Наши партнеры

https://forum.zaymex.ru/
https://www.zhmn107.com/Blog-Detail?article_id=66
Беспроцентные кредиты

Возврат к теории сновидений Фрейда

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОСТРАНСТВО СНОВИДЕНИЯ

9. ПЛЕНКА СНОВИДЕНИЯ

Побуждаемый своей пылкой дружбой с Флиссом и окрыленный открытием психоанализа, Фрейд между 1895 и 1899 г.г. интерпретирует сновидения как иллюзорные исполнения желаний. Он распределил выполняемую сновидением психическую работу по трем уровням, впоследствии составившим для него психический аппарат. Он сделал вывод, что бессознательная активность ассоциирует представления и аффекты с инстинктивными импульсами и таким образом делает эти импульсы воспроизводимыми. Предсознательная активность связывает словесные представления и защитные механизмы с предметными и эмоциональными образами, формируя из них символические конфигурации и компромиссные образования. И наконец, система сознательного восприятия, переносящая во время сна свою деятельность с проградиентного моторного полюса на ретроградиентный полюс перцепции, галлюцинирует эти конфигурации столь отчетливо, что они становятся иллюзорной реальностью. Работа сновидения достигает своей цели, когда ей удается преодолеть следующие друг за другом барьеры двух цензур: один — между бессознательным и предсознанием, второй — между предсознательным и сознанием. Поэтому ее могут постигнуть два типа неудач. Если маска, под которой скрывается запретное желание, не обманывает вторую цензуру, человек просыпается в тревоге. Если бессознательные представления действуют в обход предсознательного и попадают сразу в сознание, результатом является pavor noctumus или ночной кошмар.

Когда Фрейд разрабатывал вторую модель психического аппарата, у него не было времени переработать всю теорию сновидений с новой точки зрения, и он удовлетворился пересмотром лишь некоторых моментов. Однако эти изменения все же ведут к более полной систематизации.

Сновидение реализует желания ид, при условии, что сюда входит весь диапазон побуждений — сексуальных, аутоэротических, агрессивных и самодеструктивных — расширенный Фрейдом при разработке второй модели. Сновидение реализует эти желания в соответствии с принципом удовольствия, управляющим психическим функционированием ид и требующим немедленного, безусловного удовлетворения инстинктивных требований; оно также подчиняется стремлению подавленного материала вновь вернуться в сознание. Сон реализует желания суперэго: если некоторые сновидения в большей степени представляют удовлетворение желаний, то другие скорее осуществляют угрозы. Сновидение выполняет желание эго, то есть желание спать, и делает это как слуга двух господ, предоставляя воображаемые удовлетворения одновременно ид и суперэго. Сновидение также реализует желание, относящееся к тому, что некоторые последователи Фрейда назвали идеальным эго: желание восстановить примитивное слияние эго и объекта, вернуть блаженное состояние внутриматочного органического симбиоза младенца со своей матерью. Если в бодрствующем состоянии психический аппарат подчиняется принципу реальности, сохраняя границу между «я» и «не-я», между телом и психикой, принимая ограниченность своих возможностей и подтверждая притязания на индивидуальную автономию, то в сновидениях он претендует на всемогущество и проявляет безграничные стремления. В одном из своих коротких рассказов Борхес, описывая город «Бессмертных», изображает их проводящими все свое время в сновидениях. В действительности видеть сон — значит отрицать факт, что человек смертен. Разве можно было бы вынести дневную жизнь без этого ночного убеждения в бессмертии, хотя бы частичного? Во введении к своей второй теории психической топографии Фрейд (1920) обсуждает посттравматические сновидения, в которых сновидец повторно переживает обстоятельства, предшествующие несчастному случаю. Это тревожные сновидения, но они всегда прекращаются непосредственно перед воспроизведением самого несчастного случая, как если бы ретроспективно в последний момент его можно было отсрочить или избежать. По сравнению с вышеописанными, эти сновидения выполняют четыре новых функции:

— залечивание нарциссической раны, нанесенной фактом травматического переживания;

— восстановление психической оболочки, целостность которой нарушена травмой;

— ретроактивный контроль обстоятельств, породивших травму;

— восстановление принципа удовольствия в функционировании психического аппарата, регрессировавшего под воздействием травмы до состояния субъекта компульсивного повторения [Wiederholungszwang ].

Нельзя ли происходящее в сновидениях людей, страдающих травматическими неврозами, просто считать особым случаем? Или мы имеем здесь дело — по крайней мере, это мое собственное убеждение — с более общим явлением, лежащим в корне всех сновидений и лишь сильнее выраженным в случае травмы? Побуждение как простое давление (независимо от его цели и объекта) неоднократно проникает за психическую оболочку как в часы бодрствования, так и в часы сна. Там оно вызывает микротравмы, которые, перейдя некоторый (качественный и количественный) порог, образуют то, что Масуд Кан (Masud Khan,1974a) назвал «кумулятивной травмой». При этом психический аппарат вынужден, с одной стороны, искать способы избавления от перегрузки, а с другой — пути восстановления целостности психической оболочки.

