Василий Тёркин
Главы из поэмы
От автора
На войне, в пыли походной,
В летний зной и в холода
Лучше нет простой, природной
Из колодца, из пруда,
Из трубы водопроводной,
Из копытного следа,
Из реки, какой угодно,
Из ручья, из-подо льда, —
Лучше нет воды холодной,
Лишь вода была б — вода.
На войне, в быту суровом,
В трудной жизни боевой,
На снегу, под хвойным кровом,
На стоянке полевой, —
Лучше нет простой, здоровой,
Доброй пищи фронтовой.
Был бы повар — парень свой;
Чтобы числился недаром,
Чтоб подчас не спал ночей, —
Лишь была б она с наваром
Да была бы с пылу, с жару —
Подобрей, погорячей;
Чтоб идти в любую драку,
Силу чувствуя в плечах,
Бодрость чувствуя.
Однако
Дело тут не только в щах.
Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой.
Не прожить, как без махорки,
От бомбёжки до другой
А. Т. Твардовский. «Василий Тёркин». Художник О. Верейский
Или присказки какой, —
Без тебя, Василий Тёркин,
Вася Тёркин — мой герой.
А всего иного пуще
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.
Что ж ещё?.. И всё, пожалуй.
Словом, книга про бойца
Без начала, без конца.
Почему так — без начала?
Потому, что сроку мало
Начинать её сначала.
Почему же без конца?
Просто жалко молодца.
С первых дней годины горькой,
В тяжкий час земли родной
Подружились мы с тобой.
Я забыть того не вправе,
Чем твоей обязан славе,
Чем и где помог ты мне.
Делу время, час забаве,
Дорог Тёркин на войне.
Как же вдруг тебя покину?
Старой дружбы верен счёт.
Словом, книгу с середины
И начнём. А там пойдёт.
На привале
— Дельный, что и говорить,
Был старик тот самый,
Что придумал суп варить
На колёсах прямо.
Суп — во-первых. Во-вторых,
Кашу в норме прочной.
Нет, старик он был старик
Чуткий — это точно.
Ложечку, такую,
Я вторую, брат, войну
На веку воюю.
Оцени, добавь чуток.
Покосился повар:
«Ничего себе едок —
Парень этот новый».
Ложку лишнюю кладёт,
Молвит несердито:
— Вам бы, знаете, во флот
С вашим аппетитом.
А. Т. Твардовский. «Василий Тёркин». Художник О. Верейский
Тот: — Спасибо. Я как раз
Не бывал во флоте.
Мне бы лучше вроде вас,
Поваром в пехоте. —
И, усевшись под сосной,
Кашу ест, сутулясь.
«Свой?» — бойцы между собой, —
«Свой!» — переглянулись.
И уже, пригревшись, спал
Крепко полк усталый.
В первом взводе сон пропал,
Вопреки уставу.
Привалясь к стволу сосны,
Не щадя махорки,
На войне насчёт войны
Вёл беседу Тёркин.
— Вам, ребята, с серединки
Начинать. А я скажу:
Я не первые ботинки
Без починки здесь ношу.
Вот вы прибыли на место,
Ружья в руки — и воюй.
А кому из вас известно,
Что такое сабантуй[1]?
— Сабантуй — какой-то праздник?
Или что там — сабантуй?
— Сабантуй бывает разный,
— не толкуй.
Вот под первою бомбёжкой
Полежишь с охоты в лёжку,
Жив остался — не горюй:
Это — малый сабантуй.
Отдышись, покушай плотно,
Закури и в ус не дуй.
Хуже, брат, как миномётный
Вдруг начнётся сабантуй.
Тот проймёт тебя поглубже, —
Землю-матушку целуй.
Но имей в виду, голубчик,
Это — средний сабантуй.
Сабантуй — тебе наука,
Враг лютует — сам лютуй.
Но совсем иная штука
Это — главный сабантуй.
Парень смолкнул на минуту,
Чтоб прочистить мундштучок,
Словно исподволь кому-то
—
Вот ты вышел спозаранку,
Глянул — в пот тебя и в дрожь:
Прут немецких тыща танков...
