ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Та же комната.
ЯВЛЕНИЕ I
Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна.
Городничий. Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и вдруг... фу ты, канальство!., с каким дьяволом породнилась!
Анна Андреевна. Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не видел порядочных людей.
Городничий. Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право, как подумаешь, Анна Андреевна: какие мы с тобой теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полёта, чёрт побери! Постой же, теперь же я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы! Эй, кто там?
Входит квартальный.
А это ты, Иван Карпович! Призови-ка сюда, брат, купцов. Вот я их, каналий! Так жаловаться на меня! Вишь ты, проклятый иудейский народ! Постойте ж, голубчики! Прежде я вас кормил до усов только, а теперь накормлю до бороды. Запиши всех, кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше всего писак, писак, которые закручивали им просьбы. Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дескать, какую честь Бог послал городничему, что выдаёт дочь свою — не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете ещё не было, что может всё сделать, всё, всё, всё! Всем объяви, чтобы все знали. Кричи во весь народ, валяй в колокола, чёрт возьми! Уж когда торжество, так торжество!
Квартальный уходит.
Так вот как, Анна Андреевна, а? Как же мы теперь, где будем жить? здесь или в Питере?
Анна Андреевна. Натурально, в Петербурге. Как можно здесь оставаться?
Городничий. Ну, в Питере так в Питере; а оно хорошо бы и здесь. Что, ведь, я думаю, уже городничество тогда к чёрту, а, Анна Андреевна?
Анна Андреевна. Натурально, что за городничество!
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит; так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?
Анна Андреевна. Ещё бы! конечно, можно.
Городничий. А, чёрт возьми, славно быть генералом! Кавалерию [1] повесят тебе через плечо. А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна, красную или голубую?
Анна Андреевна. Уж конечно, голубую лучше.
— потому что, случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперёд: «Лошадей!» И там на станциях никому не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там: стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.) Вот что, канальство, заманчиво!
Анна Андреевна. Тебе всё такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то, что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские... только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Городничий. Что ж? Ведь слово не вредит.
Анна Андреевна. Да хорошо, когда ты был городничим; а там ведь жизнь совершенно другая.
Городничий. Да, там, говорят, есть две рыбицы: ряпушка и корюшка, такие, что только слюнка потечёт, как начнёшь есть.
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре [2], чтоб нельзя было войти, и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.) Ах, как хорошо!
ЯВЛЕНИЕ II
Те же и купцы.
Городничий. А! Здорово, соколики!
Купцы (кланяясь). Здравия желаем, батюшка!
Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как товар идёт ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы морские! жаловаться? Что? много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!.. Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что...
Анна Андреевна. Ах, Боже мой, какие ты, Антоша, слова отпускаешь!..
Городничий (с неудовольствием). А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас!., у!.. Обманываете народ... Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь её, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе ещё награду за это? Да если б знали, так бы тебе... И брюхо сует вперёд: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин... ах ты, рожа! дворянин учится наукам; его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? начинаешь плутнями, тебя хозяин бьёт за то, что не умеешь обманывать. Ещё мальчишка, «Отче наша» [3] не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрёт тебе брюхо да набьёшь себе карман, так и заважничал! Фу ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Н. В. Гоголь. «Ревизор». Действие V, явление 2. Автолитография.
Художник П. Боклевский. 1863
Купцы (кланяясь). Виноваты, Антон Антонович!
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Один из купцов. Богу виноваты, Антон Антонович. Лукавый попутал. И закаемся вперёд жаловаться. Уж какое хошь удовлетворение, не гневись только!
навалил.
Купцы (кланяются в ноги). Не погуби, Антон Антонович!
Городничий. «Не погуби!» Теперь: «не погуби!», а прежде что? Я бы вас... (Махнув рукой.) Ну, да Бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь, смотри, держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина. Чтоб поздравление было... понимаешь? не то чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару... Ну, ступай с Богом!
Купцы уходят.
ЯВЛЕНИЕ III
Те же, Аммос Фёдорович, Артемий Филиппович, потом Растаковский.
