Наши партнеры
Мещанин во дворянстве
Комедия в пяти действиях (с сокращениями)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА КОМЕДИИ
Г-Н ЖУРДЕН мещанин.
Г-ЖА ЖУРДЕН его жена.
ЛЮСИЛЬ их дочь.
КЛЕОНТ молодой человек, влюблённый в Люсиль.
ДОРИМЕНА маркиза.
ДОРАНТ граф, влюблённый в Доримену.
НИКОЛЬ служанка в доме г-на Журдена.
КОВЬЕЛЬ слуга Клеонта.
УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ.
УЧЕНИК УЧИТЕЛЯ МУЗЫКИ.
УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ.
УЧИТЕЛЬ ФЕХТОВАНИЯ.
УЧИТЕЛЬ ФИЛОСОФИИ.
МУЗЫКАНТЫ.
ПОРТНОЙ.
ПОДМАСТЕРЬЕ ПОРТНОГО.
ТРИ ПАЖА.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА БАЛЕТА
В первом действии
ПЕВИЦА.
ДВА ПЕВЦА.
ТАНЦОВЩИКИ.
Во втором действии
ПОРТНОВСКИЕ ПОДМАСТЕРЬЯ
( танцуют ).
В третьем действии
ПОВАРА
( танцуют ).
В четвёртом действии
МУФТИЙ [1].
ТУРКИ, СВИТА МУФТИЯ
( поют ).
ДЕРВИШИ [2]
( поют ).
ТУРКИ
( танцуют ).
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Увертюра исполняется множеством инструментов; посреди сцены за столом ученик учителя музыки сочиняет мелодию для серенады, заказанной г-ном Журденом.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Учитель музыки, учитель танцев, два певца, певица, два скрипача, четыре танцовщика.
Учитель музыки (певцам и музыкантам). Пожалуйте сюда, вот в эту залу, отдохните до его прихода.
Учитель танцев (танцовщикам). И вы тоже, станьте с этой стороны.
Учитель музыки (ученику). Готово?
Ученик. Готово.
Учитель музыки. Посмотрим... Очень недурно.
Учитель танцев. Что-нибудь новенькое?
Учитель музыки. Да, я велел ученику, пока наш чудак проснётся, сочинить музыку для серенады.
Учитель танцев. Можно посмотреть?
Учитель музыки. Вы это услышите вместе с диалогом, как только явится хозяин. Он скоро выйдет.
Учитель танцев. Теперь у нас с вами дела выше головы.
Учитель музыки. Ещё бы! Мы нашли именно такого человека, какой нам нужен. Господин Журден с его помешательством на дворянстве и на светском обхождении — это для нас просто клад. Если б все на него сделались похожи, то вашим танцам и моей музыке больше и желать было бы нечего.
Учитель танцев. Ну, не совсем. Мне бы хотелось, для его же блага, чтоб он лучше разбирался в тех вещах, о которых мы ему толкуем.
Учитель музыки. Разбирается-то он в них плохо, да зато хорошо платит, а наши искусства ни в чём сейчас так не нуждаются, как именно в этом.
Учитель танцев. Признаюсь, я слегка неравнодушен к славе. Аплодисменты доставляют мне удовольствие, расточать же своё искусство глупцам, выносить свои творения на варварский суд болвана — это, на мой взгляд, для всякого артиста несносная пытка. Что ни говорите, приятно трудиться для людей, способных чувствовать тонкости того или иного искусства, умеющих ценить красоты произведений и лестными знаками одобрения вознаграждать вас за труд. Да, самая приятная награда — видеть, что творение ваше признано, что вас чествуют за него рукоплесканиями. По-моему, это наилучшее воздаяние за все наши тяготы, — похвала просвещённого человека доставляет наслаждение неизъяснимое.
Учитель музыки. Я с этим согласен, я тоже люблю похвалы. В самом деле, нет ничего более лестного, чем рукоплескания, но ведь на фимиам не проживёшь. Одних похвал человеку недостаточно, ему давай чего-нибудь посущественнее. Лучший способ поощрения — это вложить вам что-нибудь в руку. Откровенно говоря, познания нашего хозяина невелики, судит он обо всём вкривь и вкось и рукоплещет там, где не следует, однако ж деньги выпрямляют кривизну его суждений, его здравый смысл находится в кошельке, его похвалы отчеканены в виде монет, так что от невежественного этого мещанина нам, как видите, куда больше пользы, чем от того просвещённого вельможи, который нас сюда ввёл.
не должно выказывать к ней особой склонности.
Учитель музыки. Однако у нашего чудака вы преспокойно берёте деньги.
Учитель танцев. Конечно, беру, но деньги для меня не главное. Если б к его богатству да ещё хоть немного хорошего вкуса — вот чего бы я желал.
Учитель музыки. Я тоже, ведь мы оба по мере сил этого добиваемся. Но, как бы то ни было, благодаря ему на нас стали обращать внимание в обществе, а что другие будут хвалить, то он оплатит.
Учитель танцев. А вот и он.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, г-н Журден, в халате и ночном колпаке, и два лакея.
Г-н Журден. Ну, господа? Как там у вас? Покажете вы мне нынче вашу безделку?
Учитель танцев. Что? Какую безделку?
Г-н Журден. Ну, эту самую... Как это у вас называется? Не то пролог, не то диалог с песнями и пляской.
Учитель танцев. О! О!
Учитель музыки. Как видите, мы готовы.
Г-н Журден. Я немного замешкался, но дело вот в чём: одеваюсь я теперь, как одевается знать, и мой портной прислал мне шёлковые чулки, до того узкие — право, я уж думал, что мне их так никогда и не натянуть.
Учитель музыки. Мы всецело к вашим услугам.
Г-н Журден. Я прошу вас обоих не уходить, пока мне не принесут мой новый костюм: я хочу, чтоб вы на меня поглядели.
Учитель танцев. Как вам будет угодно.
Г-н Журден. Вы увидите, что теперь я с ног до головы одет как должно.
Учитель музыки. Мы в этом нисколько не сомневаемся.
Г-н Журден. Я сделал себе из индийской ткани халат.
Учитель танцев. Отличный халат.
Учитель музыки. Он вам удивительно идёт.
Г-н Журден. Лакей! Эй, два моих лакея!
Первый лакей. Что прикажете, сударь?
Г-н Журден. Ничего не прикажу. Я только хотел проверить, как вы меня слушаетесь. (Учителю музыки и учителю танцев.) Как вам нравятся их ливреи?
Учитель танцев. Великолепные ливреи.
Г-н Журден (распахивает халат; под ним у него узкие, красного бархата штаны и зелёного бархата камзол). А вот мой домашний костюмчик для утренних упражнений.
Учитель музыки. Бездна вкуса!
Г-н Журден. Лакей!
Первый лакей. Что угодно, сударь?
Г-н Журден. Другой лакей!
Второй лакей. Что угодно, сударь?
Г-н Журден (снимает халат). Держите. (Учителю музыки и учителю танцев.) Ну что, хорош я в этом наряде?
Учитель танцев. Очень хороши. Лучше нельзя.
Г-н Журден. Теперь займёмся с вами.
Учитель музыки. Прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы прослушали музыку, которую вот он (указывает на ученика) написал для заказанной вами серенады. Это мой ученик, у него к таким вещам изумительные способности.
Г-н Журден. Очень может быть, но всё-таки не следовало поручать это ученику. Ещё неизвестно, годитесь ли вы сами для такого дела, а не то что ученик.
Учитель музыки. Слово «ученик» не должно вас смущать, сударь. Подобного рода ученики смыслят в музыке не меньше великих мастеров. В самом деле, чудеснее мотива не придумаешь. Вы только послушайте.
Г-н Журден (лакеям). Дайте халат, так удобней слушать... Впрочем, постойте, пожалуй, лучше без халата. Нет, подайте халат, так будет лучше.
Певица.
[3]! Я томлюсь, меня страданье губит,
Меня ваш строгий взгляд пронзил, как острый меч.
Когда вы мучите того, кто вас так любит,
Сколь вы страшны тому, кто гнев ваш смел навлечь!
Г-н Журден. По-моему, это довольно заунывная песня, от неё ко сну клонит. Я бы вас попросил сделать её чуть-чуть веселее.
Учитель музыки. Мотив должен соответствовать словам, сударь.
Г-н Журден. Меня недавно обучили премилой песенке. Погодите... сейчас-сейчас... Как же она начинается?
Учитель танцев. Право, не знаю.
Г-н Журден. Там ещё про овечку говорится.
Учитель танцев. Про овечку?
Г-н Журден. Да-да. Ах, вот! (Поёт.)
Жанетту я считал
И доброй и прекрасной,
Жанетту я считал овечкою, но — ах! —
Она коварна и опасна,
Как львица в девственных лесах!
Правда, славная песенка?
Учитель музыки. Ещё бы не славная!
Учитель танцев. И вы хорошо её поёте.
Учитель музыки. Вам бы хорошо, сударь, поучиться не только танцам, но и музыке. Эти два рода искусства связаны между собой неразрывно.
Учитель танцев. Они развивают в человеке чувство изящного.
Г-н Журден. А что, знатные господа тоже учатся музыке?
Учитель музыки. Конечно, сударь.
Г-н Журден. Ну так и я стану учиться. Вот только не знаю когда: ведь, кроме учителя фехтования, я ещё нанял учителя философии — он должен нынче утром начать со мной заниматься.
Учитель музыки. Философия — материя важная, но музыка, сударь, музыка...
Учитель танцев. Музыка и танцы... Музыка и танцы — это всё, что нужно человеку.
Учитель музыки. Нет ничего более полезного для государства, чем музыка.
Учитель танцев. Нет ничего более необходимого человеку, чем танцы.
Учитель музыки. Без музыки государство не может существовать.
Учитель танцев. Без танцев человек ничего не умел бы делать.
Учитель музыки. Все распри, все войны на земле происходят единственно от незнания музыки.
Учитель танцев. Все людские невзгоды, все злоключения, коими полна история, оплошности государственных деятелей, ошибки великих полководцев — всё это проистекает единственно от неумения танцевать.
Г-н Журден. Как так?
Учитель музыки. Война возникает из-за несогласия между людьми, не правда ли?
Г-н Журден. Верно.
Учитель музыки. А если бы все учились музыке, разве это не настроило бы людей на мирный лад и не способствовало бы воцарению на земле всеобщего мира?
Г-н Журден. И то правда.
Учитель танцев. Когда человек поступает не так, как должно, будь то просто отец семейства, или же государственный деятель, или же военачальник, про него обыкновенно говорят, что он сделал неверный шаг, не правда ли?
Учитель танцев. А чем ещё может быть вызван неверный шаг, как не неумением танцевать?
Г-н Журден. Да, с этим я тоже согласен. Вы оба правы.
