МАКСИМ ГОРЬКИЙ
(1868—1936)
Ранние годы. Алексей Максимович Пешков (М. Горький — псевдоним) родился в Нижнем Новгороде 16 (28) марта 1868 г. Отец, столяр-краснодеревщик, ставший управляющим пароходной конторой в Астрахани, рано умер от холеры (1871). Мать, дочь владельца красильной мастерской
В. И. Каширина, вышла замуж вторично, но скоро скончалась от чахотки (1879). Мальчик жил в доме деда, где царили ссоры, тяжба за раздел имущества между братьями матери. Находиться среди них ребенку было очень нелегко. Спасали его деятельная, одаренная натура и любовь бабушки. Шести лет Алеша под руководством деда освоил церковно-славянскую грамоту, затем гражданскую печать. Обучался два года в слободском училище, за 3-й класс сдал экстерном, получив похвальный лист. Дед к тому времени разорился и отдал внука «в люди». Пешков работал рассыльным в модном магазине, прислугой у чертежника-подрядчика В. Сергеева, посудником на пароходах, учеником иконописной мастерской, десятником на ярмарочных постройках, статистом в театре. И очень много с жадностью читал, сначала «все, что попадало под руку», позже открыл для себя богатый мир русской литературной классики, книг по искусству и философии.
на их сходках, сблизился с народнически настроенной интеллигенцией, читал запрещенную литературу, посещал кружки самообразования. Тяготы жизни, восприятие репрессий против студентов, личная любовная драма привели к душевному кризису и попытке самоубийства. Летом 1888 г. Пешков уехал с народником М. А. Ромасем в село Красновидово для пропаганды революционных идей среди крестьянства. После разгрома книжной лавки Ромася юноша отправился на Каспий, работал там на рыболовных промыслах.
Пережитое за все эти годы породило позже автобиографическую прозу М. Горького; повести о первых трех периодах своей жизни он назвал соответственно их содержанию: «Детство», «В людях», «Мои университеты» (1913— 1923).
После пребывания на Каспии началось «хождение по Руси». Пешков исходил пешком, зарабатывая трудом на пропитание, средние и южные области России. В перерыве между странствиями жил в Нижнем Новгороде (1889— 1891), исполняя разную черную работу, потом был письмоводителем у адвоката; участвовал в революциойной конспиративной деятельности, за что был впервые арестован (1889). В Нижнем познакомился с В. Г. Короленко, который поддержал творческие начинания «этого самородка с несомненным литературным талантом».
Ранние рассказы. Первый рассказ «Макар Чудра» (за подписью М. Горький) был опубликован в сентябре 1892 г. тифлисской газетой «Кавказ». Окончательно вернувшись (октябрь 1892 г.) в родной город, начинающий писатель активно печатается в волжских периодических изданиях; больше года (февраль 1895 — апрель 1896 г.) был сотрудником «Самарской газеты», где появились его очерки, рассказы и под псевдонимом Иегудиил Хламида фельетоны. С 1893 г. начали систематично выходить в свет художественные произведения. Первенцами столичной прессы стали «Емельян Пиляй» (Русские ведомости.— 1893.— Август) и «Челкаш» (Русское богатство.— 1895). «Челкаш» принес автору широкую известность. В 1898 г. Горький издал в Петербурге два тома «Очерков и рассказов», в следующем году — три книги под тем же названием. Четырехтомное собрание сочинений «Рассказы» вышло в 1900 г. К писателю пришла подлинная слава.
Популярность Горького имела и оборотную сторону. Социологическая критика низвела его реалистическую прозу до разоблачения собственнического мира, а романтике приписала призыв к революционной борьбе. При таком искаженном толковании творчество писателя было противопоставлено литературе начала века. Предельное развитие эта точка зрения получила в советское время.
«желанием видеть — где я живу, что за народ вокруг меня» (письмо от декабря 1910 г.).
Ранние рассказы Горького обращены к странному двуна- чалию души, переплетению живых и мертвых струн внутренней жизни личности. В едином с другими писателями направлении наблюдений он, однако, избрал самую мрачную сферу — существование босяков, безработных, ищущих пристанища деклассированных элементов: «Два босяка», «Насоли», «Мой спутник», «Проходимец» и др. Поэтому писатель показал страшный результат нравственного разрушения. В «равнодушном состоянии» обитатели ночлежки (рассказ «Бывшие люди») «все были противны каждому, и каждый таил в себе бессмысленную злобу против всех». Но тем напряженнее герой-повествователь всматривался в человеческие переживания, находя в них неожиданные проявления добра («Емельян Пиляй», «Однажды осенью», «Бабушка Акулина»), мудрости (Кувалда — «Бывшие люди», «Коновалов»), тяготение к красоте вольной и могучей земли («Челкаш», «Мальва»). Так возникали проникновенные произведения о трагическом расточении души, по природе своей способной на светлые чувства и сильные порывы.
Истоки романтической прозы. Неудивительно, что начался авторский поиск совершенного духовного опыта. Он был найден в памяти поколений, сохранившей прекрасные страницы прошлого, в легендах и сказаниях разных народов.
Понять смысл этих горьковских сказаний можно лишь в их соотнесении с реалистическими рассказами. Романтический герой оказывается включенным в среду ограничениеных (как в жизни), а то и просто жестоких, злых соплеменников. Но чем более безрадостно, тускло существование, тем сильнее потребность яркого, неведомого. В романтических образах воплощены в бесконечно усиленном варианте горькие наблюдения писателя противоречий человеческой души и мечта о красоте.
