Словарь книжников и книжности Древней Руси
Статьи на букву "М" (часть 1, "МАК"-"МЕД")

Статьи на букву "М" (часть 1, "МАК"-"МЕД")

МАКАРИЙ, ЕПИСКОП ВОЛОГОДСКИЙ И ВЕЛИКОПЕРМСКИЙ

Макарий (2-я пол. XVI в.) - епископ Вологодский и Великопермский, составитель Устава о соборной службе. Годы его управления вологодской епархией, по «Спискам» П. М. Строева, - 1571 - 1575 (первую дату «Азбучный указатель» исправляет на 1570 г.). Но в Вычегодско-Вымской летописи приводятся иные сведения, заметно удлиняющие срок владычества М.: смерть его предшественника Иоасафа и поставление М. датируются в этой летописи 7073 (1565) г., а о кончине епископа сообщается под 7085 (1577) г. Хронология Вычегодско-Вымской летописи находит подтверждение в Житии Филиппа митрополита. Здесь вологодский епископ упоминается в числе других владык, участвовавших в знаменитом соборе, на котором митрополит выступил против опричнины (ИРЛИ, собр. ЖМЛИ, № 6, л. 61 об.); этот собор А. А. Зимин датирует 1568 г. (Зимин А. А. Опричнина... С. 248-253). Если верны сведения Вычегодско-Вымской летописи, то именно при М. был воздвигнут в Вологде Софийский собор (1568-1570 гг.). Вместе с другими иерархами вологодский епископ присутствовал на соборе 1572 г., разрешившем царю, вопреки каноническим правилам, вступить в четвертый брак (ААЭ. 1836. Т. 1. № 284. С. 329-332). Устав о соборной службе, по-видимому, составлен М. для новопостроенного собора; памятник сохранился в единственном списке - БАН, Арханг. собр., Д.219, л. 245-264 об. и носит заглавие «Преосвященнаго епископа вологоцкаго и великопермьскаго владыкы Макария и всего честнаго его собора начало соборней службе». Известны также чисто деловые акты с именем М. - жалованная трамота Кирилло-Белозерскому монастырю от 24 марта 1574 г. (ААЭ. Т. 1. № 287. С. 333-334) и благословенная грамота священнику Парфению Пантелеймонову от 14 сентября 1572 г. (Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838. № 389. I. С. 410-411). На последнем документе сохранилась «собственноручная подпись М.; автограф его имеется и на духовной Василия Шкуля (Там же. С. 458). Устав о соборной службе остается не опубликованным. Лит.: Строев П. М. 1) Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877. Стб. 730; 2) Словарь. С. 198; Филарет. Обзор. С. 162; Азбучный указатель имен русских деятелей. СПб., 1888. Ч. 2 (Сборник имп. Русского исторического общества. Т. 62). С. 3; Документы по истории коми: Вычегодско-Вымская (Мисаило-Евтихиевская) летопись // Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. 4. С. 266; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 251, примеч. 1; Буланина Т. В. Риторика в Древней Руси: Сведения о теории красноречия в русской письменности XI-XVI веков: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1985. С. 17. Т. В. Буланина

МАКАРИЙ, ИГУМЕН СПАСО-ПРИЛУЦКОГО МОНАСТЫРЯ

См. Житие Димитрия Прилуцкого

МАКАРИЙ, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Макарий (1481/1482 - 31 XII 1563) - митрополит Московский и всея Руси, автор грамот, посланий, инициатор и составитель ряда крупных книжных сводов. Биографические сведения о М. скудны и рассыпаны по различным источникам; исключение составляют последние три с половиной месяца его жизни (с 15 сентября по 31 декабря 1563 г.), которые подробно описаны (по-видимому, духовником и восприемником М., будущим всероссийским митрополитом Афанасием, в миру Андреем) в Сказании о последних днях митрополита Макария. Кроме того, сведения о жизни М. содержатся в его «Прощальной грамоте» от 31 декабря 1563 г. (АИ. Т. 1, № 172), завершающей «Сказание о последних днях», других его грамотах, сочинениях, речах и летописных рассказах (см.: Летописный сборник, именуемый Патриаршею, или Никоновской, летописью // ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13, ч. 1. С. 180-183, 192-197 и др.). Место рождения и сословие, из которого происходил М., неизвестны. Дарственная запись на его Евангелии 1532 г., вложенном М. в библиотеку Пафнутиево-Боровского монастыря, сохранила имена его родителей: Леонтий и инокиня Ефросиния. Многолетняя деятельность М. может быть разделена на 4 крупных периода: начальный (почти 30-летний) - период его пребывания в Пафнутиево-Боровском монастыре; три года, когда он был архимандритом можайского Лужецкого монастыря; 16-летнее архиепископство в Новгороде и Пскове и завершающий московский (22-летний сложный, разделенный несколькими вехами) этап его деятельности как всероссийского митрополита. В кон. XV в. М. постригся в монахи в Пафнутиево-Боровском монастыре. В Хронографе редакции 1599 г. под 15 февраля 1523 г. (список из библиотеки Феофана Прокоповича - ГИМ, собр. Уварова, № 1362/23, гл. 221, л. 1041) сказано, что М. был там последовательно произведен «...в четцы, и в подьяконы, и во дьяконы, и свершен бысть в попы». С этого времени и до последней своей попытки вернуться туда перед смертью он не порывал своих связей с Пафнутиево-Боровским монастырем и оставался последовательным сторонником господствовавших там идей Иосифа Волоцкого. В феврале 1523 г. (по свидетельству того же Хронографа) митрополит Даниил поставил М. в архимандриты Лужецкого монастыря. Датировка этого события 1506 г., принятая П. М. Строевым (Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877. Стб. 179) и А. А. Зиминым (Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 137 и др.), а также дата 1516 г., предполагаемая Е. Е. Голубинским, как показал П. Веретенников (Повесть о кончине... С. 75-77), ошибочны. В 20-е гг., по-видимому, во время поездки Василия III на богомолье «о чадородии», произошло сближение М. с царем. 4 марта 1526 г. М. был поставлен новгородским архиепископом. Назначение это, по мнению А. Н. Насонова (История... С. 390-393), опиравшегося на материалы чернового варианта повести о втором браке (О пострижении великиа княгини Соломониды - ГБЛ, Музейн. собр., № 3841, л. 277-288), явилось следствием тонкого дипломатического поведения М. относительно вопроса о разводе Василия III с Соломонидой и заключении царем второго брака. Н. А. Казакова (Очерки... С. 212) предполагает даже, что статья о добровольном пострижении Соломониды («Совокупление второго брака») была включена в Летописец Пафнутиево-Боровского монастыря при личном участии М. Во время архиепископства в Новгороде М. поддерживал великого князя Василия III в его борьбе с удельными князьями (Андреем Огарицким и др.), способствовал усилению влияния Москвы в новгородской и прилежащих к ней землях. Соратник московского митрополита Даниила, архиепископ М. провел в жизнь решения собора 1503 г. по реорганизации монастырей: ввел с 1528 г. в новгородских монастырях как обязательный общежительный устав (заменив им «особножитие»), разграничил мужские и женские монастыри и проч. Об этом он пишет (в 1526-1527 гг.) в своем Послании Василию III (ДАИ. Т. 1. № 25) и в Уставной грамоте (1526-1530 гг.) игумену Духова монастыря Тихону (АИ. Т. 1. № 292). Его переписка этих лет в основном касается вопросов переустройства и централизации церковного управления (см. его неизданное Послание митрополиту Даниилу от 17 февраля 1536 г. о поставлении смоленского епископа - ГИМ, Синод. собр., № 183, XVI в., л. 801-802 и под той же датой - его «Повольную» о поставлении смоленского епископа Саввы Слепушкина - ГИМ, Синод. собр., № 173, XVI в., л. 802 об., а также его «Повольную» от 3 марта 1539 г. об избрании митрополита Иоасафа - ГИМ, Синод. собр., № 183, XVI в., л. 734 об.