О некоторых исторических традиционных особенностях ударений, проникающих в поэтическую речь. Анакруза. Спондей
Читаем вслух классическое произведение и вдруг обнаруживаем: строчка не идет, не читается, мы запинаемся. Неужели с размером непорядок? Но ведь это стихотворение не чье-либо, а мастера, самого Пушкина, к примеру. В таких случаях, оказывается, вводят нас в заблуждение некоторые отзвуки прошлого в авторской речи, характерные для его времени, для его среды, а для нас - незнакомые, непонятные.
Первое - необычные для нашего слуха ударения и способы произношения; второе - анакруза; третье - спондей.
Обратимся к примерам. Вот у А. С. Грибоедова в его "Горе от ума" есть ударение "кроме", а мы произносим этот предлог с ударением на первом слоге. Вообще в речи его героев некоторые слова звучат не так, как принято сейчас.
Фамусов.
Скромна, а ничего кроме
Проказ и ветру на уме.
Или у него же:
Чтоб наших дочерей всему учить, всему -
И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!
А помните, Чацкий спрашивает Софью об ее отце:
Ну что ваш батюшка? Все Английского клоба
Старинный, верный член до гроба?
Тут и ударение - английского, тут и бытовавшее тогда произношение "клоба" вместо правильного для нас клуба.
У Пушкина есть излюбленное для тех времен произношение слова музыка с ударением на втором слоге. Вот из I главы романа "Евгений Онегин":
... Полна народу зала;
Музыка уж греметь устала...
Или (из V главы):
... Ах, новость, да какая!
Музыка будет полковая...
Встречаются в романе и другие ударения и такого типа. Из I главы:
Проснется за полдень, и снова
Или в сатирическом стихотворении "Друзьям" Пушкин дает необычное для нас, по приемлемое для его эпохи ударение в слове языком:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Обратимся к Лермонтову. В стихотворении "Наполеон" у него есть слово презрел с обычным для нас ударением: "Презрел и дружбой и любовью", а в конце стихотворения Наполеон упрямо заявляет:
Я презрю песнопенья громки;
Я выше и похвал, и славы, и людей!
"Презрю" - необычное для нас ударение, но не для той поры. Взгляните и на краткую форму в слове громки.
Столь же необычно другое его слово. В стихотворении "30 июля 1830 года", посвященном французской революции, он обращается к злодею королю, который не захотел быть "лучшим королем", - наступила пора народного возмездия. И предстает король, по словам поэта, как
Предмет насмешек ада, тень,
Призрак, обманутый судьбой!
Но и правильное для нас ударение встречаем мы у Пушкина:
Я призрак милый, роковой,
Тебя увидев, забываю...
Следовательно, применялись в этом слове на равных правах обе формы ударений, подобные явления встречались и в других словах, иногда и в нашей речи так бывает. И вы знаете, что нужно ставить над таким словом то ударение, которое принято вами для вашего произведения.
И еще пример. В стихотворении "К другу", написанном ямбом, Лермонтов вставил необычное для нашего слуха ударение: с деятельной:
С деятельной и пылкою душой,
Я не пленен небесной красотой...
И у него же:
И возле берега волна
С холодным резвится лучом.
А у Пушкина есть и такое начало одного стихотворения:
Погасло дневное светило.
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал, питомцы наслаждений...
"Я вас любил, я вас берег" - это мы понимаем, но бежал... По-нашему, это должно быть с предлогом от: от вас бежал, а если без предлога, то я вас избегал. Но в прежние времена следовало сказать: Я вас бежал. Это было общепринято, тут сказывалось и влияние французского строя речи.
Еще в раннем стихотворении поэта "Воспоминания в Царском Селе" есть нечто подобное:
О вы, которых трепетали
Европы сильны племена...
Мы бы сказали: перед которыми трепетали (с предлогом перед) пли: которых очень боялись... А тут сказано: которых трепетали - и все.
