Николай Михайлович Карамзин
По многосторонности дарований — поэт, прозаик, историк, реформатор русского литературного языка, журналист, общественный деятель — Н. М. Карамзин (1766—1826) сродни Ломоносову и просветителям, подобным Вольтеру, Дидро, Руссо. Его влияние на русскую общественную мысль, русскую литературу и отечественную историю необыкновенно велико.
Н. М. Карамзин родился 1 декабря 1766 года в дворянской семье, под Симбирском. Его детство прошло в имении отца селе Знаменское, на берегах «священнейшей в мире» реки, как назвал писатель Волгу в одном из своих стихотворений. Первоначальное образование и воспитание получил в частном пансионе в Симбирске, затем в московском пансионе профессора И. М. Шадена (1775—1781) и в Московском университете, посещая лекции. Увлекаясь гуманитарными науками, Карамзин овладел несколькими древними и новыми языками. После окончания пансиона ему пришлось один год служить в Преображенском полку, квартировавшем в Петербурге, в 1784 году он вышел в отставку и с тех пор никогда и нигде не служил. Он целиком отдался литературной деятельности и стал одним из первых русских профессиональных литераторов.
Литературная деятельность писателя началась в 1783 году. Карамзин выпустил в свет свой перевод с немецкого идиллии С. Геснера «Деревянная нога». После отставки он некоторое время жил в Симбирске, затем переехал в Москву. Здесь он попал в круг масонов (так назывались члены религиозно-этических обществ, которые исповедовали идеи нравственного самоусовершенствования; их собрания сопровождались особыми обрядами и были окружены тайной), сблизился с известным писателем-сатириком и журналистом Н. И. Новиковым (1785—1789). Карамзин проникся идеями просветительства, человеколюбия и сердечности.
В эти годы Н. М. Карамзин опубликовал свою первую оригинальную повесть «Евгений и Юлия». Одним из значительных событий в его творческой судьбе стал перевод трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». К началу 1789 года Карамзин разочаровался в масонстве, считая, что нравственное совершенство человека достигается не моральными проповедями, а облагораживающим воздействием искусства на души людей. Разрыв с масонами побудил Карамзина отправиться в заграничное путешествие, которое длилось больше года (1789—1790).
Сначала Карамзин приехал в Петербург, оттуда отправился в карете через Нарву за границу. Он посетил Кенигсберг, где беседовал с Кантом, побывал в Берлине, Дрездене, Лейпциге и Веймаре, увидел Гёте, его собеседниками были немецкий историк Гердер и писатель Виланд. Затем он поехал в Эрфурт и во Франкфурт-на-Майне, там его застала весть о взятии Бастилии в Париже — во Франции началась буржуазная революция. Карамзин выехал сначала в Швейцарию. В Женеве он встретился с известным якобинцем Жильбером Роммом. Затем он прибыл во Францию и из Лиона отправился в Париж, а потом уехал в Лондон, откуда вернулся в Россию.
В Париже Карамзин несколько раз побывал в Национальном собрании, слышал речи Мирабо, Робеспьера и других деятелей революции. Политическая жизнь Франции проходила не только в Национальном собрании, но и на площадях, в кафе и в театрах. Карамзин стал их ревностным посетителем, читал газеты, листовки, свел знакомства со многими политиками. Впечатление от Французской революции осталось одним из самых значительных до конца дней. Недаром Карамзин называл себя «республиканцем в душе».
В Англии Карамзина привлекла не политическая система, а цивилизация, т. е. повседневное облагороженное, комфортное устройство жизни.
«Письма русского путешественника», оказавшее влияние не только на творческую деятельность Карамзина, но и на дальнейшее развитие русской литературы.
После возвращения в Россию Карамзин приступил к изданию «Московского журнала» (1791 —1792). Он собрал вокруг журнала талантливую молодежь и стремился привлечь к участию в нем известных литераторов — Державина и Дмитриева. С этого времени Карамзин становится во главе литературной молодежи. Он утверждает в жизни и в литературе принципы, которые надолго войдут в обиход и станут нравственными основами общественного поведения: благородная независимость мнений, отказ от безусловной поддержки официальной точки зрения, неугасимая вера в прогресс, достигаемый просвещением людей с помощью искусства, развивающего вкус, воспитывающего чувства и улучшающего душевные качества. И хотя программа перевоспитания «злых сердец» была утопичной, она сыграла свою положительную роль. Карамзин был убежден в том, что путь человечества един, что Россия должна идти той же дорогой, по которой идут все цивилизованные страны Европы.
