НОВЫЕ РУССКИЕ
НОВЫЕ РУССКИЕ - бытовавшее в 1990-е гг. определение для формирующейся бизнес-элиты, квази-класса со своим специфическим языком, привычками, этикой, способом выстраивания межличностных взаимоотношений.
Словосочетание вошло в обиход после опубликованного 7 сентября 1992 г. в еженедельнике «Коммерсантъ» социологического портрета своих читателей, относившего их к «опережающей группе российского общества», «представители которого характеризуются одновременно высокой материальной обеспеченностью, образованностью, новым менталитетом и, как следствие, новым стилем жизни».
Термин «new russians» позаимствован из американского журнала Newsweek (по др. данным он являлся калькой с французского «nouveau russ» - каламбурного варианта «нувориша»). Однако «элитным» обозначением элиты он пробыл недолго: в скором времени ему была придана ироническая окраска. «Новые русские» на шестисотых «Мерседесах», в малиновых двубортных пиджаках и с золотыми цепями на шеях стали главными персонажами классовых анекдотов 1990-х гг. А сам термин стал в большей степени относиться к представителям «нового» криминалитета (в отличие от «воров в законе»).
В наиболее широком понимании «новые русские» представляют собой социальную группу, получившую капиталы и власть не благодаря собственному труду и профессионализму, а благодаря тому, что они оказались «в нужное время в нужном месте», а именно во время крушения СССР и в пространстве близости к власти, либо полного безвластия. Отсюда установка по отношению ко всему на свете, как у временщиков, например, к деньгам - «легко пришло, легко уйдет», тотальная социальная безответственность, расточительство, показное потребление, культ удачи, жизнь одним днем.
Ценностная система «новых русских» также предполагает убежденность во вседозволенности («деньги везде пробьют мне дорогу»), сибаритство, низкий уровень трудовой этики, пренебрежение к образованию, эгоизм, антипатриотизм и высокую форму классовой и национальной нетерпимости (скрытая или откровенная русофобия), в связи с чем очевидно, что популярные среди этой общности идеи «либерализма и демократии», «защиты прав человека» лишь предмет политической демагогии во имя защиты своих узкоклассовых интересов.
«Новыми русскими» были подвергнуты обструкции все виды ценностей, которые достижимы путем использования общественно-одобряемых средств, в т. ч. научные звания («пусть очкарики на меня работают»), военные награды («сколько стоит медалька?»), благотворительность («я тут вам не благотворительное общество»), честность («кто честный, тот лох»), упорный труд («работает только лох»). Успех измеряется ими лишь количеством денег и демонстративной роскошью, «понтами».
Для «новых русских» характерен также религиозный эклектизм, предполагающий отказ как от любой традиционной религиозности, так и от советского атеизма в пользу причудливой смеси формального христианства с паранаучным (биоэнергетика, торсионные поля и проч.) и парарелигиозным мировоззрением (астрология, оккультизм, младостарчество).
Эстетические пристрастия «новых русских» располагаются в узкой нише между площадностью (попса и шансон) и т. н. гламуром (показное роскошество, светскость, тусовка).
Как социальная группа «новые русские» в основном исчезли к концу 1990-х гг.