Учитель танцев. Всё это мы говорим для того, чтобы вы себе уяснили преимущества и пользу танцев и музыки.
Г-н Журден. Теперь я понимаю.
Учитель музыки. Угодно вам ознакомиться с нашими сочинениями?
Г-н Журден. Угодно.
Учитель музыки. Как я вам уже говорил, это давнишняя моя попытка выразить все страсти, какие только способна передать музыка.
Г-н Журден. Прекрасно.
Учитель музыки (певцам). Пожалуйте сюда. (Г-ну Журдену.) Вы должны вообразить, что они одеты пастушками.
Г-н Журден. И что это всегда пастушкй? Вечно одно и то же.
Учитель танцев. Когда говорят под музыку, то для большего правдоподобия приходится обращаться к пасторали [4]. Пастухам испокон веку приписывали любовь к пению; с другой стороны, было бы весьма ненатурально, если бы принцы или мещане стали выражать свои чувства в пении.
Ж. -Б. Мольер. «Мещанин во дворянстве». Художник Л. Нижний
Г-н Журден. Ладно, ладно. Посмотрим.
Музыкальный диалог
Певица и два певца.
Певица.
Сердца в любовном упоенье
Всегда встречают тысячи помех.
Недаром есть такое мненье,
Что нам милей всего — не знать любви утех.
Первый певец.
Нет, нам всего милей та радость без конца,
Которая сердца Любовников сливает.
Блаженству на земле без страсти не бывать.
Любовью кто пренебрегает,
Тому и счастья не знавать.
Второй певец.
О, кто бы не хотел любви изведать власть,
Когда бы не была обманчивою страсть!
Но — ах! — как быть со злой судьбиной?
Здесь верной нет пастушки ни единой,
И недостойный пол, позоря белый свет,
Свидетельствует нам, что верности уж нет.
Первый певец.
О сердца дрожь!
Певица.
О страсть во взорах!
Сплошная ложь!
Первый певец.
Тот миг мне дорог!
Певица.
Они полны утех.
Второй певец.
Я презираю всех!
Первый певец.
О, не сердись, забудь свой гнев безмерный!
Певица.
Мы приведём тебя сейчас
К пастушке любящей и верной.
Второй певец.
Увы! Достойных нет средь вас!
Певица.
Я иду на испытанье —
Вот тебе моя любовь.
Второй певец.
Кто поручится заране,
Певица.
Тот, кто верен, пусть докажет
Свой сердечный нежный пыл.
Второй певец.
Небо пусть того накажет,
Кто постыдно изменил.
Все трое вместе.
Над нами, пламенея,
Любви горит венец.
Слиянье двух сердец —
Что может быть милее?
Г-н Журден. И это всё?
Учитель музыки. Всё.
Г-н Журден. По-моему, ловко закручено. Кое-где попадаются очень занятные словечки.
Учитель танцев. А теперь моя очередь: я вам предложу небольшой образчик самых изящных телодвижений и самых изящных поз, из каких только может состоять танец.
Г-н Журден. Опять пастухи?
Учитель танцев. Это уж как вам будет угодно. (Танцовщикам.) Начинайте.
БАЛЕТ
Четыре танцовщика по указаниям учителя танцев делают различные движения и исполняют всевозможные па.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Г-н Журден, лакей.
Г-н Журден. Э, да ладно, деритесь сколько хотите! Моё дело — сторона, я разнимать вас не стану, а то ещё халат с вами разорвёшь. Набитым дураком надо быть, чтобы с ними связываться: не ровён час, так огреют, что своих не узнаешь.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и учитель философии.
Учитель философии (поправляя воротник). Приступим к уроку.
Г-н Журден. Ах, господин учитель, как мне досадно, что они вас побили!
Учитель философии. Пустяки. Философ должен ко всему относиться спокойно. Я сочиню на них сатиру в духе Ювенала [5], и эта сатира их совершенно уничтожит. Но довольно об этом. Итак, чему же вы хотите учиться?
Г-н Журден. Чему только смогу, ведь я смерть как хочу стать учёным, и такое зло меня берёт на отца и мать, что меня с малолетства не обучали всем наукам!
Учитель философии. Это понятное чувство, пат sine doctrina vita est quasi mortis imago. Вам это должно быть ясно, потому что вы, уж верно, знаете латынь.
Г-н Журден. Да, но вы всё-таки говорите так, как будто я её не знаю. Объясните мне, что это значит.
Учитель философии. Это значит: без науки жизнь есть как бы подобие смерти.
Г-н Журден. Латынь говорит дело.
Учитель философии. У вас есть основы, начатки каких-либо познаний?
Г-н Журден. А как же, я умею читать и писать.
Учитель философии. С чего вам угодно будет начать? Хотите, я обучу вас логике?
Г-н Журден. А что это за штука — логика?
Учитель философии. Это наука, которая учит нас трём процессам мышления.
Г-н Журден. Кто же они такие, эти три процесса мышления?
— в том, чтобы верно о них судить при посредстве категорий, и, наконец, третий — в том, чтобы делать правильное умозаключение при посредстве фигур: Barbara, Celarent, Darii, Ferio, Baralipton [6] и так далее.
Г-н Журден. Уж больно слова-то заковыристые. Нет, логика мне не подходит. Лучше что-нибудь позавлекательнее.
Учитель философии. Хотите, займёмся этикой?
Г-н Журден. Этикой?
Учитель философии. Да.
Г-н Журден. А про что она, эта самая этика?
Учитель философии. Она трактует о счастье жизни, учит людей умерять свои страсти и...
Г-н Журден. Нет, не надо. Я вспыльчив как сто чертей, и никакая этика меня не удержит: когда меня разбирает злость, я желаю беситься сколько влезет.
Учитель философии. Может быть, вас прельщает физика?
Г-н Журден. А физика — это насчёт чего?
Учитель философии. Физика изучает законы внешнего мира и свойства тел, толкует о природе стихий, о признаках металлов, минералов, камней, растений, животных и объясняет причины всевозможных атмосферных явлений, как то: радуги, блуждающих огней, комет, зарниц, грома, молнии, дождя, снега, града, ветров и вихрей.
Г-н Журден. Слишком много трескотни, слишком много всего наворочено.
Учитель философии. Так чем же вы хотите заняться?
Г-н Журден. Займитесь со мной правописанием.
Учитель философии. С удовольствием.
Г-н Журден. Потом научите меня узнавать по календарю, когда бывает луна, а когда нет.
Учитель философии. Хорошо. Если рассматривать этот предмет с философской точки зрения, то, дабы вполне удовлетворить ваше желание, надлежит, как того требует порядок, начать с точного понятия о природе букв и о различных способах их произнесения. Прежде всего я должен вам сообщить, что буквы делятся на гласные, названные так потому, что они обозначают звуки голоса, и на согласные, названные так потому, что произносятся с помощью гласных и служат лишь для обозначения различных изменений голоса. Существует пять гласных букв, или, иначе, голосовых звуков: А, Е, И, О, У.
Г-н Журден. Это мне всё понятно.
Учитель философии. Чтобы произнести звук А, нужно широко раскрыть рот: А.
Учитель философии. Чтобы произнести звук Е, нужно приблизить нижнюю челюсть к верхней: А, Е.
Г-н Журден. А, Е, А, Е. В самом деле! Вот здорово!
Учитель философии. Чтобы произнести звук И, нужно ещё больше сблизить челюсти, а углы рта оттянуть к ушам: А, Е, И.
Г-н Журден. А, Е, И, И, И. Верно! Да здравствует наука!
Учитель философии. Чтобы произнести звук О, нужно раздвинуть челюсти, а углы губ сблизить: О.
Г-н Журден. О, О. Истинная правда! А, Е, И, О, И,
O. Удивительное дело! И, О, И, О.
Учитель философии. Отверстие рта принимает форму того самого кружка, посредством коего изображается звук О.
Г-н Журден. О, О, О. Вы правы. О. Как приятно знать, что ты что-то узнал!
Учитель философии. Чтобы произнести звук У, нужно приблизить верхние зубы к нижним, не стискивая их, однако ж, а губы вытянуть и тоже сблизить, но так, чтобы они не были плотно сжаты: У.
Г-н Журден. У, У. Совершенно справедливо! У.
Учитель философии. Ваши губы при этом вытягиваются, как будто вы гримасничаете. Вот почему, если вы пожелаете в насмешку над кем-либо состроить рожу, вам стоит только сказать: У.
Г-н Журден. У, У. Верно! Эх, зачем я не учился прежде! Я бы всё это уже знал.
Учитель философии. Завтра мы разберём другие буквы, так называемые согласные.
Г-н Журден. А они такие же занятные, как и эти?
Учитель философии. Разумеется. Когда вы произносите звук Д, например, нужно, чтобы кончик языка упёрся в верхнюю часть верхних зубов: ДА.
Г-н Журден. ДА, ДА. Так! Ах, до чего же здорово, до чего же здорово!
Учитель философии. Чтобы произнести Ф, нужно прижать верхние зубы к нижней губе: ФА.
Г-н Журден. ФА, ФА. И то правда! Эх, батюшка с матушкой, ну как тут не помянуть вас лихом!
P, нужно приставить кончик языка к верхнему нёбу, однако ж под напором воздуха, с силою вырывающегося из груди, язык беспрестанно возвращается на прежнее место, отчего происходит некоторое дрожание: Р-РА.
Г-н Журден. Р-Р-Р-РА, Р-Р-Р-Р-Р-РА. Какой же вы молодчина! А я-то сколько времени потерял даром! Р-Р-Р-РА.
Учитель философии. Все эти любопытные вещи я объясню вам до тонкостей.
Г-н Журден. Будьте настолько любезны! А теперь я должен открыть вам секрет. Я влюблён в одну великосветскую даму, и мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне написать ей записочку, которую я собираюсь уронить к её ногам.
Учитель философии. Отлично.
Г-н Журден. Ведь правда это будет учтиво?
Учитель философии. Конечно. Вы хотите написать ей стихи?
Г-н Журден. Нет-нет, только не стихи.
Учитель философии. Вы предпочитаете прозу?
Г-н Журден. Нет, я не хочу ни прозы, ни стихов.
Учитель философии. Так нельзя: или то, или другое.
Г-н Журден. Почему?
Учитель философии. По той причине, сударь, что мы можем излагать свои мысли не иначе как прозой или стихами.
Г-н Журден. Не иначе как прозой или стихами?
Учитель философии. Не иначе, сударь. Всё, что не проза, то стихи, а что не стихи, то проза.
Г-н Журден. А когда мы разговариваем, это что же такое будет?
Учитель философии. Проза.
Г-н Журден. Что? Когда я говорю: «Николь! Принеси мне туфли и ночной колпак», это проза?
Учитель философии. Да, сударь.
«Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви», но только нельзя ли это же самое сказать полюбезнее, как-нибудь этак покрасивее выразиться?
Учитель философии. Напишите, что пламя её очей испепелило вам сердце, что вы день и ночь терпите из-за неё столь тяжкие...
Г-н Журден. Нет-нет-нет, это всё не нужно. Я хочу написать ей только то, что я вам сказал: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».
Учитель философии. Следовало бы чуть-чуть подлиннее.
Г-н Журден. Да нет, говорят вам! Я не хочу, чтобы в записке было что-нибудь, кроме этих слов, но только их нужно расставить как следует, как нынче принято. Приведите мне, пожалуйста, несколько примеров, чтобы мне знать, какого порядка лучше придерживаться.
Учитель философии. Порядок может быть, во- первых, тот, который вы установили сами: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви». Или: «От любви смерть мне сулят, прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза». Или: «Прекрасные ваши глаза от любви мне сулят, прекрасная маркиза, смерть». Или: «Смерть ваши прекрасные глаза, прекрасная маркиза, от любви мне сулят». Или: «Сулят мне прекрасные глаза ваши, прекрасная маркиза, смерть».
Г-н Журден. Какой же из всех этих способов наилучший?
Учитель философии. Тот, который вы избрали сами: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».
Г-н Журден. А ведь я ничему не учился и вот всё ж таки придумал в один миг. Покорно вас благодарю. Приходите, пожалуйста, завтра пораньше.
Учитель философии. Не премину. (Уходит.)
<...>
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Г-н Журден, два лакея.
Г-н Журден. Идите за мной: я хочу пройтись по городу в новом костюме, да только смотрите не отставайте ни на шаг, чтоб все видели, что вы мои лакеи.
Лакей. Слушаем, сударь.
Г-н Журден. Позовите сюда Николь — мне нужно отдать ей кое-какие распоряжения. Стойте, она сама идёт.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Николь.
Г-н Журден.Николь!
Г-н Журден. Послушай...
Николь(хохочет). Хи-хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден. Чего ты смеёшься?
Николь. Хи-хи-хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден Что с тобой, бесстыдница?
Николь. Хи-хи-хи! На кого вы похожи! Хи-хи-хи!
Г-н Журден. Что такое?
Николь. Ах, Боже мой! Хи-хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден. Экая нахалка! Ты это надо мной смеёшься?
Николь. Ни-ни, сударь, даже не думала. Хи-хи-хи- хи-хи-хи!
Г-н Журден. Посмей-ка ещё — уж и влетит тебе от меня!
Николь. Ничего не могу с собой поделать, сударь. Хи-хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден. Перестанешь ты или нет?
Николь. Извините, сударь, но вы такой уморительный, что я не могу удержаться от смеха. Хи-хи-хи!
Г-н Журден. Нет, вы подумайте, какая наглость!
Николь. До чего ж вы сейчас смешной! Хи-хи!
Г-н Журден. Я тебя...
Николь. Извините, пожалуйста. Хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден. Послушай: если ты сию секунду не перестанешь, клянусь, я закачу тебе такую оплеуху, какой ещё никто на свете не получал.
Г-н Журден. Ну смотри! Сейчас ты мне уберёшь...
Николь. Хи-хи!
Г-н Журден. Уберёшь как следует...
Николь. Хи-хи!
Г-н Журден. Уберёшь, говорю, как следует залу и...
Николь. Хи-хи!
Г-н Журден. Ты опять?
Николь(валится от хохота). Нет уж, сударь, лучше побейте меня, но только дайте посмеяться вдоволь — так мне будет легче. Хи-хи-хи-хи-хи!
Г-н Журден. Ты меня доведёшь!
Николь. Смилуйтесь, сударь, дайте мне посмеяться. Хи-хи-хи!
Г-н Журден. Вот я тебя сейчас...
Николь. Су... ударь... я лоп... лопну, если не похохочу. Хи-хи-хи!
Г-н Журден. Видали вы такую подлянку? Вместо того чтобы выслушать мои приказания, нагло смеётся мне в лицо!
Николь. Что же вам угодно, сударь?
Г-н Журден. Мне угодно, чтобы ты, мошенница, потрудилась навести в доме чистоту: ко мне скоро гости будут.
Николь(встаёт). Вот мне уже и не до смеху, честное слово! Ваши гости наделают всегда такого беспорядку, что при одной мысли о них на меня нападает тоска.
Г-н Журден. Что ж, мне из-за тебя держать дверь на запоре от всех моих знакомых?
Николь. По крайней мере, от некоторых.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Г-жа Журден. Ах, ах! Это ещё что за новости? Что это на тебе, муженёк, за наряд? Верно, вздумал посмешить людей, коли вырядился таким шутом? Хочешь, чтобы все на тебя пальцем показывали?
Г-н Журден. Разве одни дураки да дуры станут на меня показывать пальцем.
Г-жа Журден. Да уж и показывают: твои повадки давно всех смешат.
Г-н Журден. Кого это «всех», позволь тебя спросить?
Г-жа Журден. Всех благоразумных людей, всех, которые поумнее тебя. А мне так совестно глядеть, какую ты моду завёл. Собственного дома не узнать. Можно подумать, что у нас каждый день праздник: с самого утра то и знай пиликают на скрипках, песни орут, — соседям и тем покою нет.
Николь. И то правда, сударыня. Мне не под силу будет поддерживать в доме чистоту, коли вы, сударь, будете водить к себе такую пропасть народу. Грязи наносят прямо со всего города. Бедная Франсуаза вконец измучилась: любезные ваши учителя наследят, а она каждый Божий день мой после них полы.
Г-н Журден. Ого! Вот так служанка Николь! Простая мужичка, а ведь до чего же языкастая!
Г-жа Журден.Николь права: ума-то у неё побольше, чем у тебя. Хотела бы я знать, на что тебе, в твои годы, понадобился учитель танцев?
Николь. И ещё этот верзила фехтовальщик — он так топочет, что весь дом трясётся, а в зале, того и гляди, весь паркет повыворотит.
Г-н Журден. Молчать, и ты, служанка, и ты, жена!
Г-ж а Журден. Стало быть, ты задумал учиться танцевать? Нашёл когда: у самого скоро ноги отнимутся.
Николь. Может статься, вам припала охота кого-нибудь убить?
Г-н Журден. Молчать, говорят вам! Обе вы невежды. Вам невдомёк, какие это мне даёт пре-ро-га-тивы х?
Г-жа Журден. Лучше бы подумал, как дочку пристроить: ведь она уж на выданье.
Г-н Журден. Подумаю я об этом, когда представится подходящая партия. А пока что я хочу думать о том, как бы мне разным хорошим вещам научиться.
Николь. Я ещё слыхала, сударыня, что нынче в довершение всего хозяин нанял учителя философии.
Г-н Журден. Совершенно верно. Хочу понабраться ума-разума, чтоб мог я о чём угодно беседовать с порядочными людьми.
Г-жа Журден. Не поступить ли тебе в один прекрасный день в школу, чтоб тебя там розгами драли на старости лет?
Г-н Журден. А что ж тут такого? Пусть меня выдерут хоть сейчас, при всех, лишь бы знать всё то, чему учат в школе!
Г-н Журден. Без сомнения.
Г-жа Журден. В хозяйстве тебе всё это вот как пригодится!
Г-н Журден. Непременно пригодится. Обе вы несёте дичь, мне стыдно, что вы такие необразованные. (Г-же Журден.) Вот, например, знаешь ли ты, как ты сейчас говоришь?
Г-жа Журден. Конечно. Я знаю, что говорю дело и что тебе надо начать жить по-другому. [7]
Г-н Журден. Я не о том толкую. Я спрашиваю: что такое эти слова, которые ты сейчас сказала?
Г-жа Журден. Слова-то мои разумные, а вот поведение твоё очень даже неразумное.
Г-н Журден. Говорят тебе, я не о том толкую. Я вот о чём спрашиваю: то, что я тебе говорю, вот то, что я тебе сказал сейчас, — что это такое?
Г-жа Журден. Глупости.
Г-н Журден. Да нет, ты меня не понимаешь. То, что мы оба говорим, вся наша с тобой речь?
Г-жа Журден. Ну?
Г-н Журден. Как это называется?
Г-жа Журден. Всё равно, как ни назвать.
Г-н Журден. Невежда, это проза!
Г-жа Журден. Проза?
Г-н Журден. Да, проза. Всё, что проза, то не стихи, а всё, что не стихи, то проза. Видала? Вот что значит учёность! (К Николь.) Ну а ты? Тебе известно, как произносится У?
Николь. Как произносится?
Г-н Журден. Да. Что ты делаешь, когда говоришь У?
Николь. Чего?
Г-н Журден. Попробуй сказать У.
Г-н Журден. Что же ты делаешь?
Николь. Говорю: У.
Г-н Журден. Да, но, когда ты говоришь У, что ты в это время делаешь?
Николь. То и делаю, что вы велели.
Г-н Журден. Вот поговори-ка с дурами. Ты вытягиваешь губы и приближаешь верхнюю челюсть к нижней: У. Видишь? Я корчу рожу: У.
Николь. Да, нечего сказать, ловко.
Г-жа Журден. И впрямь чудеса!
Г-н Журден. Вы бы ещё не то сказали, ежели б увидали О, ДА-ДА и ФА-ФА!
Г-жа Журден. Что это за галиматья?
Николь. На что это всё нужно?
Г-н Журден. Эти дуры хоть кого выведут из себя.
Г-жа Журден. Вот что, гони-ка ты своих учителей в шею и со всей их тарабарщиной.
Николь. А главное, эту громадину — учителя фехтования: от него только пыль столбом.
Г-н Журден. Скажи на милость! Дался вам учитель фехтования! Вот я тебе сейчас докажу, что ты ничего в этом не смыслишь. (Велит подать рапиры и одну из них протягивает Николь.) Вот, смотри: наглядный пример, линия тела. Когда тебя колют квартой, то надо делать так, а когда терсом, то вот так. Тогда тебя никто уж не убьёт, а во время драки это самое важное — знать, что ты в безопасности. А ну попробуй, кольни меня разок!
Николь. Что ж, и кольну! (Несколько раз колет г-на Журдена.)
Г-н Журден. Да тише ты! Эй, эй! Осторожней! Чёрт бы тебя побрал, скверная девчонка!
Николь. Вы же сами велели вас колоть.
Г-н Журден. Да, но ты сперва колешь терсом, вместо того чтобы квартой, и у тебя не хватает терпения подождать, пока я отпарирую.
Г-жа Журден. Ты помешался на всех этих причудах, муженёк. И началось это у тебя с тех пор, как ты вздумал водиться с важными господами.