Народная мудрость обращена к явлению, глубоко волновавшему писателя. Макар Чудра (из одноименного рассказа) говорит: «Смешны они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько...» Старуха Изергиль почти вторит ему: «И вижу я, не живут люди, а все примеряются...»
«Макар Чудра») сказано: «С таким человеком ты и сам лучше становишься...» В кровавой драме, развернувшейся между ним и Раддой, тоже таится неприятие обычной человеческой судьбы. В валашской сказке «О маленькой фее и молодом чабане» (1892) юный чабан мечтает «идти куда-нибудь далеко, далеко, где бы не было бы ничего такого, что он знал...», а фея Майя может жить только в родном лесу. Героиня «Девушки и Смерти» (начало 90-х гг., опубл. в 1917 г.) несет в своем сердце «нездешнюю силу» и «нездешний свет». Всюду скучной повседневности противостоят редкой энергии душевные порывы. Чудра так завершает свой сказ: «... иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром».
Воспев яркую личность, следующую своим путем, Горький обратился к острым душевным конфликтам легендарных героев. В целом ряде романтических повествований «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе» (1895—1899), «Хан и его сын» (1896), «Немой» (1896) отражено неоднородное столкновение, чаще трагическое, между мечтой, одухотворенным чувством, влечением к Прекрасному и страхом перед жизнью, тупым равнодушием к красоте.
Смысл противопоставления Данко и Ларры. В рассказе «Старуха Изергиль» Ларра, считавший себя «первым на земле», уподоблен могучему зверю: «Он был ловок, хищен, силен, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу»; «у него не было ни племени, ни матери, ни скота, ни жены, и он не хотел ничего этого». А по прошествии лет выясняется, что этот «сын орла и женщины» лишен сердца: Ларра хотел вонзить в себя нож, но «сломался нож — точно в камень ударили им». Страшна и закономерна постигшая его кара — быть тенью: «Он не понимает ни речи людей, ни их поступков — ничего». В образе Ларры воссоздана античеловеческая сущность.
Данко взрастил в себе неиссякаемую любовь к тем, кто «были как звери», «как волки», окружившие его, «чтобы легче им было схватить и убить Данко». И только одно желание владело им — вытеснить из их сознания мрак, жестокость, страх перед темным лесом, откуда «смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное». Светлое чувство Данко было рождено глубокой тоской при виде соплеменников, утративших человеческий облик. И сердце героя загорелось и сгорело, чтобы рассеять тьму не только лесную, но прежде всего душевную. Печален заключительный акцент: спасенные не заметили упавшего рядом «гордого сердца», и один из них, «боясь чего-то», наступил на него ногой. Дар самоотверженного сострадания будто и не достиг высшей своей цели.
Рассказ «Старуха Изергиль» в двух легендарных частях и воспоминаниях женщины о возлюбленных ее молодости доносит горькую правду о двойственном роде людском. Он от века соединил в себе антиподов: красавцев, которые любят, и «стариков от рождения». Поэтому рассказ пронизан символическими параллелями: света и тьмы, солнца и болотного холода, огненного сердца и каменной плоти. Жажда полного преодоления низменного опыта остается неосуществленной, люди продолжают жить двояко.
героев, не ограничен созданный Горьким мир. Перед нами возникает необозримое вольное пространство, поражающее тайной гармонией: «Все было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки». Она вбирает и содеянное в старину: к земле прижата мрачная тень Ларры; летят высоко в небе голубые искры от сердца Данко. Это прекрасное царство рождает «человеческую фантазию, создавшую столько красивых и сильных легенд». Неостано- вимый, постоянно обогащающийся в мире разлив светлых дум, смелой мечты и есть противоядие скудному существованию.
Эта мысль развита в других произведениях. Сокол («Песня о Соколе») [6] живет идеалом взлета, близости к небу: «Я знаю счастье. Я храбро бился! Я видел небо...»; «О, если б в небо хоть раз подняться!» Ужу высота не нужна и опасна: «Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу». Снова побеждает жалкая мораль (наслаждающегося темнотой и сыростью пресмыкающегося). Но легендарные волны доносят мечту о «свободе, свете». Герой, прослушав песню крымского чабана, угадывает «гармонию неизъяснимо сладких звуков», которые «увлекают с собою душу высоко в темно-синюю бездну».
В башкирской легенде «Немой» сородичи пастуха смеялись над его влечением к небу, к вершинам гор. Но когда этот непонятный сытому племени человек умер, о нем сохранилась священная память. Горьким романтически опоэтизирована вечная в сознании поколений жизнь возвышенных человеческих устремлений. Величественный духовный опыт, сливающийся с красотой вселенной,— главная, внутренняя тема рожденных народной фантазией сказаний.