Аммос Фёдорович (ещё в дверях). Верить ли слухам, Антон Антонович? к вам привалило необыкновенное счастие?
Артемий Филиппович. Имею честь поздравить с необыкновенным счастием. Я душевно обрадовался, когда услышал. (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Анна Андреевна! (Подходит к ручке Марьи Антоновны.) Марья Антоновна!
Растаковский (входит). Антона Антоновича поздравляю. Да продлит Бог жизнь вашу и новой четы и даст вам потомство многочисленное, внучат и правнучат! Анна Андреевна! (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (Подходит к ручке Марьи Антоновны.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Те же, Коробкин с женою, Люлюков.
К оробкин. Имею честь поздравить Антона Антоновича! Анна Андреевна! (Подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (Подходит к её ручке.)
Жена Коробкина. Душевно поздравляю вас, Анна Андреевна, с новым счастием.
Люлюков. Имею честь поздравить, Анна Андреевна! (Подходит к ручке и потом, обратившись к зрителям, щёлкает языком с видом удальства.) Марья Антоновна! Имею честь поздравить. (Подходит к её ручке и обращается к зрителям с тем же удальством.)
ЯВЛЕНИЕ V
Множество гостей в сюртуках и фраках подходят сначала к ручке Анны Андреевны, говоря: «Анна Андреевна», потом к Марье Антоновне, говоря: «Марья Антоновна!». Бобчинский и Добчинский проталкиваются.
Бобчинский. Имею честь поздравить!
Добчинский. Антон Антонович! имею честь поздравить!
Бобчинский. С благополучным происшествием!
Добчинский. Анна Андреевна!
Оба подходят в одно время и сталкиваются лбами.
Добчинский. Марья Антоновна! (Подходит к ручке.) Честь имею поздравить. Вы будете в большом, большом счастии, в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать, очень забавно будете проводить время.
Бобчинский (перебивая). Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай вам Бог всякого богатства, червонцев и сынка-с этакого маленького, вон энтакого-с (показывает рукою), чтоб можно было на ладонку посадить, да-с! Всё будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!
ЯВЛЕНИЕ VI
Ещё несколько гостей, подходящих к ручкам, Лука Лукиче женою.
Лука Лукич. Имею честь.
Жена Луки Лукича (бежит вперёд). Поздравляю вас, Анна Андреевна! (Целуются.) А я так, право, обрадовалась; говорят мне: «Анна Андреевна выдаёт дочку».— «Ах, Боже мой!»—думаю себе, и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастье Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, — слава Богу!» И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне...» «Ах, Боже мой, — думаю себе, — Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», и так, право, обрадовалась, что не могла говорить. Плачу, плачу, вот просто рыдаю. Уж Лука Лукич говорит: «Отчего ты, Настенька, рыдаешь?» — «Луканчик, говорю, я и сама не знаю, слёзы так вот рекой и льются».
Городничий. Покорнейше прошу садиться, господа! Эй, Мишка! принеси сюда побольше стульев!
Гости садятся.
ЯВЛЕНИЕ VII
Те же, частный пристав и квартальные.
Частный пристав. Имею честь поздравить вас, ваше высокоблагородие, и пожелать благоденствия на многие лета!
Городничий. Спасибо, спасибо! Прошу садиться, господа!
Гости усаживаются.
Аммос Фёдорович. Но скажите, пожалуйста, Антон Антонович, каким образом всё это началось: постепенный ход всего дела.
Городничий. Ход дела чрезвычайный: изволил собственнолично сделать предложение.
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Всё чрезвычайно хорошо говорил. Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам...» И такой прекрасный, воспитанный человек, самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка, я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
Марья Антоновна. Ах, маменька! Ведь это он мне говорил.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в своё дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь...» В таких лестных рассыпался словах... И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна! не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Анна Андреевна. Да, конечно... и об тебе было, я ничего этого не отвергаю.
Городничий. И так даже напугал: говорил, что застрелится. «Застрелюсь, застрелюсь!» — говорит.
Многие из гостей. Скажите пожалуйста!