Г-жа Журден. Да уж, нечего сказать: прок от того, что ты подружился с дворянами, ох как велик! Взять хоть этого распрекрасного графа, от которого ты без ума: до чего же выгодное знакомство!
Г-н Журден. Молчать! Думай сначала, а потом давай волю языку. Знаешь ли ты, жена, что ты не знаешь, о ком говоришь, когда говоришь о нём? Ты себе не представляешь, какое это значительное лицо: он настоящий вельможа, вхож во дворец, с самим королём разговаривает, вот как я с тобой. Разве это не великая для меня честь, что такая высокопоставленная особа постоянно бывает в моём доме, называет меня любезным другом и держится со мной на равной ноге? Никому и в голову не придёт, какие услуги оказывает мне граф, а при всех он до того бывает со мною ласков, что мне, право, становится неловко.
Г-жа Журден. Да, он оказывает тебе услуги, он с тобою ласков, но и денежки у тебя занимает.
Г-н Журден. Ну и что ж? Разве это для меня не честь — дать взаймы такому знатному господину? Могу ли я вельможе, который называет меня любезным другом, отказать в таком пустяке?
Г-жа Журден. А какие такие одолжения делает этот вельможа тебе?
Г-н Журден. Такие, что, кому сказать, никто не поверит.
Г-жа Журден. Например?
Г-н Журден. Ну уж этого я тебе не скажу. Будь довольна тем, что свой долг он мне уплатит сполна, и очень даже скоро.
Г-жа Журден. Как же, дожидайся!
Г-н Журден. Наверняка. Он сам мне говорил!
Г-жа Журден. Держи карман шире.
Г-н Журден. Он дал мне честное слово дворянина.
Г-жа Журден. Враки!
Г-н Журден. Ух! Ну и упрямая ты, жена! А я тебе говорю, что он своё слово сдержит, я в этом уверен.
Г-жа Журден. А я уверена, что не сдержит и что все его любезности — один обман и ничего более.
Г-н Журден. Замолчи! Вот как раз и он.
Г-ж а Журден. Этого только недоставало! Верно, опять пришёл просить у тебя в долг. Глядеть на него тошно.
Г-н Журден. Молчать, тебе говорят!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Дор ант. Здравствуйте, господин Журден! Как поживаете, любезный друг?
Г-н Журден. Отлично, ваше сиятельство. Милости прошу.
Дор а нт. А госпожа Журден как поживает?
Г-жа Журден. Госпожа Журден живёт помаленьку.
Дорант. Однако, господин Журден, каким вы сегодня франтом!
Г-н Журден. Вот, поглядите.
До рант. Вид у вас в этом костюме безукоризненный. У нас при дворе нет ни одного молодого человека, который был бы так же хорошо сложён, как вы.
Г-н Журден. Хе-хе!
Г-ж а Журден ("в сторону). Знает, как в душу влезть.
Дорант. Повернитесь. Верх изящества.
Г-жа Журден (в сторону). Да, сзади такой же дурак, как и спереди.
Дорант. Даю вам слово, господин Журден, у меня было необычайно сильное желание с вами повидаться. Я питаю к вам совершенно особое уважение: не далее как сегодня утром я говорил о вас в королевской опочивальне.
Г-н Журден. Много чести для меня, ваше сиятельство. (Г-же Журден.) В королевской опочивальне!
Дорант. Наденьте же шляпу.
Г-н Журден. Я вас слишком уважаю, ваше сиятельство.
Дорант. Боже мой, да наденьте же! Пожалуйста, без церемоний.
Г-н Журден. Ваше сиятельство...
До рант. Говорят вам, наденьте, господин Журден: ведь вы мой друг.
Г-н Журден. Ваше сиятельство! Я ваш покорный слуга.
Г-н Журден (надевая шляпу). Лучше показаться неучтивым, чем несговорчивым.
Дорант. Как вам известно, я ваш должник.
Г-жа Журден (в сторону). Да, нам это слишком хорошо известно.
Дорант. Вы были так великодушны, что неоднократно давали мне в долг и, надо заметить, выказывали при этом величайшую деликатность.
Г-н Журден. Шутить изволите, ваше сиятельство.
Дорант. Однако ж я почитаю непременною своею обязанностью платить долги и умею ценить оказываемые мне любезности.
Г-н Журден. Я в этом не сомневаюсь.
Дорант. Я намерен с вами расквитаться. Давайте вместе подсчитаем, сколько я вам всего должен.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Ну что, жена? Видишь, какую ты на него взвела напраслину?
Дорант. Я люблю расплачиваться как можно скорее.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). А что я тебе говорил?
Дорант. Итак, посмотрим, сколько же я вам должен.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Вот они, твои нелепые подозрения!
Дор ант. Вы хорошо помните, сколько вы мне ссудили?
Г-н Журден. По-моему, да. Я записал для памяти. Вот она, эта самая запись. В первый раз выдано вам двести луидоров.
Дорант. Верно.
Г-н Журден. Ещё выдано вам сто двадцать.
Дорант. Так.
Г-н Журден. Ещё выдано вам сто сорок.
Г-н Журден. Всё вместе составляет четыреста шестьдесят луидоров, или пять тысяч шестьдесят ливров.
Дорант. Подсчёт вполне верен. Пять тысяч шестьдесят ливров.
Г-н Журден. Тысячу восемьсот тридцать два ливра — вашему поставщику перьев для шляп.
Дора нт. Совершенно точно.
Г-н Журден. Две тысячи семьсот восемьдесят ливров — вашему портному.
Дорант. Правильно.
Г-н Журден. Четыре тысячи триста семьдесят девять ливров двенадцать су восемь денье — вашему лавочнику.
Дор ант. Отлично. Двенадцать су восемь денье — подсчёт верен.
Г-н Журден. И ещё тысячу семьсот сорок восемь ливров семь су четыреста денье — вашему седельнику.
Дорант. Всё это соответствует истине. Сколько же всего?
Г-н Журден. Итого пятнадцать тысяч восемьсот ливров.
Дорант. Итог верен. Пятнадцать тысяч восемьсот ливров. Дайте мне ещё двести пистолей и прибавьте их к общей сумме — получится ровно восемнадцать тысяч франков, каковые я вам возвращу в самое ближайшее время.
Г-ж а Журден (г-ну Журдену, тихо). Ну что, права я была?
Г-н Журден (г-же. Журден, тихо). Отстань!
Дорант. Вас не затруднит моя просьба?
Г-н Журден. Помилуйте!
Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Ты для него дойная корова.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Молчи!
Дорант. Если вам неудобно, я обращусь к кому-нибудь другому.
Г-ж а Журден f г-ну Журдену, тихо). Он не успокоится, пока тебя не разорит.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Говорят тебе, молчи!
Дорант. Скажите прямо, не стесняйтесь.
Г-н Журден. Нисколько, ваше сиятельство.
Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Это настоящий проходимец.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Да замолчи ты!
Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Он высосет из тебя всё до последнего су.
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Да замолчишь ты?
Дорант. Многие с радостью дали бы мне взаймы, но вы мой лучший друг, и я боялся, что обижу вас, если попрошу кого-нибудь ещё.
Г-н Журден. Слишком много чести для меня, ваше сиятельство. Сейчас схожу за деньгами.
Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Что? Ты ему ещё хочешь дать?
Г-н Журден (г-же Журден, тихо). А как же быть? Разве я могу отказать такой важной особе, которая ещё нынче утром говорила обо мне в королевской опочивальне?
Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). А, да ну тебя, дурак набитый!
Г-н Журден и два лакея уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Николь,Клеонт, Ковьель.
Николь(Клеонту). Ах, как вы вовремя! Я вестница вашего счастья и хочу вам...
Клеонт. Прочь, коварная, не смей обольщать меня лживыми своими речами!
Николь. Так-то вы меня встречаете?
Николь. Это ещё что за вздор? Миленький мой Ко- вьель! Скажи хоть ты: что всё это значит?
Ковьель. «Миленький мой Ковьель», негодная девчонка! А ну, прочь с глаз моих, дрянь ты этакая, оставь меня в покое!
Николь. Как? И ты туда же?..
Ковьель. Прочь с глаз моих, говорят тебе, не смей больше со мной заговаривать!
Николь(про себя). Вот тебе раз! Какая муха укусила их обоих? Пойду расскажу барышне об этом милом происшествии. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Клеонт, Ковьель.
Клеонт. Как! Поступать таким образом со своим поклонником, да ещё с самым верным и самым страстным из поклонников!
Ковьель. Ужас как с нами обоими здесь обошлись!
Клеонт. Я расточаю ей весь пыл и всю нежность, на какие я только способен. Её одну люблю я в целом свете и помышляю лишь о ней. Она одна предмет всех дум моих и всех желаний, она моя единственная радость. Я говорю лишь о ней, думаю только о ней, вижу во сне лишь её, сердце моё бьётся только ради неё, я дышу только ею. И вот достойная награда за эту преданность мою! Два дня не виделись мы с нею, они тянулись для меня, как два мучительных столетья; вот наконец негаданная встреча, душа моя возликовала, румянцем счастья залилось лицо, в восторженном порыве я устремляюсь к ней — и что же? Неверная не смотрит на меня, она проходит мимо, как будто мы совсем, совсем чужие!
Ковьель. Я то же самое готов сказать.
Клеонт. Так что же сравнится, Ковьель, с коварством бессердечной Люсиль?
Ковьель. А что сравнится, сударь, с коварством подлой Николь?
Клеонт. И это после такого пламенного самопожертвования, после стольких вздохов и клятв, которые исторгла у меня её прелесть!
Ковьель. После такого упорного ухаживания, после стольких знаков внимания и услуг, которые я оказал ей на кухне!
Клеонт. Стольких слёз, которые я пролил у её ног!
Ковьель. Стольких вёдер воды, которые я перетаскал за неё из колодца!
Клеонт. Как пылко я её любил — любил до полного самозабвения!
Ковьель. Как жарко было мне, когда я за неё возился с вертелом, — жарко до полного изнеможения!
Ковьель. А теперь она пренагло поворачивается ко мне спиной!
Клеонт. Это коварство заслуживает того, чтобы на неё обрушились кары.
Ковьель. Это вероломство заслуживает того, чтобы на неё посыпались оплеухи.
Клеонт. Смотри ты у меня, не вздумай за неё заступаться!
Ковьель. Я, сударь? Заступаться? Избави Бог!
Клеонт. Не смей оправдывать поступок этой изменницы.
Ковьель. Не беспокойтесь.
Клеонт. Не пытайся защищать её — напрасный труд.
Ковьель. Да у меня и в мыслях этого нет!
Клеонт. Я ей этого не прощу и порву с ней всякие отношения.
Ковьель. Хорошо сделаете.