Приглядываясь к творчеству поэтов прошлой эпохи, вы найдете для себя много интересного и полезного. Действительно, у поэтов прошлого частенько встречаются досадные для вас слова и обороты речи с необычными ударениями и оттенками произношения, мы читаем их по-своему, по-современному, ну, и спотыкаемся, чувствуем какую-то неувязку, впору забраковать бы стих или в декламации произнести на свой лад то, что "не читается". Но, оказывается, делать этого нельзя! Попросту говоря, читать по-своему не все можно. Прежде чем судить об этом, надо внимательно вчитаться в текст и уловить колорит стиха, т. е. его поэтическую окраску в особенностях речи того времени.
Для понимания и сопоставлений устаревших и современных норм и правил вам всегда помогут ваши учителя да еще различные словари русского языка, беседы по радио, журнал "Русская речь" и различные справки и заметки, помещаемые в других журналах. Это необходимо! Даже про гениального французского писателя Бальзака известно, что на рабочем столе у него не было ничего лишнего, а словарь французского языка всегда находился под рукой.
Ну, а как быть с рассматриванием затрудняющего вас текста, когда не у кого и негде справиться? Если вы доверяете автору (его мастерству в чеканке размеров), очень просто. Тогда стих, который ввел вас в недоумение, расчлените на такие стопы, в каком размере написано стихотворение. Например, роман "Евгений Онегин" написан четырехстопным ямбом. Так чего же проще! Вот и расчлените затруднивший вас стих на четыре стопы ямба: "Музыка будет полковая..." И все ясно - никаких сомнений!
К чему эти примеры? А к тому, повторяем, если встретится в стихах прошлого века нечто подобное, несвойственное нашим представлениям о построении речи, присмотритесь к тексту, внимательней, постарайтесь уловить и понять суть - это будет полезно, а копировать в своей речи такие приемы, подражать им нам уже не придется - у нас другие, современные представления и понятия о культуре речи. И тут для поэтов большое поле деятельности.
Вот оно, поле: поговорим об анакрузе. Анакрузой называют безударные слоги, предшествующие первым стопам стиха в размере ямба, амфибрахия, анапеста. Сравнительно редко, но поэты ею пользуются. Получается своеобразный рисунок ритма. Угадать, что в стихе есть анакруза, может человек, имеющий навыки в распознавании ритмов стиха. Для этого нужно уловить размер всей строфы в целом, но не какого-то отдельного стиха. А вдруг да в этом стихе есть анакруза? Она и собьет вас с толку, запутает ритм стиха. Чтоб не сбиваться с ритма, поупражняемся в распознавании анакрузы. Для начала прочтем четвертую строфу "Русалки" Лермонтова (она без анакрузы, нам так удобнее):
И там на подушке из ярких песков
Под тенью густых трост ников
Слит витязь добыча ревнивой волны,
Спит витязь чужой стороны.
Размер стихов - амфибрахий: четырехстопный для первого и третьего стиха, трехстопный для второго и четвертого.
А в седьмой строфе в одном из стихов анакруза!
3. И шумно катясь, колебала река
4. От раженны е в ней об лака.
Слог от в четвертом стихе и есть анакруза, т. е. дополнительный безударный слог перед первой стопой амфибрахия, она не сломала размер, а только "прилепилась" спереди к первой стопе. Посмотрите еще на четвертый стих в третьей строфе:
4. Там хрустальны е есть го рода.
И в чело и в уста мы в полуден ный час
Целовали красавца не раз.
Подобна этой и шестая строфа. Найдите стихотворение, расчлените его сами, образец перед вами. И наконец, вся первая строфа. Вот она:
1. Русалка плыла по реке голубой,
2. Озаряема полной луной;
3. И старалась она доплеснуть до луны
4. Серебристую пену волны.
Здесь анакруза в трех стихах. Подобна этой и вторая строфа. Прочитайте ее внимательно, отметьте карандашом анакрузы.