Аммос Фёдорович. Экая штука!
Лука Лукич. Вот подлинно, судьба уж так вела.
Артемий Филиппович. Не судьба, батюшка, судьба — индейка, заслуги привели к тому. (В сторону.) Этакой свинье лезет всегда в рот счастье!
Аммос Фёдорович. Я, пожалуй, Антон Антонович, продам вам того кобелька, которого торговали.
Городничий. Нет, мне теперь не до кобельков.
Аммос Фёдорович. Ну, не хотите, на другой собаке сойдёмся.
Жена Коробкина. Ах, как, Анна Андреевна, я рада вашему счастию! вы не можете себе представить.
Коробкин. Где ж теперь, позвольте узнать, находится именитый гость? Я слышал, что он уехал зачем-то.
Городничий. Да, он отправился на один день по весьма важному делу.
Анна Андреевна. К своему дяде, чтоб испросить благословения.
Городничий. Испросить благословения; но завтра же... (Чихает.)
Поздравления сливаются в один гул.
Много благодарен! Но завтра же и назад... (Чихает.)
Поздравительный гул; слышнее других голоса:
Частного пристава. Здравия желаем, ваше высокоблагородие!
Бобчинского. Сто лет и куль червонцев!
Артемия Филипповича. Чтоб ты пропал!
Жена Коробкина. Чёрт тебя побери!
Городничий. Покорнейше благодарю! И вам того ж желаю.
Анна Андреевна. Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой воздух... деревенский уж слишком!., признаюсь, большая неприятность... Вот и муж мой... он там получит генеральский чин.
Городничий. Да, признаюсь, господа, я, чёрт возьми, очень хочу быть генералом.
Лука Лукич. И дай Бог получить.
Растаковский. От человека невозможно, а от Бога всё возможно.
Аммос Фёдорович. Большому кораблю — большое плаванье.
Артемий Филиппович. По заслугам и честь.
Аммос Фёдорович (в сторону). Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого ещё далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор ещё не генералы.
Артемий Филиппович (в сторону). Эка, чёрт возьми, уж и в генералы лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.) Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
Аммос Фёдорович. И если что случится: например, какая-нибудь надобность по делам, не оставьте покровительством!
Коробкин. В следующем году повезу сынка в столицу на пользу государства, так, сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.
Городничий. Я готов с своей стороны, готов стараться.
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет времени думать об этом. И как можно и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий. Почему ж, душа моя: иногда можно.
Анна Андреевна. Можно, конечно, да ведь не всякой же мелюзге оказывать покровительство.
Жена Коробкин а. Вы слышали, как она трактует [4] нас?
Гостья. Да, она такова всегда была; я её знаю: посади её за стол, она и ноги свои...
Те же и почтмейстер впопыхах, с распечатанным письмом в руке.
Почтмейстер. Удивительное дело, господа! Чиновник, которого мы приняли за ревизора, был не ревизор.
Все. Как не ревизор?
Почтмейстер. Совсем не ревизор, я узнал это из письма.
Городничий. Что вы? что вы? из какого письма?
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, —думаю себе, — верно, нашёл беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Городничий. Как же вы?..
Почтмейстер. Сам не знаю: неестественная сила побудила. Призвал было уж курьера с тем, чтобы отправить его с эштафетой [5]; но любопытство такое одолело, какого ещё никогда не чувствовал. Не могу, не могу, слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадёшь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу, мороз. И руки дрожат, и всё помутилось.
Городничий. Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?
Почтмейстер. В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа!
Городничий. Что ж он, по-вашему, такое?
Почтмейстер. Ни сё ни то: чёрт знает что такое!
Городничий (запальчиво). Как ни сё ни то? Как вы смеете назвать его ни тем ни сем, да ещё чёрт знает чем? Я вас под арест...
Почтмейстер. Кто? вы?
Городничий. Да, я!
Почтмейстер. Коротки руки!
Городничий. Знаете ли, что он женится на моей дочери, что я сам буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?
