Иоганн Вольфганг Гёте
(1749—1832)
Иоганн Вольфганг Гёте, поэт, прозаик, драматург, философ, естествоиспытатель, государственный деятель, родился во Франкфурте-на-Майне в семье имперского советника Иоганна Каспара Гёте и Катарины Елизаветы, урожденной Текстор. Впоследствии в книге «Поэзия и правда» он писал, что «расположение созвездий» «благоприятствовало» его появлению на свет. Гёте верил, что каждому человеку во Вселенной отведено особое место, ибо человек — неотъемлемая частица космоса. Свою жизнь Гёте тщательно обдумывал, подчинял одному лишь ему ведомому плану, строгой внутренней дисциплине и сознательно выстраивал, «творил» свою биографию. Вместе с тем он знал место, занимаемое рассудком и разумом, не преувеличивал и не преуменьшал его ни в действительности, ни в своих произведениях. В жизни и в поэзии он целиком отдавался чувству и страсти, не допуская вмешательства рационального начала, но всегда подвергал критической проверке созданные произведения.
Творческий путь Гёте начался в Лейпциге и Страсбурге в то время, когда в Германии развивалось литературное движение «Буря и натиск», участники которого называли себя «штюрмерами» (от «Штурм унд Дранг» — «Sturm und Drang»1).
В эту пору Гёте поражает своих сверстников обширными замыслами, смелыми художественными решениями и самостоятельностью мысли. Его портрет нарисован одним из приятелей: «Красивый 25-летний юноша, с головы до пят воплощение гения, силы, мощи, сердце полное чувства, дух полный огня, с орлиными крыльями».
Выражением бунтарских и свободолюбивых идей этого времени служат стихотворения («Прометей» и др.) и драма «Гёц фон Берлихинген с железной рукой», написанная в 1773 году. На следующий год имя Гёте стало известным всей Германии и всей Европе благодаря эпистолярному (в письмах) роману «Страдания молодого Вертера». Впоследствии Гёте признался, что сочинил роман в надежде избавиться от мысли о самоубийстве. В духе сентименталистских и предромантических представлений Гёте прославил в этом романе высокое искреннее чувство любви, на которое способен человек независимо от его сословной принадлежности, богатства и прочих привилегий. Роман вошел в мировую литературу как произведение о трагической неразделенной любви.
Слава Гёте оказалась настолько велика, что 26-летнего молодого человека пригласил в столицу своего государства Веймар герцог Саксен-Веймарский Карл-Август, сделавший его первым министром и возложивший на него ряд государственных обязанностей. Гёте был произведен в тайные советники. Однако Гёте-политика ждало разочарование. Он хотел провести в герцогстве реформы, чтобы оно послужило примером улучшения социальных отношений для всех немецких земель, но Карл-Август не собирался содействовать Гёте в его благих начинаниях. Тогда писатель оставил за собой управление лишь театральными делами и учебными заведениями.
К этому времени в мировоззрении Гёте произошли значительные перемены. Тираноборческие идеалы и юношеское бунтарство сменились более умеренными и миролюбивыми настроениями. Гёте пришел к мысли, что социальное расслоение общества можно преодолеть с помощью искусства, которое представлялось ему единственной силой, способной смягчить нравы, облагородить каждого человека и народ в целом. Другой сдерживающей бунтарские порывы силой становится нравственный долг любого человека, независимо от того, к какой социальной группе он принадлежит, исполнять свое призвание, свое предназначение, служить людям и тем самым совершенствовать жизнь и вносить в нее гармонию и красоту.
В первое десятилетие пребывания в Веймаре Гёте обратился к жанру баллады («Лесной царь») и писал роман «Театральное призвание Вильгельма Мейстера», но не закончил его. В 1790-е годы он переработал его и написал новый роман с тем же героем «Годы учения Вильгельма Мейстера», а позднее, в 1821 —1829 годах, сочинил «Годы странствий Вильгельма Мейстера».
В 1786 году Гёте внезапно уехал в Италию и провел там два года, изучая искусство Античности и Возрождения и пробуя рисовать. Затем он возвратился в Веймар и больше не выезжал оттуда надолго, а лишь покидал его для лечения в Карлсбаде и Мариенбаде. Отныне вся жизнь Гёте связана с. Веймаром, где он был занят разнообразными творческими делами — наукой, писательством, критикой, театральными постановками и даже актерской игрой.
Будучи в Италии, он написал трагедию «Ифигения в Тавриде», завершил давно задуманную драму «Эгмонт». Там же созрел замысел эпической поэмы «Герман и Доротея», законченной много позже, в 1798 году.