Из всего диапазона возможных средств наиболее скорыми и часто действующими сообща являются формирование оболочки вокруг тревоги и пленки сновидения [пелликулы]. В момент травмы психический аппарат охватывает волна внешних возбуждений, прорывающихся через защитный экран не только из-за своей интенсивности, но и по причине неподготовленности психического аппарата, не ожидавшего такого наплыва; и Фрейд (1920) подчеркивает этот момент. Признаком такого неожиданного прорыва служит боль. Для травмы необходимо выравнивание внутренней и внешней энергии. Конечно же, существуют такие сильные удары, что независимо от позиции субъекта органические нарушения и разрывы поверхностного эго оказываются непоправимыми. Однако, как правило, боль меньше, если прорыв происходит не внезапно и если пострадавшему удается быстро найти помощника, способного отчасти заменить поверхностное эго своим вниманием и ласковой речью. (Я говорю здесь «пострадавшего», имея в виду как нарциссическую, так и психическую рану.) В работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд описывает защиту от травмы следующим образом: процессы контр-катексиса мобилизуют внутреннюю психическую энергию, количество которой уравнивает то, что было катектировано извне неожиданными возбуждениями. Эта операция имеет ряд последствий. Первые три из представленного ниже перечня являются экономическими и относятся к типу, интересовавшему Фрейда в первую очередь. Четвертое — топологическое и топографическое; Фрейд лишь чувствовал его значимость, которую мы теперь должны здесь раскрыть.

1 Противной стороной этих контр-катексисов выступает оскудение остальной психической активности, в частности сексуальной и/или интеллектуальной жизни.

2 Если в результате психической травмы наблюдается устойчивое поражение, то риск травматического невроза уменьшается, так как это собирает нарциссические гиперкатексисы поврежденного органа, связывающие чрезмерное возбуждение.

3 Чем выше уровень катексиса и чем больше количество связанной (незадействованной) энергии в системе, тем больше ее способность к связыванию и, соответственно, способность противостоять травме; отсюда построение того, что я называю оболочкой тревоги, последней линии защиты. Тревога через гиперкатексисы своих рецепторных систем подготавливает психику, предупреждает ее о возможности травмы и побуждает мобилизовать количество внутренней энергии, по возможности равное внешнему возбуждению.

4 С топографической точки зрения, окруженная и изолированная постоянными контр-катексисами боль травматического прорыва теперь существует в форме бессознательного психического страдания, локализованного и инкапсулированного на периферии «я» (см. явление «склепа», описанное Никласом Абрахамом (Nicolas Abraham, 1978), или понятие «скрытого я» у Винникотта (Winnicott, 1978).

Оболочка тревоги (первая защита, защита посредством аффекта) готовит почву для пленки сновидения (второй защиты, защиты представлением). Разрывы в поверхностном эго, вызванные серьезной травмой или накоплением микротравм, оставшихся от дневного времени, перемещаются работой представления в места, где затем может сложиться сценарий сновидения. Таким образом, разрывы закрываются пленкой образов, преимущественно зрительных. Первоначально поверхностное эго является тактильной оболочкой, обшитой звуковым и обонятельно-вкусовым слоем. Мышечная и зрительная оболочка развиваются позднее. Пленка сновидения представляет собой попытку заменить поврежденную тактильную оболочку зрительной, более тонкой и менее прочной, но вместе с тем более чувствительной: функция защитного экрана восстанавливается минимально, функция фиксации следов и трансформации их в знаки, напротив, усиливается. Каждую ночь, чтобы избежать сексуальных притязаний своих поклонников, Пенелопа распускала сотканный за день саван. Ночное сновдение поступает наоборот: ночью оно вновь связывает те части поверхностного эго, что расплелись днем под воздействием экзогенных и эндогенных раздражителей.

Моя концепция пленки сновидения согласуется с результатами исследования случая крапивницы, опубликованными Саме-Али (Sami-Ali, 1969): наблюдая у одной пациентки чередование периодов вспышек проявления крапивницы и отсутствия сновидений с периодами отсутствия кожного зуда и появления сновидений, Саме-Али выдвинул гипотезу, что сновидения служат для сокрытия неприятного внешнего вида тела. Я бы перефразировал его следующим образом: иллюзорная пленка сновидения маскирует раздраженное, воспаленное поверхностное эго.

Эти соображения побуждают меня пересмотреть связь между скрытым и явным содержанием сновидений. Как независимо друг от друга отметили Никлас Абрахам (Abraham, 1978) и Анни Анзье (Anzieu,1974), психический аппарат представляет собой структуру, состоящую из нескольких слоев. Действительно, для содержимого нужны контейнеры, и то, что на одном уровне является контейнером, на другом может стать содержимым. Латентное содержание сновидения, ассоциируя требования инстинкта с бессознательными предметными представлениями, служит контейнером для первых. Явное содержание стремится стать образным контейнером латентного содержания. Пересказ сновидения после пробуждения играет роль вербального контейнера явного содержания. Предоставленная аналитиком интерпретация, с одной стороны, отделяет различные слои (подобно тому, как слой за слоем снимается кожура с луковицы), а с другой, — восстанавливает функцию расщепленного эго как контейнера объектных и аффективных представлений инстинктов и травм.

Вернуться к оглавлению