«Песня о Буревестнике» как выражение романтического идеала. В этом ряду стоит «Песня о Буревестнике» (1901). После того как В. И. Ленин процитировал ее в своей статье, «Песню...» стали именовать призывом к революции. А в ней была раскрыта жажда нравственного преображения мира, победа на редкость отважного и сильного духа. Буревестник отождествлен с могучей природной стихией: «ветер тучи собирает» — гордая птица «взмывает к тучам»; «гром грохочет» — она «стрелой пронзает тучи»; «море ловит стрелы молний» — Буревестник зовет бурю, ураган. Поэтика «Песни...» оттеняет стремительное, как летящая стрела, нарастание буревых эмоций, презрения к мраку, радости от встречи с солнцем. Все прежние идеальные представления Горького сосредоточились в поэтическом образе Буревестника при их «осуществлении». А препятствия на пути, чинимые скучными, ожиревшими обитателями спокойных вод, оказались преодоленными. Чайки «прячут ужас», гагар «гром ударов пугает», «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах». Клич: «Пусть сильнее грянет буря!» — передает, конечно же, не призыв к социальной борьбе, а могучие порывы — «силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе» — гордо реющего в грозовом небе Буревестника.
«Фома Гордеев». Мечта и действительность в романе. В творчестве Горького по-разному была выражена мечта о духовной гармонии. Основной ее смысл восходил к нравственному здоровью, яркой, полнокровной жизни человека. В подавляющем большинстве горьковским героям все-таки не свойственна цельность мироощущения. Но естественная его потребность, причины разочарования были воплощены так, что в центре внимания оказалась драма личности, достойной иной, светлой доли.
Так написан роман «Фома Гордеев» (1899). О его замысле автор сказал: это «содержательная картина современности», на фоне которой «должен бешено биться энергичный здоровый человек...». «Теснота» жизни и поиск героем «дела по силам» — по этой психологической канве развивается действие. Все здесь социально конкретизировано. Неограниченной властью, парализующей волю всех и каждого, обладают городские предприниматели разной ориентации: борющиеся за политическое первенство в городе (Яков Маякин), накопители патриархального типа (Ананий Щуров), буржуа новой формации (Африкан Смолин, Тарас Маякин). В конце романа Фома Гордеев в припадке ненависти кричит им в лицо: «Грязищу и духоту развели делами своими <...> Пятак — ваш бог! <...> Кровопийцы!» Прямолинейно звучит это обвинение. Истинное положение несравненно сложнее и значительнее.
«Фома Гордеев» во многом определил особенности горьковской романной формы, связанной с изображением стремительно расцветавшего купеческого рода и не менее быстрого его разложения. Фома отступает от заветов своего преуспевающего отца, но отнюдь не из-за смены общественных симпатий. Драма молодого Гордеева лежит в сфере его нравственных запросов.
Фома Гордеев и его окружение. Особенности повествования. Узнавание каждого лица воспроизведено сугубо по- горьковски. Постепенно углубляются представления героя. Любая, даже короткая сцена, как в кинематографе, имеет дальний и ближний планы. От первых впечатлений Гордеев идет к более глубоким, пока не улавливается нечто основное. Передано «приближение» Фомы к людям, пробуждающим его острый интерес: Я. Маякину, его дочери Любе, утонченной аристократке Софье Медынской.
Все они сначала пленяют воображение молодого человека, затем обманывают его надежды на радость общения, как «обманывают» собственное природное предрасположение. Чуткий Фома видит не только эту печальную метаморфозу, но внутреннее состояние тех, кто ее претерпевает. Он мучительно наблюдает горькое для самой Медынской внутреннее ее опустошение, отрицание Любой былых своих идеалов, откровенное оправдание Маякиным- старшим жестокости: если есть сердце — «ума, значит, нет».
«Что такое жизнь, если это не люди?» — спрашивает себя Фома. И вначале пугается, подозревая, что есть «еще что-то» — рок, судьба. Но затем все настойчивее объединяет «тяжелое недоумение» перед происходящим с тем, что некому сказать: «Братцы, помогите! Жить не могу»; что он сам даже «думать не умеет».
Тягостная попытка решить: «Зачем живем?» — остается без ответа. Потрясения одной души среди других, пораженных непонятными недугами, воплотил роман. Тем не менее как страстно желанные были освещены нетленные ценности: любовь, дружба, просветленная мысль, утрата которых венчалась гибелью личности.
Горький намечал весьма скромную цель своего творчества — «пробуждать в человеке гордость самим собой». Ориентиры для такой возможности писатель искал в совершенно разных сферах жизни и культуры. Он был влюблен в Сирано де Бержерака, героя драмы Э. Ростана, мечтая о таких же людях «с солнцем в крови». Увлекался раздумьями о религиозном преображении мира, в частности Вл. Соловьева. И конечно, пристально всматривался в реальные общественные настроения. В июне 1902 г. он сказал: «Чувствую я, что в воздухе носится новое миропонимание, миропонимание демократическое, а уловить его — не могу, не умею». «Брожение» мысли интересовало писателя. Услышанная многоголосая речь пестрого людского потока обусловила поиск формы ее художественного запечатления.
«На дне»
Чеховская традиция в драматургии Горького. Оригинально сказал Горький о новаторстве Чехова, который «убивал реализм» (традиционной драмы), поднимая образы до «одухотворенного символа». Так был определен отход автора «Чайки» от острого столкновения характеров, от напряженной фабулы. Вслед за Чеховым Горький стремился передать неторопливый темп повседневной, «бессобытий- ной» жизни и выделить в ней «подводное течение» внутренних побуждений героев. Только смысл этого «течения» Горький понимал, естественно, по-своему. У Чехова — пьесы утонченных настроений, переживаний. У Горького — столкновение неоднородных мироощущений, то самое «брожение» мысли, которое наблюдал Горький в реальности. Одна за другой появляются его драмы, многие из них показательно названы «сценами»: «Мещане» (1901), «На дне» (1902), «Дачники» (1904), «Дети солнца» (1905), «Варвары» (1905).