— Тыща танков? Ну, брат, врёшь.
— Ас чего мне врать, дружище?
Рассуди — какой расчёт?
— Но зачем же сразу — тыща?
— Хорошо. Пускай пятьсот.
— Ну, пятьсот. Скажи по чести,
Не пугай, как старых баб.
— Ладно. Что там триста, двести
Повстречай один хотя б...
— Что ж, в газетке лозунг точен:
Не беги в кусты да в хлеб.
Танк — он с виду грозен очень,
А на деле глух и слеп.
— То-то слеп. Лежишь в канаве,
А на сердце маята:
Вдруг как сослепу задавит, —
Повторить согласен снова:
Что не знаешь — не толкуй.
Сабантуй — одно лишь слово —
Сабантуй!.. Но сабантуй
Может в голову ударить,
Или, попросту, в башку.
Вот у нас один был парень...
Дайте, что ли, табачку,
Балагуру смотрят в рот,
Слово ловят жадно.
Хорошо, когда кто врёт
Весело и складно.
В стороне лесной, глухой,
При лихой погоде,
Хорошо, как есть такой
Парень на походе.
И несмело у него
Просят: — Ну-ка, на ночь
Расскажи ещё чего,
Ночь глуха, земля сыра.
Чуть костёр дымится.
— Нет, ребята, спать пора,
Начинай стелиться.
К рукаву припав лицом,
На пригретом взгорке
Меж товарищей-бойцов
Лёг Василий Тёркин.
Тяжела, мокра шинель,
Дождь работал добрый.
Крыша — небо, хата — ель,
Корни жмут под рёбра.
Но не видно, чтобы он
Удручён был этим,
Чтобы сон ему не в сон
Где-нибудь на свете.
Вот он полы подтянул,
Укрывая спину,
Чью-то тёщу помянул,
И приник к земле сырой,
Одолён истомой,
И лежит он, мой герой,
Спит себе, как дома.
Спит — хоть голоден, хоть сыт,
Хоть один, хоть в куче.
Спать за прежний недосып,
Спать в запас научен.
И едва ль герою снится
Всякой ночью тяжкий сон:
Как от западной границы
Отступал к востоку он;
Как прошёл он, Вася Тёркин,
Из запаса рядовой,
В просолённой гимнастёрке
Сотни вёрст земли родной.
До чего земля большая,
Величайшая земля.
И была б она чужая,
— своя.
Спит герой, храпит — и точка.
Принимает всё, как есть.
Ну, своя — так это ж точно.
Ну, война — так я же здесь.
Спит, забыв о трудном лете.
Сон, забота, не бунтуй.
Может, завтра на рассвете
Будет новый сабантуй.
Спят бойцы, как сон застал,
Под сосною впокат.
Часовые на постах
Мокнут одиноко.
Зги не видно. Ночь вокруг.
И бойцу взгрустнётся.
Только что-то вспомнит вдруг,
Вспомнит, усмехнётся.
И как будто сон пропал,
Смех прогнал зевоту.
— Хорошо, что он попал,
* * *
Тёркин — кто же он такой?
Скажем откровенно:
Просто парень сам собой
Он обыкновенный.
Впрочем, парень хоть куда.
Парень в этом роде
В каждой роте есть всегда,
Да и в каждом взводе.
И чтоб знали, чем силён,
Скажем откровенно:
Красотою наделён
Не был он отменной.
Не высок, не то чтоб мал,
Но герой — героем.
На Карельском воевал —
За рекой Сестрою.
И не знаем почему, —
Спрашивать не стали, —
Почему тогда ему
С этой темы повернём,
Скажем для порядка:
Может, в списке наградном
Вышла опечатка.
Не гляди, что на груди,
А гляди, что впереди!
В строй с июня, в бой с июля,
Снова Тёркин на войне.
— Видно, бомба или пуля
Не нашлась ещё по мне.
Был в бою задет осколком,
Зажило — и столько толку.
Трижды был я окружён,
Трижды — вот он! — вышел вон.
И хоть было беспокойно —
Оставался невредим
Под огнём косым, трёхслойным,
Под навесным и прямым.
