Белые ночи
БЕ́ЛЫЕ НО́ЧИ - светлые ночи в начале лета, когда вечерняя заря сходится с утренней и всю ночь длятся сумерки. Характерная примета жизни Петербурга (Ленинграда). Мотив Б. Н. появляется в рус. лит. начиная с 18 в. и развивается в русле лит. традиций и направлений времени. В соответствии с этим он представлен в различ. поэтич. и прозаич. жанрах: пейзажная лирика, элегия, поэма, повесть, очерк, эссе и др. Он входит в мотивный комплекс "петербургской" темы. Пушкинские описания Б. Н. насыщены поэтич. реминисценциями, к-рые выявляются в автопримечаниях ("Евгений Онегин", 1823-31; "Медный всадник", 1833) или обозначаются непосредственно в тексте произв. ("Гости съезжались на дачу", 1828-30). Отсылки А. Пушкина к стих. М. Муравьева "Богине Невы" (1794), идиллии Н. Гнедича. "Рыбаки" (1821), стих. П. Вяземского "Разговор 7 апреля 1832 года" (1832) формируют своеобразный антологич. свод из поэтич. отрывков лит. предшественников и обнаруживают традицию описания белых петербургских (финских) ночей в рус. лирике. Лит. пейзажи Н. Гнедича, П. Вяземского (см. также стих. "Петербургская ночь", 1840), А. Пушкина оформляют классич. образ "прозрачных", "безлунных", "задумчивых" ночей, контрастирующих с омрач. городом "Медного всадника". Пушкинская "прозрачность" у М. Лермонтова в "Сказке для детей" (1840) сменяется "странным полусветом".
В сентиментальном ром. Ф. Достоевского "Белые ночи" (1848) описания Б. Н. восходят к "прозрачным" пейзажам пушкинской эпохи, но семантика образов, оформляющихся на пересечении романтической и натуральной традиций, меняется. Мотив Б. Н. у Достоевского актуализирует социальные проблемы, решаемые, в частности, очерком 40-х гг., и вместе с тем метафорически связан с новым для совр. лит. образом петербургского мечтателя.
В творчестве Ап. Григорьева "белая", "финская", "северная" ночь - один из основных мотивов. Образ лирич. героини в его поэзии оформляется как аллегория "болезненной", "прозрачной", "бессонной" ночи, приобретая характерные черты пейзажей поэм и лирики ("Призрак", 1845; "Элегия", 1846; "Олимпий Радин", 1845). "Фосфоресцирующая" призрачность пейзажа приближает образ северной ночи к символистским пейзажам начала века, осветл. ночными фонарями. Образ Б. Н. используется поэтом и как метафора социального неблагополучия ("Город", 1845).
Развернутое описание Б. Н. дано у А. Фета в стих. "Ответ Тургеневу" (1856), где образ "ясновидящей мглы" является реминисценцией из поэмы Ап. Григорьева "Первая глава" из ром. "Отпетая" (1847).
В очерковой лит. второй пол. 19 века мотив Б. Н. развивается в русле быто- и нравоописательной традиции (Г. Успенский. "Нева" (1867), "Приличия летнего сезона" (1867), И. Генслер. "Гаваньские чиновники..." (1860), Ап. Григорьев. "Заметки петербургского зеваки", 1860). К этой же традиции примыкает петербургский пейзаж в фантасмагорич. рассказе И. Тургенева "Призраки" (1861-63), где образ Б. Н. использован для гиперболизации описаний городского быта.
В начале 20 в. мотив Б. Н. используется как своеобразная отсылка к "петербургской" теме прошлого лит. столетия. В стих. З. Гиппиус "Петербург" (1909) поэтические образы восходят к пушкинскому "Медному всаднику" и описания Б. Н. связаны с темой "проклятого города". Характерными в этом смысле являются также тексты, представл. альманахом "Белые ночи" (1907), в к-ром формируется оригин. художеств. цикл на "заданную" тему. Включенное в сборник эссе Евг. Иванова "Всадник (нечто о городе Пб.)" исследует и разрабатывает "петербургскую" тему на стилистич. материале "классич. петербургских текстов".
В эссе культурный пейзаж города, включивший в себя описание белых петербургских ночей, выполняет функцию лит. цитаты. Др. направление в развитии мотива демонстрируют поэтич. тексты, вошедшие в альманах (С. Городецкий. "Вечер", "Сумерки", "Мгла"; О. Белявская "Белая ночь"; Л. Зиновьева-Аннибал. "Белая ночь"; А. Блок. "Белые ночи"). Описание Б. Н. здесь близко к традициям пейзажной лирики с элементами иносказаний, выведено из контекста петербургских реалий.
Черты этой традиции встречаются в лирике В. Соловьева ("У себя", 1899), а также и у Блока ("Белой ночью месяц красный...", 1901; "Придут незаметные белые ночи...", 1907; "С каждой весною пути мои круче...", 1907; "Над озером", 1908). "Классический" образ Б. Н., связанный с "петербургской" темой и городским пейзажем, дан в поэме Блока "Возмездие" (1910-16). В худож. мире Блока мотив Б. Н. получает развитие в критике ("Судьба Аполлона Григорьева", 1914). В дневниках и записных книжках образ Б. Н. ("холодной", "постылой") оформляется как своеобразная пейзажная ремарка и входит в контекст бытовых зарисовок. В этих текстах "белоночный" пейзаж традиционно связан с темой городского петерб. быта и отчасти может служить комментарием к "абстрактным" пейзажам лирики.
В лит. постсимволизма образы Б. Н. встречаются в лирике А. Ахматовой ("Белой ночью", 1911; "Поэма без героя", 1940; "Реквием", 1935-40), творчестве М. Кузмина ("Мы на лодочке катались", 1921-22; "Белая ночь", 1917; ром. "Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро", 1919), А. Радловой "Белая ночь", 1918). Традиция пейзажа-цитаты из классич. текстов "петербургской" темы присутствует в творчестве Б. Садовского. В мемуарной эссеистике В. Ходасевича эстетско-декадентские пейзажи города сочетаются с описанием традиц. "хождений на тихое поклонение Медному Всаднику" в Б. Н. (ст. "Андрей Белый", 1934-38).
В рус. лирике второй пол. 20 в. мотив Б. Н. проходит через творчество А. Кушнера (сб. "Голос", 1978; стих. "Высокая нота"; сб. "Канва", 1981; стих. "Белые ночи"; сб. "Дневные сны", 1986; стих. "Ревность", "Мне совестно сказать, но, мнится, есть в году...", "В августе опять к нам ночь вернулась..." и др.), встречается в поэзии Б. Ахмадулиной (сб. "Сад", 1987; "Ночь на 6-е июня", "Ровно в полночь, а ночь пребывает в изгоях..." и др.). В лирике Е. Шварца образ Б. Н. связывается с темой "погибельного града", близкой поэзии начала века (цикл "Лоция ночи": 4. Еще по каналу // Стихи. Л., 1990).