Для того чтобы это сделать, нужно, считал Карамзин, создать новую культуру, преодолев разрыв между литературой и жизнью. В словесном творчестве это выражалось в двуедином принципе: «писать как говорят» и «говорить как пишут», т. е. письменный язык должен быть приближен к разговорному, разговорный стать основой письменного, книжного языка. В конечном итоге литература должна быть очищена как от «высокопарности», «выспренности», отвлеченности, так и от грубой повседневности. Создание новой культуры мыслилось Карамзиным с помощью просвещенного вкуса, разумных понятий и чувств.
В целях обновления литературного языка Карамзин из трех стилей («высокий», «средний», «низкий») выдвинул на первый план «средний», на котором говорит и пишет образованное общество. В этом состояла реформа литературного языка, предпринятая Карамзиным. Теоретические взгляды писателя находили художественное оправдание в его произведениях, напечатанных в «Московском журнале» и принесших Карамзину всероссийскую славу,— «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь» и др.
Н. М. Карамзин - крупнейший русский писатель-сентименталист
«Бедная Лиза» (1792) положила начало русской прозе. В этой повести Карамзин ничего не пишет ни об императорах, императрицах, ни об империи, ни о просвещенном Разуме, ни о разумном устройстве мира или государства. Его героями становятся простые люди: крестьянка Лиза, дворянин Эраст, мать Лизы и повествователь, который не равен автору — Карамзину. События, развернувшиеся в повести, просты и драматичны.
Карамзин написал печальную, но совсем не безнадежную повесть. Его моральные ценности восходят к таким человеческим и Божеским истинам, которые с точки зрения сентиментализма перекрывают земные. Одна из этих несомненных ценностей — чувствительность, дар природы и Бога. Без чувствительности и слез нет души, без души нет человека. Прелесть героев в том, что они, пусть на время, были чувствительны, в том, что их души цвели. Наконец, чувствительность ожила в них в предсмертные часы: Лиза вспомнила о матери, Эраст раскаялся. Рассказчик надеется, что проявленная ими чувствительность не забудется и они будут прощены. А если прощены, то и встретятся: «Теперь, может быть, они уже примирились!» Идиллия, которой не место в земном мире, все-таки существует на небесах. Тут заключено глубокое противоречие между природной, естественной и приобретенной, искусственной сторонами души, между чувствительной натурой и недостаточно чувствительным, грубым ее окружением. На земле чувствительность часто становится причиной счастливых минут и одновременно причиной несчастий и трагедий. Это происходит потому, что она хрупка, слаба, что люди не развивают ее и остаются недостаточно чувствительными. Но непросвещенность чувств не отменяет их ценности. Истории, подобные рассказанной в повести «Бедная Лиза», воспитывают сердце, просвещают его чувствительными картинами, дают утонченное наслаждение сострадать родной душе, радоваться за свою бескорыстную способность быть человеком. «Ах! — восклицал рассказчик.— Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби».
После прекращения выпуска «Московского журнала» Карамзин уехал в село Знаменское и временами приезжал в Москву. В эти годы (1794—1795) он издал два тома альманаха « Аглая » , две части повестей под названием «Мои безделки», несколько переводов с французского и повести «Остров Борнгольм», «Сиерра-Морена», «Афинская жизнь». В этих произведениях писатель ослабляет сюжетность, окутывает действие атмосферой таинственности, приближает язык прозы к языку лирики. В лирике происходит обратный процесс: лирика приближается к изящной прозе, в ней ценится простота выражения, слога.
Смерть Екатерины II и воцарение Павла I (1796) вселяют в Карамзина надежды на ограничение деспотизма, смягчение цензуры, содействие просвещению. Однако писатель ошибся: ни внешняя, ни внутренняя политика России его не удовлетворила. В эти годы (1796—1801) Карамзин выпустил три книжки альманаха «Аониды», повесть «Юлия» и другие сочинения. Для того чтобы приблизить Россию к Европе, Карамзин издал «Пантеон иностранной словесности», ставший большим культурным событием в павловское время. Важным итогом творчества была реформа Карамзина в области литературного языка.
и на его руках осталась дочь София. Многочисленные враги писали на Карамзина доносы.