И не раз в пути привычном,
Был рассеян я частично,
А частично истреблён...
Но, однако,
Жив вояка,
К кухне — с места, с места — в бой.
Курит, ест и пьёт со смаком
На позиции любой.
Как ни трудно, как ни худо —
Не сдавай, вперёд гляди.
Это присказка покуда,
Сказка будет впереди. <...>
Переправа
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый.
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, —
Ни приметы, ни следа.
Ночью, первым из колонны,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошёл. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым.
Как плоты, пошли понтоны,
Громыхнул один, другой
Басовым, железным тоном,
Точно крыша под ногой.
И плывут бойцы куда-то,
Притаив штыки в тени.
И совсем свои ребята
Сразу — будто не они,
Сразу будто не похожи
На своих, на тех ребят:
Как-то всё дружней и строже,
Как-то всё тебе дороже
И родней, чем час назад...
— и впрямь — ребята!
Как, по правде, желторот,
Холостой ли он, женатый,
Этот стриженый народ.
Но уже идут ребята,
На войне живут бойцы,
Как когда-нибудь в двадцатом
Их товарищи — отцы.
Тем путём идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьём кремнёвым
Русский труженик-солдат.
Мимо их висков вихрастых,
Возле их мальчишьих глаз
Смерть в бою свистела часто
И минет ли в этот раз?
Налегли, гребут, потея,
Управляются с шестом.
А вода ревёт правее —
Под подорванным мостом.
Их относит и кружит...
А вода ревёт в теснине,
Жухлый[2] лёд в куски крошит,
Меж погнутых балок фермы
Бьётся в пене и в пыли...
А уж первый взвод, наверно,
Достаёт шестом земли.
Позади шумит протока[3],
И кругом — чужая ночь.
И уже он так далёко,
Что ни крикнуть, ни помочь...
И чернеет там зубчатый,
За холодною чертой,
Неподступный, непочатый
Лес над чёрною водой.
Переправа, переправа!
Берег правый, как стена...
Этой ночи след кровавый
Было так: из тьмы глубокой,
Огненный взметнув клинок,
Луч прожектора протоку
Пересёк наискосок.
А. Т. Твардовский. «Василий Тёркин». Художник О. Верейский
И столбом поставил воду
Вдруг снаряд. Понтоны — в ряд.
Густо было там народу —
Наших стриженых ребят...
И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди тёплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно...
Под огнём неразбериха —
Где свои, где кто, где связь?
Только вскоре стало тихо —
Переправа сорвалась.
И покамест неизвестно,
Кто там робкий, кто герой,
А наверно, был такой.
Переправа, переправа...
Темень, холод. Ночь как год.
Но вцепился в берег правый,
Там остался первый взвод.
И о нём молчат ребята
В боевом родном кругу,
Словно чем-то виноваты
Кто на левом берегу.
Не видать конца ночлегу,
За ночь грудою взялась[4]
Пополам со льдом и снегом
Перемешанная грязь.
И, усталая с похода,
Что б там ни было, — жива,
Дремлет, скорчившись, пехота,
Сунув руки в рукава.
Дремлет, скорчившись, пехота,
И в лесу, в ночи глухой
Мёрзлой хвоей и махрой.
Чутко дышит берег этот
Вместе с теми, что на том
Под обрывом ждут рассвета,
Греют землю животом, —
Ждут рассвета, ждут подмоги,
Духом падать не хотят.
Ночь проходит, нет дороги
Ни вперёд и ни назад...
А быть может, там с полночи
Порошит снежок им в очи,
И уже давно
Он не тает в их глазницах
И пыльцой лежит на лицах, —
Мёртвым всё равно.
Стужи, холода не слышат,
Смерть за смертью не страшна,
Хоть ещё паёк им пишет
Первой роты старшина.
А по почте полевой
Не быстрей идут, не тише
Письма старые домой,
Что ещё ребята сами
На привале, при огне,
Где-нибудь в лесу писали
Друг у друга на спине...
Из Рязани, из Казани,
Из Сибири, из Москвы —
Спят бойцы.
Своё сказали
И уже навек правы.
И тверда, как камень, груда,
Где застыли их следы...