«На дне» как социально-философская драма. Из цикла этих произведений глубиной мысли и совершенством построения выделяется «На дне». Поставленная Художественным театром, прошедшая с редким успехом, пьеса поразила «несценическим материалом» — из жизни босяков, шулеров, проституток — и своей, несмотря на это, философской насыщенностью. «Преодолеть» мрачный колорит, устрашающий быт помог особый авторский подход к обитателям темной, грязной ночлежки.
Окончательное свое название пьеса получила на театральной афише, после того как Горький перебрал другие: «Без солнца», «Ночлежка», «Дно», «На дне жизни». В отличие от первоначальных, оттеняющих трагичное положение босяков, последнее явно обладало многозначностью, воспринималось широко: «на дне» не только жизни, а в первую очередь людской души.
Бубнов говорит о себе и своих сожителях: «... все слиняло, один голый человек остался». Из-за «облинялости», утраты прежнего положения герои драмы действительно обходят частности и тяготеют к каким-то общечеловеческим понятиям. В таком варианте зримо проступает внутреннее состояние личности. «Темное царство» позволило выделить незаметный при нормальных условиях горький смысл сущего.
Атмосфера духовного разобщения людей. Роль полилога [7]. Свойственная всей литературе начала XX в, болезненная реакция на разобщенный, стихийный мир в драме Горького приобрела редкие масштабы и убедительность воплощения. Автор передал устойчивость и предельность взаимоотчуждения постояльцев Костылева в оригинальной форме «полилога». В I акте говорят все персонажи, но каждый, почти не слушая других,— о своем. Автором подчеркнута непрерывность подобного «общения». Квашня (с ее реплики начинается пьеса) продолжает начатый за сценой спор с Клещом. Анна просит прекратить то, что длится «каждый божий день». Бубнов обрывает Сатина: «Слыхал сто раз».
«А ниточки-то гнилые...» Настя характеризует отношения Василисы и Костылева: «Привяжи всякого живого человека к такому мужу...» Бубнов замечает о положении самой Насти: «Ты везде лишняя». Сказанные по конкретному поводу фразы раскрывают «подтекстовой» смысл: мнимость связей, лиш- ность несчастных.
Своеобразие внутреннего развития пьесы. Обстановка меняется с появлением Луки. Именно с его помощью оживают в тайниках души ночлежников иллюзорные мечты и надежды. II и III акты драмы позволяют увидеть в «голом человеке» влечение к иной жизни. Но, основанное на ложных представлениях, оно венчается лишь несчастиями.
Роль Луки в таком исходе очень значительна. Умный, знающий старик равнодушно смотрит на свое реальное окружение, считает, что «для лучшего люди живут... По сто лет, а может быть, и больше — для лучшего человека живут». Поэтому заблуждения Пепла, Наташи, Насти, Актера его не трогают. Тем не менее Горький вовсе не ограничил происходящее влиянием Луки.
Писатель, не менее чем человеческое разобщение, не приемлет наивную веру в чудо. Именно чудесное мнится Пеплу и Наташе в некоей «праведной земле» Сибири; актеру — в мраморной лечебнице; Клещу — в честном труде; Насте — в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что упали на плодотворную почву тайно взлелеянных иллюзий.
Атмосфера II и III актов другая по сравнению с I. Возникает сквозной мотив ухода обитателей ночлежки в какой-то неведомый мир, настроение волнующего ожидания, нетерпения. Лука советует Пеплу: «... отсюда — шагом марш! — уходи! Прочь уходи...» Актер говорит Наташе: «Я — уезжаю, ухожу... <...> Ты — тоже уходи...» Пепел уговаривает Наташу: «... в Сибирь-то по своей воле надо идти... Едем туда, ну?» Но тут же звучат иные, горькие слова безысходности. Наташа: «Идти некуда». Бубнов когда-то «вовремя спохватился» — ушел от преступления и навечно остался в кругу пропойц и шулеров. Сатин, вспоминая свое прошлое, сурово утверждает: «После тюрьмы нету хода». А Клещ с болью признается: «Нет пристанища... ничего нет». В этих репликах обитателей ночлежки ощущается обманчивое освобождение от обстоятельств. Горьковские босяки в силу своей отверженности переживают эту вечную для человека драму с редкой обнаженностью.
— к недостижимой мечте, от нее — к реальным потрясениям или гибели. Между тем именно в этом состоянии героев драматург находит источник их душевного перелома.
Значение IV акта. В IV акте — прежняя обстановка. И все-таки происходит нечто совершенно новое — начинается брожение ранее сонной мысли босяков. Настя и Актер впервые гневно обличают своих тупых однокашников. Татарин высказывает прежде чуждое ему убеждение: нужно дать душе «закон новый». Клещ неожиданно спокойно пытается распознать правду. Но главное выражают те, кто давно никому и ни во что не верит.