Почтмейстер. Эх, Антон Антонович! что Сибирь? далеко Сибирь. Вот лучше я вам прочту. Господа! позвольте прочитать письмо?
Почтмейстер (читает). «Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую[6], волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать; думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги. Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашаромыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счёт доходов аглицкого короля; теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых: городничий — глуп, как сивый мерин...»
Городничий. Не может быть! там нет этого.
Почтмейстер (показывает письмо). Читайте сами.
Городничий (читает). «Как сивый мерин». Не может быть! вы это сами написали.
Почтмейстер. Как же бы я стал писать?
Артемий Филиппович. Читайте!
Лука Лукич. Читайте!
Почтмейстер (продолжая читать). «Городничий — глуп, как сивый мерин...»
Городничий. О, чёрт возьми! нужно ещё повторять! как будто оно там и без того не стоит.
Почтмейстер (продолжая читать). Хм... хм... хм... хм... «сивый мерин. Почтмейстер тоже добрый человек...» (Оставляя читать.) Ну, тут обо мне тоже он неприлично выразился.
Городничий. Нет, читайте!
Почтмейстер. Да к чему ж?..
Городничий. Нет, чёрт возьми, когда уж читать, так читать! Читайте всё!
Артемий Филиппович. Позвольте, я прочитаю. (Надевает очки и читает.) «Почтмейстер точь-в-точь департаментский сторож Михеев, должно быть, также, подлец, пьёт горькую».
Почтмейстер (к зрителям). Ну, скверный мальчишка, которого надо высечь; больше ничего!
Артемий Филиппович (продолжая читать). «Надзиратель над богоугодным заведе... и... и... и...» (Заикается.)
Коробкин. А что ж вы остановились?
Артемий Филиппович. Да нечёткое перо... впрочем, видно, что негодяй.
Артемий Филиппович (не давая письма). Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.
Коробкин. Да позвольте, уж я знаю.
Артемий Филиппович. Прочитать я и сам прочитаю: далее, право, всё разборчиво.
Почтмейстер. Нет, всё читайте! ведь прежде всё читано.
Все. Отдайте, Артемий Филиппович, отдайте письмо! (Коробкину.) Читайте!
Артемий Филиппович. Сейчас. (Отдаёт письмо.) Вот, позвольте... (Закрывает пальцем.) Вот отсюда читайте.
Все приступают к нему.
Почтмейстер. Читайте, читайте! вздор, всё читайте!
Коробкин (читая). «Надзиратель за богоугодным заведением Земляника — совершенная свинья в ермолке».
Коробкин (продолжая читать). «Смотритель училищ протухнул насквозь луком».
Лука Лукич ( к зрителям). Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.
Аммос Фёдорович ("в сторону). Слава Богу, хоть, по крайней мере, обо мне нет!
Коробкин (читает). «Судья...»
Лука Лукич. Нет!
Почтмейстер. Нет, читайте!
Артемий Филиппович. Нет уж, читайте!
Коробкин (продолжает). «Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степени моветон[7]» (Останавливается.) Должно быть, французское слово.
Аммос Фёдорович. А чёрт его знает, что оно значит! Ещё хорошо, если только мошенник, а может быть, и того ещё хуже.
Коробкин (продолжая читать). «А впрочем, народ гостеприимный и добродушный. Прощай, душа Тря- пичкин. Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Скучно, брат, так жить, хочешь наконец пищи для души. Вижу: точно, нужно чем-нибудь высоким заняться. Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку. (Переворачивает письмо и читает адрес.) Его благородию, милостивому государю, Ивану Васильевичу Тряпичкину, в Санкт-Петербург, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже, направо».
Одна из дам. Какой репримант [8] неожиданный!
Почтмейстер. Куцы воротить! Я, как нарочно, приказал смотрителю дать самую лучшую тройку; чёрт угораздил дать и вперёд предписание.
Жена Коробкина. Вот уж точно, вот беспримерная конфузил!
Аммос Фёдорович. Однако ж, чёрт возьми, господа! он у меня взял триста рублей взаймы.
Артемий Филиппович. У меня тоже триста рублей.
