Михаил Юрьевич Лермонтов
Жизнь Михаила Юрьевича Лермонтова (1814—1841) была коротка и трагична. Основные ее вехи хорошо известны. Детство поэта, омраченное несложившимися отношениями родителей, ссорой отца с бабушкой, ранней смертью матери, прошло в Тарханах. Болезненный ребенок остался на попечении бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, которая нежно любила его, заботилась о его здоровье и воспитании, возила в Подмосковье и на Кавказские воды. Затем благородный пансион при Московском университете и университет, из которого Лермонтов ушел в петербургскую Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. По окончании ее он стал офицером лейб-гвардии гусарского полка. За стихотворение «Смерть Поэта» (1837) Лермонтов был выслан на Кавказ. Не успела миновать эта гроза, как за дуэль с сыном французского посланника последовала вторая ссылка, и снова на Кавказ, где шла война с горцами. В ту пору Лермонтов уже приобрел известность у читающей публики: в «Отечественных записках» печатались главы из романа «Герой нашего времени», вскоре вышедшего отдельным изданием (1840), появился сборник стихотворений. Однако оставить службу не удалось, власти не разрешали выйти в отставку. На Кавказе Лермонтов и погиб: у подножия горы Машук во время дуэли пуля сразила поэта.
Раскрывая историческую характерность и своеобразие поздней, зрелой поэзии Лермонтова, Белинский писал, что ее пафос (идейно-эмоциональное наполнение) заключается в «нравственных вопросах о судьбе и правах человеческой личности». Идея освобождения человека из-под всякого гнета нашла в поэте горячего сторонника и защитника.
Герой зрелой лирики жаждет душой объять всю Вселенную, он хочет обрести единство с природой, с историей, с «простыми» людьми. Но ему не дано такого счастья. Он по-прежнему чужд обществу. В поздней лирике Лермонтов избегает открытой эмоциональности, становится строже в лирических высказываниях. Поэт более чуток к духовным процессам, к их логике.
Уже при жизни Лермонтов был признан преемником Пушкина. В памяти поколений он живет как страдалец-мятежник и поэт-бунтарь. В поэзии Лермонтова народ чтит духовную неуспокоенность, бескомпромиссность, дерзкое отрицание косной неподвижности бытия, вечную устремленность к свободе, жажду внутренней цельности и гармонии с миром.
Вопросы и задания
Биография М. Ю. Лермонтова
Два поэтических мира
«Нет двух поэтов столь существенно различных, — писал В. Г. Белинский, — как Пушкин и Лермонтов. Пушкин — поэт внутреннего чувства души; Лермонтов — поэт беспощадной мысли, истины. Пафос Пушкина заключается в сфере самого искусства как искусства; пафос поэзии Лермонтова заключается в нравственных вопросах о судьбе и правах человеческой личности».
Согласны ли Вы с этой мыслью Белинского? Можно ли это проследить на примерах?
«М. Ю. Лермонтов. Стихотворения и поэмы», пишет: «Широкая и светлая поэзия Пушкина выросла на почве надежд и доверия к веры в безграничные силы и возможности человека. И «дней александровых прекрасное начало», и напряжение народных сил в Отечественной войне, и подъем национального самосознания питали эти надежды и веру. Но надежды оказывались несбыточными, вера — несостоятельной. Росли сомнения и стремление пересмотреть и переоценить силы человека, его положение в мире и само представление об этом мире. И на смену светлому, непосредственному и открытому взгляду на мир, на смену доверию жизни и упоению жизнью приходит эпоха разочарования, анализа, рефлексии, скепсиса и «тоски по жизни». На смену эпохе Пушкина приходит эпоха Лермонтова, Чаадаева, Гоголя...
— печали и разочарования — начинается «Пророк» Лермонтова. Мир, куда он выходит, встречает его злобой и пороком.