Барон, признавшись, что «никогда и ничего не понимал», раздумчиво замечает: «... ведь зачем-нибудь я родился...» Это недоумение связывает всех. А предельно усиливает вопрос «Зачем родился?» Сатин. Умный, дерзкий, он верно расценивает босяков: «тупы, как кирпичи», «скоты», ничего не знающие и не желающие знать. Потому Сатин (он «добр, когда пьян») и пытается защитить достоинство людей, открыть их возможности: «Все — в человеке, все для человека». Рассуждения Сатина вряд ли повторятся, жизнь несчастных не изменится (автор далек от любого приукрашивания). Но полет мысли Сатина завораживает слушателей. Впервые они вдруг чувствуют себя малой частицей большого мира. Актер потому и не выдерживает своей обреченности, обрывая жизнь.
Странное, до конца не осознанное сближение «горькой братии» приобретает новый оттенок с приходом Бубнова. «Где народ?» — кричит он и предлагает «петь... всю ночь», «отрыдать» свою судьбу. Вот почему на известие о самоубийстве Актера Сатин откликается резко: «Эх... испортил песню... дурак».
Философский подтекст пьесы. Пьеса Горького социально-философского жанра и при своей жизненной конкретности была устремлена, несомненно, к общечеловеческим понятиям: отчуждения и возможных контактов людей, мнимого и реального преодоления унизительного положения, иллюзий и активной мысли, сна и пробуждения души. Персонажи «На дне» лишь интуитивно прикоснулись к истине, не изжив ощущения безысходности. Такая психологическая коллизия укрупнила философское звучание драмы, раскрывшей общезначимость (даже для отверженных) и труднодостижимость подлинных духовных ценностей. Сочетание вечного и мгновенного, устойчивости и одновременно шаткости привычных представлений, малого сценического пространства (грязная ночлежка) и раздумий о большом мире человечества позволило писателю в бытовой ситуации воплотить сложные жизненные проблемы.
«совершенствования духа». Восприятие первой русской революции не было исключением. Вначале писатель увидел в ней источник нравственного перелома, затем — разрушительное движение.
В неотправленном письме Л. Н. Толстому (март 1905 г.) Горький озабоченно размышлял: «... как победить в душе чувство гнева и мести», иначе, как преодолеть кровавую стихию, пробудить сознание масс? Для России писатель хотел такого порядка, «при котором весь народ мог бы свободно и открыто говорить о потребностях своего духа, не боясь, что изобьют, бросят в тюрьму, пошлют в Сибирь и на каторгу». В январе 1906 г. Горький назвал «единственным культурным течением, способным спасти страну от анархии », «республиканские стремления революционного пролетариата и интеллигенции». За революцией была закреплена культурная миссия, способная преобразить человеческие отношения. А социализм толковался (конец 1906 г.) как «учение о новой культуре, философия, обнимающая все явления жизни»; через несколько лет — как «единственный путь, коим человек всего скорее придет к наиболее полному и глубокому сознанию своего личного человеческого достоинства».
Роман «Мать». В поисках нравственной ценности революции. Горьким владела трудноосуществимая максималистская мечта о полном духовном преображении мира. Не лишенные наивности упования набросили налет идеализации на образы революционеров в пьесе «Враги» (1906), романе «Мать» (1906).
О романе «Мать» автор писал своей первой жене Е. П. Пешковой: Ниловна «обрисует весь мировой процесс, как шествие детей к правде. Детей, ты это пойми! В этом страшное усиление мировой трагедии». Материнская боль за страждущих юных мечтателей окрасила многие страницы повествования огненным чувством. И сам образ Ниловны приобрел эмоциональную наполненность и подвижность.
Смысл духовного преображения человека. Сначала Власовой владело мрачное наблюдение: миром правит ненависть. Преодоление такого взгляда немало определяет психологическое действие романа. Победа чувства любви становится перспективой совершенных человеческих отношений вообще. Находка не раз высказывает священное для себя убеждение: «Растет новое сердце... новое сердце в жизни растет». «Дети мира» вызывают восхищение Ниловны: «Все они — чисто любят! Веруют!» Многообразные переживания любви, веры в ее победу, обогащаясь, создают поэтический лейтмотив повествования, объясняя символику названия — «Мать».
самоотверженные чувства. «Обилие любви, так поздно разбуженной в груди», помогает Ниловне увидеть в Находке, Наташе дорогих сердцу детей, сблизиться с крестьянами Степаном, Татьяной, Петром. В общении с замкнутой Софьей Власовой удается «перелить в эту суровую душу огонь свой». Сама Софья начинает испытывать в разговоре с деревенскими парнями «всех объединяющее чувство» теплого доверия. Сашенька, дворянка по происхождению, воспринимает как личное счастье собственное влияние на «грубого и темного» рабочего Весовщикова. Беспрепятственно утверждаются небывалые узы родства: «Вдруг люди стали родными»,— говорит Ниловна.
Политические конфликты не решались столь мгновенно и благостно. Писатель, мечтая о возрождении «разрушенного мира» (определение Павла Власова), откровенно и отвлеченно конструировал ультрагармонические основы жизни, которые, следует заметить, не сложились и не смогли сложиться в реальности.