Бобчинский. У нас с Петром Ивановичем шестьдесят пять-с на ассигнации-с, да-с.
Аммос Фёдорович (в недоумении расставляет руки). Как же это, господа? Как это, в самом деле, мы так оплошали?
Городничий (бьёт себя по лбу). Как я?., нет, как я, старый дурак! Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести, мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трёх губернаторов обманул! что губернаторов! (махнул рукой) нечего и говорить про губернаторов...
Анна Андреевна. Но это не может быть, Антоша; он обручился с Машенькой...
— вот тебе обручился! Лезет мне в глаза с обрученьем!.. (В исступлении.) Вот смотрите, смотрите, весь мир, всё христианство, все смотрите, как одурачен городничий! Дурака ему, дурака, старому подлецу! (Грозит себе самому кулаком.) Эх ты, толстоносый! Сосульку, тряпку принял за важного человека! Вот он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! Разнесёт по всему свету историю; мало того, что пойдёшь в посмешище... найдётся щелкопёр[9], бумагомарака, в комедию тебя вставит, вот что обидно, чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеётесь? над собой смеётесь!.. Эх вы!.. (Стучит со злости ногами об пол.) Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкопёры, либералы[10] проклятые! чёртово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стёр вас всех, да чёрту в подкладку! в шапку туды ему!.. (Суёт кулаком и бьёт каблуком в пол. После некоторого молчания.) До сих пор не могу прийти в себя. Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимет прежде разум. Ну что было в этом вертопрахе[11] похожего на ревизора? ничего не было! Вот просто ни на полмизинца не было похожего — и вдруг все: ревизор, ревизор! Ну кто первый выпустил, что он ревизор? Отвечайте.
Артемий Филиппович (расставляя руки). Уж как это случилось, хоть убей, не могу объяснить. Точно туман какой-то ошеломил, чёрт попутал.
— вот кто выпустил: эти молодцы! (Показывает на Добчинского и Бобчинского.)
Бобчинский. Ей-ей, не я, и не думал...
Добчинский. Я ничего, совсем ничего...
Артемий Филиппович. Конечно, вы!
Лука Лукич. Разумеется. Прибежали как сумасшедшие из трактира: «Приехал, приехал и денег не плотит...» Нашли важную птицу!
Артемий Филиппович. Чтоб вас чёрт побрал с вашим ревизором и рассказами!
Городничий. Только рыскаете по городу да смущаете всех, трещотки проклятые! Сплетни сеете, сороки короткохвостые!
Аммос Фёдорович. Пачкуны проклятые!
Лука Лукич. Колпаки!
Все обступают их.
Бобчинский. Ей-богу, это не я, это Пётр Иванович. Добчинский. Э, нет, Пётр Иванович, вы ведь первые того...
Бобчинский. А вот и нет; первые-то были вы.
ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ
ЭДСандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.
Произнесённые слова поражают, как громом, всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст, вся группа, вдруг переменивши положение, остаётся в окаменении.
НЕМАЯ СЦЕНА
Городничий посередине в виде столба с распростёртыми руками и закинутою назад головою. По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращённый к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выражением лиц, относящимся прямо к семейству городничего. По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или про- изнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намёком на городничего; за ним, у самого края сцены, Добчин- ский и Бобчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами. Прочие гости остаются просто столбами. Почти полторы минуты окаменевшая группа сохраняет такое положение.
«Ревизор». Из немой сцены.
Литография по рис. неизвестного художника. 30-е гг. XIX в.
Занавес опускается.
О НОВИЗНЕ «РЕВИЗОРА»
Исключительная быстрота написания «Ревизора» (всего два месяца) говорит о том, насколько органично совпал новый «сюжет» с творческими устремлениями Гоголя...
«Тайны сценического обаяния Гоголя». Он заметил, что разбор «Ревизора» вызывает у исследователей «радостное изумление». Порождает это чувство не только открытие замечательных художественных достоинств комедии, но и осознание их новизны и оригинальности.
Например, удивительная смелость завязки. В «Ревизоре» завязкой является одна первая фраза: «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор».