Люди, которым он стал провозглашать «любви и правды чистые ученья», побивают его каменьями. В скорби он бежит из мира, отвергнувшего его, в «пустыню». ... Ясный гармонический мир Пушкина, где все двигалось согласно высшему закону, все было необходимо и на своем месте и потому все было истинно, у Лермонтова распался, обернувшись «пустой и глупой шуткой» и «миром страданий и слез»... Безграничное многообразие форм, красок, состояний пушкинского мира сменилось у Лермонтова однозначной картиной противоборства двух непримиримо враждебных сторон расколотого мира, в резком контрасте света и тени, добра и зла, жизни и смерти...
... все образы мои,
Не походили на существ земных.
О нет! все было ад иль небо в них.
... Если у Пушкина, несмотря ни на что, в конечном счете торжествует приятие мира, то у Лермонтова почти всегда на первый план выступает отрицание, хотя и во имя абсолютных ценностей...»
Вопросы и задания
В творческой лаборатории М. Ю. Лермонтова
Ранняя лирика. Лирический образ, который возникает в воображении после чтения ранних стихотворений Лермонтова, предстает в противоречии между героичес- кой натурой, жаждущей свободы, света, активной деятельности, и реальным положением этой героической личности в мире, в обществе, которые не нуждаются в его подвигах. Мечты юного Лермонтова о гражданском деянии, о «славе» («За дело общее, быть может, я пад у...», «Я грудью шел вперед, я жертвовал собой...», «Я рожден, чтоб целый мир был зритель/ Торжества иль гибели моей...»), желание испытать судьбу, помериться с роком, слить слово с доблестным поведением роднят его с поэтами-декабристами, с Байроном ( «И Байрона достигнуть я б хотел...»), с мятежными и гордыми персонажами романтизма. Однако мечты эти оказываются неисполнимыми: никто не требует от поэта и его лирического героя отваги, его жертвенная самоотдача выглядит ненужной и напрасной.
Фотография
Лермонтов-романтик. Юный Лермонтов был воспитан на литературе романтизма, причем романтизма не только в его высших, но и более скромных образцах. Когда Лермонтову исполнилось 14 лет и он написал первое свое стихотворение, дошедшее до нас, романтизм стал уже достоянием незначительных, мелких поэтов, которые на все лады повторяли мотивы, темы, образы, стиль Жуковского, Батюшкова, Пушкина, Баратынского. Сюда надо отнести и подражателей европейских романтиков. Лермонтов читал как Байрона, Андре Шенье, Жуковского, Батюшкова, Пушкина, так и сочинения их подражателей.
. Между поэтом и действительностью, которая извращала и уничтожала самые возвышенные чувства, сложились враждебные отношения. Конфликт поэта с миропорядком был чреват трагедией. Главную причину Лермонтов видит в отпадении человека от общества и общества от человека. Между личностью и обществом уничтожились связи. Окружающий мир замкнут и непроницаем. Личность одинока и погружена в себя. На всем мировом пространстве господствует индивидуализм. Если Жуковский связывал человека с миром, хотя бы в вечной жизни, если Пушкин вписывал человека в национальную и мировую историю и тем утверждал его единство с миром, то Лермонтов договаривает за них суровую истину: мир враждебен человеку, а человек, став индивидуалистом, желает абсолютной свободы, в том числе и от общества. Перед мысленным взором Лермонтова раскрылась распавшаяся связь времен. Сознание этого обстоятельства порождало чувство исторической обреченности, усугубляло свойственные Лермонтову всеобщий, вселенский масштаб отрицания, вражду со «светом», с «толпой» и даже с Богом, которого он чтит, но в то же время упрекает за создание мира, где попираются добро и справедливость.
Сравнивая время Пушкина и время Лермонтова, Белинский писал: «Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни; но везде вопросы, которые мрачат душу, леденят сердце... Да, очевидно, что Лермонтов — поэт совсем другой эпохи и что его поэзия — совсем новое звено в цепи исторического развития нашего общества».
