Наши партнеры

https://forum.zaymex.ru/
zorb ball
Беспроцентные кредиты

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПРИСПОСАБЛИВАЮЩЕЕСЯ ЭГО И СНОВИДЕНИЯ

Главы этой части книги отражают становление эго-психологии, пути ее развития и образования новых течений, главным образом в Америке. Основной темой является адаптивная функция эго и ее проявления в сновидении, независимо от того, рассматривается ли адаптация с точки зрения классического структурного конфликта и компромисса или как сохранение личностной идентичности в рамках эго-психологии.

Очерк Спаньярда (Spanjaard, 1969) продолжает ход размышлений Э.Эриксона, рассматривая противоречивые сообщения Фрейда относительно явного (манифестного) содержания сновидения и доказывая его интегральное значение для сновидца. Он пишет: «Практически у всех наших пациентов встречаются сновидения, в которых конфликт выражается в явном содержании». Кроме того, говоря о сновидениях, истолкованные Фрейдом, он отмечает постоянное присутствие адекватного эго или ощущения самости, используемое им в интерпретациях. Выделение самости в сновидениях позднее развивается Кохутом и его последователями и является важным направлением в развитии психоанализа. Гринберг и Перлман, описывая психоанализ в лаборатории по изучению сна, придают еще больший вес манифестному содержанию, обнаруживая в материале сновидения открытые связи с эмоционально значимыми переживаниями, включая материал трансфера из психоанализа субъекта.

Блестящая и многоапектная статья Сесиль де Монжуа «Сновидение и организующая функция эго» описывает сновидение как временную диссоциацию, способствующую подчинению или реинтеграции потенциально травматического или ошеломляющего эмоционального переживания. Хотя концептуализации выполнены в традиции эго-психологии, ее трактовка сновидения частично совпадает с положениями «Сновидения как объекта» у Понталиса. Оба автора используют понятие переходного объекта по Винникотту, и де Монжуа искусно влетает его в канву эго-психологии. Воодушевленная концепцией «регрессии, работающей на эго» Криса, а также интересом Хартмана к организующей функции эго, она находит широкий диапазон адаптивных возможностей даже у всесильной символизации.

Последняя глава этого раздела представляет собой развитие концептуализации «сновидений состояния самости» Кохута, в которой задача манифестных образов сновидения — придавать форму и тем самым связывать невыразимую тревогу, вызванную угрозой разрушения цельной личности. Этвуд и Столороу, описывая функцию сновидений как поддержку структуры индивидуального представления о мире, делают общие выводы из концептуализации Кохута. Сновидение упрочивает эту структуру посредством «навязываемой» формы знания, галлюцинаторной яркости образов сновидения. Выделенные Кохутом «интенсивные сновидения» понимаются как усиление этого процесса, конкретность необычным образом связывается с поддержкой организации. Авторы утверждают, что такие образы действуют как искаженные предписания укрепить убеждение в «реальности существования». В представленном случае они связаны с острой и сильной травмой и невыносимой агрессией. Для Этвуда и Столороу интерпретация является не разгадыванием латентного содержания, а «восстановлением символов и метафор сновидения до их образующего личностного контекста». Такой подход, конечно же, не очень далек от намерений Фрейда, снова и снова настаивавшего на значении ассоциаций пациента. Толкование может восстанавливать пространство сновидения, как это описано в части третьей.

Вернуться к оглавлению