Клеонт. Ей, по-видимому, вскружил голову этот граф, который бывает у них в доме; я убеждён, что она польстилась на его знатность. Однако из чувства чести я не могу допустить, чтобы она первая объявила о своей неверности. Я вижу, что она стремится к разрыву, и намерен опередить её; я не хочу уступать ей пальму первенства.
Ковьель. Отлично сказано. Я, со своей стороны, вполне разделяю ваши чувства.
Клеонт. Так подогрей же мою досаду и поддержи меня в решительной битве с остатками любви к ней, дабы они не подавали голоса в её защиту. Пожалуйста, говори мне о ней как можно больше дурного. Выставь мне её в самом чёрном свете и, чтобы вызвать во мне отвращение, старательно оттени все её недостатки.
Ковьель. Её недостатки, сударь? Да ведь это же ломака, смазливая вертихвостка, — нашли, право, в кого влюбиться! Ничего особенного я в ней не вижу, есть сотни девушек гораздо лучше её. Во-первых, глазки у неё маленькие.
Клеонт. Верно, глаза у неё небольшие, но зато это единственные в мире глаза: столько в них огня, так они блестят, пронизывают, умиляют.
Ковьель. Рот у неё большой.
Клеонт. Да, но он таит в себе особую прелесть: этот ротик невольно волнует, в нём столько пленительного, чарующего, что с ним никакой другой не сравнится.
Ковьель. Ростом она невелика.
Ковьель. В речах и в движениях умышленно небрежна.
Клеонт. Верно, но это придаёт ей своеобразное очарование. Держит она себя обворожительно, в ней так много обаяния, что не покориться ей невозможно.
Ковьель. Что касается ума...
Клеонт. Ах, Ковьель, какой у неё тонкий, какой живой ум!
Ковьель. Говорит она...
Клеонт. Говорит она чудесно.
Ковьель. Она всегда серьёзна.
Клеонт. А тебе надо, чтоб она была смешливой, чтоб она была хохотуньей? Что же может быть несноснее женщины, которая всегда готова смеяться?
Ковьель. Но ведь она самая капризная женщина в мире.
Клеонт. Да, она с капризами, тут я с тобой согласен, но красавица всё может себе позволить, красавице всё можно простить.
Ковьель. Ну, значит, вы её, как видно, никогда не разлюбите.
Клеонт. Не разлюблю? Нет, лучше смерть. Я буду ненавидеть её с такой же силой, с какою прежде любил.
Ковьель. Как же это вам удастся, если она, по- вашему, верх совершенства?
Клеонт. В том-то именно и скажется потрясающая сила моей мести, в том-то именно и скажется твёрдость моего духа, что я возненавижу и покину её, несмотря на всю её красоту, несмотря на всю её привлекательность для меня, несмотря на всё её очарование... Но вот и она.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Те же, Люсиль и Николь.
Николь(к Люсиль). Я по крайней мере была глубоко возмущена.
Люсиль. Всё это,Николь, из-за того, о чём я тебе сейчас напомнила... А, он здесь!
Клеонт(Ковьелю). Я и говорить с ней не желаю.
Люсиль. Что это значит,Клеонт? Что с вами сталось?
Николь. Да что с тобой, Ковьель?
Люсиль. Отчего вы такой грустный?
Николь. Что это ты надулся?
Люсиль. Вы утратили дар речи,Клеонт?
Николь. У тебя язык отнялся, Ковьель?
Клеонт. Вот злодейка!
Ковьель. Вот Иуда.
Люсиль. Я вижу, вас расстроила наша сегодняшняя встреча.
Клеонт(Ковьелю). Ага! Поняли, что натворили.
Николь. Наверно, тебя задело за живое то, как нынче утром мы с вами себя держали.
Ковьель (Клеонту). Знают кошки, чьё мясо съели.
Люсиль. Ведь это единственная причина вашей досады, не правда ли,Клеонт?
Клеонт. Да, коварная, если вам угодно знать, так именно это. Но только я вас предупреждаю, что ваша измена не доставит вам радости: я сам намерен порвать с вами, я лишу вас права считать, что это вы меня оттолкнули. Разумеется, мне будет нелегко побороть моё чувство, меня охватит тоска, некоторое время я буду страдать, но я себя пересилю, и лучше я вырву из груди сердце, чем поддамся слабости и возвращусь к вам.
Ковьель (к Николъ). А куда он, туда и я.
Люсиль. Вот уж много шуму из ничего! Я вам сейчас объясню,Клеонт, почему я сегодня утром уклонилась от встречи с вами.
Клеонт(пытается уйти от Люсиль). Ничего не желаю слушать.
Николь(Ковьелю). Я тебе сейчас скажу, почему мы так быстро прошли мимо.
Ковьель (пытается уйти от Николь). Знать ничего не желаю.
Клеонт(не глядя на Люсиль, направляется к выходу), Ещё раз: нет.
Николь(идёт за Ковьелем). Было бы тебе известно...
Ковьель (не глядя на Николь, направляется к выходу). Притворщица, отстань!
Люсиль. Послушайте!
Клеонт. Конец всему.
Николь. Дай мне сказать!
Ковьель. Я глух.
Люсиль.Клеонт!
Клеонт. Нет-нет!
Николь. Ковьель!
Ковьель. Ни-ни!
Люсиль. Постойте!
Клеонт. Басни!
Николь. Послушай!
Ковьель. Вздор!
Люсиль. Минутку!
Клеонт. Ни за что!
Николь. Чуть-чуть терпенья!
Ковьель. Чепуха.
Клеонт. Всё кончено, нет-нет!
Николь. Одно словечко!
Ковьель. Мы незнакомы.
Люсиль (останавливается). Ну что ж, раз вы не хотите меня выслушать, то оставайтесь при своём мнении и поступайте как вам заблагорассудится.
Николь(тоже останавливается). Коли так, поступай как тебе вздумается.
Клеонт(поворачивается к Люсиль). Любопытно, однако ж, знать причину вашего прелестного поведения.
Люсиль (пытается уйти от Клеонта). У меня пропало всякое желание об этом с вами говорить.
Ковьель (поворачивается к Николь). Послушаем, однако ж, в чём тут дело.
Николь(хочет уйти от Ковьеля). У меня пропала всякая охота тебе это объяснять.
Клеонт(идёт за Люсиль). Расскажите же мне...
Люсиль (не глядя на Клеонта, направляется к выходу). Ничего не стану рассказывать.
Ковьель (идёт за Николъ). Растолкуй же мне...Николь(не глядя на Ковьеля, направляется к выходу). Ничего не стану растолковывать.
Клеонт. О, пощадите!
Люсиль. Ещё раз: нет!
Ковьель. Будь так любезна!
Николь. Конец всему.
Клеонт. Я вас молю!
Люсиль. Подите прочь!
Ковьель. Прошу тебя!
Клеонт. Люсиль!
Люсиль. Нет-нет!
Ковьель.Николь!
Николь. Ни-ни!
Клеонт. Ради Бога!
Люсиль. Не желаю!
Ковьель. Ну скажи!
Николь. Ни за что.
Клеонт. Пролейте свет!
Люсиль. И не подумаю.
Ковьель. Открой ты мне глаза!
Николь. Была охота.
Клеонт. Ну что ж, коль скоро вы не хотите взять на себя труд разуверить меня и объяснить ваше поведение, которого любовный пламень мой не заслужил, то, неблагодарная, вы видите меня в последний раз: я ухожу, и в разлуке с вами я умру от горя и от любви.
Ковьель (к Николъ). А я — следом за ним. Люсиль (Клеонту, который собирается уходитъ).Клеонт!
Николь(Ковъелю, который идёт за своим господином). Ковьель!
Клеонт(останавливается). Что?
Ковьель (тоже останавливается). Ну?
Люсиль. Куда же вы?
Клеонт. Я вам сказал.
Клеонт. О да, жестокая, вы сами этого хотите. Ковьель. Мы помирать пошли.
Люсиль. Я? Я хочу вашей смерти?
Клеонт. Да, хотите.
Люсиль. Кто вам сказал?
Клеонт(подходит к Люсиль). Как же не хотите, когда вы не хотите разрешить мои сомнения?
Люсиль. Да я-то тут при чём? Если б вы с самого начала соблаговолили меня выслушать, я бы вам сказала, что повинна в утреннем происшествии, причинившем вам такую обиду, моя старая тётка, с которой мы вместе шли: она твёрдо убеждена, что, если мужчина, не дай бог, подошёл к девушке, тем самым он её уже обесчестил, вечно читает нам об этом проповеди и старается внушить, что мужчины — это бесы и что от них нужно бежать без оглядки.
Николь(Ковьелю). Вот и весь секрет.
Клеонт. А вы не обманываете меня, Люсиль?
Ковьель (к Николь). А ты меня не дурачишь?
Люсиль (Клеонту). Всё это истинная правда.
Николь(Ковьелю). Всё так и было.
Ковьель (Клеонту). Ну что ж, поверить им?
Клеонт. Ах, Люсиль, вам стоит сказать одно только слово — и волнения души моей тотчас же утихают! Как легко убеждают нас те, кого мы любим!
Ковьель. Ну и ловки же умасливать нашего брата эти чёртовы куклы!
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же и г-жа Журден.
Г-жа Журден. Очень рада вас видеть,Клеонт, вы как раз вовремя. Сейчас придёт мой муж; воспользуйтесь случаем и просите у него руки Люсиль.
Клеонт. Ах, сударыня, как отрадно мне слышать ваши слова и как сходятся они с моими желаниями! Что может быть для меня приятнее этого приказа, что может быть для меня дороже этого благодеяния?
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Клеонт. Господин Журден! Я решил не прибегать ни к чьему посредничеству, чтобы обратиться к вам с просьбой, которая касается давнишней моей мечты. Это слишком важная для меня просьба, и я почёл за нужное сам изложить вам её. Итак, скажу вам не обинуясь, что честь быть вашим зятем явилась бы для меня наивысшей милостью, и вот эту именно милость я и прошу вас мне оказать.
Г-н Журден. Прежде чем дать вам ответ, сударь, я попрошу вас сказать: дворянин вы или нет?
Клеонт. Сударь! Большинство, не задумываясь, ответило бы на этот вопрос утвердительно. Слова нынче дёшевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание — подобный род воровства, по-видимому, вошёл в обычай. Но я на этот счёт, признаюсь, более щепетилен. Я полагаю, что всякий обман бросает тень на порядочного человека. Стыдиться тех, от кого тебе небо судило родиться на свет, блистать в обществе вымышленным титулом, выдавать себя не за то, что ты есть на самом деле, — это, на мой взгляд, признак душевной низости. Разумеется, мои предки занимали почётные должности, сам я с честью прослужил шесть лет в армии, и состояние моё таково, что я надеюсь занять не последнее место в свете, но, со всем тем, я не намерен присваивать себе дворянское звание, несмотря на то, что многие на моём месте сочли бы себя вправе это сделать, и я вам скажу напрямик: я — не дворянин.
