Детство писателя
Ребенком Тургенев так и не смог в полной мере ощутить, что значит жить в семье, в родительском доме. Ему не пришлось испытать материнской любви. Он очень любил отца, но тайно, не смея открыто выразить свои чувства, поскольку отец, погруженный в собственную жизнь, был довольно равнодушен к сыну. Но зато в своем сиротливом детстве Тургенев сполна испил горькую чашу унижений и страха.
В Спасском-Лутовинове, где жила семья Тургеневых, царила атмосфера всевластия хозяйки имения Варвары Петровны, урожденной Лутовиновой,— матери писателя. Жизнь дворового для нее не стоила и гроша. Помещица могла за один непочтительный поклон отдать мужика в рекруты, за нестертую пыль со столика горничную девушку отправляли на скотный двор, лютому наказанию подвергались все садовники за сорванный кем-то тюльпан. А в это время в доме рос мальчик, который с детских лет всей душой воспротивился «барству дикому» и никогда не менял своих антикрепостнических убеждений, равно как никогда не забывал своего единственного спасительного уголка в царстве рабства — сада, которому, умирая в далекой Франции, послал прощальный поклон.
«Все волновало нежный ум...» (А. Пушкин). В начале 1827 года семья Тургеневых переезжает в Москву и поселяется на Самотёке. Мальчики — Иван и его старший брат Николай — определяются на учебу: Ивана помещают в один из московских частных пансионов, Николай отправлен в Петербург, в артиллерийское училище. Сами же родители уезжают за границу: Сергей Николаевич заболел каменной болезнью и нуждался в длительном лечении.
«Тургенев-студент... не просто хорошо учится: он сугубо жаден до познаний. Все хочется узнать — и латинский язык, и классиков... и попасть на первое представление «Ревизора», и поглядеть Пушкина». В университетские годы он сблизился с П. А. Плетневым, профессором русской словесности, которому принес свой первый поэтический опыт — поэму «Стено». Ему молодой сочинитель обязан и первой публикацией в «Современнике»: Плетнев напечатал в журнале два тургеневских стихотворения.
В доме Плетнева на литературном вечере юноша впервые увидел Пушкина, который навсегда остался для Тургенева непререкаемым авторитетом и как человек, и как творец.
После блестящего окончания университета Иван Тургенев, желая получить глубокое философское образование, уезжает за границу. Время— 1838 год, место — Берлинский университет, храм науки, объединявший молодых людей, увлеченных тягой к знаниям. Здесь, помимо штудирования любимых древних языков, латинского и греческого, Тургенев знакомится с философией Шеллинга и Гегеля. Здесь он близко сошелся с ученым- историком Т Н. Грановским. Тот свел его с Н. В. Станкевичем, одним из самых замечательных молодых людей России. Тургенев сразу окунулся в их философские споры.
Позже, будучи участником кружка русских студентов в Берлине, возглавляемого Станкевичем, он обсуждает не только категории немецкой классической философии, но и проблемы, связанные с государственностью, просвещением, поисками путей социальных преобразований в России. На одном из таких заседаний молодые люди поклялись посвятить себя освобождению народа от крепостнической зависимости.
В Берлине Тургенев познакомился и с таким ярким человеком, как М. А. Бакунин, ставшим впоследствии революционером, теоретиком анархизма. Однако судьбоносная встреча для будущего писателя впереди, в России, куда он возвратился в мае 1841 года.
и латинскую словесность. Однако так складывается, что мечты о философском поприще все меньше занимают Тургенева. Возможно, он начинает задумываться о том, чем может быть более полезен России сейчас. Как бы там ни было, но Тургенев отходит от своих сугубо интеллектуальных занятий и решает поступить на государственную службу в министерство внутренних дел. Правда, разочарование в ней не заставило себя долго ждать.
Встреча с В. Белинским. Начало работы в «Современнике»
1843 год ознаменован встречей с Белинским. Поэтому случившаяся в 1845 году отставка недолго владела сознанием молодого человека. Все, что ни происходило с Тургеневым, только питало его жизнеощущение, углубляло взгляд на мир будущего художника.
Он входил в новую реку, называемую литературной деятельностью. С этих пор Тургенев будет принадлежать лишь ей.
«Параша». Находясь в Спасском, Тургенев прочел в «Отечественных записках» отзыв Белинского и не поверил написанному — его хвалили, называя поэму «одним из прекрасных снов на минуту проснувшейся русской поэзии». Автор был откровенно смущен.
Согретый вниманием и участием критика, Тургенев начинает самозабвенно писать, пробует себя в разных жанрах. Но Белинский стал для него не столько литературным «дядькой», сколько путеводной звездой на многотрудном пути художника. Наделенный непогрешимым эстетическим чутьем, он разглядел в начинающем писателе великий талант и, по существу, подвел Тургенева к его главной книге — «Записки охотника».
В 1846 году журнал «Современник», ранее принадлежавший П. А. Плетневу, переходит к Н. А. Некрасову и И. И. Панаеву. Он объединил таких писателей, как Л. Толстой, А. Островский, И. Гончаров и др. Сюда пришел и молодой Тургенев.
В «Современнике» для Тургенева наступил звездный час, ставший некоей кульминационной точкой его «расцветных» писательских лет; в первом же номере журнала был напечатан очерк «Хорь и Калиныч», открывший «Записки охотника».
«Любовная книга». Именно так, вслед за Б. Зайцевым, можно определить «Записки охотника». Потому что это была книга о любви к Родине, свидетельством чему — строки из письма Тургенева: «Мне кажется, что каждый, кто прочтет их, отдаст должное моим патриотическим чувствам».
«Записок охотника», как считает Тургенев, живет нечто особенное, неповторимо-индивидуальное. В своих героях-крестьянах Тургенев разглядел личности с глубоким внутренним содержанием и смыслом. В русской литературе до него этого не делал никто. В крестьянине с болью и состраданием видели раба. Крестьянина жалели, защищали, но никто не писал о нем как о неповторимом человеке.
Как не похожи друг на друга даже плохо различимые ночью тургеневские мальчики из «Бежина луга», как непередаваемо трагичен в своих привязанностях страстный Пантелей Чертопханов! Какой неподражаемый творец рвется из Якова- Турка! И сколь незабываема глубинная душа Степушки, откликнувшаяся век спустя в Юшке А. Платонова! Примеры можно множить, но ясно одно — в каждом изображаемом тургеневском герое присутствует душа,— делающая их такими неповторимыми.
Так, в «Бирюке» перед нами не расторопный лакей, не сторож при господском лесе — собственности, а внутренне свободный человек. Пока Фома в лесу, он не раб, не бесприютен, как ни жалка его осиротевшая после ухода жены избенка, как ни убого его существование. Для него охранять лес — это осознанная нравственная необходимость защищать живое и исполнять возложенный на него долг. Лесник сам беден, беден, как и любой крестьянин из ближнего села. Но если лес для того крестьянина только дрова, то для Бирюка — жизнь, судьба. Словом, как писал В. Г. Белинский, автор «Записок охотника» «зашел к народу с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил». В тургеневском крестьянине-личности критик верно угадал поворот русской литературы к новому, начало нового этапа в ее истории.