-735; ААЭ. Т. 1. № 184/IV). В 1538 г. по инициативе М. постриженик Пафнутиево-Боровского монастыря Аркадец, составляя четью-минею за июль месяц, включил в нее «Просветитель» Иосифа Волоцкого (Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные антиеретические движения на Руси XIV - начала XVI в. М.; Л., 1955. С. 440), а позднее, в 1546 г., - Савва Черный составил и официальное Житие Иосифа Волоцкого. С помощью миссионеров (иеромонаха Ильи и Феодорита) новгородский архиепископ способствовал распространению христианства среди карело-финского населения северных окраин Руси, а также строительству там монастырей: об искоренении языческих требищ и обрядов он пишет 25 марта 1534 г. в грамоте, направленной в Вотскую пятину (ДАИ. Т. 1. № 28). При М. была произведена реставрация многих новгородских икон и церквей, был отлит большой колокол для кафедрального Софийского собора, поновлены там фрески, украшен иконостас. В 1535 г. по его указанию во Пскове был построен архиепископский дворец, в котором работали писцы и книжники М. О широте технических интересов М. свидетельствует поддержка им строительства в Новгороде на р. Волхов первой водяной мельницы, правда, окончившегося неудачей: мельница была смыта весенним паводком (ПСРЛ. Псковская I летопись. СПб., 1848. Т. 4. С. 297; Псковские летописи. Вып. 1 / Пригот. к печ. А. Н. Насонов. М.; Л., 1941. С. 104). В период новгородского архиепископства М. широко развернулась его литературная, книгописная и редакторская деятельность. Около 1539 г. по его инициативе был составлен так называемый Владычный свод Макария, продолжавший Летопись Новгородскую IV и владычный свод архиепископа Евфимия (Насонов. История... С. 467-470); продолжение работы над этим сводом велось впоследствии в Москве. В 1540 г. вместе со священником Агафоном М. составил «Великий миротворный круг», в котором пасхалия была вычислена на 532 года вперед. Опираясь на книгописные традиции кружка новгородского архиепископа Геннадия, используя постоянные связи с книгописным центром Иосифо-Волоцкого монастыря и литературное окружение, представлявшее, по определению И. У. Будовница, «своеобразную академию XVI в.» (Русская публицистика... С. 194), М. к концу архиепископства осуществил идею собрать воедино «все чтомые» на Руси оригинальные и переводные книги, преимущественно агиографические и дидактические, и создал на их основе грандиозный 12-томный помесячный книжный свод ежедневного чтения (с расположением материала в порядке церковного календаря) - Великие Минеи Четьи. В 1541 г. эта первая из трех редакций ВМЧ была передана им в библиотеку новгородского Софийского собора как вклад «на помин души» его родителей (известна как Софийский список). Позднее, в московский период деятельности М., на этой основе были созданы два других списка (редакции) ВМЧ. 16 (19) марта 1542 г. М. был поставлен митрополитом московским и «всея Руси». Близкий царскому двору еще в бытность новгородским архиепископом (особенно после его поездки в Москву в 1534 г. в связи со смертью Василия III, когда наследнику царского престола шел всего четвертый год), М. занял при Иване IV положение царского советника, участвовавшего в решении важнейших государственных проблем (бывали случаи, когда он даже подменял царя). С назначением М. митрополитом при московском великокняжеском дворе усилилось положение «иосифлянской» группировки, поддерживаемой Саввой Крутицким (Черным), новгородским архиепископом Феодосием, рязанским и муромским епископом Леонидом и др. Московский период деятельности М. начался с осуществления доктрины, утверждавшей теократический характер царской власти и необходимость союза власти мирской с церковью, при главенствующей роли церкви. Впервые эту идею он провозгласил всенародно 16 января 1547 г. в своем Поучении, обращенном к царю, во время пышной церемонии венчания на царство Ивана IV. Поставление на царство было совершено по «Чину венчания на царство» (ДАИ. Т. 1. № 39), составленному самим же М. с привлечением текста «Чина поставления на великое княжение Димитрия Ивановича» (1498 г.), Сказания о князьях владимирских и выдержек из Второго послания Иосифа Волоцкого «На еретики» (Зимин А. А. О политической доктрине Иосифа Волоцкого // ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 177). 2 февраля этого же года М. вторично выступил с публичной напутственной речью, обращенной к царю и царице Анастасии, во время совершения свадебного царского обряда (ДАИ. Т. 1. № 40). Происшедшие в июне 1547 г. в Москве всеобщие волнения («смущение»), вызванные пожарами (в одном из которых М. едва сам не погиб), боярскими мятежами, расправой над Ю. В. Глинским и завершившиеся царскими репрессиями, побудили М. предпринять неудавшуюся ему попытку удалиться со своего поста в Пафнутиево-Боровский монастырь, но уже 1 августа 1547 г. он рассылал свое «Окружное послание» о милостыне Святогорским старцам (АИ. Т. 1. № 300). После июньских пожаров М. сближается с Сильвестром, склонявшим тогда царя к участию во всеобщих публичных покаяниях москвичей в совершенных грехах и примирению представителей всех сословий. (С помощью «печалования» М. тогда смог добиться царского помилования для князей В. М. Глинского и И. И. Турунтая-Пронского). В сформировавшуюся околоправительственную группировку вошли, кроме М. и Сильвестра, А. Ф. Адашев и новые царские родственники, принадлежавшие старинному московскому боярскому роду Захарьиных; близок к ней был также А. М. Курбский. Именно такой «покаянно-демагогический характер» носили и первые созванные по инициативе М. так называемые «соборы примирения» 1547, 1549, 1550 гг. (Шмидт С. О. Становление... С. 182-183, 193): для них было характерно произнесение покаянно-примирительных речей, с которыми выступали и сам глава русской церкви, и царь, и бояре, бившие челом освященному собору о своих «винах» и получавшие прощение. В духе подобных увещевательных речей было выдержано и публичное выступление митрополита во Владимире в декабре 1549 - январе 1550 г. перед войском во время первого неудачного похода Ивана IV на Казань, в котором М. осуждал царившие в армии местничество и беспорядки (ПСРЛ. Т. 13, ч. 2. С. 460-461). На соборах 1547 и 1549 гг. многочисленные местночтимые святые были канонизированы как общерусские (см.: Окружное послание. М. 1547 г. об установлении празднования новым русским святым // ААЭ. Т. 1. № 213). Соборы эти способствовали централизации церковного управления и унификации церковных обрядов (о необходимости чего М. писал еще в грамоте 1543 г.). Пантеон общерусских святых при М. увеличился с 22 более чем на 30 имен, а после этих соборов - еще на 6 имен. Сбор материалов о «новых чудотворцах», необходимый для их канонизации, и написание житий и похвальных слов, к чему М. привлекал многих известных русских и иноземных писателей (таких как В. М. Тучков, Лев Филолог, Василий-Варлаам и др.), способствовали развитию в литературе той поры агиографического жанра. Нововведением времен М. было обсуждение на церковных соборах вопросов «земского устроения», благодаря чему церковь получила возможность прямого вмешательства в дела светской власти, хотя и под видом поддержки ею политики примирения светских феодалов (Шмидт С. О. Становление... С. 194-195). Этой особенностью, очевидно, и объясняется интенсивность, с которою М. проводил соборы в кон. 1540 - нач. 1550-х гг., созывая их почти ежегодно. После прихода к правлению в кон. 1549 г. Избранной рады, поддерживающей секуляризационную политику правительства, между М. и Иваном IV произошел обмен посланиями по спорному вопросу о митрополичьих и монастырских слободах, а в феврале-августе 1550 г. в «Ответном послании» царю о «святительском суде» и о владении церкви недвижимым имуществом М. сделал попытку документально обосновать право церкви на землевладение. (Текст «Ответного послания» по списку ГБЛ, Волоколам. собр., № 522 был издан в 1863 г. Н. И. Субботиным; в 1960 г. Г. Н. Моисеева ввела в научный оборот еще два списка послания - ГПБ, Q.I.214, л. 364-386 и ИРЛИ, Печорское собр., № 7, л. 170-192 об., опубликовав по последнему списку его «старшую редакцию»). Повторно М. обращался к этой теме в своей речи 1550 г. на соборе о монастырском землевладении и в «Наказной грамоте» 1551 г. Стоглавому собору. В этом споре «иосифлян» с «нестяжателями» верх одержала группировка М., которая оказалась в большинстве на Стоглавом соборе, состоявшемся в 1551 г. Решение собора, содержащее ответы церковников на вопросы царя, было оформлено как уставной сборник из ста глав - Стоглав. Вопрос о степени участия М. в составлении Стоглава спорный; А. А. Зимин считает, что М. принимал участие в составлении только ответов царю, а в ряде глав Стоглава (гл. 3, 33, 35, 60, 62, 63, 75) лишь использованы его послания, грамоты и указы (Зимин А. А. И. С. Пересветов... С. 93-94). Серию соборов против «еретиков» открыл созванный М. в феврале 1549 г. собор, на котором за «еретичество» был «окончательно отлучен», разжалован и отправлен в ссылку архимандрит Чудовского монастыря Исаак Собака, ранее уже осуждавшийся за «порчу» книг вместе с Максимом Греком. Подготовительные материалы собора 1549 г., о содержании которых митрополит уведомлял царя (см.: Письмо М. Иоасафу 9 ноября 1548 г., исследованное Н. Н. Покровским // Судные списки...), свидетельствуют о том, что М. сумел дипломатично обойтись на соборном суде без упоминания имени опального Максима Грека. Сложность взаимоотношений М. с Максимом Греком раскрывается в их переписке 1546-1547 гг. Хорошо знакомый с сочинениями и переводами писателя, М. включил некоторые из них в состав ВМЧ, постоянно продолжая откликаться в своей книжной деятельности на поставленные в них филологические проблемы. Однако многие годы (до 1551 г., см.: Насонов А. Н. История... С. 393, 487) он на челобитные Максима Грека о помиловании ограничивался ответом: «узы твоя целуем, яко единаго от святых, пособити же тобе не можем». На церковных соборах, проведенных М. в течение октября 1533-января 1554 г., были осуждены за публичную критику пышной обрядности официальной церкви и идейные с ней расхождения Матвей Башкин и троицкий старец Артемий (суть «измены» Башкина и Артемия изложена в Соборной грамоте в Соловецкий монастырь - ААЭ. Т. 1. № 239). В 1554-1555 гг. М. созвал собор, осудивший как «еретика» Феодосия Косого. Однако попытку дьяка Посольского приказа И. М. Висковатого привлечь к обвинению по делу Башкина (1553 г.) также и Сильвестра, приписав ему поощрение неканонической росписи Благовещенского собора Московского Кремля, М. не поддержал. Он потребовал от Висковатого прекратить всенародные выступления на подобные темы, дабы никого «не возмущати», и письменно изложить свои претензии к иконописцам: «Пригож прийти... и правителем церковным извещение положить о своем мнении» (ЧОИДР. 1848. Кн. 2. С. 20). Текст «Розыска» по этому делу (Бодянский О. Розыск, или Список о богохулных строках и о сумнений святых честных икон диака Ивана Михайлова сына Висковатаго в лето 7062 // ЧОИДР. 1858. Кн. 2. С. 13, 28 и др.) свидетельствует, что М. сумел отстоять в споре с Висковатым «каноничность» аллегорических образов иконографии, которым следовали новгородские и псковские мастера, поновлявшие росписи Благовещенского собора под руководством Сильвестра. Деятельность М. в 1552-1555 гг. связана с победоносным походом Ивана IV на Казанское царство (в это время царь оставлял митрополита в столице «вместо себя»). 1552 г. датируются два послания М. царю и боярам, содержащие призывы к единению подданных под властью самодержца для победы над врагами «неверными»: «Послание поучительно» в Свияжск 21 мая (АИ. Т. 1. № 159) и «Учительное послание» от 13 июля, обращенное к царю, которое царь «велел прочитати всем боярам и воеводам» (АИ. Т. 1. № 160). К этому же времени с относятся его пламенные речи, обращенные к войску перед началом похода, перед штурмом Казани и по случаю торжественной встречи царя после одержанной победы (ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 180-183, 192-197; ср. также Казанскую историю). В 1555 г. М. провел церковный собор, на котором была образована новая Казанская епархия, а 3 февраля участвовал в поставлении первого казанского архиепископа Гурия. При поддержке М. создаются в эти годы грандиозные, пышные памятники архитектуры и литературы, в которых прославляется величие и сила русского самодержца (а с ним - и главы российской церкви), такие как храм Василия Блаженного на Красной площади, роспись Золотой палаты Кремля, Летописец начала царства. Та часть Летописца, которая повествует о событиях 1534-1553 гг., основана на материале Макарьевского владычного свода (см.: Летописный сборник, именуемый Патриаршею, или Никоновскою летописью // ПСРЛ. Т. 13, ч. 1); в состав Царственной книги включены два послания М. 1552 г. (см.: ПСРЛ. Т. 13, ч. 2). В эти же годы завершается составительская и редакторская работа М. над двумя московскими списками ВМЧ - Успенским (предназначавшимся для Успенского собора Московского Кремля) и Царским (сделанным для царя Ивана IV). С сер. 1550-х гг. происходит постепенное отдаление М. от правительственных дел. В 1553 г. во время болезни царя и споров о престолонаследии М. не поддерживал ни партии Димитрия, ни партии Владимира Андреевича Старицкого. Собор, созванный М. в 1556 г. в связи с новым обострением межсословной борьбы, решал судьбы различных категорий служилых людей и разбирал случаи местничества с прежних традиционных позиций - примирения враждующих социальных прослоек. 