Наши партнеры
ЛИТЕРАТУРА США
— поэтесса удивительной творческой судьбы. При ее жизни были опубликованы анонимно лишь семь ее стихотворений, а первый небольшой сборник вышел посмертно в 1890 г. Между тем богатейшее поэтическое наследие Дикинсон составляют почти две тысячи стихотворений, и стихи она писала всю свою жизнь. Нежелание Э. Дикинсон предавать гласности свои литературные опыты было естественным для человека ее склада и воспитания. Дочь видного юриста из Амхерста (штат Массачусетс), она почти безвыездно прожила в своем городке до самой смерти; по мере того как усиливались, приобретая болезненный характер, свойственные ей застенчивость, замкнутость, склонность к уединению, строго домашний образ жизни Э. Дикинсон постепенно превращался в добровольное затворничество. Книги и письма к немногим друзьям, часто сопровождаемые стихами, стали для нее, особенно в последние годы, единственным видом общения с внешним миром. Однако менее всего Э. Дикинсон была человеком равнодушным. Вопреки мирному однообразию ее существования, внутренняя жизнь поэтессы была в высшей степени интенсивной, сложной и эмоциональной. Стихи ее, пользуясь выражением самой Э. Дикинсон, можно назвать одним огромным страстным «письмом к миру». Правда, далеко не сразу послание это было понято и оценено по достоинству. Американские читатели и критики, привыкшие к гладкой, благозвучной риторической многословности стихотворцев второй половины XIX в., не были подготовлены к восприятию столь своеобразного поэтического явления: первую книгу Э. Дикинсон нашли «странной», «небрежной», «угловатой», яркая оригинальность ее манеры казалась просто технической беспомощностью. Лишь значительно позже, в пору так называемого поэтического Ренессанса в США (1910-е гг.), снова возник интерес к творчеству и личности Дикинсон. Этот интерес возрастает и углубляется, ныне в США изданы и прокомментированы все ее стихотворения и письма, ей посвящены многочисленные исследования. Поэзия Э. Дикинсон оказалась близкой по своему интонационному строю и звучанию современной американской поэзии, как ни далек как будто бы круг интересов «затворницы из Амхерста» от сегодняшних проблем. Эмили Дикинсон размышляет на «вечные» темы — о природе, любви, таинстве жизни и смерти. В ее творчестве можно различить самые противоречивые влияния: теологии и эстетики кальвинистского пуританизма, столь сильного в те годы в Новой Англии культа природы американских философов-писателей Торо и Эмерсона, поэзии английского романтизма. Но сквозь все эти воздействия пробивается резко выраженная художественная индивидуальность самой Эмили Дикинсон. Особая, очень личная интонация, нетрадиционная метрика и рифма, напряженный ритм, лаконизм, обрывистость, нередко делающая стих трудным для понимания, «свой собственный» синтаксис — все это позволяет сразу узнать строфу Дикинсон. Однако не только в этом глубокая оригинальность ее поэзии — Дикинсон присущи дерзкая пытливость мысли, которая даже ее религиозно-философской лирике сообщает еретический, мятежный характер; пристальное, влюбленное внимание к природе, жизнь и круговорот которой она прослеживает в мельчайших деталях. Самобытность Эмили Дикинсон проявляется также в том, насколько смело она вводит образы и метафоры, почерпнутые в повседневном домашнем обиходе, в сферу «высокой лирики», и в богатстве и прихотливости ассоциаций, и в необыкновенной свежести мировосприятия — именно эта свежесть, непосредственность чувства и видения, создают неповторимую атмосферу, «воздух» ее поэзии.
Произведения
Стихотворения / Пер. В.Марковой, И.Лихачева.— В кн.: Лонгфелло Г. Песнь о Гайавате;
Уитмен У. Стихотворения и поэмы;
Дикинсон Э. Стихотворения, М., 1976, с. 425—502; Стихотворения / Пер., предисл. и коммент. В.Марковой.— М.: Худож. лит., 1981.— 174 с. The poems:
In 3 vol.
/ Ed. by Th. H. Johnson. —
Литература
Венедиктова Т. Д. Поэзия Эмили Дикинсон: Потаенные страницы американского романтизма.—
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология, 1980, № 5, с. 27—35; Кашкин И.А.Эмили Дикинсон.—
В кн.: Кашкин И. А. Для
читателя-современника, М., 1977, с. 173—186. Gelpi A. Emily Dickinson: The mind of the poet—