соразмерить, соотнести, связать его с образным контекстом. Особенность поэтического стиля Маяковского — необычайная активность по отношению к слову. Если оно кажется ему недостаточно выразительным, он смело изменяет его, придает необычайный вид, а иногда и вовсе переделывает его.
«Слово нельзя выдумать отдельно, по произволу, слово ясное и точное находится только на пути размышления, его дает сила необходимости; тогда только оно бывает ясно, когда оно родится вместе с мыслью, в связи с другими притягивающими его магнитной силой средствами, и тогда только употребление присваивает его без противоречия».
Следует различать два вида новых слов — неологизмов: во-первых, это слова, которые рождаются для обозначения новых понятий и входят в общеупотребительный язык. Известно, как обогатился русский язык в Петровскую эпоху; как много новых слов, отражающих новые понятия, ввели Карамзин и Жуковский.
Некоторые слова родились совсем недавно, вместе с вошедшими в жизнь предметами научно-технического прогресса или новыми понятиями3.
Но есть и второй вид неологизмов, предназначенных не для того, чтобы войти в язык наравне с другими словами, а для решения данной конкретно-неповторимой художественно-изобразительной задачи.
У Маяковского — сотни неологизмов. А между тем в наш повседневный обиход вошло совсем немного, например «прозаседавшиеся».
«Словоновшество», создание новых слов, у Маяковского получило настолько сильное развитие, что находились даже критики, заявлявшие, что поэт пренебрегает нормами русского языка, калечит слова неизвестно зачем и почему, что Маяковский чуть ли не «враг грамматики». Достаточно, однако, обратиться к самому Маяковскому, автору зрелых произведений, освободившемуся от всяких следов словесного экспериментаторства, чтобы убедиться в обратном. Маяковский обнаруживает изумительное знание родной речи. У него, как говорит Горький, «предельное чувство русского языка», чутье к строю и духу языка. Поэт превосходно умеет создавать сильный художественный эффект, опираясь на законы и нормы языка. -
По книге 3. Паперного
«О мастерстве Маяковского»
Примечания
1 РОСТА — Российское телеграфное агентство.
2 — М.: Гослитиздат, 1948.— Т. 1.— С. 694.
3 Автор этой статьи 3. Паперный приводит новые слова атомовоз, целинники и др. Теперь мы можем говорить о других словах-неологизмах: Интернет, консенсус и др.