30 января 1557 г. митрополитом и царем были направлены к константинопольскому патриарху, вместе с приезжавшим за «милостыней» греческим митрополитом Иоасафом, русские послы Ивашка Волков и архимандрит Евфимиевского монастыря Феодорит с целью получить от вселенского собора «Грамоту утвержденную» с «благословением» Ивана IV на право применять царский титул при оформлении международных дипломатических бумаг (ср. освещение этой темы в грамоте 1555 г. в Литву по поводу перемирия России с польским королем Сигизмундом-Августом: Карпов Г. О. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским. Т. 2. (1533-1560) // Сборник Русского исторического общества. СПб., 1887. Т. 59. С. 470-478. № 31). В эти же годы М. был написан ряд наставительных посланий о церковных делах: послания новгородскому архиепископу Пимену от 18 декабря 1555 г. об иноке Авраамии Юрьева монастыря, служившем литургию без епитрахили, и от 6 февраля 1558 г. о священнике, неокончившем литургию из-за припадка (опубликовано вместе с предшествующим посланием (см.: ААЭ. Т. 1. № 253), а недостающее его начало издано А. Н. Поповым в «Библиографических материалах»). В 1560 г. М. участвовал в соборе, заочно осудившем на казнь за «колдовство» руководителей Избранной рады А. Ф. Адашева и Сильвестра; он попытался было воспользоваться митрополичьим правом «печалования» и просил царя вызвать для участия в соборном суде самих обвиняемых, но получил отказ. В последние годы жизни, начиная с 1560 г., М. руководил работой над Степенной книгой, создаваемой по его инициативе Афанасием (Андреем). Деятельность М. как инициатора, создателя и редактора многих «великих» по объему книжных сводов, признанных впоследствии своеобразными «энциклопедиями» XVI в., и возглавляемая им работа по собиранию, изучению и организации массовой многократной переписки накопленного веками рукописного наследия заметно стимулировали развитие книгописных центров и в городах (Новгороде, Москве, Пскове и др.), и в монастырях, а его самого побудили способствовать открытию русской типографии (до выпуска первой печатной книги в 1564 г. он лишь немного не дожил). М. скончался ночью 31 декабря и на следующий день был похоронен в Успенском соборе Московского Кремля. Согласно Е. Е. Голубинскому (История канонизации... С. 361), М. не был канонизован, но имя его было занесено в число святых «не почитаемых». В некоторых сборниках XVIII в. (см., например, ГПБ, собр. Титова, № 1526/3729, л. 101 и № 1550/3639, л. 206 об.) сохранились свидетельства о существовании иконы с изображением митрополита. М., находившейся в Успенском соборе. С. О. Шмидт, который привлек к изучению текст повести 1564 г. «О свершении большия церкви Никитского монастыря», где М. дважды упомянут в одном ряду с московскими «чудотворцами» митрополитами Петром, Алексеем и Ионой (см.: Шмидт С. О. Становление... С. 239), считает, что канонизация М. предполагалась в 1564 г., но была отложена в связи с неблагоприятной обстановкой в стране. Вслед за В. О. Ключевским и Н. Г. Кунцевичем подготовительным материалом к созданию Жития М. было принято считать «Сказание о последних днях жизни митрополита». П. Веретенников (Памятники древнерусской литературы... С. 69) приводит шифр рукописного сборника, содержащего текст Жития М. (ГБЛ, ф. 256, л. 319-322), которое было создано без привлечения Сказания (Сборник описан И. И. Калигановым: Заметки о русской проложной редакции Жития Георгия Нового // Старобългаристика. 1979. № 1. С. 48-49). По отзывам современников, в частности А. М. Курбского, М. был человеком весьма образованным и начитанным: под его наблюдением и по его выбору делались многочисленные переводы «иностранских» книг с греческого и латинского языков (к примеру, перевод с латинского толкований на Псалтирь Брунона Вюрцбургского, выполненный в 1535 г. толмачом Дмитрием Герасимовым, а также целый ряд новых переводов различных сочинений для ВМЧ); им оставлена читательская запись на греческой Триоди, принадлежавшей митрополиту Фотию (Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи... С. 17). По словам новгородского архиепископа Феодосия, «писание» митрополита было «умедвено Омировым именем, Афинейским мудрованием украшено» (Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881. Отд. приложений. С. 58-59). О высокой филологической культуре М. свидетельствует полнота выявленных памятников, включенных в его «энциклопедические» книжные своды (особенно - ВМЧ), приемы работы с текстами, редактирование и применение сложнейшей систематизации собранного материала. Близкий писательским кругам, М. в свои личные сборники включал первоначальные редакции текстов (таков по составу его так называемый Макарьевский сборник - ГБЛ, собр. Румянцева, № 204, содержащий «Просветитель» Иосифа Волоцкого, Слово похвальное инока Фомы и др.). Сочинения М. полностью не выявлены. А. А. Зимин (И. С. Пересветов... С. 76, примеч. 37 и др.) приводит перечень 15 его посланий, поучений и грамот (упомянутых выше), исключив из списка грамоты делопроизводственного характера и дополнив сведения об изданных текстах указанием шифров неучтенных списков. Там же он, с большой долей сомнения, высказывает предположение о принадлежности М. еще одного неизданного поучения («Свиток сей положить на престол...» - ГБЛ, Фунд., № 28/224, л. 85-88). В. Жмакин атрибутировал М. и издал Поучение против разговаривающих в церкви («...аще кто с земным царем беседует»), созданное, по его мнению, не позднее 1563 г.; против его попытки приписать М. также и «Послание некоего новгородского архиепископа московскому митрополиту» выступил А. А. Зимин (И. С. Пересветов... С. 82), доказавший принадлежность этого послания преемнику М., новгородскому архиепископу Феодосию. Ряд ученых, к числу которых относятся Г. А. Розенкамф (Обозрение Кормчей книги в историческом виде. М., 1829. С. 535-596), Е. В. Барсов (Барсов Е. В. Предисловие // Горский А. В., Невоструев К. И. Описание Великих Четьих-Миней Макария, митрополита всероссийского // ЧОИДР. 1884. Кн. 1, отд. 2. С. IV), Ю. К. Бегунов (Кормчая Ивана Волка Курицына // ТОДРЛ. М.; Л., 1957. Т. 12. С. 145) и др., приписывают М. так называемую Сводную кормчую, между тем Б. М. Клосс обосновывает участие в ее составлении митрополита Даниила (Никоновский свод... С. 59 и др.). А. А. Зимин (И. С. Пересветов... С. 51-53) приводит дополнительные аргументы против отнесения митрополиту М. Послания царю Ивану Васильевичу из «Сильвестровского сборника» (ГПБ, Соф. собр., № 1281) и отмечает (Там же. С. 51) ошибку С. А. Щегловой, издавшей как текст М. сочинение Максима Грека (Щеглова С. А. Слово на победу над татарами в 1541 г. // ИОРЯС. 