Г-н Журден. Кончено, сударь: моя дочь — не для вас.
Клеонт. Как?
Г-н Журден. Вы — не дворянин, дочку мою вы не получите.
Г-жа Журден. Да при чём тут — дворянин, не дворянин! Мы-то с тобой от ребра Людовика Святого [8], что ли, происходим?
Г-н Журден. Молчи, жена, я вижу, к чему ты клонишь.
Г-жа Журден. Сами-то мы с тобой не из честных мещанских семей?
Г-н Журден. Вот язык-то без костей у тебя, жена!
Г-жа Журден. Разве наши родители не были купцами?
Г-н Журден. Уж эти бабы! Слова сказать не дадут. Коли твой родитель был купцом, тем хуже для него, а про моего родителя так могут сказать только злые языки. Одним словом, я хочу, чтобы зять у меня был дворянин.
Г-жа Журден. Твоей дочке нужен муж подходящий: лучше ей выйти за человека честного, богатого да статного, чем за дворянина нищего да нескладного.
Николь. Вот уж верно! В нашей деревне господский сынок такой увалень и такой оболтус, какого я отроду не видывала.
Г-н Журден (к Николъ). Замолчи, нахалка! Вечно вмешиваешься в разговор. Добра для дочки у меня припасено довольно, недостаёт только почёта, вот я и хочу, чтоб она была маркизой.
Г-жа Журден. Маркизой?
Г-н Журден. Да, маркизой.
Г-жа Журден. Сохрани Господи и помилуй!
Г-жа Журден. А я на это никак не согласна. От неравного брака ничего хорошего не жди. Не желаю я, чтоб мой зять стал попрекать мою дочь родителями и чтоб их дети стыдились называть меня бабушкой. Случится ей в один прекрасный день прикатить ко мне в карете, и вот ежели она ненароком кому-нибудь из соседей забудет поклониться, так чего только про неё не наговорят! «Поглядите, скажут, на госпожу маркизу! Видите, как чванится! Это дочка господина Журдена, в детстве она почитала за великое счастье поиграть с нами. Прежде она не была такой спесивой, ведь оба её деда торговали сукном подле Ворот святого Иннокентия [9]. Нажили детям добра, а теперь, поди, на том свете ох как за это расплачиваются, потому честному человеку никогда так не разбогатеть». Терпеть не могу я этих пересудов. Коротко говоря, я хочу, чтоб мой зять был мне благодарен за дочку и чтоб я могла сказать ему попросту: «Садись-ка, зять, пообедай с нами».
Г-н Журден. Вот тут-то вся твоя мелочная душонка и сказалась: тебе бы весь век прозябать в ничтожестве. Довольно разговоров! Наперекор всем дочь моя будет маркизой, а разозлишь меня ещё пуще, так я её герцогиней сделаю. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Клеонт, Ковьель, Люсиль,Николь, г-жа Журден.
Г-жа Журден. Не унывайте,Клеонт. (К Люсилъ.) Пойдём-ка, дочка. Ты прямо так отцу и скажи: если не за Клеонта, так ни за кого, мол, не выйду.
Г-жа Журден, Люсиль и Николь уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Клеонт, Ковьель.
Ковьель. Много вам помогло ваше благородство!
Клеонт. Что поделаешь! Я на этот счёт необычайно щепетилен, и переломить себя — это выше моих сил.
Ковьель. А кто вам велел относиться к такому человеку серьёзно? Разве вы не видите, что он помешался? Ну что вам стоило снизойти к его слабости?
Клеонт. Твоя правда, но я никак не мог предполагать, что для того, чтобы стать зятем господина Журдена, требуется предъявить дворянские грамоты.
Ковьель (хохочет). Ха-ха-ха!
Клеонт. Чего ты смеёшься?
Ковьель. Я надумал сыграть с нашим умником одну шутку, благодаря которой вы добьётесь своего.
Клеонт. Что такое?
Ковьель. Преуморительная штучка!
Клеонт. Да что же именно?
с таким человеком всё можно себе позволить, и раздумывать тут особенно нечего: он свою роль сыграет чудесно и, каких бы небылиц ему ни наплели, ко всему отнесётся с полным доверием. У меня и актёры и костюмы готовы, дайте мне только полную волю.
Клеонт. Но научи же меня...
Ковьель. Сейчас я вам всё растолкую... Уйдёмте-ка отсюда: вон он опять.
Клеонт и Ковьель уходят.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Г-н Журденодин.
Г-н Журден. Что за чёрт! То и дело колют мне глаза моим знакомством с вельможами, а для меня нет на свете ничего приятнее таких знакомых. От них один только почёт и уважение. Я бы позволил отрубить себе два пальца на руке, лишь бы мне родиться графом или же маркизом. <...>
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Г-н Журден, Ковьель, переодетый.
Ковьель. Не знаю, сударь, имею ли я честь быть вам знакомым.
Г-н Журден. Нет, сударь.
Ковьель (показывает рукой на фут от полу). А я знал вас ещё вот этаким.
Г-н Журден. Меня?
Ковьель. Да. Вы были прелестным ребёнком, и все дамы брали вас на руки и целовали.
Г-н Журден. Меня? Целовали?
Ковьель. Да. Я был близким другом вашего покойного батюшки.
Г-н Журден. Моего покойного батюшки?
Ковьель. Да. Это был настоящий дворянин.
Г-н Журден. Как вы сказали?
Г-н Журден. Кто, мой отец?
Ковьель. Да.
Г-н Журден. Вы его хорошо знали?
Ковьель. Ну ещё бы!
Г-н Журден. И вы его знали за дворянина?
Ковьель. Разумеется.
Г-н Журден. Вот после этого и верь людям?
Ковьель. А что?
Г-н Журден. Есть же такие олухи, которые уверяют, что он был купцом!
Ковьель. Купцом? Да это явный поклёп, он никогда не был купцом. Видите ли, он был человек на редкость обходительный, на редкость услужливый, а так как он отлично разбирался в тканях, то постоянно ходил по лавкам, выбирал, какие ему нравились, приказывал отнести их к себе в дом, а потом раздавал друзьям за деньги.
Г-н Журден. Я очень рад, что с вами познакомился: вы, я думаю, не откажетесь засвидетельствовать, что мой отец был дворянин.
Ковьель. Я готов подтвердить это перед всеми.
Г-н Журден. Вы чрезвычайно меня обяжете. Чем же могу вам служить?
Ковьель. С той поры, когда я водил дружбу с покойным вашим батюшкой, как я вам уже сказал, с этим настоящим дворянином, я успел объехать весь свет.
Г-н Журден. Весь свет?
Ковьель. Да.
Г-н Журден. Должно полагать, это очень далеко.
Ковьель. Конечно. Всего четыре дня, как я возвратился из длительного путешествия, и так как я принимаю близкое участие во всём, что касается вас, то почёл своим долгом прийти сообщить вам в высшей степени приятную для вас новость.
Г-н Журден. Какую?
Г-н Журден. Нет, неизвестно.
Ковьель. Как же так? У него блестящая свита, все сбегаются на него смотреть, его принимают у нас как чрезвычайно важное лицо.
Г-н Журден. Ей-богу, ничего не знаю.
Ковьель. Для вас тут существенно то, что он влюблён в вашу дочь.
Г-н Журден. Сын турецкого султана?
Ковьель. Да. И он метит к вам в зятья.
Г-н Журден. Ко мне в зятья? Сын турецкого султана?
Ковьель. Сын турецкого султана — к вам в зятья. Я посетил его, турецкий язык я знаю в совершенстве, мы с ним разговорились, и между прочим он мне сказал: «Аксям крок солер онш алла мустаф гиделум аманахем варахини уссерэ карбулат?» —то есть: «Не видал ли ты молодой красивой девушки, дочери господина Журдена, парижского дворянина?»
Г-н Журден. Сын турецкого султана так про меня сказал?
Ковьель. Да. Я ответил, что знаю вас хорошо и дочку вашу видел, а он мне на это: «Ах, марабаба са- хем!» —то есть: «Ах, как я люблю её!»
Г-н Журден. «Марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю её»?
Ковьель. Да.
Г-н Журден. Хорошо, что вы сказали, сам бы я нипочём не догадался, что «марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю её». Какой изумительный язык!
Ковьель. Ещё какой изумительный! Вы знаете, что значит «какаракамушен»?
Г-н Журден. «Какаракамушен»? Нет.
Ковьель. Это значит «душенька моя».
Г-н Журден. «Какаракамушен» значит «душенька моя » ?
Ковьель. Да.
Г-н Журден. Чудеса! «Какаракамушен» — «душенька моя»! Кто бы мог подумать! Просто поразительно!
вас в «мамамуши» [10] — это у них такое высокое звание.
Г-н Журден. В «мамамуши»?
Ковьель. Да. «Мамамуши», по-нашему, всё равно что паладин. Паладин — это у древних... одним словом, паладин. Это самый почётный сан, какой только есть в мире, — вы станете в один ряд с наизнатнейшими вельможами.
Г-н Журден. Сын турецкого султана делает мне великую честь. Пожалуйста, проводите меня к нему: я хочу его поблагодарить.
Ковьель. Зачем? Он сам к вам приедет.
Г-н Журден. Он ко мне приедет?
Ковьель. Да, и привезёт с собой всё, что нужно для церемонии вашего посвящения.
Г-н Журден. Уж больно он скор.
Ковьель. Его любовь не терпит промедления.
Г-н Журден. Меня смущает одно: моя дочь упряма — влюбилась по уши в некоего Клеонта и клянётся, что выйдет только за него.
Ковьель. Она передумает, как скоро увидит сына турецкого султана. Кроме того, тут есть одно необычайное совпадение: дело в том, что сын турецкого султана и Кле- онт похожи друг на друга как две капли воды. Я видел этого Клеонта, мне его показали... Так что чувство, которое она питает к одному, легко может перейти на другого, и тогда... Однако я слышу шаги турка. Вот и он.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Клеонт, одетый турком; три пажа несут полы его кафтана.
Клеонт. Амбусахим оки бораф, Джиурдина, селям алейкюм.
Ковьель (г-ну Журдену). Это значит: «Господин
Журден! Да цветёт сердце ваше круглый год, будто розовый куст». Это у них так изысканно выражаются.
Г-н Журден. Я покорнейший слуга его турецкого высочества.
Ковьель. Каригар камбото устин мораф.
Клеонт. Устин йок катамалеки басум басэ алла моран.
«Да ниспошлёт вам небо силу льва и мудрость змеи».
Г-н Журден. Его турецкое высочество оказывает мне слишком большую честь, я же, со своей стороны, желаю ему всяческого благополучия.
Ковьель. Осса бинамен садок бабалли оракаф урам.
