ВЕБЕР МАКС
ВЕБЕР МАКС - (Weber, Max) (1864-1920), немецкий социолог, одна из самых влиятельных фигур в истории социологии. Родился в семье магистра Эрфурта (Тюрингия). В 1869 г. семья переехала в Берлин. Родители Вебера были весьма состоятельны и тесно связаны с академической и политической жизнью бисмарковской Германии. Его отец - действующий политик, депутат рейхстага; мать была очень религиозной женщиной. В университетах Гейдельберга, Геттингена и Берлина Вебер изучал юриспруденцию, историю, экономику и философию. Во время прохождения воинской службы посещал семинары в Страсбурге. В 1886 г. получил диплом младшего адвоката, одновременно работал над первой докторской диссертацией, посвященной экономико-правовой истории в период средневековья, которую защитил в 1889 г. Двумя годами позже он защитил диссертацию по аграрной истории Древнего Рима. После учебы в Берлине Вебер в 1894 г. получил должность профессора политической экономии во Фрайбурге, а в 1896 г. возглавил кафедру политической экономии в Гейдельберге, что явилось вершиной его преподавательской карьеры. В следующем году Вебер, поссорился с отцом (обвинив его в недостойном обращении с матерью). Тот так и умер, не примирившись с сыном. По всей видимости, эта ссора оказала воздействие на расстройство психического и физического здоровья Вебера. Лишь в 1918 г. он вернулся к преподаванию и занимал посты профессора социологии в Вене и Мюнхене. Незадолго до своей болезни Вебер писал о фондовой бирже и "традиционализме" в среде сельскохозяйственных рабочих. Эти темы дали импульс его дальнейшей деятельности. Он стал активно участвовать в националистическом движении, вступил в Пангерманскую лигу (вышел из нее по состоянию здоровья и из-за несогласия с проводимой ею политикой). После болезни (1902-1904) начался новый плодотворный период в творческой деятельности Вебера: он становится почетным профессором в Гейдельберге, работает над серией методологических эссе и приступает к исследованию проблем формирования современного мирового порядка; издает труд "Протестантская этика и дух капитализма". В дальнейшем интересы Вебера сосредоточились на "экономической этике мировых религий". Эти научные изыскания, а также знания истории средневековья позволили Веберу дать блестящий сравнительный анализ разных культур. Однако Вебер первым признал несовершенство своих трудов не только практического, но и теоретико-познавательного характера, что объяснялось с его точки зрения, относительностью всякого знания. Последние годы его жизни были в основном посвящены сведению воедино представлений, опубликованных в труде "Хозяйство и общество". Подобно "Капиталу" Маркса (Marx), "Хозяйство и общество" Вебера представляет собой фундаментальное исследование, которое так и осталось незаконченным. В годы 1-й мировой войны Вебер участвовал в организации военных госпиталей. В 1919 г. был членом германской делегации на Версальской конференции, вошел в состав исполнительного комитета Германской демократической партии и тогда же возобновил преподавательскую деятельность (в Мюнхенском университете). 14 июня 1920 г. он скончался от пневмонии. Обзор работ Вебера целесообразно проводить с разных точек зрения: философской, методологической и этической - это позволит шире взглянуть на его вклад в науку. С гносеологических позиций основным отражением деятельности является противоречие между бесконечной сложностью познаваемого и нашей ограниченной способностью познания. По мнению Вебера, действительность не может быть сведена к серии бессмысленных фактов: ее познание формируется на основе взаимосвязи "факта" и "теории". Центральная проблема заключается в понимании и объяснении действия. Это часто неправильно толковалась (и толкуется) как желание поверить в психологическую способность проникать в мысли и переживания действующего лица и не следовать полностью модели объяснения, предлагаемой естественными науками. Ни одно из этих положений не является справедливым по отношению к методологии, предложенной Вебером. Способность к пониманию опирается не на психологическую способность проникновения в сущность вещей, а на историческое образование, практические исследования и, наконец, на гуманистическую предпосылку о том, что намерения действующего лица в принципе познаваемы, с какими бы трудностями такое познание ни было сопряжено на практике. Аналогичным образом модель объяснения поведения опирается не на естественные науки, а на юриспруденцию и правовые теории причинных связей. Из антиэмпирической установки Вебера следует заключение о возможности прямого наблюдения общественной жизни. Его понятия "идеальных типов" представляют собой абстрактное преувеличение явлений, которые в реальной жизни в их чистом виде не существуют. Введение в науку идеализаций подобного рода (например, "класс", "состояние", "партия", "власть", "харизма", "феодализм", "секта" и т.д.) не является, с точки зрения Вебера, главной целью социологического анализа, но способствует пониманию сложных социологических явлений. Сама нереальность идеальных типов позволяет выявить эмпирические детали, противоречия и двусмысленность изучаемого предмета. Именно потому, что идеальные типы можно конструировать, исходя из разных точек зрения, этот анализ бесконечен. Методологию Вебера отчасти иллюстрирует его анализ власти и господства. "Власть" определяется им как положение, в котором одни действующие лица могут реализовать свои цели вопреки сопротивлению других. "Господство" определяется более конкретно - как проявление власти через приказы и вероятность их исполнения. При этом предполагается, что власть обычно реализуется через административный аппарат. Наиболее устойчивы те формы господства (независимо от того, на чем они основаны), "законность" которых признается участниками данных отношений. Таким образом Вебер пытается разработать ряд идеальных типов