Из этого краткого обзора ясно, что Гёте был наделен многообразными способностями. Его талант действительно универсален. Он мог сочинять в различных жанрах и на самые разные темы. Но что бы он ни писал, главным устремлением оставалось познание тайн природы и человека, истории и современности. Его вдохновляла культура немецкого и других народов («Римские элегии»), античность («Коринфская невеста»), идея общения и взаимовлияния непохожих друг на друга культур и их единства, синтеза («Западно-восточный диван»2). Универсальность как характерная черта гения Гёте с необыкновенной полнотой раскрылась в философски глубоком сочинении — трагедии «Фауст», над которой поэт работал с 1773 по 1831 год.
«Фауст» Гёте
«Фауст» (1831). Пушкин писал о гениальном замысле «Фауста» и его художественном воплощении: «Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется творческой мыслию,— такова смелость... Гёте в «Фаусте».
«Фауст» Гёте глубоко национальная драма. Ее герой восстает против тусклой жизни, против прозябания в пошлой немецкой действительности тех лет во имя свободы действия и мысли. Таковы были устремления всего поколения немцев, к которому принадлежал Гёте.
В трагедии «Фауст» две части. Сначала им предшествовал набросок, написанный в 1773—1775 годах и получивший название «Пра-Фауст». Он проникнут страстным отрицанием схоластической, мертвой, книжной науки. Фауст дерзко объявляет себя равным Духу земли и вместе с тем беспомощным перед мощью непостижимой Природы. Когда был опубликован текст «Фауст. Фрагмент», представлявший собой сокращенный вариант «Пра-Фауста», то он очень понравился другу Гёте, поэту Фридриху Шиллеру, и тот побудил автора продолжить произведение. С 1797 по 1801 год Гёте написал «Посвящение», два «Пролога», сцены «Кабинет Фауста» и «Вальпургиева ночь». Первая часть была закончена в 1806 году и в 1808 вышла в свет.
До окончания первой части у Гёте возник и созрел (1797—1801) замысел второй, но поэт приступил к ее сочинению спустя 25 лет по просьбам его секретаря Иоганна Петера Эккермана, которому, кстати, принадлежат замечательные мемуарные записи «Разговоры Гёте».
В своей трагедии Гёте использовал немецкую народную книгу о докторе Фаусте. В ней рассказывалось о враче и алхимике Иоганне (у Гёте имя изменено: Генрих) Фаусте, жившем в первой половине XVI века. Согласно легенде, Фауст — маг и чародей, которому были подвластны темные демонические потусторонние силы. За общение с ними его ожидали муки в аду. В предании рассказывается, что его задушил дьявол. Эту немецкую книгу печатник Иоганн Шписс издал в 1587 году во Франкфурте-на-Майне. Называлась она «История о докторе Иоганне Фаусте, прославленном волшебнике и чернокнижнике. О том, как он на договорный срок продался дьяволу, какие диковинные приключения он за это время увидел, сам предпринимал и испытывал, пока не постигла его, наконец, заслуженная кара. Составлено на основе его собственных, им оставленных сочинений. Собрано и приготовлено к печатанию для добросердечного назидания всем высокомнительным, самоуверенным и безбожным людям. Да будет им это страшным примером, отвращающим поучением...». В дальнейшем это повествование было дополнено жизнеописанием Вагнера, ученика Фауста, беспутного бродяги, который овладел тайнами магии, а после смерти Фауста унаследовал его богатства. Книга стала широко известна в Европе, и к этому сюжету до Гёте обращались писатели Кристофер Марло в Англии («Трагическая история доктора Фауста»), Фридрих Максимилиан Клингер («Жизнь Фауста, его деяния и гибель в аду») и Лессинг (задуманная драма не окончена) в Германии. Гёте впервые познакомился с легендой в детстве, увидев кукольное представление.
«Фауста» трагедией. Однако произведение вряд ли было предназначено для сцены. Оно скорее рассчитано на чтение и близко к драматической поэме. В нем соединились признаки разных родов и жанров.
«Фауст» открывается «Посвящением», в котором рассказывается о том, что автор возвращается к давнему замыслу, взволновавшему его:
И я прикован силой небывалой
К тем образам, нахлынувшим извне.
Эоловою арфой3 прорыдало
Начало строф, родившихся вчерне.
Я в трепете, томленье миновало,
Я слезы лью, и тает лед во мне.
Насущное уходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность4.
После «Посвящения» следует «Пролог в театре»5, в котором участвуют Директор театра. Поэт и Комический актер, толкующие об искусстве каждый на свой лад. Директор мечтает о том, чтобы публика посещала театр:
Что может быть приятней многолюдства,
Когда к театру ломится народ
И, в ревности дойдя до безрассудства,
Как двери райские, штурмует вход.
Поэт, презирая толпу, уносится в небесные края:
Нет, уведи меня на те вершины,
Куда сосредоточенность зовет,
Обитель грёз, святилище покоя.
А Комический актер, возражая Поэту, готов ради аплодисментов и славы потешать зрителей:
В согласье с веком быть не так уж мелко.