Может — так, а может — чудо?
Хоть бы знак какой оттуда,
И беда б за полбеды.
Долги ночи, жёстки зори
В ноябре — к зиме седой.
Над холодною водой.
То ли снится, то ли мнится,
Показалось что невесть,
То ли иней на ресницах,
То ли вправду что-то есть?
Видят — маленькая точка
Показалась вдалеке:
То ли чурка, то ли бочка
Проплывает по реке?
— Нет, не чурка и не бочка —
Просто глазу маята.
— Не пловец ли одиночка?
— Шутишь, брат. Вода не та!
— Да, вода... Помыслить страшно.
Даже рыбам холодна.
— Не из наших ли вчерашних
Поднялся какой со дна?..
Оба разом присмирели.
И сказал один боец:
— Нет, он выплыл бы в шинели,
С полной выкладкой, мертвец.
Оба здорово продрогли,
Как бы ни было, — впервой.
Подошёл сержант с биноклем,
Присмотрелся: нет, живой.
— Нет, живой. Без гимнастёрки.
— А не фриц? Не к нам ли в тыл?
— Нет. А может, это Тёркин? —
— Кто-то робко пошутил.
— Стой, ребята, не соваться.
Толку нет спускать понтон.
— Разрешите попытаться?
Что пытаться?
— Братцы, — он!
И, у заберегов[5] корку
Ледяную обломав,
Он как он, Василий Тёркин,
Встал живой, — добрался вплавь.
Встал, шатаясь тяжело.
Ни зубами, ни губами
Не работает — свело.
Подхватили, обвязали,
Дали валенки с ноги.
Пригрозили, приказали —
Можешь, нет ли, а беги.
Под горой, в штабной избушке,
Парня тотчас на кровать
Положили для просушки,
Стали спиртом растирать.
Растирали, растирали...
Вдруг он молвит, как во сне:
— Доктор, доктор, а нельзя ли
Изнутри погреться мне,
Чтоб не всё на кожу тратить?
Дали стопку — начал жить,
Приподнялся на кровати:
— Разрешите доложить...
Жив-здоров назло врагу!
Лейтенант всего лишь просит
Огоньку туда подбросить.
А уж следом за огнём
Встанем, ноги разомнём,
Что там есть, перекалечим —
Переправу обеспечим...
Доложил по форме, словно
Тотчас плыть ему назад.
— Молодец, — сказал полковник,
Молодец! Спасибо, брат.
И с улыбкою неробкой
Говорит тогда боец:
— А ещё нельзя ли стопку,
Потому как молодец?
Посмотрел полковник строго,
Покосился на бойца.
— Молодец, а будет много —
Сразу две.
— Так два ж конца...
Переправа, переправа!
Пушки бьют в кромешной мгле.
Бой идёт святой и правый,
Смертный бой не ради славы —
Ради жизни на земле.
О войне
Разрешите доложить
Коротко и просто:
Я большой охотник жить
Лет до девяноста.
А война — про всё забудь
И пенять не вправе.
Собирался в дальний путь,
Дан приказ: «Отставить!»
Грянул год, пришёл черёд,
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за всё на свете.
От Ивана до Фомы,
Все мы вместе — это мы,
Тот народ, Россия.
И поскольку это мы,
То скажу вам, братцы,
Нам из этой кутерьмы
Некуда податься.
Тут не скажешь: я — не я,
Ничего не знаю,
Не докажешь, что твоя
Нынче хата с краю.
Невелик тебе расчёт
Думать в одиночку.
Бомба — дура. Попадёт
Сдуру прямо в точку.
На войне себя забудь,
Помни честь, однако,
Рвись до дела — грудь на грудь,
Драка — значит, драка.
И признать не премину,
Тут не то, что в старину, —
Стенкою на стенку.
Тут не то, что на кулак:
Поглядим, чей дюже, —
Я сказал бы даже так:
Тут гораздо хуже...
Ну, да что о том судить, —
Ясно всё до точки.
Надо, братцы, немца бить,
Не давать отсрочки.
Раз война — про всё забудь
И пенять не вправе,
Собирался в долгий путь,
Дан приказ: «Отставить!»