1915. Т. 20, кн. 2. С. 106-124). Д. Скворцов приводит данные о существовании «макарьевского перевода» Требника, текст которого использовал Дионисий Зобниновский при исправлении текста Требника в 1616-1618 гг. (Скворцов Д. Дионисий Зобниновский, архимандрит Троицкого Сергиева монастыря. Тверь, 1890. С. 206-207). Лишь путем специального исследования можно выявить сочинения М., включенные в ВМЧ. Автографы М., установленные к 1913 г., опубликованы Н. Поповым, однако и эта работа может быть продолжена. М. известен как создатель особой макарьевской школы письма и как строгий последователь возобладавшего в XVI в. торжественно-витиеватого, формализованного стиля «второго монументализма» (Лихачев Д. С. Развитие... С. 133-137). Инициатор «энциклопедических» сводов, которые предусматривали регламентацию круга чтения, тем и мыслей, М. стремился к соблюдению стилистической унификации и перед включением памятников в ВМЧ настаивал на стилистической переработке древнейших редакций. (Так, например, не отвечавшее этим требованиям Житие Петра и Февронии, написанное Ермолаем-Еразмом, не было включено в ВМЧ). Значение этих многотомных книжных сводов в истории русской культуры неоспоримо, так как в составе их сохранился некий репертуар русских оригинальных и переводных произведений, известных в рукописной традиции в сер. XVI в. М., как и ряд других древнерусских писателей, был «иконному писанию навычен»: в молодости участвовал в росписи Пафнутиево-Боровского монастыря (фрагменты этих росписей хранятся в ГИМ), возможно, расписывал каменную трапезную, построенную там в 1511 г.; затем в Новгороде, по-видимому, сам принимал участие в украшении Софийского собора, а на склоне лет (в 1555 г.) вместе с протопопом Благовещенского собора Андреем «обновлял» икону Николы Великорецкого (ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 254). Познания в этой области позволили ему вести профессиональные споры об изобразительных приемах иконографии с И. М. Висковатым. Изд.: ААЭ. Т. 1, № 184/IV, 213, 229, 253; АИ. Т. 1, № 159, 160, 172, 239, 292, 300; ДАИ. 1846. Т. 1, № 25, 28, 39, 40, 46; [Толстой Д. Н.] Описание евангелия, вложенного Макарием в Боровский Пафнутьев монастырь, с публикацией текста вкладной записи // Изв. Археол. об-ва. СПб., 1857. Т. 1, вып. 3. С. 179-182; С[убботин Н. И.] К материалам для истории Стоглава и его времени // Летописи Тихонравова. М., 1863. Т. 5. С. 126-136; Смирнов С. К. «Изложение соборное» Макария митрополита // ЧОЛДП. М., 1878. Ч. 1, № 1. С. 428-429; Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881. Прил. С. 57-62, 84-85 (см. также: ЧОИДР. 1881. Кн. 2. Прил. С. 57-62, 84-85); Барсов Е. В. Древнерусские памятники священного венчания царей на царство в связи с греческими их оригиналами: С историческим очерком чинов царского венчания в связи с развитием идеи царя на Руси // ЧОИДР. 1883. Кн. 1. С. 49-90; Попов А. Н. Библиографические материалы. М., 1889. Вып. 18. С. 34-36; ПСРЛ. СПб., 1904. Т. 13, ч. 1. С. 159, 163, 180-183, 186, 192-197, 225-227, 252-254; Ч. 2. С. 479-482, 489-494; П-ий М. Об одном послании митрополита Макария новгородскому архиепископу Пимену // ИОРЯС. 1907. № 4. С. 141-145; Моисеева Г. Н. Старшая редакция «Писания» митрополита Макария Ивану IV // ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. 16. С. 466-472; Веретенников П. Первосвятительская деятельность Макария, митрополита московского и всея Руси // Вестн. Русского западноевропейского патриаршего экзархата. Париж, 1980-1981. № 105-108. С. 244-245, примеч. 104. Доп.: Из Великих Миней Четьих Макария // ПЛДР. Вторая половина XVI века. М., 1986. С. 478-549, 625-640. Лит.: Калайдович К. Ф., Строев П. М. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке гр. Ф. А. Толстова. М., 1825. 1 отд. С. 20, 72, 78, 162, 170-171; 2 отд. С. 218-219, 473-486, 539; Евгений [Болховитинов Е. А.] Словарь исторический о бывших в России писателях духовного сана греко-российской церкви. СПб., 1827. Т. 2. С. 10-22; Филарет. Обзор. С. 147, 153-155; Макарий [Булгаков]. 1) О новгородских Макарьевских Четиих-Минеях: Заметки // Летописи Тихонравова. М., 1859. Т. 1. Смесь и библиография. С. 68-73; 2) Московский митрополит Макарий как литературный деятель // Христ. чт. СПб., 1873. № 4. С. 597-657; 3) История русской церкви. 2-е изд. СПб., 1874. Т. 6. С. 209-362; СПб., 1874. Т. 7. С. 71-73, 404-462; СПб., 1887. Т. 8. С. 43-63; Нильский И. Преподобный Максим Грек, исповедник просвещения в XVI веке // Христ. чт. СПб., 1862. Ч. 1. С. 366-378; Дополнительные объяснения к изданию Стоглава // ПС. 1862. Ч. 3. С. 297-339; Послание опального к новгородскому архиепископу Макарию // Там же. 1863. Ч. 3. С. 406-420; Тихонравов Н. С. Заметка для истории Стоглава // Летописи Тихонравова. М., 1863. Т. 5, отд. 3. С. 137-144; Николаевский П. В. Русская проповедь в XV-XVI вв. // ЖМНП. 1868. Ч. 137, № 2. С. 362, 370; Шишов А. Всероссийский митрополит Макарий и его заслуги для русской церкви // Странник. СПб., 1869. № 12. С. 75-106; Никитский А. Очерк внутренней истории церкви во Пскове // ЖМНП. 1871. Т. 55, № 5 (май). С. 61-62, 67-68; Ключевский В. О. 1) Древнерусские жития. С. 221-297; 2) Курс русской истории. М., 1906. Т. 2. С. 321; [Костомаров Н. И.] Отрывок из Летописи о временах царя Иоанна Васильевича Грозного: 1563-1567 гг. (№ 4)// РИБ. СПб., 1876. Т. 3. Стб. 198-205; Лебедев Н. 1) Макарий, митрополит всероссийский: (1482-1563) // ЧОЛДП. 1877. Ч. 2, № 9. С. 392-406; № 10. С. 444-478; 1878. Ч. 1, № 1. С. 391-429; 1880. Ч. 2, № 9. С. 286-310; 1881. Ч. 2, № 7. С. 47-69; 2) Стоглавый собор 1551 г.: Опыт изложения его внутренней истории // Там же. 1882. Ч. 1, № 1. С. 19-81; № 4. С. 419-454; Ч. 2, № 8. С. 87-102; Барсов Н. И. К вопросу об авторе «Послания к царю Ивану Васильевичу» Сильвестровского сборника библиотеки С.-Петербургской духовной академии // Сборник Археол. ин-та. СПб., 1880. № 4. С. 108-109; Заусцинский К. Макарий, митрополит всея России // ЖМНП. 1881. № 10 (окт.). С. 209-259; № 11 (нояб.). С. 1-38; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 344-345; Строев. Словарь. С. 272-274; Васильев В. Соборы 1547 и 1549 годов // Христ. чт. СПб., 1889. № 1-2. С. 33-65; № 3-4. С. 266-292; Дьяконов М. А. Власть Московских государей: Очерки из истории политических идей древней Руси до конца XVI в. СПб., 1889. С. 108-110, 128; Кунцевич Г. 3. 1) Два рассказа о походах царя Ивана Васильевича Грозного на Казань в 1550 и 1552 годах // Отчет о заседаниях ОЛДП в 1897-1898 гг. СПб., 1898. Прил. С. 23-25 (ПДПИ. Т. 130); 2) Сказание о последних днях жизни митрополита Макария: 15 сент. - 31 дек. 1563 г. // ИОРЯС. 1910. Т. 14, кн. 4. С. 155-164 (Доклад 18 февр. 1905 г. в ОЛДП; То же с публикацией текста: Отчеты о заседаниях ОЛДП в 1907-1910 гг. СПб., 1911. С. 1-27 (ПДП. Т. 176)); Воронин Ф. [Макарий, митрополит московский и всея Руси, и литературная его деятельность] // Тр. Киевской духовной академии. 1900. № 4. Прил. С. 158-160; № 5. С. 161; Голубинский Е. Е. 1) История русской церкви. Т. 2, 1-я пол. С. 744-875; 2) История канонизации. С. 361; Сергий. Полный месяцеслов Востока. Владимир, 1901. Т. 2. С. 566 (Прил. 3. Русские святые в полных рукописных святцах, неканонизированные и нечтимые местно); Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. 5. Русские жития XV-XVI вв. и современные им направления русской религиозной мысли // РФВ. 1901. № 3-4. С. 63-128; Малинии В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901. С. 599-610; Державин Н. С. Степенная книга как литературный памятник // Изв. XII Археол. съезда в Харькове: 15-27 авг. 1902 г. Харьков, 1902. С. 97-98; Павлов А. С. Курс церковного права. Троице-Сергиева лавра, 1902. С. 119-120; Готье Ю. В. 