Смерть Павла I и вступление на русский престол Александра I снова всколыхнули оптимистические чувства Карамзина, и он вернулся к активной литературной деятельности, снова издавая «Московский журнал», «Мои безделки», предпринял издание «Пантеон российских авторов, или Собрание их портретов с замечаниями», выпустил собрание своих сочинений в восьми томах. Главным делом Карамзина в эти годы (1801 —1803) стал выход журнала «Вестник Европы». В нем печатались переводные сочинения, но Карамзин сумел так отобрать их и внести в них такие изменения, что они в совокупности выражали продуманную программу самого издателя.
В журнале Карамзин проявил себя политическим мыслителем и писателем. С точки зрения Карамзина, эгоизм — следствие дурной природы непросвещенного человека. Цель власти состоит в том, чтобы охранить от такого человека общество и не допустить зла. Из литературных произведений в эти годы были опубликованы повести «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода», «Рыцарь нашего времени», «Моя исповедь», «Чувствительный и холодный. Два характера».
Политические принципы Карамзина
В «Марфе Посаднице» как раз и воплотились политические принципы Карамзина. Марфа в повести противостоит московскому князю. Она стоит за республику и полна высоких добродетелей. Но в сердца новгородцев уже проникла корысть, «а без народной добродетели Республика стоять не может». Марфе, стало быть, угрожают две опасности — московский князь и эгоизм новгородцев. Подточенная низкими чувствами новгородская вольность не может устоять перед силой московского князя. Поэтическая мечтательность Марфы неизбежно терпит поражение от прозаического реализма московского князя, воплощающего суровую историческую необходимость.
«Марфе Посаднице», но также в «Рыцаре нашего времени» и в «Моей исповеди», оказавших сильное воздействие на Лермонтова и Достоевского.
Война 1812 года прервала работу Карамзина над «Историей государства Российского» (к началу военных действий написано шесть томов). После окончания Отечественной войны, к 1814 году Карамзин закончил седьмой том. За это время он многое пережил: выдержал охлаждение царя после представления ему «Записки о древней и новой России», эвакуацию в Нижний Новгород, смерть дочери и смерть сына. В начале 1816 года он выехал в Петербург, чтобы отдать в типографию для издания восемь томов своего исторического труда.
Разрешение на печатание «Истории государства Российского» никак не удавалось получить, потому что царь всячески тянул с аудиенцией. Наконец, в 1818 году вышли первые восемь томов. Они разошлись в один месяц, и сразу потребовалось 2-е издание. Успех «Истории государства Российского» был необычаен. Карамзин переехал в Петербург и все последующие годы (1816—1826) провел там. Он был обласкан двором, награжден орденом Анны 1-й степени и вскоре получил чин действительного статского советника (штатского генерала). Зимой он жил в Петербурге, а на лето уезжал в Царское Село. Здесь его посещали опытные и молодые литераторы — А. И. Тургенев, В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, К. Н. Батюшков и др.
В Петербурге Карамзин работал над 9-м томом, посвященным эпохе Ивана Грозного. Современники были поражены смелым изображением тирании царя. Вслед за 9-м томом вышли 10-й и 11-й, а посмертно — 12-й. В 1818 году Карамзин был избран в Российскую академию. Во вступительной речи он утверждал, что высшая цель истории — «раскрытие великих способностей души человеческой». Ученые полагают, что в это время, при работе над 11-м и 12-м томами, изменяется карамзинская концепция истории России. Если раньше он считал смыслом истории единство и мощь государства, что являлось основным политическим делом князей и монархов, то теперь он выдвигает в качестве цели истории моральный смысл («Все для души»). Преступление правителя, даже если оно совершено ради укрепления единства и мощи государства, не может этому содействовать, так как ведет к моральному разложению и деградации общества.
Сентиментализм
— чувствительный, фр. sentiment — чувство) — течение в европейской литературе и искусстве 2-й половины XVIII века. Наиболее законченное выражение получило в Англии. Главенствующей особенностью «человеческой природы» сентиментализм объявил чувство. Герой просветительской литературы в сентиментализме более индивидуализирован, по происхождению он из демократических слоев, часто простолюдин, у него богатый духовный мир. Сентименталистские мотивы прозвучали в романах С. Ричардсона, Л. Стерна. В Германии и особенно в предреволюционной Франции демократические тенденции сентиментализма получили наиболее полное выражение у Ж. -Ж. Руссо, в России — в произведениях Н. М. Карамзина («Бедная Лиза»), молодого В. А. Жуковского. В условиях России важнее оказались просветительские тенденции сентиментализма (А. Радищев, Н. Карамзин). Совершенствуя литературный язык, русские сентименталисты обращались и к разговорным формам, вводили просторечие.