Нравственный конфликт в стане революции. Немудрено, что самые интересные страницы романа обращены к противоположным этому идеалу явлениям. Ищущий «мужицкую правду» Рыбин укоряет Павла: «Надо в сердце, в самую глубину искру бросить. Не возьмешь разумом...» Павел не согласен: «Только разум освободит человека...» Оба правы и не правы. Союза интеллекта и чувства у них нет. Находка осуждающе называет Власова «железным человеком», Павел действительно избирает опасную «героическую позу», причиняя боль и Ниловне, и любимой им Сашеньке. Ложный аскетизм мешает раскрыться душе самого Власова.
Герои Горького верят, что наступит время, когда «люди станут любоваться друг другом». А пока совесть мучает Находку: он не остановил убийство предателя Исая. Павел реагирует своеобразно: «Не хочешь, а — бей! <...> Полиция, жандармы, шпионы — все это наши враги,— а все они такие же люди, как мы...» Достойный внимания вопрос: как быть с человеком в кровавой борьбе, как достичь равного нравственного очищения всех участников? Горький прямо противоположно социал-демократической позиции подходит к трагической революционной ситуации. Укоры совести Власова, Находки перерастают в сложные этические раздумья о судьбе людской. В речи на суде Павел частично объясняет «обновление жизни» способностью увлечь «за собой все лучшее, все духовно здоровое».
Горький в эмиграции. Роман «Мать» Горький закончил в Италии. В марте 1906 г. он из-за угрозы ареста (участие в демонстрациях) и с мечтой ускорить «мировую революцию» духа уехал в США. Здесь были созданы очерки «В Америке», сатира на политическую власть — «Мои интервью», драма «Враги». Вернувшись в Европу, с конца 1906 г. до амнистии 1913 г. Горький прожил в Италии, на острове Капри. Скоро произошло сближение с отступившими от марксизма А. А. Богдановым, В. А. Базаровым, А. В. Луначарским. Под их влиянием горьковская мысль о пробуждении народной души слилась с «богостроительной» идеей. Герой повести «Исповедь» (1908) Матвей, пережив личную катастрофу, вместе с другими поверил в торжество «общей, человечьей» духовной энергии, равной божественному чуду.
«Мать», ощутимо сказались на дальнейшем пути писателя. Правда, надуманное прогнозирование жизни было полностью оттеснено вниманием к пестрой отечественной действительности. Началось осмысление реальных истоков, которые породили «разрушенный мир». В феврале 1912 г. Горький писал о России: «Очень пора и надобно ее изучать с корней, имея в виду не вопрос — какова она? — а вопрос — почему она такова? »
На такой почве были созданы на редкость колоритные «окуровские» повести (1909—1911), цикл рассказов «По Руси» (1912—1917), автобиографическая проза («Детство», 1913; «В людях», 1914). Здесь нет следа мажорно озвученных картин, победных настроений. Всюду царствует мудрый и трезвый взгляд. Ощутимо желание писателя «заглянуть в глубину души, где живут незнакомые мысли, неслыханные слова» («По Руси»). «Путешествие» по таинственным, «подводным» течениям жизни теснейшими узами связывает эти сочинения Горького с современной ему литературой.
Новые черты автобиографической прозы. Алеше Пешкову, герою автобиографического цикла, необходимо понять несовершенный мир «изнутри». Мальчик поставлен перед вопросами отнюдь не «розового» содержания. Сочетание детски обостренного восприятия с серьезностью жизненных запросов дает интересный эффект. Художник пытливыми глазами мальчика как бы заново открывает его окружение, мир в целом.
Постепенно, с потерями и обидами, Алеша начинает понимать правду и ложь, красоту и уродство. А выросший Пешков, вспоминающий о далеких годах, ведет счет прежним своим достижениям и ошибкам. Двусоставная структура повествования — освещение жизни с двух возрастных точек зрения — позволяет писателю углубить впечатления подростка и понимание взрослым сложных связей прошлого и настоящего.
В пестрой, контрастной реальности обнаруживаются несовместимые между собой начала. Автобиографическая проза Горького обычно рассматривалась как соединение самостоятельных групп персонажей: выразителей «свинцовых мерзостей» или духовной красоты. На деле подобного разделения нет. Раскрыто переплетение противоположных начал в одной душе. Потому трудно понять человека Алеше. Внутреннее его недоумение передано многогранно, в том числе языком образов-символов. Герой уподобляет себя то чердаку, где набросаны старые вещи, то улью, куда «разные серые люди» сносили «мед своих знаний».
нередко слышит разумные суждения — деда Каширина, дяди Якова, Жихарева... А при последней встрече с дядей Яковом просто поражен его пониманием человеческих несчастий. В озлобленных натурах подавлены достойные стремления.
С другой стороны, теплые человеческие сердца не избегают обидной слабости. Именно это печальное явление наблюдает Алеша в поведении бабушки, матери, Цыганка, повара Смурого, плотника Осипа, кочегара Якова. Мудрая доброта и сила духа Акулины Ивановны легко уживаются со страхом перед «чужими» (умницей-химиком «Хорошее дело»), книгами («врут они, книжки-то»). Незатихающей грустью овеяны воспоминания о бабушке, пронесшей темную, суровую долю сквозь долгие годы. Так выстрадан безрадостный вывод: «Шаткость людей слишком резко бросается в глаза».