'Первые земские соборы и их происхождение // Научное слово. 1903. № 3. С. 290; Васенко П. Г. «Книга Степенная царского родословия» и ее значение в древнерусской исторической письменности. СПб., 1904. Ч. 1. С. 157, 170-171, 180-191, 217, 231 (Зап. ист.-филол. ф-та Петербургск. ун-та. Ч. 73); Жданов И. Н. Материалы для истории Стоглавого собора // И. Н. Жданов. Сочинения. СПб., 1904. Т. 1. С. 171-172, 174, 176, примеч. 2; Бочкарев В. Н. Стоглав и история собора 1551 г.: Историко-канонический очерк. Юхнов, 1906. С. 71-83, 231-233, 239; Иконников. Опыт по историографии. 1908. Т. 2, кн. 2. С. 1727; Стефанович Д. О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав: К истории памятников древнерусского церковного права. СПб., 1909. С. 3-11, 47-55; Макарьевский Стоглавник // Тр. Новгородск. губернской ученой архивной комиссии. Новгород, 1912. Вып. 1. С. I-IV, 1-135; Попов Н. П. 1) Автографы митрополита Макария, собирателя Великих Миней // ЛЗАК за 1912 год. СПб., 1913. Вып. 25, отд. 2. С. 1-12; 2) О возникновении Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки // Сб. статей к 40-летию ученой деятельности академика А. С. Орлова. Л., 1934. С. 29-38; Георгиевский В. 1) Евангелие 1532 г. архиепископа новгородского Макария, хранящееся в Пафнутиевом Боровском монастыре // Светильник. М., 1915. № 1. С. 8-15, ил.; 2) Миниатюры Евангелия 1532 г. новгородского архиепископа Макария // Там же. № 3-4. С. 3-7, ил.; Смирнов И. Материалы для характеристики книжной деятельности всероссийского митрополита Макария //БВ. 1916. № 5 (май). С. 163-189; № 6 (июнь). С. 275-291; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916. С. 287-291; Анисимов В. Митрополит Макарий (1482-1563) // Изв. Об-ва служащих в печатных заведениях. 1917. № 61-62. С. 752-756; Платонов С. Ф. Иван Грозный (1530-1584). Пб., 1923. С. 54; Лавров Н. Ф. Заметки о Никоновской летописи // ЛЗАК за 1926 г. Л., 1927. Т. 34, вып. 1. С. 89-90; Карский Е. Ф. Славянская кирилловская палеография. Л., 1928. С. 313; Орлов А. С. Книга русского средневековья и ее энциклопедические виды // Докл. АН СССР. Сер. «В». 1931. № 3. С. 37-51; Андреев Н. Е. 1) О «Деле дьяка Висковатаго» // Seminarium Kondakovianum. Прага, 1932. Т. 5. С. 191-242; 2) Митрополит Макарий как деятель религиозного искусства // Там же. 1935. Т. 7. С. 227-244; Виппер Р. Ю. Иван Грозный. 2-е изд. Ташкент, 1942. С. 42-43; Смирнов И. И. 1) Иван Грозный. Л., 1944. С. 24-25, 31; 2) Иван Грозный и боярский «мятеж» 1553 г. // ИЗ. 1953. № 43. С. 171-172; 3) Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. М.; Л., 1958. С. 407-408, 420; 4) Максим Грек и митрополит Макарий // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сб. статей к 70-летию М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 173-180; Бахрушин С. В. 1) «Избранная рада» Ивана Грозного // ИЗ. 1945. № 15. С. 34-35, 54; 2) Иван Грозный в свете новейших исследований // С. В. Бахрушин. Научные труды. М., 1954. Т. 2. С. 334; Будовниц И. У. 1) Русская публицистика XVI века. М.; Л., 1947. С. 188-198, 230-232; 2) Словарь. С. 162, 248, 267; 3) Монастыри на Руси. С. 14, 55, 75-76, 228, 302-303, 319; Лихачев Д. С. 1) Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С. 363-374, 475-479; 2) Культура русского народа X-XVII вв. М.; Л., 1961. С. 75-78; 3) Система литературных жанров Древней Руси // Славянские литературы. V Международный съезд славистов. (София, сент. 1963 г.): Докл. сов. делегации. М., 1963. С. 47-70; 4) Принцип ансамбля в древнерусской эстетике // Культура Древней Руси. М., 1966. С. 119-120; 5) Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967. С. 33-34 и др.; 6) Человек в литературе Древней Руси. М., 1970. С. 9-10, 97-103; 7) Развитие русской литературы X-XVII веков: Эпохи и стили. Л., 1973. С. 130-137; Лурье Я. С. 1) Первые идеологи московского самодержавия // Учен. зап. ЛГПИ. 1948. Т. 78. С. 3-107; 2) Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI века. М.; Л., 1960. С. 213, 283, 386, 458-507; Pascal P. Lе mеtropolite Macarie et ses grandes enterprises litteraires // Russie et Chrétienté. 1949. N 1-2. P. 7-16; Кудрявцев И. М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV в. // ТОДРЛ. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 182- 183; Спасский Ф. Т. Русское литературное творчество Макарьевского периода // Православная мысль. Париж, 1951. Вып. 8. С. 128-136; Зимин А. А. 1) О политической доктрине Иосифа Волоцкого // ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 171, 176-177; 2) И. С. Пересветов и его современники: Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958. С. 29-31, 42-44, 51-53, 71-108, 111-112, 119-123, 127-132, 174, 220, 381-383, 395, 423, 452; Шепелева Л. С. Культурные связи Грузии с Россией в X-XVII вв. // ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 311-312; Муравьев Н. Митрополит Макарий как составитель Великих Четьих Миней: К 400-летию составления Великих Четьих Миней // Журнал Московской патриархии. 1953. № 5. С. 49-54; Дмитриева Р. П. 1) Сказание о князьях владимирских. М.; Л., 1955. С. 111-120, 131-135; 2) Волоколамские четьи сборники XVI в. // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 208, 211, 214-217, 221; Мнева Н. Е. Макарий // История русского искусства. М., 1955. Т. 3. С. 572-578, 605-606; Насонов А. Н. 1) Летописный свод XV века: по двум спискам / Подгот. текста и вводная ст. // Материалы по истории СССР. М., 1955. Вып. 2. С. 277-278; 2) Материалы и исследования по истории русского летописания // ПИ. М., 1958. Вып. 6. С. 248-249; 3) История русского летописания XI - начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 253-254, 326-327, 336-337, 353-359, 390-393, 456-471, 487; Моисеева Г. Н. «Валаамская беседа» - памятник русской публицистики середины XVI века. М.; Л., 1958. С. 180; Тихомиров М. Н. 1) Новый материал об Иване Грозном // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14. С. 47-255; 2) Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 314-315; Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 19, 32, 93-96, 109-113, 118-121, 286, 290-295, 373; Подобедова О. И. К вопросу о составе и происхождении Лицевого летописного свода второй половины XVI в. // ПИ. М., 1961. Т. 9. С. 313-314, примеч. 97; Сергеев В. И. Макарий // Сов. ист. энциклопедия. 