С необычайно смелой завязкой гармонирует и финал пьесы. Этот финал представляет одно из самых замечательных явлений сценической литературы.
Далее Немирович-Данченко видит главную особенность действия «Ревизора» в том, что оно последовательно, от начала до конца, вытекает из характеров — и только из них.
В середине 30-х годов тенденция гоголевской мысли и обобщение возросли ещё больше. «В „Ревизоре" я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем», — читаем мы в «Авторской исповеди».
— «самый трудный образ в пьесе».
Гоголь не раз предупреждал: Хлестаков — «самый трудный образ в пьесе». Почему? Потому что, сделавшись виновником всеобщего обмана, Хлестаков никого не обманывал. Он с успехом сыграл роль ревизора, не только не намереваясь её играть, но даже не поняв, что он её играет. Лишь в середине четвёртого действия в голове Хлестакова начинают брезжить смутные догадки, что его принимают за «государственного человека».
Но как раз в непреднамеренности — «сила» Хлестакова... Он спровоцировал всю хитроумную игру городничего и чиновников не хитростью, а чистосердечием...
Страх подготовил почву для обмана. Интересно, что у Хлестакова в противоположность городничему и другим почти совсем нет реплик «в сторону». Такие реплики служили драматургу для передачи внутренней речи персонажа, его тайных намерений. По отношению к Хлестакову этого не требовалось: у него что на уме, то и на языке.
В третьем и четвёртом действиях начинаются головокружительные превращения Хлестакова — воображаемые и реальные. В сцене вранья он министр и поважнее министра — до фельдмаршала включительно. В сцене приёма чиновников он — взяточник. Потом — наречённый жених Марьи Антоновны.
— даже в минуту самого невероятного вранья — Хлестаков искренен. Выдумывает Хлестаков с тем же чистосердечием, с каким ранее говорил правду, — и снова чиновники обманываются. Но на этот раз они принимают за истину то, что было вымыслом.
Образ Хлестакова неисчерпаем, таит в себе ошеломляющие неожиданности. Хлестаков «гениален» исключительной лёгкостью и «незаданностью» выдумки. Лживость ли это Хлестакова? Но мы знаем, что он лжёт чистосердечно. Хвастливость? Но он верит сам в то, что говорит. Поневоле приходишь к выводу, что самым точным и всеобъемлющим будет определение, производное от имени самого персонажа, — хлестаковщина.
По книге Ю. В. Манна «Поэтика Гэголя»
Проверьте себя
1. Какова тема комедии «Ревизор»? Каков сюжет?
женой и дочкой городничего?
3. Где завязка и развязка комедии? Хотел ли Хлестаков обмануть чиновников и обывателей города?
4. Почему помещики Бобчинский, Добчинский и городничий обманываются? Прочитайте и прокомментируйте сцену в трактире. По какой причине чиновники верят Хлестакову в «сцене вранья»? Вспомните и расскажите или прочитайте вслух эту сцену. Какова роль ремарок в комедии?
Что означало известие о прибытии нового ревизора и кто этот новый ревизор — чиновник или совесть каждого персонажа? Прочитайте эту сцену и подготовьте развёрнутый ответ на вопрос.
6. Прочитайте определения основных этапов развития сюжета. Как вы думаете, какие сцены комедии соответствуют этим этапам?
Экспозиция — предыстория событий, лежащих в основе художественного произведения.
— исходный эпизод, момент, определяющий последующие действия.
Кульминация — высшая точка напряжения.
Развязка — исход событий.
7. Известно, что Николай I после первого представления пьесы сказал: «Ну и пьеска! Всем досталось, а мне более всех!» А Гоголь воскликнул: «Все против меня!» Чем объяснить возмущение пьесой всех сословий?
Воспользовавшись словарём литературоведческих терминов или литературным энциклопедическим словарём, дайте определения терминам: ремарка, монолог, диалог. Проиллюстрируйте эти определения примерами из текста комедии.
Проект
Составьте электронный альбом «Герои комедии „Ревизор" и их исполнители (из сценической истории и пьесы)».