легитимного господства, с помощью которых можно анализировать различные исторические и современные варианты политического устройства. Эти типы представляют собой веру в законность, основанную на "традиционных" (издревле существующий порядок), "харизматических" (особые - зачастую дарованные богом - качества лидеров) или "правовыми" (законный порядок) критериями. Отсюда можно заключить следующее. Во-первых, просматривается очевидная связь между его методологией и проводимым им анализом. Идея законности опирается на субъективную веру (или неверие) действующего лица в систему - такая ориентация сочетается с концентрацией внимания на "значимом". Во-вторых, Вебер не смешивает эти идеализированные понятия с реальностью. Концептуальная структура, построенная на основе субъективной веры действующего лица в законность, не требует признания того, что такое узаконение действительно существует. Вебер безмерно далек от представления о политическом устройстве как арене конфликтов, связанных с распределением власти, в основном между классами, статусными группами и партиями. Наконец, типология систем господства - это не описание конкретных политических структур, а скорее ряд понятий, позволяющих проводить анализ системы. Точка зрения, согласно которой формы господства зависят от складывающихся условий, исключает детерминированное последовательное развитие от одной формы к другой. Правовые и бюрократические элементы, безусловно, занимают важное место во взглядах Вебера на современное общественное устройство, но в них нет последовательного развития, скажем, от харизмы к традиционализму и далее к легальному господству. Как раз наоборот, даже в современном мире, по мнению Вебера, харизматическое лидерство могло быть источником революционного прорыва. С этой точки зрения его работы не являются легким объектом для критиков-постмодернистов, усматривающих в подобных теориях слабость социальной и политической теории. Значительная часть социологических исследований Вебера посвящена анализу форм господства, но было бы неправильно ограничивать рассмотрение "политических" проблем только рамками этой сферы. К примеру, Вебер часто возвращался к проблемам социального значения религий. Его концепция легитимности созвучна с теологическими вопросами: учением об отпущении грехов, спасении и теодицеями. Те, кто пользуется благами жизни, хотят это узаконить (в т.ч. свою собственность), и одним из наиболее прочных оснований для этого является вера в "божественное одобрение" существующего порядка вещей. Подобные наблюдения приводят к представлениям о взаимосвязи морали, политики и науки. Исходная посылка Вебера состоит в том, что действующие лица хотят верить в "значимый" характер своих усилий и что социальная наука должна обратить внимание на это обстоятельство. Такое исследование находится в прямом противоречии с реальным миром ценностей, характеризующимся специфическими чертами. У Вебера не было намерения отказаться от системы ценностей во имя научного анализа. Часто целями его исследований было желание заставить и ученых, и широкую публику не только стремиться к знаниям, но и задуматься над нравственными и политическими вопросами. Впрочем, Вебер считал логически несостоятельным и морально неприемлемым претендовать на то, чтобы исследование могло служить основанием для решения коренных вопросов бытия. Наука, по его мнению, не может указать нам, как жить или что делать. Однако это не помешало Веберу энергично защищать национальные интересы Германии. Конечно, Вебер никогда не считал, что эти взгляды можно представлять как научные заключения. Наука дает ясность, проверенные средства достижения целей и показывает возможные результаты. Но ничто из этого не отменяет обязанности делать политический или нравственный выбор. Согласно Веберу, посвятить жизнь науке и политике - значит быть страстно убежденным (в отличие от бесстрастности "новых людей" Ницше), что оказывалось крайне мучительным из-за "ледяной тьмы и тяжести полярной ночи", в которую погрузилась Германия после 1918 г. Политик противопоставляет этой тьме "этику ответственности", означающую постоянное чувство ответственности за последствия предпринятых действий. Вебер противопоставляет этому "этику убеждения", опирающуюся на абсолютные и всеобщие конечные цели, оставляющие в стороне мирские рассуждения о последствиях тех или иных действий. Эта озабоченность Вебера текущими проблемами вытекает из его анализа развития рационализации и капитализма (capitalism) как в его "приключенческой" или "грабительской" форме, так и в качестве отличительной характеристики современного экономического порядка, при котором формально рациональный буржуазный капитализм и бюрократия развиваются наравне друг с другом, хотя, по мнению Вебера, рост бюрократии никоим образом не ограничивается рамками капитализма. Он считает, что социализм - как минимум равным образом - способствует этому росту. В толковании работ Вебера до сих пор существуют глубокие расхождения. Критике подвергается "нереальность" идеальных типов, а его взгляды на разделение фактов и ценностей нередко отвергаются. Тем не менее бесспорна его роли как разностороннего и крупнейшего мыслителя. В методологии, сравнительной социологии, экономической истории, а также в социологии права, религии, политики Вебер оставил научное наследие, выдержавшее проверку временем. В этом наследии можно выделить три основные особенности: 1) отказ от смешения научных и моральных предпосылок при неизменном понимании их комплексной взаимосвязи; 2) создание многослойной, многопричинной и осознанно неполной картины жизни социального мира; объяснения Вебера обескураживающе неопределенны и обособлены от крупных замкнутых описательных систем, основывающихся на понятиях "законы", "структуры", "логика истории"; 3) видение важной перспективы больших изменений в соответствии с современными условиями.