1965. Т. 8. С. 919; Успенский Л. Роль московских соборов XVI века в церковном искусстве // Вестн. русск. западно-европейского патриаршего экзархата. Париж, 1968. № 64. С. 217-250; Покровский Н. Н. 1) Сибирская находка: Новое о Максиме Греке // ВИ. 1969. № 11. С. 129-138; 2) Судные списки Максима Грека и Исака Собаки / Изд. подгот. Н. Н. Покровский; Под редакцией С. О. Шмидта. М., 1971. С. 17, 35-42; Казакова Н. А. Очерки по истории русской общественной мысли: Первая треть XVI века. Л., 1970. С. 146, 187, 212-213; Клосс Б. М. Деятельность митрополичьей книгописной мастерской в 20-30-х годах XVI века и происхождение Никоновской летописи // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1972. С. 318-338; Фонкич Б. Л. 1) Греческая рукопись митрополита Фотия // Там же. С. 191; 2) Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв.: Греческие рукописи в России. М., 1977. С. 14-19; Шмидт С. О. Становление российского самодержавства: Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 22-26, 61, 77, 83-93, 105-107, 118, 140, 156, 161-169, 179-187, 194-196, 205-206,-209, 231, 239; Адрианова-Перетц В. П. К вопросу о круге чтения древнерусского писателя // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 3-29; Морозов В. В. Царственная книга и книга Степенная царского родословия // Конф. по истории средневековой письменности и книги: К 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции: Тез. докл. Ереван, 1977. С. 58-59; Макарий [Веретенников П.]. 1) Святитель Макарий, архиепископ Великого Новгорода и Пскова (1526-1542) // Журнал Московской патриархии. 1979. № 8. С. 69-79; 2) Повесть о кончине всероссийского митрополита Макария // Wissenschaftliche Zeitschrift Martin-Lüther Universität. Halle-Wittenburg. Geselschafts uad sprachwissenschaftliche Reihe. 1985. Bd 34. H. 3. S. 74-93; 3) Памятники древнерусской литературы, содержащие описание последних дней земной жизни подвижников XV-XVI веков // Журнал Московской патриархии. 1986. № 11. С. 68-72; Miller D. S. The Velikie Minei Čhetii and the Stepennaia Kniga of Metropolitan Makarij and the Origine of Russian National Consciousness // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. Berlin, 1979. Bd 26. S. 274-383; Боева Л. Традиции Тырновской школы в болгарских и русских житиях XVI в. // Търновска книжовна школа. София, 1980. Т. 2. С. 253-265; Библиотека Ивана Грозного: Реконструкция и библиографическое описание / Сост. Н. Н. Зарубин; Подгот. к печ., примеч. и доп. А. А. Амосова. Л., 1982. С. 11-12, 43-44, 47-48, 91-93, 98-117. Доп.: Дробленкова Н. Ф. Из истории жанра Миней Четьих в русской литературе (XI-XIX вв.) // Армянская и русская средневековые литературы. Ереван, 1986. С. 139-181. Н. Ф. Дробленкова

МАКСИМ ГРЕК

Максим Грек (в миру Михаил Триволис) (ок. 1470 - 12 XII1555) - писатель, публицист, переводчик. И. Денисов доказал тождество М. Г. с малоизвестным до того греком-гуманистом Михаилом Триволисом, прояснив тем самым начальные страницы биографии писателя. М. Г. родился в Арте в аристократической греческой семье Триволисов (его отца звали Мануилом, а мать - Ириной). В 1490-1491 гг. М. Г. баллотировался (неудачно) в состав совета острова Корфу, а через год направился, подобно многим соотечественникам-эмигрантам, в Италию. Поначалу он обосновался во Флоренции, где познакомился с Анджело Полициано, Марсилио Фичино и другими знаменитостями, которыми была богата Италия эпохи Возрождения. Учился М. Г. также у прославленного гуманиста Иоанна Ласкариса, для которого он переписал греческий сельскохозяйственный трактат X в. «Геопоники». Побывал он также в Болонье, Падуе, Милане; в Венеции, где любознательный юноша жил с 1496 г., он «часто хаживал книжным делом» к известному типографу Альцу Мануцию. В 1498 г. М. Г. поселился в Мирандоле, состоя на службе у Джованни Франческо Пико делла Мирандола, племянника знаменитого автора «Речи о достоинстве человека». Но из всех впечатлений, вынесенных из Италии, наиболее сильным оказалось впечатление от проповедей Джироламо Савонаролы, гибель которого М. Г. подробно описал, уже находясь в Московии («Повесть страшна и достопаметна и о совершенном иноческом жительстве»). Очевидно, влиянием идей Савонаролы объясняется решение М. Г. постричься в доминиканском монастыре Сан Марко, который еще был полон воспоминаниями о великом реформаторе. В Сан Марко М. Г. пробыл недолго - с 1502 по 1504 г.; неспокойная душа не давала ему долго оставаться на одном месте. Он навсегда покидает Италию, с тем чтобы обосноваться на Афоне, где выученик итальянских гуманистов постригся в Ватопедском монастыре под именем Максима. Этот момент стал переломным в жизни М. Г.: отныне он отрекается от своих прежних увлечений, чтобы целиком предаться изучению богословия, хотя отзвуки культуры Ренессанса дают о себе знать во многих его позднейших сочинениях. Покойная жизнь М. Г. продолжалась недолго: в 1516 г. по запросу великого князя Василия III он выехал в Москву для перевода Толковой Псалтири. Когда работа была завершена (по-видимому, в 1522 г.), М. Г. обратился к великому князю со специальным посланием, в котором просил отпустить его обратно на Святую Гору. Просьба ученого старца не была уважена: московские власти предпочли оставить его при себе, используя для перевода и исправлений других книг. Для задержки М. Г. были, конечно, и другие мотивы, о которых афонскому старцу в порыве откровенности поведал один из его московских знакомых И. Н. Берсень Беклемишев: «Пришол еси сюда, а человек еси разумной, и ты здесь уведал наше добрая и лихая, и тебе, там пришод, все сказывати» (ААЭ. 1836. Т. 1. С. 143). В Москве М. Г. собрал вокруг себя целый кружок образованных людей, которые приходили в его келью в Чудов монастырь «говаривать с ним книгами» (И. В. Токмаков, В. М. Тучков-Морозов, И. Д. Сабуров и др.). Тогда же М. Г. познакомился и сблизился с Вассианом Патрикеевым, возглавлявшим партию нестяжателей, и принял участие в обсуждении многих животрепещущих проблем русской жизни того времени. Это предопределило его дальнейшую судьбу. В 1525 г. переводчик попал под следствие по делу Берсеня, а затем предстал и перед церковным собором, причем его обвинили в ереси, в сношениях с турецким правительством (в настоящее время благодаря находке сибирского списка судного дела М. Г. доказана полная несостоятельность этого обвинения) и заточили в Иосифо-Волоколамский монастырь. Вторично, на этот раз - вместе с Вассианом, М. Г. был вызван на собор 1531 г., на котором ему предъявили новые обвинения, в частности в порче богослужебных книг. Теперь ученого грека сослали в Тверской Отроч монастырь под надзор тамошнего епископа Акакия. Тверская ссылка оказалась благодаря сочувствию епископа Акакия менее тяжкой для опального писателя - «он получил возможность читать и писать. Лишь в 1551 г. или, как убедительно предполагает Н. В. Синицына, в 1547-1548 гг. по ходатайству игумена Троице-Сергиевой лавры Артемия М. Г. переводят в Сергиев монастырь, где он умер и где покоится его прах. Дата смерти писателя остается предметом споров. Обычно называемое число - 21 января 1556 г. определяется днем памяти М. Г. Но память многострадального афонца была приурочена к дню, когда церковь вспоминает его патрона - Максима Исповедника. Поэтому следует отдать предпочтение сообщению позднего Жития Максима (составленного в нач. XVIII в. С. Ф. Моховиковым) о его смерти в декабре 1555 г. От итальянского периода жизни М. Г. сохранилось всего шесть писем (Николаю Тарскому, Иоанну Григоропуло, Сципиону Картеромаху), от афонского - четыре эпитафии, одна эпиграмма и канон Иоанну Крестителю (все эти произведения обнаружены и опубликованы