Андрей Белый (Б. Н. Бугаев; 1880—1934).
Детство и юность. В состоятельной, высококультурной дворянской семье (отец — профессор Московского университета) рос Б. Бугаев. В 1899 г. закончил гимназию Л. И. Поливанова, поступил на естественное отделение физико-математическо го факультета Московского университета, закончил его в 1903 г. Будучи гимназистом, сблизился с семьей родного брата Вл. Соловьева, издателя его трудов Михаила Сергеевича, подружился с его сыном Сережей. Религиозная философия и поэзия Вл. Соловьева буквально заворожили молодых людей, определили их первые творческие опыты. В студенческие годы Бугаев лично знакомится с многими «старшими символистами».
Осенью 1903 г. организует кружок «аргонавтов» (С. Соловьев, Эллис, А. Петровский и др.), подобно древним грекам, «путешествующих» за своим «золотым руном» — новым словом, способным активно содействовать преображению Мира. Искусство было наделено жизнестроительной функцией. Лирика А. Блока (дальнего родственника С. Соловьева) становится предметом постоянного обсуждения «аргонавтов». С зимы 1903 г. начинается переписка Бугаева с Блоком, а в январе 1904 г. происходит их знакомство. Постепенно складывается объединение «младосимволи- стов ».
А. Белый (этот псевдоним возникает под влиянием семьи Соловьевых) — личность редкой, многогранной одаренности: замечательный поэт-лирик, прозаик, создавший новый тип романов, исследователь русской и мировой культуры, теоретик литературы, критик, блестящий полемист и публицист, оставивший и по сей день интересные, итоговые книги «Символизм» (1910), «Арабески» (1911), наконец, талантливый мемуарист, автор трех томов воспоминаний. М. Цветаева назвала А. Белого «пленным духом». Воистину ему было тесно как в «земной оболочке», так и в пределах какого-то одного вида деятельности.
—1902 гг. А. Белый написал свои первые крупные произведения — «симфонии» в прозе (изданы: сначала 2-я — 1902; потом 1-я — 1904; 3-я — 1905). В их символическом образном строе зло-порочному, обыденному, бессмысленному противопоставлены героическое, духовное, вечно прекрасное. В этот период Белый установил важные для себя творческие принципы, опираясь на философию Вл. Соловьева и Ф. Ницше. Внутреннее состояние личности молодой поэт фиксировал в символике красок как «смене духовных видений»* Особое значение придавал музыкальному началу жизни и творчества, «способствующему развитию человечества» и восходящему к «музыкальному единству мира».
Взлет «заревых» настроений (веры в близкое преображение жизни) наполнил лирику первого сборника — «Золото в лазури» (1904). Ликующее мироощущение очень скоро, однако, поколебалось под наплывом «мистических ужасов» (угроз зла), которые А. Белый ощущал в существовании каждой личности и положении всей России.
Творческая зрелость. Сопереживание стране, нарастая до болезненного потрясения, было высказано в сокровенных стихах сборника «Пепел» (1909) с эпиграфом из Некрасова. Заглавный образ имеет двойной смысл — «сожженных» светлых зорь «младосимволистов» и подернутой пеплом страждущей Русской земли.
Выразительность переживаний лирического героя достигнута соединением его безысходного одиночества с трагическим молчанием родины:
Мать Россия! Тебе мои песни,—
—
Здесь и глуше мне дай, и безвестней
Душевные муки предельно усилены их отождествлением со смертной физической болью: от падения «на сухие стебли, узловатые, как копья», от давления могильных плит.
Подстерегающая смерть все-таки не властна погасить желание душевного подъема: «Я, быть может, не умер, / Быть может, проснусь...» Исподволь созревает порыв к свету:
—
«Самосжигание» лирического «Я» до пепла по-иному пережито в лирике сборника «Урна» (1909). О нем А. Белый сказал: «Мертвое „Я” заключено здесь в Урну,— а живое „Я” пробуждается к истинному». По-новому, с усилением философского раздумья о смысле жизни, любви, были прочувствованы невосполнимые утраты — появление «Скудных безогненных Зорь», «безгрезного бытия». Напряженное размышление о былом, обращение к художникам-совре- менникам, самоуглубление поэта возвращают надежду: «над душой снова — предрассветный небосклон», «вещие смущают сны».
«жизнестроительной» идеи: яркие, зовущие зори; небесное сияние, рассвет. Равно как и разочарования в мечте. Мстительное чувство передано метафорой — «Вонзайте в небо, фонари, лучей наточенные копья»; ощущение мрака жизни рождает образ — «провалы зияющей ночи». Важна и другая особенность лирики А. Белого. Любое переживание здесь как бы «проговаривается», подчиняя себе звучание и интонацию строк. Отсюда — редкая свобода их ритмического строя, обилие поэтических тавтологий, аллитераций («над откосами косами косят»).
Стремление разгадать «вещий сон» о будущем лежит в основе романов А. Белого «Серебряный голубь» (1909) и «Петербург» (1913—1914). В 1909 г. их автор наметил новый путь к истине: «... от Ницше, Ибсена к Пушкину, Некрасову, Гоголю, от Запада на Восток, от личности к народу». Мистическая связь народной души с ищущей душой интеллигенции и трагический обрыв этой связи в обстановке всеобщего ожесточения и бессознательности выразительно воплощены в «Серебряном голубе». «Петербург» — мастерски написанная, устрашающая картина «призрачного» города, разрушения мира и человека, оторванного от родных корней под гнетом механистически перенесенного Петром I западного образа жизни. Писатель пророчит скачок России над историей, новую Калку — духовное очищение страны.
«реальный путь продолжения и раскрытия меня — в моем» (курсив автора). От Штейнера была воспринята идея развития «тайных способностей» (врожденных) личности, иначе — ее самоусовершенствования. С этих позиций А. Белый обратился к автобиографической прозе, создав роман «Котин Летаев» (1916, опубл. 1917). А в декабре 1916 г. писал: «Национальное самосознание, подлинное выражение русской культуры... вот лозунг будущего».
С надеждой на это будущее А. Белый приветствовал Октябрьскую революцию как стихийный взрыв мещанского застоя, пробуждение творческих сил. В советское время активно участвовал в культурной жизни страны, выпустил множество книг художественного и исследовательского характера.