Стихотворение это с затрудненным ритмом, но вполне соответствует авторскому замыслу: ему придана романтическая окраска (неторопливое повествование русалки с жуткими подробностями и наивное ее недоумение) - в том и заключается экспрессия стихов, анакруза в них усиливает впечатление от картины. Полагается анакрузу читать и произносить слитно с первой стопой стиха, тогда она образует как бы четырехсложную стопу. А ну-ка, начинайте без пауз: "там хрустальны, и в чело" и т. д.
Видите, анакруза выступает здесь как средство художественного, эмоционального воздействия на чувства читателя, а еще более - слушателя. Но анакрузой можно пользоваться и с другими целями, например по технике ритма.
Другое дело, когда анакруза - это нарочито стилистический прием, дающий особую окраску стиху, как например, в "Русалке" Лермонтова.
А теперь спондей. Кто-то подсказывает нам: это вспомогательная (как правило, первая) стопа, состоящая из двух ударных слогов рядышком. Так оно и есть. Вот ямб в стихе, возьмем да первый (безударный, как полагается при ямбе) слог заменим ударным, получится что-то наподобие хорея, но только не с одним, а с двумя ударениями. Безударный слог первой стопы стиха вытеснен ударным - таков спондей. Два ударения подряд - это грубо, но если таким приемом усиливается в стихе напряженность действия, тогда хорошо.
Вот вы захотели что-то энергично, быстро сообщить слушателю, тогда даете стиху энергичный зачин: не раз-два, раз-два - плавно и спокойно, нет, а раз-раз - резко, сильно. Таков спондей, такова его психологическая окраска. Она хорошо подтверждается многочисленными примерами из классики. Обратимся к "Полтаве" Пушкина. Написана поэма ямбом, звучит размеренно, плавно, но не везде. В описании Полтавского боя сначала идет эпическое повествование: раз-два, раз-два:
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят...
И затем экспрессия: р-раз-раз, дающая энергичный, взволнованный зачин сразу четырем стихам:
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский - колет, рубит, режет.
Бой барабанный*, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
* (В ямбе такую расстановку ударений (1-4) называют хориямбом. Звучит она близко к спондею.)
потом раздельно (без спондея) автор строит вывод:
Это очень яркий пример поэтической экспрессии. Вспомните еще раз из пятой главы "Евгения Онегина" "Сон Татьяны". Вот зачин в спокойном ритме: раз-два, раз-два...
Татьяна в лес, медведь за нею...
И вдруг энергичный, быстрый перескок:
Снег рыхлый по колено ей...
А потом опять спокойный ритм. И там же, в семнадцатой строфе, размеренно: раз-два, раз-два, один за другим перечисляются "ужасы" Татьяны, и вдруг сильным ударом взрывается стих: "Лай, хохот, пенье, свист и хлоп", а потом опять спокойный ритм: раз-два, раз-два...
Людская молвь и конский топ!
Но и для вполне спокойной картинки может пригодиться спондей. Там же, в тридцать девятой строфе, описан обряд чаепития:
Но чай несут: девицы чинно
Едва за блюдечки взялись...
И неожиданный энергичный зачин перепутал все:
Вдруг из-за двери в зале длинной
Фагот и флейта раздались.
наблюдениями (из стихотворений Лермонтова).
Да, тень твою никто не порицает.
Нет, я не Байрон, я другой...
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит...
Нет! - Я не требую вниманья
На грустный бред души моей.
Быть может, некогда случится,
Что, все страницы пробежав...
На лоне сладостном покоя и забвенья.
Или у Пушкина из 26-й строфы VII главы "Евгения Онегина":
"Что ж, матушка? За чем же стало?" -
"Ох, мой отец! Доходу мало..."
"Стансов Толстому":
Ах, младость не приходит вновь!
Пожелание тут только одно: наблюдайте спондей в стихотворениях с четким ритмом, особенно в классических, там лучше проявляются его звуковые и смысловые достоинства. Если ж достоинств этих нет, значит, спондей неудачен (что и может случиться на ваших глазах, например, при "пробе пера") - надо от него стих освобождать. Во имя качества ритма.