Размышляем о прочитанном
«Ревизор»? Как была принята она общественностью и критикой?
2. В чём новизна комедии? Как говорит сам автор о замысле своего произведения? Что относил В. И. Немирович-Данченко к «тайнам сценического обаяния Гоголя»?
3. В чём загадка характера Хлестакова? Ю. Манн считает, что «Хлестаков — первое из художественных открытий Гоголя...». Как вы понимаете это суждение? Подготовьте характеристику Хлестакова.
4. Каков образ города в «Ревизоре»? Как строится пирамида этого города (гражданство, купечество, чиновники, городские помещики, городничий)? Как складывается такая же пирамида из женской половины персонажей? Как раскрываются персонажи этой пирамиды?
5. «Ревизора»? Какую роль играет в системе самодержавно-бюрократического управления страх? Как влияет страх на каждого из персонажей пьесы? Можно ли сказать, что Гоголь «ситуацией ревизора» замкнул всех единым, общим чувством — страхом?
6*. Сравним высказывания литературоведов: Г. Гуковский показал, что в «сцене вранья» Хлестаков говорит то, чего от него ждут; В. Ермилов — что испуг Хлестакова заставил его сыграть роль «ревизора». К какому мнению вы бы присоединились и почему?
7*. Н. В. Гоголь огорчался, когда зрителям было лишь смешно во время просмотра спектакля. Почему?
«„Миражность" [12] возвышения Хлестакова в том, что он играет роль, к которой меньше всего способен, меньше всего достоин и которой, в известном смысле, меньше всего добивался... С раскрытия обмана Хлестакова мы всё более чувствуем, что комедия переходит... в трагедию...» — читаем мы в книге Ю. Манна «Поэтика Гоголя». Как вы воспринимаете пьесу Гоголя — в большей степени комической, смешной или трагической, сатирической, грустной?
«Ревизор»? Как вы определите, что такое «хлестаковщина»?
8. Какие произведения Гоголя посвящены историческим темам? Сам Гоголь внимательно изучал историю, читал лекции по истории. Расскажите об одном из произведений писателя, связанных тематически с историей Украины или России.
9. Гоголь считал, что в комедии честное, благородное лицо был «смех». Как вы это понимаете? О каком смехе — развлекательном или грозном — он размышлял? Что осмеивает это «честное, благородное лицо»? Первоосновой комического является закон несоответствия. Имеется в виду то воздействие, которое оказывает несоответствие мнимого истинному, тому, что делается. Подумайте, как закон несоответствия реализован в комедии Н. В. Гоголя.
10. Н. В. Гоголь в «Авторской исповеди» писал: «Я никогда ничего не создавал в воображении и не имел этого свойства. У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных мне известных. Угадывать человека я мог только тогда, когда мне представлялись самые мельчайшие подробности его внешности. Я никогда не писал портрета, в смысле простой копии. Я создавал портрет, но создавал его вследствие соображенья, а не воображенья. Чем более вещей принимал я в соображенье, тем у меня верней выходило созданье». Можете ли подтвердить слова писателя, опираясь на текст его произведений («Заколдованное место», «Тарас Бульба», «Ревизор»)?
11. «Вечерах на хуторе близ Диканьки» историзм был тесно связан с фольклором, с народной фантастикой. В дальнейшем Гоголь всё больше погружался «в сор и дрязг» современной жизни. Он прямо вписывал своих героев в быт, который изображал детально и подробно. Этими свойствами отличается и комедия «Ревизор». Однако в ней, как и в других произведениях писателя второй половины 1830-х годов, историзм связан с религиозными идеями. По мысли Гоголя, в русском обществе исчезла совесть. Души людей утратили её. Наша совесть есть данный нам Богом ревизор души, не тот ложный, которым предстаёт Хлестаков, а настоящий, который как символ появляется в финале комедии. Он невидим, но непременно присущ всем. И когда он обнаруживается, то наступает душевный крах для бесчестных, пошлых и бездушных людей. Смех над ними соединяется с горечью, с убийственной иронией. В таком состоянии оказывается городничий. Подтвердите эти размышления примерами из текста комедии «Ревизор».