Восторги поколенья — не безделка,
На улице их не найдешь.
Тот, кто к капризам публики не глух,
Относится к ней без предубежденья.
Чем шире наших слушателей круг,
Тем заразительнее впечатленье.
С талантом человеку не пропасть.
Соедините только в каждой роли
Воображенье, чувство, ум и страсть
И юмора достаточную долю.
В «Прологе на небесах»6 участвуют Господь, небесное воинство, Мефистофель и три Архангела. Здесь возникает завязка трагедии. Три Архангела славят Божие творение, а Мефистофель рассказывает о мучениях, претерпеваемых человеком на земле, укоряя в этом Господа:
Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Его Ты Божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Господь возражает и вспоминает Фауста, уверенный, что тот служит и будет верно служить Ему. Мефистофель предлагает пари:
Поспоримте! Увидите воочью,
У Вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.
Господь принимает пари. Спор идет и о Фаусте, и о человеке вообще, о его достоинстве и падении, о радостях и мучениях, о мечтах и разочарованиях.
— жизнь, прошедшая в изучении наук, которыми он овладел, но истина так и не далась ему в руки. Ныне он так же далек от нее, как и в первые дни ученых занятий. Своей жизнью Фауст готов жертвовать ради постижения тайн бытия. Ему необходимо знать «вселенной внутреннюю связь» и воплотить свое знание в деятельности, слить теорию и практику. И как только он произносит: «Пусть это жизни стоит!» — тут же является земной Дух, к которому Фауст чувствует близость, мечтая о великих подвигах («И твердо знаю, что не струшу/В крушенья час свой роковой»), а вслед за ним — Вагнер, «несносный, ограниченный школяр». С его появлением Фауст еще более мрачнеет. Он уже решается на самоубийство, но его останавливает от греховного шага пасхальный звон.
В следующей сцене Фауст входит в свою рабочую комнату с пуделем, который превращается в Мефистофеля, и рекомендует себя доктору следующими словами:
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Но Мефистофель лукавит: «добро» для него абсолютное отрицание. Мефистофель — антагонист Фауста. Как дух сомнения, отрицания и неверия, он противостоит безграничной вере Фауста в человека и человечество. Он не знает и не может знать никаких положительных ценностей:
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады.
Творенье не годится никуда.
Однако в критике Мефистофеля есть и рациональное зерно: отрицая все, он отрицает и схоластику, всякое оторванное от жизни знание:
Но зеленеет жизни древо.
Мефистофель является в момент трагического недовольства Фауста самим собой, когда обе части его души — созерцательная и действенная — не удовлетворены.
В Фаусте Гёте с самого начала подчеркивает ценные качества, присущие человеку: устремленность к идеалу, к познанию мира, святое беспокойство души. При этом Фауст нацелен на постижение законов земли. Он уверен, что никогда не устанет жить, наблюдать и исследовать. Ради того чтобы заново прожить жизнь, он заключает договор с Мефистофелем, дьяволом, чертом, который дарит ему молодость и обязуется исполнять все желания. Взамен молодости и жизни Фауст закладывает свою душу. Герой так раскрывает смысл договора:
Едва я миг отдельный возвеличу,
«Мгновение, повремени!» —
Все кончено, и я твоя добыча,
И мне спасенья нет из западни.
Тогда вступает в силу наша сделка,
Тогда ты волен,— я закабален.
По мне раздастся похоронный звон.
Остановка Фаустом времени будет означать, что он достиг идеала, вполне удовлетворен, умиротворен и спокоен. Когда постоянная неудовлетворенность утомит Фауста, думает Мефистофель, он оценит конечное мгновение и изменит своему стремлению к бесконечному совершенству. В этот-то миг он умрет, а в загробном мире превратится из хозяина Мефистофеля в его холопа (Мефистофель оглашает эти условия: «Тебе со мною будет здесь удобно,/Я буду исполнять любую блажь./За это в жизни тамошней, загробной/Ты тем же при свиданье мне воздашь»).
После заключения договора Фауст и Мефистофель спускаются с философических высот и погружаются в обыденную жизнь, откуда начинается искание истины.
Вся трагедия Гёте — произведение, насыщенное философскими проблемами и народными сценами и картинами («У городских ворот», «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге», «На прогулке»), которые в своей совокупности воспроизводят немецкую действительность. С народной жизнью связаны такие персонажи, как Марта и Маргарита7.
с ним. Он подстраивает обстоятельства так, что Маргарита совершает грех. За нее вступается ее брат, солдат Валентин. Умирая," он говорит сестре:
Ты мне сама из-за угла
Удар бесчестьем нанесла.
Я честь солдатскую свою
И душу Богу отдаю.
