Федор Михайлович
ДОСТОЕВСКИЙ
(1821 — 1881)
Детство и юность Ф. М. Достоевского прошли в Москве неподалеку от Марьиной рощи, что была в те годы окраинным районом,— на Божедомке. Здесь располагалась больница для бедных. Представим себе больничные дворы, прилегающие к ним огороды, служебные постройки, сад, корпус главного здания, в правом флигеле которого обитала семья штатного лекаря Мариинской больницы М. А. Достоевского, отца будущего писателя. Небогатый дворянин, ревностно относящийся к службе, он имел также разрешение вести частную практику — нужно было обеспечивать семейство, где росло семеро детей. Михаил Александрович был любящим мужем, заботливым отцом, но отличался тяжелым характером: раздражительностью, болезненным, ущемленным самолюбием.
общением со сверстниками. Но зато годы детства были наполнены хорошими книгами (детей рано знакомили с грамотой, устраивали семейные чтения Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина), изучением языков и Священного Писания. А еще — дружбой со старшим братом Михаилом, которая останется для обоих подлинной ценностью на всю жизнь. Братья получили прекрасное образование в частном пансионе, куда, несмотря на ограниченные средства, их определил отец. Он же выписал для сыновей популярнейший в те годы журнал «Библиотека для чтения», который давал широкую возможность познакомиться с европейской художественной литературой: произведениями Э. Т. А. Гофмана, Ж. Жанена, О. де Бальзака.
Пришло время собственных первых литературных фантазий — «чудных арабесок». Захватывали гордые, но «опасные», по словам самого писателя, мечты сделаться человеком необыкновенным, стоящим над всеми. Второе лицо этих ранних мечтаний, как о них вспоминал Достоевский,— «чистый идеал свободного человека».
Завершая разговор о формировании писателя в семье родителей, приведем их единственную письменную оценку, данную писателем на склоне жизни, оценку поистине замечательную: «Идея непременного и высшего стремления в лучшие люди (в букавальном, самом высшем смысле слова) была основной идеей отца и матери наших, несмотря на все уклонения».
В 1836 году в достаточно молодом возрасте умирает мать. Семейной катастрофой стала смерть отца, произошедшая в Даровом при непроясненных обстоятельствах в 1839 году, когда Федор уже учился в петербургском Инженерном училище. Потрясения, выпавшие на долю едва повзрослевшего человека, принесли с собой первые предзнаменования тяжелой болезни, но и сделали более ясными глубинные цели существования. Их он выразил в письме брату: быть свободным, «учиться, что значит человек и жизнь», разгадать тайну человека и — «быть человеком»!
Для начала надо было завершить шестилетнюю учебу, сколь бы тягостной она ни была (в училище, кроме занятий точными науками, к которым юноша не имел склонности, но тем не менее очень серьезно относился, обязательными были строевые занятия, ненавистные болезненному, неловкому юноше). К осени 1843 года, окончив полный курс наук в верхнем офицерском классе, Достоевский поступил на службу в инженерный корпус при Санкт-Петербургской инженерной команде, в Чертежную Инженерного департамента, но уже через год вышел в отставку, чувствуя иное свое призвание — призвание литератора. И действительно, с весны 1844 года он увлеченно работает над своим первым романом «Бедные люди». Рукопись его через Д. В. Григоровича, соученика, товарища, вместе с которым одно время Достоевский снимал квартиру, попала к Н. А. Некрасову, далее — к В. Г. Белинскому. Восхищение критика, сравнение с Гоголем, публикация произведения, открывающая второй некрасовский альманах — «Петербургский сборник», наконец, внезапная слава... Достоевский переживает свой первый поистине звездный час.
«Бедные люди» был блестящим плодом и вершиной «натуральной школы»: мелкий чиновник в качестве главного героя, физиологические вставки и — одновременно — новый подход к типу «маленького человека», выросшего под пером писателя до масштабов личности, личности глубокой, противоречивой. Новыми казались и пристальное внимание к ней, и оригинальные способы раскрытия самосознания персонажа. В этом смысле Достоевский произвел, по словам виднейшего исследователя его творчества М. М. Бахтина, «коперниковский переворот» в сравнении со своими предшественниками. Ведь даже у А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя несчастные, бедные чиновники (Самсон Вырин из «Станционного смотрителя» и Акакий Акакиевич Башмачкин из «Шинели»), являясь прямыми предшественниками переписчика Макара Девушкина, были лишены внутреннего голоса, развернутой самооценки, одним словом, оставались пассивными объектами авторского изображения.