Клеонт. Ни бель мес.
Ковьель. Он говорит, чтобы вы сей же час шли с ним готовиться к церемонии, а затем отвели его к дочке на предмет заключения брачного союза.
Г-н Журден. Это он столько выразил в трёх словах?
Ковьель. Да. Таков турецкий язык: всего несколько слов, а сказано много. Идите же с ним скорей.
Г-н Журден,Клеонт и три пажа уходят.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Ковьель один.
Ковьель. Ха-ха-ха! Потеха, право, потеха! Этакий дурачина! Выучи он свою роль заранее, всё равно лучше бы не сыграл. Ха-ха-ха!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Ковьель,Дорант.
Ковьель. Сударь! Помогите нам, пожалуйста, в одном дельце, которое мы затеяли в этом доме.
Дорант. Ха-ха-ха! Это ты, Ковьель? Тебя просто не узнать. Как это ты так вырядился?
Ковьель. Как видите. Ха-ха-ха!
Дорант. Чего ты смеёшься?
Ковьель. Уж очень забавная, сударь, история, оттого и смеюсь.
Дорант. Что же это такое?
Ковьель. Бьюсь об заклад, сударь, что вы не догадаетесь, какую ловушку приготовили мы для господина Журдена, чтобы он согласился на брак своей дочери с моим господином.
Ковьель. Вам, конечно, сударь, известно, на какого зверя мы охотимся.
Дорант. Расскажи мне, что вы задумали.
Ковьель. Потрудитесь отойти в сторонку, а то вот уже сюда идут, надо пропустить. Вы увидите часть комедии, остальное я вам доскажу.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Турецкая церемония.
Муфтий, поющие дервиши, танцующие турки, свита муфтия.
ПЕРВЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Шестеро турок под музыку торжественно идут парами. Они несут три ковра и, протанцевав несколько фигур, поднимают ковры над головой. Поющие турки проходят под этими коврами, а затем выстраиваются по обе стороны сцены. Муфтий с дервишами замыкают шествие. Далее турки расстилают ковры и становятся на колени, муфтий и дервиши стоят посредине. Муфтий разными ужимками и гримасами, но без слов призывает Магомета, а в это время турки, составляющие его свиту, простираются ниц и поют «Алла», затем воздевают руки к небу и снова поют «Алла», и так до конца муфтиевой молитвы, после чего все они поднимаются с пола и поют «Алла экбер» [11], а двое дервишей идут за г-ном Журденом.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Те же и г-н Журден, одетый турком, с бритой головой, без тюрбана и без сабли.
Муфтий (г-ну Журдену ).
Когда ты знай,
То отвечай.
Когда не знай,
Тогда молчай.
Я муфтий здесь,
А ты кто есь?
Не понимай?
Двое дервишей уводят г-на Журдена.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Муфтий, дервиши, турки, свита муфтия. Муфтий. Сказать мне, турки, кто он иста. Анабаптиста? Анабаптиста?
Турки. Йок [12],
Муфтий. Цвинглиста?
Турки. Йок.
Муфтий. Коффиста?
Турки. Йок.
Муфтий. Гусита? Мориста? Фрониста?
Турки. Йок. Йок. Йок.
Муфтий. Йок. Йок. Йок. Язычникана?
Турки. Йок.
Муфтий. Лютерана?
Турки. Йок.
Муфтий. Пуритана?
Турки. Йок.
Муфтий. Брамина? Моффина? Зурина?
Турки. Йок. Йок. Йок.
Муфтий. Йок. Йок. Йок. Магометана? Магометана?Турки. Эй валла! Эй валла!
Турки. Джиурдина. Джиурдина.
Муфтий (подпрыгивая). Джиурдина. Джиурдина.Турки. Джиурдина. Джиурдина.
Муфтий.
Магомета господина!
Я просить за Джиурдина
Его сделать паладина,
Дать ему алебардина
И отправить Палестина
На галера бригантина
И со всеми сарацина
Воевать христианина.
Магомета господина
Я просить за Джиурдина.
(Туркам.)
Карош турка Джиурдина?
Турки. Эй валла! Эй валла!
Муфтий (поёт и пляшет). Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба- ла-ба, ба-ла-да.
Турки. Ха-ла-ба, ба-ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да.
Муфтий и дервиши уходят.
Турки поющие и танцующие.
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Те же, муфтий, дервиши и г-н Журден.
ВТОРОЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Впереди идёт муфтий; на голове у муфтия — невероятной величины парадный тюрбан, к которому в несколько рядов прикреплены зажжённые свечи; за ним двое дервишей в остроконечных шапках, на которых тоже красуются зажжённые свечи, несут Коран. Двое других дервишей вводят г-на Журдена и ставят на колени, так чтобы руки касались земли, а спина служила подставкой для Корана; муфтий кладёт ему на спину Коран и снова начинает, паясничая, призывать Магомета: сдвигает брови, время от времени ударяет рукой по Корану и быстро-быстро его перелистывает, затем воздевает руки к небу и восклицает: «Гу!» [13] Во время этой второй церемонии турки, составляющие его свиту, то наклоняются, то выпрямляются и тоже восклицают: «Гу! Гу! Гу!»
Г-н Журден (после того как у него со спины сняли Коран). Ух!
Муфтий (г-ну Журдену). Твой не обманос?
Турки. Нет, нет, нет.
Муфтий. Не шарлатанос?
Турки. Нет, нет, нет.
Муфтий (туркам). Дать ему тюрбанос!
Турки.
Твой не обманос?
Нет, нет, нет.
Не шарлатанос?
Нет, нет, нет.
Дать ему тюрбанос!
Ж. -Б. Мольер. «Мещанин во дворянстве». Художник Л. Нижний
Танцующие турки под музыку надевают на г-на Журдена тюрбан.
Муфтий (подавая г-ну Журдену саблю).
Твой — дворян.
Не вру ни капля.
Вот тебе сабля.
Турки(обнажая сабли).
Твой — дворян.
Не вру ни капля.
Вот тебе сабля.
ЧЕТВЁРТЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Танцующие турки в такт музыке наносят г-ну Журдену удары саблями плашмя.
Муфтий.
Палка, палка,
Бей — не жалка.
Турки.
Палка, палка,
Бей — не жалка.
ПЯТЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Танцующие турки в такт музыке бьют г-на Журдена палками.
Не бояться,
Не стыдиться,
Если хочешь
Посвятиться!
Турки.
Не бояться,
Не стыдиться,
Если хочешь Посвятиться!
Муфтий в третий раз начинает призывать Магомета. Дервиши почтительно поддерживают его под руки; затем турки, и поющие и танцующие, начинают прыгать вокруг муфтия и, наконец, удаляются вместе с ним и уводят с собой г-на Журдена.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Г-жа Журден, г-н Журден.
Г-жа Журден. Господи помилуй! Это ещё что такое? На кого ты похож? Что это ты на себя напялил? Рядиться вздумал? Да говори же, наконец, что всё это значит? Кто это тебя таким шутом гороховым вырядил?
Г-н Журден. Вот дура! Так разговаривать с мамамуши!
Г-жа Журден. Что такое?
Г-н Журден. Да-да, теперь все должны быть со мною почтительны. Меня только что произвели в мамамуши.
Г-жа Журден. Как это понять — мамамуши?
Г-н Журден. Говорят тебе — мамамуши. Я теперь мамамуши.
Г-жа Журден. Это ещё что за зверь?
— по-нашему паладин.
Г-жа Журден. Балдин? Балда ты и есть. Вздумал на старости лет в пляс пускаться.
Г-н Журден. Вот темнота! Это такой сан, в который меня сейчас посвятили.
Г-жа Журден. Как так посвятили?
Г-н Журден. Магомета господина! Я молить за Джиурдина.
Г-жа Журден. Что это значит?
Г-н Журден. «Джиурдина» — значит Журден.
Г-жа Журден. Ну, Журден, а дальше?
Г-н Журден. Его сделать паладина.
Г-жа Журден. Как?
Г-н Журден. И отправить в Палестина на галера бригантина.
Г-жа Журден. Это зачем же?
Г-н Журден. И со всеми сарацина воевать христианина.
Г-жа Журден. Да что ты несёшь?
Г-н Журден. Палка, палка, бей — не жалка.
Г-жа Журден. Что за тарабарщина!
Г-н Журден. Не бояться, не стыдиться, если хочешь посвятиться.
Г-жа Журден. Да что же это такое?
Г-н Журден (приплясывает и поёт). Ула-ла-ба, ба- ла-шу, ба-ла-ба, ба-ла-да. (Падает.)
Г-жа Журден. Боже милосердный! Мой муж совсем с ума сошёл!
Г-жа Журден (одна). Когда же это он успел рехнуться? Скорей за ним, а то ещё убежит из дому! (Увидев Доримену и Доранта.) A-а, вас здесь только не хватало! Час от часу не легче. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Дорант, Доримена.
Дорант. Да, маркиза, вас ожидает презабавное зрелище. Могу ручаться, что такого сумасброда, каков наш Журден, вы нигде не найдёте. Затем наш долг — принять участие в сердечных делах Клеонта и поддержать его затею с маскарадом. Он премилый человек, ему стоит помочь.
Доримена. Я о нём очень высокого мнения. Он вполне достоин счастья.
Дорант. Помимо всего этого, нам не следует пропускать балет, который, собственно говоря, для нас же и устраивается. Посмотрим, насколько удачен мой замысел.
Доримена. Я заметила здесь грандиозные приготовления. Вот что,Дорант: больше я этого не потерплю. Да-да, я хочу положить конец вашей расточительности: чтобы вы больше на меня не тратились, я решила выйти за вас замуж не откладывая. Это единственное средство — со свадьбой все эти безумства обычно кончаются.
Дорант. Неужели вы и правда намерены принять столь отрадное для меня решение?
Доримена. Это только для того, чтобы вы не разорились, иначе, я убеждена, недалёк тот час, когда вы останетесь без гроша.
Дорант. О, как я признателен вам за ваши заботы о моём состоянии! Оно всецело принадлежит вам, так же точно, как и моё сердце; распоряжайтесь ими по своему благоусмотрению.
Доримена. Я сумею распорядиться и тем и другим... Но вот и наш чудак. Вид у него обворожительный!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же и г-н Журден.
Дор ант. Милостивый государь! Мы с маркизой явились поздравить вас с новым званием и разделить вашу радость по поводу предстоящего бракосочетания вашей дочери с сыном турецкого султана.
Г-н Журден (кланяется им по-турецки). Желаю вам, ваше сиятельство, силу змеи и мудрость льва.
Доримена. Я имею счастье одною из первых приветствовать вас по случаю того, что вы взошли на высшую ступень славы.