— в убийстве матери и брата. Злые души по наущению Мефистофеля твердят Маргарите о ее смертном грехе и доводят страдалицу до отчаяния. В конце концов ее осуждают и помещают в тюрьму. Маргарита убеждена, что виновна, и, отказываясь покинуть тюрьму, принимает возмездие как высшую справедливость. Она чувствует в Мефистофеле дьявольское существо, чуждое себе и Фаусту, понимает, что Фауст подвергается опасности. Она хочет спасти его, обращая к нему свои последние слова:
Спаси меня, Отец мой в вышине!
Вы, ангелы, вокруг меня, забытой,
Святой стеной мне станьте на защиту!
Ты, Генрих, страх внушаешь мне.
«Спасена!»
Фауст, желавший дать счастье Маргарите, стал причиной ее гибели. Однако он не только обыкновенный человек, но и герой, символ человечества, его вечной жизни, его вечного движения к идеалам. И с этой точки зрения Гёте не мог завершить первую часть картиной счастья Фауста и Маргариты. В этом случае мгновение должно было остановиться, и трагедия завершилась бы гибелью Фауста. Ради поисков бесконечного Фауст приносит в жертву свою любовь к Маргарите.
Если в первой части Фауст путешествует в пространстве, то во второй — во времени. Он своевольно блуждает по эпохам. В связи с этим возникает множество глубинных по своей мудрости образов-символов, которые человечество накопило в течение своего пребывания на Земле. Гёте интересовали прежде всего две эпохи — Античность и Средневековье.
Некоторые картины из Средневековья подвергают сомнениям просветительские иллюзии, будто разум правит миром. Фауст, ставший советником германского императора, чтобы спасти страну от разорения (по подсказке Мефистофеля), начинает выпуск бумажных денег под залог земных богатств. Но, казалось бы, разумные меры, принятые им, приводят страну к окончательному краху.
Символична и любовь Фауста к Елене Прекрасной при обращении к Античной эпохе. Здесь проверяется идея спасения человечества посредством красоты. Красота — знак вечной устремленности человечества к идеалу. Но, по мысли Гёте, вера в красоту, спасающую человечество, принадлежит Античной эпохе. У Елены Прекрасной и Фауста рождается сын — Евфорион, но счастье влюбленных длится недолго: как только в миф вторгается историческая правда, он исчезает.
вмешивается в деяния Фауста: он разрушает здание феодализма и вместо него строит здание капитализма, устанавливая «власть чистогана». Для выполнения замыслов Фауста необходимо отнять кров и предать смерти двух стариков — мифологических Филемона и Бавкиду, нашедших в этом мире свое нехитрое, мирное, идиллическое счастье. И хотя Фауст не сочувствует жестокости Мефистофеля, он отчасти разделяет его образ мыслей. Мировая утопия Фауста наталкивается на сопротивление реальной жизни. Героя это не смущает, потому что для него великая цель оправдывает гибель двух стариков.
В эту пору Фауст уже слеп. Сам он считает, что ясно увидел цель своих поисков — будущее свободного человечества, когда потерял зрение. Но, ослепший, он не видит, что попал в плен Заботы. Это одна сторона. Есть и другая. Внутреннему взору Фауста открывается не разрушение, а созидание:
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил.
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
Я высший миг сейчас переживаю.
Даже плененный Заботой, он не смиряется в своем неистовом поиске истины:
Так и живи, так к цели и шагай,
Не глядя, вспять, спиною к привиденьям,
Не утоленный ни одним мгновеньем!
Формально Мефистофель может считать Фауста побежденным: тот произнес роковое слово. Но фактически Фауст не потерпел поражения: его упоение мигом не связано с отказом от бесконечного совершенствования человека и человечества. За то, что Фауст посвятил свою жизнь поискам бесконечного и был устремлен к нему, его душа спасена, хотя он и признался, что «этот свет достаточно постиг», а от «сочинения» потустороннего мира отказался («Стой на своих ногах, будь даровит,/Брось вечность утверждать за облаками!/Нам здешний мир так много говорит!/Что надо знать, то можно взять руками»). Тут раскрывается еще одна грань слепоты Фауста: его незрячим глазам открыто будущее. Однако оно не стало реальностью, и Гёте не превратил трагедию в утопию.
На другой год после окончания «Фауста» мудрого Гёте, безгранично верившего в лучшее будущее человечества, не стало.
Вопросы и задания
1 Sturm und Drang — штурм и напор, натиск.
2 Диваном в восточной поэзии назывался сборник стихотворений, расположенных в определенном порядке.
3 Эолова арфа — древний музыкальный инструмент, струны которого колебались от движения воздуха.
4 Здесь и далее — перевод Б. Л. Пастернака.
5 — «Театральное вступление».
6 В переводе Б. Л. Пастернака — «Пролог на небе».
7 Маргарита называется также уменьшительно-ласкательным именем Гретхен.