Не таков образ чиновника у Достоевского: герой словно бы самостоятельно, громко «заговорил» в своих письмах о материях самых разных: о литературе, о правах родителей эксплуатировать малолетних детей, о контрастах роскоши и нищеты и, конечно же, о своей любви.
Любовь немолодого человека к девушке, живущей напротив в мещанском домишке с бальзаминчиками на окнах сродни отцовскому чувству. Она проявляется в неэффектных, но столь трогательных и самоотверженных поступках. Макар Девушкин спасает Вареньку Доброселову от нечистоплотной сводни Анны Федоровны; отсылает девушке свои последние крохотные сбережения... И что очень важно с точки зрения художественной, добрые чувства находят свое выражение в веренице писем, с помощью которых и обращается Макар Девушкин к Вареньке, боясь своим визитом или неосторожной встречей скомпрометировать ее. Та отвечает ему, испытывая чувство благодарности и, возможно, симпатию.
Произведение, созданное в форме писем, относится к древнейшему эпистолярному жанру (от лат. эпистола — письмо). Особенно распространенным он был в конце XVIII века, в сентиментализме. И это не случайно, ведь художественно претворенное выражение чувств, души в письменном послании приобретает особую рельефность и исповедальность. Достоевский обращается к забытому жанру письма, протягивает творческий мостик из сентиментализма в реализм.
Реализм проявился в социально-психологической мотивировке поведения главных героев. Отсутствие социального признания, бедность, незащищенность, страх перед мнением окружающих приводят Девушкина к потере самоуважения. Автор подчеркивает ущемленную гордость, болезненную «амбицию» героя.
Покровский и его жалкий пьяница отец, семья несправедливо уволенного чиновника Горшкова, покончившего с собой в день благополучного судебного решения его дела, и др. В русле традиции «физиологических очерков» Достоевский создает реалистическую картину жизни забитых обитателей «петербургских углов», беднейших жителей Петербурга, изображенных в описании прогулки Девушкина по Фонтанке (шарманщик, мальчик-побирушка, отставной солдат и др.). Еще одним сквозным мотивом станет мотив «сильных мира сего».
Новаторство Достоевского точно охарактеризовал В. Г. Белинский: «Это первая попытка у нас социального романа».
В. Г. Белинский оказал огромное влияние на молодого писателя. Уже их первая встреча, сопровождавшаяся высочайшей похвалой неведомого до тех пор таланта, вспоминалась Достоевским как «торжественный момент», «самая восхитительная минута во всей моей жизни». Критик поддерживал начинающее дарование, в то время как другие участники литературного процесса иначе оценивали его (например, К. Аксаков уверял, что Достоевский не художник и никогда не будет им). Белинский ввел Достоевского в свой круг, посвятил в те общественные идеалы, которым служил сам.
П. В. Анненков вспоминал, что «долгое время взгляды и созерцание их (Достоевского и Белинского. — Е. Ч.) были одинаковы».
Есть и свидетельства самого писателя: «... я страстно принял тогда все учение его». Объединяла вера в безграничный прогресс, источник которого Белинский видел в развитии сознания, разума, антикрепостнические настроения, мечты о социалистическом устройстве общества. Расхождения определились в отношении к религии, конкретно — к фигуре Христа. Белинский признавал его историческое существование, принимал и гуманистические идеалы учения Христа, но резко враждебно относился к его обожествлению, видел в существующих формах религии, в церкви род мракобесия, угнетения свободной личности. Достоевскому же трудно было расстаться с верой в божественную природу Спасителя, с детским благоговением перед ним: «Тут оставалась, однако, сияющая личность самого Христа, с которой всего труднее было бороться... все-таки оставался светлый лик богочеловека, его нравственная недостижимость, его чудесная и чудотворная красота».