Сколько жил — на том конец,
От хлопот свободен.
И тогда ты — тот боец,
Что для боя годен.
И пойдёшь в огонь любой,
И глядишь — ещё живой
Будешь сам в придачу.
А застигнет смертный час,
Значит, номер вышел.
В рифму что-нибудь про нас
После нас напишут.
Пусть приврут хоть во сто крат,
Мы к тому готовы,
Лишь бы дети, говорят,
Были бы здоровы...
О награде
— Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
На медаль. И то не к спеху.
Вот закончили б войну,
Вот бы в отпуск я приехал
На родную сторону.
— Едва ли.
Тут воюй, а не гадай.
Но скажу насчёт медали:
Мне её тогда подай.
Обеспечь, раз я достоин.
И понять вы все должны:
Дело самое простое —
Человек пришёл с войны.
Вот пришёл я с полустанка
В свой родимый сельсовет.
Я пришёл, а тут гулянка.
Нет гулянки? Ладно, нет.
Я в другой колхоз и в третий —
Вся округа на виду.
Где-нибудь я в сельсовете
На гулянку попаду.
И, явившись на вечёрку,
Хоть не гордый человек,
Я б не стал курить махорку,
А достал бы я «Казбек».
Там как раз, друзья мои,
Где мальцом под лавку прятал
Ноги босые свои.
И дымил бы папиросой,
Угощал бы всех вокруг.
И на всякие вопросы
Отвечал бы я не вдруг.
— Как, мол, что? — Бывало всяко.
— Трудно всё же? — Как когда.
— Много раз ходил в атаку?
— Да, случалось иногда.
И девчонки на вечёрке
Позабыли б всех ребят,
Только слушали б девчонки,
Как ремни на мне скрипят.
И шутил бы я со всеми,
И была б меж них одна...
И медаль на это время
Мне, друзья, вот так нужна!
Слова, взгляда твоего...
— Но, позволь, на этот случай
Орден тоже ничего?
Вот сидишь ты на вечёрке,
И девчонка — самый цвет.
— Нет, — сказал Василий Тёркин
И вздохнул. И снова: — Нет.
Нет, ребята. Что там орден.
Не загадывая вдаль,
Я ж сказал, что я не гордый,
Я согласен на медаль.
* * *
Тёркин, Тёркин, добрый малый,
Что тут смех, а что печаль.
Загадал ты, друг, немало,
Загадал далёко вдаль.
Были листья, стали почки,
Почки стали вновь листвой.
А не носит писем почта
В край родной смоленский твой.
Где родимый сельсовет?
Знаешь сам, Василий Тёркин,
Что туда дороги нет.
Нет дороги, нету права
Побывать в родном селе.
Страшный бой идёт кровавый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле. <...>
От автора
«Cветит месяц, ночь ясна,
Чарка выпита до дна...»
Тёркин, Тёркин, в самом деле,
Час настал, войне отбой.
И как будто устарели
Тотчас оба мы с тобой.
И как будто оглушённый
В наступившей тишине,
Смолкнул я, певец смущённый,
Петь привыкший на войне.
Песня, стало быть, допета.
Песня новая нужна,
Дайте срок, придёт она.
Я сказать хотел иное,
Мой читатель, друг и брат,
Как всегда, перед тобою
Я, должно быть, виноват.
Больше б мог, да было к спеху,
Тем, однако, дорожи,
Что, случалось, врал для смеху,
Никогда не лгал для лжи.
И, по совести, порою
Сам вздохнул не раз, не два,
Повторив слова героя,
То есть Тёркина слова:
«Я не то ещё сказал бы, —
Про себя поберегу.
Я не так ещё сыграл бы, —
Жаль, что лучше не могу».
В годы мира у певца
Выйдут, может быть, похлеще
Этой книги про бойца, —
Мне она всех прочих боле
Дорога, родна до слёз,
Как тот сын, что рос не в холе,
А в годину бед и гроз...
С первых дней годины горькой,
В тяжкий час земли родной,
Не шутя, Василий Тёркин,
Подружились мы с тобой.