Странная двойственность окружающих рождает острое желание Пешкова услышать «благовест новой жизни». Впервые он зазвучал для Алеши, особенно для повзрослевшего Максимыча, в опыте прошлого. Фольклор («Детство»), книга («В людях») стали самостоятельными героями этих произведений. Светом пронизаны сцены знакомства Пешкова с книголюбом Смурым, открытия русской классики под влиянием «Королевы Марго», чтения лермонтовского «Демона». Литература сделала Алешу «неуязвимым для многого» и пробудила интерес к думающей интеллигенции (отчиму Максимову). Но Пешков так и не нашел реальной силы, которая может пробудить жизнь — «красивую, бодрую, честную».
Автобиографическая проза Горького — богатый разлив глубочайших авторских наблюдений, сокровенных душевных признаний. Повествование доносит образную народную речь. Именно в ней находит писатель зерна «хорошего, человечьего», что значительно просветляет общую картину.
Отношение писателя к Октябрьской революции 1917 г.
«помочь развитию самосознания новой России». Кровавые события 1917 г. вызвали закономерно негативную оценку. Революция не смогла, писал он, «духовно излечить или обогатить» страну.
С апреля 1917 по май 1918 г. Горький опубликовал в газете «Новая жизнь» цикл статей «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре». И газета была закрыта: позиция писателя разошлась с политикой партии.
«Несвоевременные мысли». Это живой документ истории и авторской реакции на ее противоречия. Отстаивая прежний идеал новой культуры, Горький обрушился на разгулявшуюся анархию — истребление «трудовой энергии на убийства и разрушения», приводя устрашающие факты. Сарказмом были заклеймены власти, иронически именуемые «социальных дел мастерами». Главное обвинение направлено на их неспособность «оздоровить больную волю» восставших. Причина раскрыта впечатляюще: «г. г. комиссары бьют с размаха, не разбирая, кто является противником только их безумств, кто является принципиальным врагом революции». Происходящее привело автора к безапелляционному выводу: «практический максимализм анархокоммунистов и фантазеров из Смольного пагубен для России».
Гневному осуждению подвергалась взбунтовавшаяся, покрывшая землю трупами и руинами масса. Причем автор заподозрил источник беды в свойствах национальной психологии. На этой основе возникло твердое убеждение: «В современных условиях русской жизни нет места для социальной революции».
А надежда на священную для Горького «возможность свободной работы, всестороннего творчества» продолжала светить даже в «проклятые дни, залитые кровью и вином ».
«По Руси» услышал мудрое изречение: «В непогожий день легче летать и выше взлетишь». Обнаружив связанной «крылатую душу», писатель настойчиво стремился освободить ее от пут. В разоблачении любых преград на этом пути он был бескомпромиссен.
Творчество периода второй эмиграции. В 1918—1921 гг. Горький много сделал для строительства культуры в России. Он постоянно выступал против репрессий в стране, ходатайствуя за невинно арестованных, в частности по та- ганцевскому делу, в связи с которым был расстрелян Н. Гумилев. Большевистские власти выразили полное недоверие писателю: почти все члены «Всероссийского комитета помощи голодающим», объединившего стараниями Горького деятелей старой интеллигенции, были арестованы; переписка самого Горького проверялась, его петроградскую квартиру в 1920 г. подвергли обыску, просьбы освободить из-под ареста огульно оговоренных оставались без ответа. Возмущенный беззаконием, он покинул Россию 16 октября 1921 г. До апреля 1924 г. лечился в санаториях Германии и на чешском курорте, а затем уехал в Италию, где прожил до конца 1931 г.
За рубежом Горький остро реагировал на советскую действительность: в открытых письмах А. И. Рыкову и А. Франсу (июль 1922 г.) назвал смертный приговор эсерам политическим преступлением, началом изоляции страны. В результате поддержанный Горьким журнал «Беседа» (Берлин) не был пропущен в Россию, другой журнал — «Русский современник», созданный в Ленинграде с участием писателя, цензура закрыла. И все-таки жажда «всестороннего творчества», одиночество в эмигрантской среде, мечта о новой культуре привели его на родину.
В последний период творчества самыми крупными сочинениями Горького были «Мои университеты» (1923), роман «Дело Артамоновых» (1924), четырехтомная эпопея «Жизнь Клима Самгина», не завершенная в связи со смертью автора в июне 1936 г. Эти произведения совершенно различны тематически, по жанру, стилю. Одна особенность их сближает. Социально-исторические явления всюду воплощены с позиций их общечеловеческого смысла.
«Дело Артамоновых» — обогащение романной формы.
подход начисто отсутствует. Горького увлекла вечная проблема творческого труда.
Глава семьи Илья Артамонов, разбогатевший нечистым путем, деньги пустил на строительство и организацию мануфактурного производства. Обуреваемый планами его создания, жаждой участия в общей работе, он живет напряженной внутренней жизнью. Его порывы, чувства, при полном равнодушии к моральным принципам, сильны и самобытны. Сын Ильи Петр, племянник Алексей оказываются невольниками воли хозяина, обреченного на служение прибыли. У Петра рождается страх перед фабрикой, болезненное ощущение одиночества; Алексей, напротив, наслаждается властью, ее приумножением. В любом случае человеческие способности меркнут. Внук Артамонова-старшего Яков, владелец огромного состояния, окончательно отлучен от трудовых обязанностей. Бездумное расхищение богатства приводит его к полному опустошению, делает игрушкой случая.