«списывание с натуры обыкновенной и пошлой прозы житейского быта». Художественный мир произведений Достоевского, последовавших за «Бедными людьми», не во всем совпадал с этими требованиями, не отличался абсолютным жизне- подобием. В повестях «Хозяйка» и «Белые ночи» присутствовал фантастический колорит. Белинский же довольно остроумно писал: «Фантастическое в наше время может иметь место только в домах умалишенных, а не в литературе, и находиться в заведовании врачей, а не поэтов». Критик преследовал свою, актуальную для эпохи, цель — боролся с малохудожественными «пережитками» романтизма, его эпигонами (от греч. epigonos — рожденный после); писатель же — свою — прокладывал перспективные пути литературного развития.
Повести конца 40-х годов
Достоевский не стремился к физиологической очерковости, к подвластным среде героям с усредненными мыслями и поступками; более того, он не спешил отказываться от исключительных, необычных характеров и обстоятельств. В «Двойнике» выведена фигура душевнобольного чиновника, якобы преследуемого человеком, как две капли воды похожим на него, только более пронырливым, льстивым, удачливым. В «Господине Прохарчине» — нищий, тайно предающийся «ротшильдов- ским», наполеоновским мечтам и умирающий на кипе ассигнаций, которые копил он в своем тюфяке. В «Белых ночах», «Хозяйке» выведены герои-мечтатели, чьи призрачные, порой болезненные фантазии, альтруистические[24] идеалы согреты страстными порывами сердца. (Этот комплекс человеческих качеств у Достоевского получил свое название — мечтательство.) Внимание к скрытым от постороннего взгляда мыслям и чувствам «маленького человека», «маленького человека» с раздвоенной психикой, его странному бреду, фантастическим грезам — вот тот художественный опыт, которым обогатил свое творчество и всю отечественную литературу Достоевский сороковых годов. Однако В. Г. Белинский не поддержал новации писателя.
Художественная практика писателя переросла программу «натуральной школы». Достоевский явно не вписывался в кружок «Современника». Этому способствовали и внелитератур- ные обстоятельства, личностные качества писателей. Неловкий, неискушенный в светском общении, Достоевский чувствовал себя чужаком в гостиных и литературных салонах, где блистали рожденные аристократами Сологуб, Тургенев. Он не терпел насмешек последнего, холодности Некрасова. Произошел разрыв личных контактов сначала с ними, а затем и с В. Г Белинским.
Весной 1846 года Достоевский познакомился с М. В. Буташевичем-Петрашевским, дворянином по происхождению, чиновником по роду службы, социалистом по убеждениям. В его доме в Коломне по пятницам собиралась молодежь разных званий, чинов и занятий. Среди них бывал поэт А. Н. Плещеев, критик В. Н. Майков. Споры о текущей политике царизма, крепостничестве сочетались с обсуждением революционных событий в Европе, с дискуссиями о путях переустройства общества на разумных, справедливых гуманистических основаниях.
М. Петрашевский, идеолог собраний демократически настроенной молодежи, последователь французского социалиста- утописта Фурье, мечтал об уничтожении частной собственности, о сообществе, где труд и быт были бы устроены на принципах равенства. При этом он отвергал идею революционных действий и своей цели хотел достичь главным образом методом убеждения тех, кто держит в своих руках капитал. Пройдет много лет, прежде чем Достоевский заявит: убеждения, разумные доводы самых просвещенных голов часто бессильны перед индивидуалистическими порывами, перед неподвластными рассудку поступками; а вера в то, что можно заставить людей подчиниться умозрительным построениям, не проверенным практикой идеям, наивна и даже опасна.
Но пока, в 1846—1849 годах, он разделял взгляды соратников по движению, программа которого так была определена главой сыскного отделения И. П. Липранди: «... разрушение существующего порядка, пропаганда идей коммунизма, социализма и всевозможных вредных других учений».
На заседаниях кружка Достоевский открыто высказывался против крепостного права, читал запрещенное письмо Белинского Гоголю, а в начале 1849 года вошел в состав радикальной группы Н. А. Спешнева и принимал участие в планах создания типографии, где бы печатались книги, журналы «с целью произвести переворот в России».
«один из важнейших» (по словам самого императора!) — писатель Ф. М. Достоевский.
Восемь месяцев томился он с товарищами в сыром, холодном каземате. Уполномоченные от имени государя жандармы обещали прощение, если будет рассказано все дело. «Я молчал»,— вспоминал Достоевский. «Я знаю, что был осужден за мечты, за теории».