Я забыть того не вправе,
Чем твоей обязан славе,
Чем и где помог ты мне,
Повстречавшись на войне.
От Москвы, от Сталинграда
Неизменно ты со мной —
Боль моя, моя отрада,
Отдых мой и подвиг мой!
—
Дней и вёрст особый счёт,
Как от западной границы
До своей родной столицы
И от той родной столицы
Вспять до западной границы,
А от западной границы
Вплоть до вражеской столицы
Мы свой делали поход.
Смыли вёсны горький пепел
Очагов, что грели нас.
С кем я не был, с кем я не пил
В первый раз, в последний раз...
С кем я только не был дружен
С первой встречи близ огня.
Без которых нет меня.
Скольких их на свете нету,
Что прочли тебя, поэт,
Словно бедной книге этой
И сказать, помыслив здраво:
Что ей будущая слава!
Что ей критик, умник тот,
Что читает без улыбки,
—
Горе, если не найдёт.
Не о том с надеждой сладкой
Я мечтал, когда украдкой
На войне, под кровлей шаткой,
Без отлучки от колёс,
В дождь, укрывшись плащ-палаткой,
Иль зубами сняв перчатку
На ветру, в лютой мороз,
Строки, жившие вразброс.
Я мечтал о сущем чуде:
Чтоб от выдумки моей
На войне живущим людям
Чтобы радостью нежданной
У бойца согрелась грудь,
Как от той гармошки драной,
Что случится где-нибудь.
У гармошки за душой
Весь запас, что на два танца, —
Разворот зато большой.
И теперь, как смолкли пушки,
Пусть нас где-нибудь в пивнушке
Вспомнит после третьей кружки
С рукавом пустым солдат;
Пусть в какой-нибудь каптёрке
Скажут в шутку: «Эй ты, Тёркин!» —
Про какого-то бойца;
А. Т. Твардовский. «Василий Тёркин». Художник О. Верейский
Пусть о Тёркине почтенный
—
Он-то скажет непременно, —
Что медаль ему вручал;
Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
— Вот стихи, а всё понятно,
Всё на русском языке...
Я доволен был бы, право,
И — не гордый человек —
Ни на чью иную славу
Повесть памятной годины,
Эту книгу про бойца,
Я и начал с середины
И закончил без конца
Посвятить любимый труд
Павшим памяти священной,
Всем друзьям поры военной,
Всем сердцам, чей дорог суд.
— 1945
Размышляем о прочитанном
1. Каким историческим событиям посвящены произведения Твардовского? О чём рассказывает читателю поэма «Василий Тёркин»?
2. Какова главная мысль главы «Переправа»? Как вы понимаете следующие строки?
Кому память, кому слава,
Ни приметы, ни следа...
Тем путём идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьём кремнёвым
Переправа, переправа...
Пушки бьют в кромешной мгле.
Бой идёт святой и правый,
Смертный бой не ради славы —
3. С какой целью в разных главах поэмы автор повторяет слова: «Бой идёт святой и правый, / Смертный бой не ради славы — / Ради жизни на земле»!
4. Что подчёркивает автор в характере героя в главе «О награде»?
5. В начальной главе «От автора» звучит гимн питьевой воде. Твардовский знал, как дорог солдату глоток воды. Что же поэт говорит о воде?
В этой вводной главе поэт как бы набрасывает «темы», о чём будет рассказано подробно в поэме. Что это за «темы»?
«На привале» поэт рассказывает о сабантуе. Что это такое? Как вы понимаете слова Твардовского о том, что Тёркин Просто парень сам собой / Он обыкновенный? Итак, Тёркин «обыкновенный». Так ли это? Ведь дальше автор рассказывает о том, что Тёркин много воевал, достоин медали, трижды был окружён, задет осколком, он мог легко подняться «с места — в бой». Что скрывается за авторским определением «обыкновенный»?
7. Можно ли сказать, что поэт показывает все тяготы войны?
8. Постарайтесь выстроить, опираясь на прочитанные главы поэмы, путь героя на войне: это и будни, и бой, и сабантуй, и труднейшая переправа и т. д. Показывая войну, жизнь героя, поэт знакомит читателя с военными буднями. Каковы они?