Жизнь представлялась Лермонтову, в отличие от Пушкина, лишенной гармонии. Описать ее возможно лишь дисгармоничным стилем, способным передать разорванность, раздвоенность бытия и души человека. Но на фоне этой дисгармонии отчетливее проступают идеалы поэта, его страстная жажда гармонии вне и внутри себя.
Творчество Лермонтова обозначило послепушкинский этап русской поэзии и отразило важный сдвиг в общественном сознании передовой дворянской интеллигенции, которая не мирилась с отсутствием духовной и политической свободы, но после поражения восстания декабристов была лишена возможности открытой борьбы. Русский дворянин чувствовал в себе безграничные силы, но утратил веру в осуществимость общественных перемен. Он ощущал себя независимой личностью, права которой, однако, были либо грубо нарушены, либо попросту презираемы.
«Горе от ума»), а с другой — опутало целой системой насильственных и моральных принуждений, то неотъемлемые права личности, и прежде всего право на свободу личную, политическую, гражданскую, нашли в Лермонтове горячего защитника и проводника. Права личности стали для поэта единственным критерием оценки действительности, причем права абсолютные, не знающие никаких преград, кроме тех, какие человек, будучи гуманным существом, согласует со своей совестью. Поскольку существующий порядок отрицал достоинство личности, то ее нравственной обязанностью стало неприятие враждебного общества. Так возник гордый романтический протест личности, принимавший формы то героического и мятежного вольнолюбия, то разрушительного и мстительного демонизма.
Лермонтовское отрицание распространялось на все области жизни — от быта до космоса.
Таким образом, романтически осмысленная биография и рано усвоенные романтические книжные представления, сливаясь, образуют внутренний мир юноши-Лермонтова. Молодой Лермонтов прежде всего нацелен на воплощение своих мечтаний в жизни, а потом уже в слове, в поэзии. Он ощущает себя героической личностью, а затем поэтом, изливающим свои чувства о героическом опыте. Однако как Жуковскому, Батюшкову и Пушкину, а также их героям не удалось прожить по предначертанным поэтическим мечтаниям, так и Лермонтову не удалось романтические книжные мечтания претворить в жизнь. Поэтому в его творчестве отложился трагический опыт героической личности, которая вследствие исторических обстоятельств и условий не смогла осуществить свое человеческое предназначение.
Романтический герой Лермонтова
челе лежит «печать страстей», он вечный странник, «свободы друг», «природы сын», но также холодный, разочарованный демон. Эти типовые приметы Лермонтов превратил в образ собственной личности. Опыт претворения типовых примет в личные, опыт слияния типового, общеромантического, книжного с неповторимой, оригинальной личностью стал нравственным обеспечением и несомненным новаторством юного Лермонтова.
«лермонтовского человека», почти неизменные от юности до гибели. Лермонтов заново начинает с того, с чего начал русский романтизм,— с осмысления отношений между человеком и окружающим миром, включая ближайшую среду и необозримую Вселенную.
Поэт жаждал света, простоты и сердечности, но в современном ему обществе его всюду подстерегали обман, клевета, порок. Нищему, пользуясь его слепотой, кладут в протянутую руку вместо монеты камень, возлюбленная почти открыто смеется над пламенными чувствами юноши, друг клевещет за спиной. В огромном человеческом мире ничтожество часто выглядит благом, нравственное уродство нередко выдается за моральное достоинство, а рабское молчание — за смелость.
Смысл романтизма, помимо всего прочего, заключен в том, что романтизм, а стало быть, и поэты-романтики не могут найти удовлетворения нигде — ни в небесах, ни на земле, ни на море. Их навсегда пленил недостижимый, но прекрасный идеал жизни. В этом томлении по лучшему миру, чем тот, в котором пребывают народы, и состоит романтизм. Долой спокойствие! Да здравствует тревога! Пусть сгинет косность и вечно живет святое желание совершенства! — вот лозунги романтиков.