24 декабря вместе с двадцатью одним товарищем он был готов к смертной казни. «Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния... чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от своих убеждений». Белый балахон с капюшоном для смертников, связанные сзади и привязанные к столбу руки, направленные на приговоренных ружья. «Я был во второй очереди, и жить мне оставалось не больше минуты». И вдруг — рескрипт о помиловании!.. «Зачем такое ругательство, безобразное, ненужное и напрасное?»
Смертная казнь была заменена Достоевскому на 4 года каторжных работ и неограниченную службу рядовым в Сибири.
Духовная эволюция писателя
января прибыл в Тобольск. «Грустная была минута переезда через Урал,— вспоминал писатель.— Лошади и кибитки завязли в сугробе. Мы вышли из кибитки и стали ожидать, покамест вытащат повозки. Кругом снег, метель, граница Европы, впереди Сибирь и таинственная судьба в ней; позади все прошедшее,— грустно было, и меня прошибла слеза».
И еще одно скрещение эпох суждено было пережить в этот месяц Достоевскому, скрещение эпох исторических. Жены сосланных еще в 1826 году декабристов П. Е. Анненкова, А. Г. Муравьева и Н. Д. Фонвизина организовали на квартире тобольского смотрителя свидание с ним. Женщины подарили Достоевскому Евангелие, которое он хранил всю жизнь. С этим подарком Достоевский получил глубокий духовный импульс, толкнувший, может быть, впервые, писателя к смене мировоззренческих позиций. Именно в Сибири изменились его убеждения. «Постепенно и после очень-очень долгого времени»,— подчеркивал писатель.
Омский острог, за стенами которого безвыходно провел Достоевский четыре года, был известен страшными условиями. Казарма, где летом нестерпимая духота, а зимой невыносимый холод, была набита каторжными («Как сельди в бочке»,—сравнивал писатель). Болезни, невозможность иметь книгу, вражда и ссора кругом, изнурительная работа: он толок алебастр, переносил кирпичи, был занят на самой черной работе. «Всегда под конвоем... кандалы и полное стеснение духа». Именно так воспроизводил в письмах Достоевский свой каторжный опыт.
Оказалось, что для него «нравственные лишения тяжелее всех мук физических». Четыре года были временем духовного одиночества, едва ли не полного отчуждения, когда, по образному выражению писателя, он был «похоронен живым и зарыт в гробу». Осужденные, по большей части вчерашние неграмотные крестьяне, солдаты, отбывающие наказание вместе с Достоевским за злодеяния уголовные, не видели в государственном преступнике «своего», не могли симпатизировать ему как образованному дворянину и тем более разделять высокие идеи, ради которых он совсем недавно рисковал жизнью! Для Достоевского настало время отрезвления. Общественно-политические убеждения, в которых прежде виделся залог «обновления и воскрешения» человечества, оцениваются им теперь как заблуждение, «мечтательный бред». Его он с течением времени отверг «радикально».
«Если искать братства и благообразия, то их надо искать на божеских религиозных основаниях». Но вновь и вновь и на каторге, и в семипалатинской ссылке одолевали мучительные думы. Яркое свидетельство тому — знаменитое письмо начала 1854 года Н. Д. Фонвизиной, жене декабриста: «Я — дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор, и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных». Серьезные мировоззренческие противоречия оставались участью Достоевского до конца жизни.
В марте 1854 года последовало облегчение участи осужденного: каторга сменилась ссылкой. Служба рядовым, затем унтер-офицером и прапорщиком в Семипалатинске, дружба с местным прокурором, юристом, дипломатом и археологом А. Е. Врангелем, женитьба на вдове М. Д. Исаевой в Кузнецке, периодическое обострение тяжелой болезни, работа над новыми произведениями, среди которых повести «Село Степанчиково и его обитатели», «Дядюшкин сон», — таковы значимые вехи пятилетней сибирской ссылки Достоевского. Здесь он узнал о смерти Николая I, здесь в апреле 1857 года по повелению нового императора Александра II ему (как и другим петрашевцам) были возвращены дворянские права, но лишь через 2 года станет возможным вернуться в центральную Россию: под негласный надзор полиции, без разрешения жить в обеих столицах.
Примечания
[24] Альтруизм — бескорыстная забота о благе других, готовность жертвовать для других своими личными интересами.