Литература и другие виды искусства
Рассмотрите иллюстрации художников П. Боклевского, А. Кон- стантиновского, В. Самойлова к комедии «Ревизор». Кому из художников, на ваш взгляд, удалось передать атмосферу жизни чиновничества, их взаимоотношения, их портреты? Расскажите об одной из иллюстраций подробнее, сопровождая рассказ цитатами из текста.
Опыт литературоведческою исследования
Какой смысл заключён в немой сцене? Почему она так важна? По-разному её трактовали писатели и литературоведы, критики и просто зрители. В. Белинский подчеркнул её ограниченность, В. Гиппиус считала, что немая сцена выражает идею власти и закона, М. Храпченко видел в ней внешнюю развязку, а подлинной развязкой считал слова городничего: «Чему смеётесь? над собой смеётесь». В. Ермилов видел в немой сцене «парад высеченной подлости». Сам Гоголь говорил, что она выражает идею «закона», при наступлении которого всё «побледнело и потряслось». Ю. Манн считал, что немая сцена — завершающий аккорд произведения, что в ней всеобщность переживаний героев, цельность человеческой жизни получает пластическое выражение, что Гоголь дал немую сцену как намёк на торжество справедливости, а в результате ощущение тревоги, страха от этой сцены многократно возрастает. Как бы вы рассмотрели эту сцену? Подготовьте устное или письменное рассуждение на эту тему. Проанализируйте подробно одну из сцен пьесы, характер одного из персонажей, немую сцену, начало пьесы и т. д. — на выбор.
Составьте электронный альбом «Комедия Н. В. Гоголя „Ревизор" в иллюстрациях художников» со вступительной статьёй, биографическими справками о художниках, отзывами ваших одноклассников об иллюстрациях.
СЛУШАЕМ АКТЁРСКОЕ ЧТЕНИЕ
Н. В. Гоголь. «Ревизор»
В предыдущих классах вы уже читали прозаические произведения Н. В. Гоголя. Какие? О чём они? Кто их герои? Назовите их.
— самохарактеристика героя. Каков он? О каких качествах натуры героя свидетельствуют рассказы Хлестакова о службе в Петербурге, о знакомствах с первыми лицами государства, министрами, дипломатами, писателями?
2. Можно ли назвать эти рассказы и эту сцену «сценой вранья»? Какие интонации, логические ударения, риторические вопросы, восклицания особенно хорошо звучат в актёрском чтении?
3. Такими ли вы представляли себе интонации персонажей, какие услышали их в чтении актёров?
4. Кто из актёров, по вашему мнению, заслужил бы похвалу Н. В. Гоголя за точное создание характера персонажа? Почему?
5. Что добавляет к чтению актёров музыка?
«Ревизор» — сатирической, юмористической, смешной, трагической, грустной?
7. Против чего направлена пьеса Н. В. Гоголя «Ревизор»? Как вы определите, что такое «хлестаковщина»? Как удалось актёрам обозначить смысл и главные черты этого явления?
8. Подготовьте выразительное чтение отрывков по ролям.
Примечания
[1] Кавалерия — здесь: широкая орденская лента, которую носили через плечо при самых высоких орденах (красную — при Станиславе и Анне первой степени, голубую — при Андрее Первозванном).
[2] — благоухание.
[3] «Отче наш» — молитва, которую заучивали ещё в детстве.
[4] Трактовать — здесь: оценивать (жена Коробкина употребляет это слово, чтобы подчеркнуть свою «образованность»).
[5] Эштафёта (искажён, эстафета) — здесь: срочная почта.
[6] Жуировать — развлекаться, вести весёлую жизнь.
[7]
[8] Здесь: неприятность (от фр. reprimande — буквально: выговор).
[9] Щелкопёр (устар.) — бумагомаратель, писака, враль.
[10] Либерал — здесь: свободомыслящий человек.
[11] Вертопрах — легкомысленный, ветреный человек.
[12] — обманчивый призрак чего-то.