9. Прочитайте главы, не вошедшие в учебник, и подумайте над следующими вопросами: как показывает автор в главе «Гармонь» трудную дорогу солдата и те немногие радости, которые выпадают на его долю в военные будни? Какие черты русского солдата открываются по мере преодоления фронтовой дороги?
10. Какие эпизоды главы «Два солдата» перекликаются с фольклорными произведениями?
«Кто стрелял» писатель стремится показать наивысшее напряжение, которое испытывает солдат на фронте? Подтвердите свой ответ строками из этой главы.
12. Известно, что Василия Тёркина многие солдаты считали своим однополчанином и никогда не расставались с книгой. Чем это можно объяснить?
13. Подготовьте устный или письменный (на выбор) рассказ — характеристику Василия Тёркина.
14. Каково ваше отношение к иллюстрациям художника Ореста Верейского, насколько они близки вашему представлению об эпизодах поэмы?
Творческое задание
Литературовед пишет: «Тёркин прост, но вовсе не простоват, не беден духовно. Ему дана от природы тончайшая душевная чуткость и деликатность, „высшая интеллигентность сердца". Его жизнелюбие, феерическая талантливость, широта, доброта, щедрость отдачи и умение быть „от скуки на все руки" — качества, необходимые всем в тягчайшей боевой обстановке».
Что вы могли бы добавить к этим словам исследователя о характере героя? Какими эпизодами можно подтвердить эти слова?
2. «Энциклопедия войны». Книга Твардовского, при всей кажущейся простоте, — произведение высокой смысловой ёмкости. Как всякое значительное явление искусства, она правдиво отражает действительность и заставляет читателя вновь и вновь возвращаться к его герою, размышлять о войне, о жизни.
В книге нет ни одной строки, которую хотелось бы пропустить или поправить, хотя после войны и после создания книги прошло много лет.
«Книги про бойца» не случайно помещена поэтическая декларация жизненной необходимости «правды сущей» — этого главного принципа Твардовского...
Какими главами, эпизодами, поступками и словами героев подтверждается мысль Твардовского о «правде сущей»? Напишите сочинение-рассуждение, отвечающее на этот вопрос.
3. В поэме, кроме Тёркина, есть ещё герой, который проходит через весь текст, — это автор. Образ автора является посредником между героем и читателем. Книга написана с глубоким уважением к «дру- гу-читателю» (главы «О себе», «От автора» и др.). Каким вам представляется автор, его отношение к войне, к солдатам? Подготовьте устное сообщение на эту тему.
4. Необыкновенные читатели. Неискушённые в литературе читатели и слушатели поэмы полагали, что герой списан Твардовским с реального лица, хотя сам поэт неоднократно писал: «Тёркин не есть лицо, списанное с натуры, а лицо, как говорится, обобщённое». Как вы понимаете эти слова поэта? Подготовьте развёрнутый устный ответ на этот вопрос.
Учимся читать выразительно
— рассуждения автора — юмористические и грустные. Прочитайте вслух или расскажите наизусть этот текст.
2. Подготовьте выразительное чтение наизусть одной из глав «Василия Тёркина», чтение по ролям, инсценированное чтение (на выбор).
СЛУШАЕМ АКТЁРСКОЕ ЧТЕНИЕ
1. Какова главная мысль главы «Переправа»? Как бы вы прочитали строки?
Бой идёт святой и правый,
—
Ради жизни на земле.
Как звучат эти слова в чтении Михаила Лебедева?
2. Найдите в прочитанном отрывке трагические и юмористические интонации.
3. Как вы понимаете строки?
Кому тёмная вода...
И совсем свои ребята
Сразу — будто не они...
4. Какие чувства поэта передаёт актёр в последних строках отрывка из поэмы?
«Переправа» и прочитайте его в классе.
Примечания
[1] Сабантуй — праздник у татар и башкир после окончания весенних полевых работ.
[2] Жухлый — потерявший яркость, свежесть.
[3] Протока — рукав реки
[4] — здесь: крепко, плотно слежалась, смёрзлась.
[5] Забереги — лёд, настывающий у берега в заморозки