Г-н Журден. Желаю вам, сударыня, чтоб ваш розовый куст цвёл круглый год. Я вам бесконечно благодарен за то, что вы пришли меня чествовать, и весьма рад, что вы снова здесь и что я могу принести вам искренние извинения за дикую выходку моей жены.
Доримена. Пустое! Я охотно прощаю ей этот невольный порыв. Вы ей, разумеется, дороги, и нет ничего удивительного, что, обладая таким сокровищем, она испытывает некоторые опасения.
Г-н Журден. Все права на обладание моим сердцем принадлежат вам.
Доримена. Это признак души истинно благородной.
Дорант. А где же его турецкое высочество? Мы хотели бы в качестве ваших друзей засвидетельствовать ему своё почтение.
Г-н Журден. Вот он идёт. Я уж послал за дочерью, чтоб она отдала ему руку и сердце.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Те же и Клеонт, одетый турком.
Дорант(Клеонту). Ваше высочество! В качестве друзей вашего почтенного тестя мы явились засвидетельствовать вам глубочайшее наше уважение и всепокорнейше принести уверения в совершенной нашей преданности.
Г-н Журден. Где же это толмач? Он бы вас ему представил и растолковал, что вы хотите сказать. Вот увидите, он вам непременно ответит: он прекрасно говорит по-турецки. Эй! Эй! Куда же это его унесло? (Клеонту.) Струф, стриф, строф, страф. Этот каспатин балшой вел- мош, балшой велмош, а эта каспаша — ух какой снатна тама, ух какой снатна тама! (Видя, что тот ничего не понимает.) Ага! (Указывая на Доранта.) Он французский мамамуши, она французская мамамушиня. Яснее выразиться не могу... Вот, слава Богу, и переводчик.
Ж. -Б. Мольер. «Мещанин во дворянстве». Художник Л. Нижний
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и переодетый Ко въ ель.
Г-н Журден. Где же вы? Мы без вас как без рук. (Указывая на Клеонта.) Скажите ему, пожалуйста, что этот господин и эта дама — особы из высшего общества и что они в качестве моих друзей явились засвидетельствовать ему своё почтение и принести уверения в преданности. (Доримене и Доранту.) Послушайте, что он ответит.
Ковьель. Алабала кросьям якши борам алабамен.
Клеонт. Каталеки тубал урин сотер амалушан.
Г-н Журден (Доранту и Доримене). Слышите?
Г-н Журден. Я вам не зря сказал, что он говорит по-турецки!
Дорант. Поразительно!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Люсиль.
— он делает тебе честь, что сватается за тебя.
Люсиль. Что с вами, батюшка? Что вы с собой сделали? Или вы комедию играете?
Г-н Журден. Нет-нет, это вовсе не комедия, это дело очень даже серьёзное и такое для тебя почётное, что лучше не придумаешь. (Указав на Клеонта.) Вот кого я даю тебе в мужья.
Люсиль. Мне, батюшка?
Г-н Журден. Ну да, тебе. Скорей подай ему руку и благодари Бога за такое счастье.
Г-н Журден. А я, твой отец, этого желаю.
Люсиль. Ни за что.
Г-н Журден. Без всяких разговоров! Поживей, тебе говорят! Ну, давай же руку!
Люсиль. Нет, батюшка, я уже вам сказала, что нет такой силы, которая принудила бы меня выйти замуж за кого-нибудь, кроме Клеонта. Я скорей решусь на любую крайность, чем... (Узнаёт Клеонта.) Конечно, вы — мой отец, я должна вам беспрекословно повиноваться, устраивайте мою судьбу как вам будет угодно.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же и г-жа Журден.
Г-жа Журден. Это что такое? Что это ещё за новости? Говорят, ты собрался выдать свою дочь за какого-то шута?
Г-н Журден. Да замолчишь ли ты, нахалка? Надоели мне твои дикие выходки, ничем тебя не вразумишь!
Г-н Журден. Я хочу выдать нашу дочь за сына турецкого султана.
Г-жа Журден. За сына турецкого султана?
Г-н Журден. Да. (Указывая на Ковъеля.) Засвидетельствуй ему своё почтение вот через этого толмача.
Г-ж а Журден. Не нужно мне никакого толмача, я сама скажу ему прямо в глаза, что дочки моей ему не видать.
Дорант. Помилуйте, госпожа Журден, неужели вы отказываетесь от такой чести? Вы не хотите, чтобы вашим зятем был его турецкое высочество?
Г-жа Журден. Ради Бога, сударь, не вмешивайтесь вы в чужие дела.
Доримена. Таким великим счастьем пренебрегать не следует.
Г-жа Журден. И вас, сударыня, я тоже попрошу не лезть куда не спрашивают.
— единственно из дружеского к вам расположения.
Г-жа Журден. Не нуждаюсь я в вашем дружеском расположении.
Дорант. Но ведь и ваша дочь согласна подчиниться воле родителя.
Г-жа Журден. Моя дочь согласна выйти за турка?
Дор а нт. Вне всякого сомнения.
Дорант. Чем только не поступаются ради того, чтобы именоваться знатною дамой!
Г-жа Журден. Если она выкинула такую штуку, я её своими руками задушу.
Г-н Журден. Ну, поехала! Я тебе говорю, что свадьба состоится.
Г-жа Журден. А я тебе говорю, что не состоится.
Люсиль. Матушка!
Г-жа Журден. А, да ну тебя, скверная девчонка!
Г-н Журден (жене). Ты что же это, бранишь её за повиновение отцу?
Г-жа Журден. Да. Она столько же моя дочь, сколько и твоя.
Г-жа Журден. А вы-то что собираетесь мне сказать?
Ковьель. Только одно слово.
Г-жа Журден. Очень мне нужно ваше слово!
Ковьель (г-ну Журдену). Сударь! Если только ваша супруга захочет поговорить со мной наедине, то я вам ручаюсь, что она изъявит своё согласие.
Ковьель. Да вы только выслушайте меня!
Г-жа Журден. Не выслушаю.
Г-н Журден (жене). Выслушай его!
Г-жа Журден. Не желаю я его слушать.
Г-жа Журден. Не желаю я, чтоб он мне растолковывал.
Г-н Журден. До чего же все женщины упрямы! Что, тебя от этого убудет, что ли?
Ковьель. Вам надо только выслушать меня, а дальше поступайте как вам заблагорассудится.
Г-жа Журден. Ну, что у вас такое?
дурачим его этим маскарадом: ведь сын турецкого султана — не кто иной, как Клеонт.
Г-жа Журден (Ковъелю, тихо). Ах, вот в чём дело!
Ковьель (г-же Журден, тихо). А я, Ковьель, при нём переводчиком.
Г-жа Журден (Ковъелю, тихо). Ну, коли так, то я сдаюсь.
Ковьель (г-же Журден, тихо). Только не подавайте виду.
Г-н Журден. Ну вот все и образумились! (Жене.) А ты ещё не хотела его выслушать! Я был уверен, что он сумеет тебе объяснить, что значит сын турецкого султана.
Г-жа Журден. Он мне всё толком объяснил, и теперь я довольна. Надо послать за нотариусом.
Дора нт. Похвальное намерение. А чтобы вы, госпожа Журден, могли быть совершенно спокойны и с нынешнего дня перестали ревновать почтенного вашего супруга, я вам объявляю, что мы с маркизой воспользуемся услугами того же самого нотариуса и заключим брачный союз.
Г-жа Журден. Я и на это согласна.
Дорант(г-ну Журдену, тихо). Пусть себе тешится этой басней.
Г-н Журден (тихо). Отлично, отлично! (Громко.) Пошлите за нотариусом.
Дорант. А пока он придёт и составит брачные договоры, давайте посмотрим балет — это послужит развлечением и для его турецкого высочества.
Г-н Журден. Прекрасная мысль. Пойдёмте занимать места.
Г-н Журден.Николь я отдаю толмачу, а мою супругу — кому угодно.
Ковьель. Благодарю вас, сударь. (В сторону.) Ну уж другого такого сумасброда на всём свете не сыщешь!
Комедия заканчивается балетом.
Перевод Н. Любимова
1. В одной из статей о Мольере говорится, что в комедии «Мещанин во дворянстве» достаётся и мещанину, и дворянину. Как Мольер изображает обнищание и паразитизм аристократии, тщеславие буржуазии?
2. Какими приёмами сатирического изображения своих персонажей пользуется автор? Покажите на примерах, как создаёт драматург человеческий характер. Чем можно объяснить поступки господина Жур- дена? Глуп ли он? В нормальном ли состоянии? Объясните мотивы поведения других персонажей по отношению к господину Журдену.
3. В чём вы видите потерю Журденом здравого смысла, в ряде случаев присущего ему? В ком и в чём ярко проявляется здравый смысл, простота поведения и значительность народного характера?
Учимся читать выразительно
«Мещаниин во дворянстве» полностью. Подготовьте выразительное чтение по ролям сцен из комедии (по выбору). Как вы понимаете заглавие этой комедии? Как связан замысел комедии с жизнью Франции второй половины XVII века?
Опыт литературоведческою исследования
В школе классицизма Мольер не был послушным учеником. В чём он нарушает правила классицизма, а в чём следует им? Мольер совмещал литературную традицию с традицией народного театра. Приведите примеры того, как драматург использует приёмы народного фарса (одурачивание, подслушивание, переодевание, игру со словами, например тарабарщину, «турецкую речь» и т. д.). Напишите сочинение-исследование «Каноны классицизма в комедии Ж. -Б. Мольера „Мещанин во дворянстве"».
Творческое задание
Подготовьте устный отзыв или письменную рецензию на просмотренный в театре или по телевидению спектакль по комедии Мольера.
Подготовьте театральную постановку нескольких сцен комедии на школьной сцене. Продумайте костюмы, декорации, музыкальное сопровождение, танцевальные номера и другие элементы спектакля.
Примечания
[1] Муфтий — у мусульман учёный-юрист, знаток богословия.
[2] Дервиши — нищенствующие мусульманские монахи.
[3] — крылатая вестница богов в греческой мифологии.
[4] Пастораль — поэтическое произведение, изображающее в слащавом духе любовь пастухов и пастушек на вечнозелёных лугах, где пасутся белорунные овцы.
[5] Ювенал Деций Юний (60—140) — римский поэт-сатирик.
[6] Латинские слова, условно обозначающие различные виды умозаключений в формальной логике.
[7] Прерогатива — исключительное право, привилегия.
[8] —1279) — король Франции, прозванный Святым за организованный им крестовый поход.
[9] Ворота святого Иннокентия — рыночный квартал в Париже.
[10] Мамамуши — слово, сочинённое Мольером, ставшее нарицательным для обозначения чванливых вельмож.
[11] Алла, экбер — Бог велик (араб.).
[12] Йок — нет (тур.).
[13] — по-арабски значит «он».