В романе воссоздана яркая картина русской жизни рубежа веков, отношений в городе, на предприятии, в семье. Психологически глубоко раскрыты сложные душевные метаморфозы большого круга героев. Весь этот многогранный мир внутренне организован авторскими раздумьями о разрушительной стихии «машинной» цивилизации, неостановимом расточении духовной культуры, гибели личности. Активная и мучительная реакция писателя на трагический для страны процесс, мечта о творчестве новых форм общественного и индивидуального бытия на редкость актуальны для нашей современности.
«Жизнь Клима Самгина» — образное воплощение истории. Талант Горького в полную меру проявился в «Жизни Клима Самгина», где, по авторскому определению, воспроизведена история русской интеллигенции за 40 лет. Роман поистине поражает масштабностью и динамизмом изображенных явлений и событий: сменой эпох, стремительным развитием идейно-философских, эстетических течений, «диалектикой души» бесчисленных героев. Самым большим художественным достижением стало проникновение в напряженные процессы человеческой психологии, рожденные историческими событиями на рубеже двух веков. Думается, эти открытия Горького не утратили своего значения для любого времени.
Писатель работал над «Жизнью Клима Самгина» свыше десяти лет. Глубокой печалью и мужеством прозвучали его слова за несколько дней до кончины: «Конец романа — конец героя — конец автора».
Взаимосвязь романтической и реалистической прозы Романтическая мечта о нравственном преображении Человека
Ритмическая организация романтической прозы Внутреннее действие и полилог в пьесе «На дне» Новаторство автобиографического жанра прозы Психологическое осмысление исторического развития России
1. В чем состоит внутренняя связь между реалистическими и романтическими произведениями Горького 1890-х гг.?
2. Как изменяется мироощущение героев пьесы «На дне» на протяжении четырех актов?
«На дне» называют социально-философской драмой?
4. Каковы отношения Ниловны с интеллигентами Наташей, Софьей, Сашенькой, Николаем Ивановичем?
5. Проследите, как писатель показывает воскрешение внутреннего мира Ниловны?
6. В чем своеобразие жизненной позиции Алеши Пешкова («Детство», «В людях»)?
*7. Каковы причины сосуществования реалистической и романтической прозы 1890-х гг.?
—4 произведений)?
Задания для самостоятельного анализа текста
1. Найдите и объясните антиномичные образы-символы, проследите их развитие в рассказе «Старуха Изергиль».
2. Попытайтесь определить философскую и эмоциональную окрашенность пейзажа в ряде романтических произведений: «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Немой».
3. Раскройте многозначность понятий «мать», «сын», «дети» в контексте повествования «Мать».
«Мать» употребление слов «мысль», «чувство», «разум», «сердце», их синонимов.
*5. Проследите роль лейтмотивов в драме «На дне».
*6. Найдите в тексте повести «Детство» элементы повествования с двух возрастных точек зрения.
Темы сочинений
1. Традиции А. П. Чехова и самобытность драмы М. Горького «На дне».
«Мать».
3. Новаторство автобиографических повестей.
4. Новый тип романтического героя в ранних рассказах Горького.
Советуем прочитать
Горький и русская журналистика начала XX века: Неизданная переписка.— М., 1988.
«Литературного наследства». Среди интересных материалов особое место занимает переписка Горького с известным беллетристом и журналистом А. В. Амфитеатровым, длившаяся с 1902 по 1919 г.
Не оставят читателя равнодушным и другие разделы книги. Живой голос Горького, его позиция в разных ситуациях литературного движения очень многое проясняют в творческой судьбе писателя.
Наследие М. Горького и современность.— М., 1988.
В книге широко представлены переписка М. Горького с современниками, воспоминания о пребывании писателя в Италии, а также статьи о первых литературных шагах писателя. Познакомившись с этой книгой, читатель откроет для себя новые страницы эпохи рубежа веков.
Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре.— М., 1990.
Митин Генрих. Евангелие от Максима // Литература в школе.— 1989.— № 4.
Автор статьи решает задачу восстановления духовного содержания романа Горького «Мать», которое было утрачено в горьковеде- нии в процессе бытования романа. Г. Митин рассматривает это произведение как попытку Горького создать своего рода христианское евангелие революционера.
Горький и его эпоха: Исследования и материалы.— М., 1989.— Вып. 1.
В книге опубликованы новые материалы из рукописного наследия М. Горького: статья «Все о том же» (1929), направленная на защиту советских писателей (Б. А. Пильняка и др.) от политических обвинителей, и переписка 20-х годов с И. Е. Вольновым, печатаются фельетоны из газеты «Нижегородский листок» (1898), принадлежность которых Горькому установлена только теперь.
Русская литература. XX век: Справочные материалы / Сост. Л. А. Смирнова.— М., 1995.
В книге предлагается новый подход к анализу произведений Горького, особенно его романа «Мать» и ранней прозы.
Спиридонова Л. А. Горький: диалог с историей.— М., 1994.
В книге рассказывается о взаимоотношениях писателя с исторической реальностью XX в., предлагается анализ центральных произведений Горького.
[6] «Песня...» рассмотрена в 3-й редакции 1899 г. (1-я редакция — 1895 г., 2-я — 1898 г.), где была усилена жажда Соколом «свободы», «света», а также обобщения автора, дано окончательное название.
[7] Полилог — форма речевой организации в драме; в противовес диалогу и монологу полилог — совмещение реплик всех участников сцены.