И. Денисовым). Наиболее интенсивная писательская деятельность М. Г. приходится на вторую половину его жизни, проведенную в России. По подсчетам А. И. Иванова (который, впрочем, неоправданно приписал ученому греку много не принадлежащих ему текстов), литературное наследие афонского старца насчитывает 365 номеров. Свою литературную деятельность в Москве М. Г. начал с перевода Толковой Псалтири, еще недостаточно хорошо владея русским языком, поэтому порядок перевода был такой: сначала он переводил Псалтирь с греческого на латинский, а затем толмачи Дмитрий Герасимов и Влас Игнатов переводили ее на русский язык. В дальнейшем М. Г. вполне освоил русский, хотя исследователи отмечают и в позднейших его произведениях языковые особенности, изобличающие автора-грека. Впрочем, есть основания думать, что какие-то тексты М. Г. первоначально писал по-гречески, и лишь потом он сам или его сотрудники переводили их на русский язык. В двух вариантах - греческом и русском - сохранилось его послание П. И. Шуйскому; недавно П. Бушкович обнаружил греческий, притом стихотворный, оригинал еще двух статей афонца - его «Слова о покаянии» и «Слова обличительного на еллинскую прелесть». Литературная деятельность М. Г. весьма многогранна. Важное место в ней занимают переводы, среди которых на первом месте стоят книги Священного писания и толкования на них, затем - сочинения древних церковных авторов, в особенности - Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста; многое также перевел М. Г. из сборника житий святых Симеона Метафраста и византийской энциклопедии X в. - Лексикона Свиды. Занимался он и исправлением уже существующих переводов, в том числе богослужебных книг. Свою практику книжной справы ученый старец обосновал в специальных сочинениях («Слово отвещательно о исправлении книг русских», «Слово отвещательно о книжном исправлении»), которые, кроме того, должны были опровергнуть возводимые на него обвинения в порче книг. Развернутое обоснование М. Г. своих принципов перевода позволило С. Матхаузеровой связать с его именем новую в Древней Руси - «грамматическую» теорию перевода. Афонский старец указывает на требования, которые должны предъявляться к тем, кто мнит себя знатоками греческого языка («О пришельцах философех»). К этой статье М. Г. приложил стихотворение «О том, како подобает входити во святыя божия храмы», причем претендующему на роль учителя греческого языка предлагалось перевести его и определить размер. М. Г. является автором сочинения по ономастике - «Толкования именам по алфавиту», которое было по достоинству оценено и использовано составителями Азбуковников. В рукописях ученому греку приписывается также целый ряд статей по вопросам грамматики, но принадлежность ему большей их части сомнительна. Из оригинальных сочинений М. Г. наибольший литературный интерес представляют его публицистические произведения, в частности, доказывающие недопустимость монастырского землевладения («Стязание о известном иноческом жительстве», «Слово душеполезно зело внимающим ему» и др.); в качестве примера для подражания при этом указываются западные нищенствующие монашеские ордены («Повесть страшна и достопаметна...», послание о францисканском и доминиканском орденах). В других словах и посланиях М. Г. раскрывает свои взгляды на государственную власть («Главы поучительны начальствующим правоверно», «Слово к начальствующему на земли» и др.). Его политическим идеалом является гармония между светской и духовной властями; эта идея восходит к византийским теоретикам (Юстиниан, Агапит). Публицист требует, чтобы властодержец прислушивался к мнению своих советников и приближенных; образец правителя для М. Г. воплощает Александр Македонский (неозаглавленный отрывок об Александре Македонском). Особенной известностью среди публицистики М. Г. пользуется «Слово, пространно излагающе с жалостию нестроения и безчиния царей и властей последнего жития», написанное в смутный период после смерти Василия III и представляющее собой развернутую аллегорию. Россию символизирует здесь жена, сидящая при пути в черной одежде вдовицы, окруженная дикими зверями. Жена объясняет автору, что имя ее Василия (т. е. царство), и она плачет, потому что ею правят властолюбцы и славолюбцы, не пекущиеся о благе подданных. В целом цикле сочинений М. Г. ополчается против астрологии и веры в фортуну («Слово противу тщащихся звездозрением предрицати о будущих и о самовластии человеком», «Послание к некоему иноку, бывшему во игуменех, о немецкой прелести, глаголемой фортуне, и о колесе ея» и др.); он отстаивает свободу воли человека («самовластный дар»), которую упраздняет зависимость человеческой судьбы от звезд. Не оставил воинственный публицист без внимания и многие апокрифы, обращавшиеся на Руси (Сказание Афродитиана, Луцидариус, Апокриф о иерействе Иисуса Христа и др.), а также разного рода суеверия. В «Слове обличительном, вкупе и развращательном, лживаго писаниа Афродитиана, персянина зломудреннаго» М. Г. выставляет требования, которым должно удовлетворять истинное, неапокрифическое произведение: оно должно быть написано известным церковным автором, должно согласовываться со Священным писанием, и, наконец, в нем самом не должно быть противоречий. Особое место среди публицистического наследия М. Г. занимают его сочинения, направленные против неправославных христиан (католиков, лютеран, армян) и адептов других религий (иудеев, магометан, эллинов-язычников). Наиболее яростно ополчается М. Г. против придворного медика и полемиста Николая Булева, который ратовал за соединение православной и католической церквей. Обращаясь к классическим памятникам византийской догматической публицистики (патриарх Фотий), М. Г. приводит все новые и новые аргументы, доказывающие основные заблуждения католической церкви: учение об исхождении святого Духа от Отца и Сына (filioque), веру в чистилище, употребление опресноков («латыньскыя три большия ереси»). К антилатинским произведениям афонского инока (в особенности к его «Слову на латинов») не раз обращались западнорусские полемисты 2-й пол. XVI-XVII вв. Велико также эпистолярное наследство М. Г., причем в его посланиях сказывается знакомство с византийской теорией письма. До нас дошли послания старца как высокопоставленным особам (Василию III, Ивану Грозному, митрополитам Даниилу, Макарию), так и неизвестным по имени инокам, послания, в которых он просит о помощи, сам предлагает советы и утешения, истолковывает разные понятия церковного и светского обихода. Настоящий византийский книжник-энциклопедист, М. Г. оказал огромное влияние на культуру Древней Руси, на русских книжников, как на своих современников, общавшихся с ученым старцем, так и на последующие поколения, читавшие его творения. В разные годы он обучал греческому языку русских людей - инока Силуана, В. М. Тучкова-Морозова, Нила Курлятева. Сохранилась греческая Псалтирь (ГПБ, Соф. собр., № 78) - автограф М. Г., по которой он обучал Вениамина, ризничего тверского епископа Акакия. За разного рода справками к нему обращались такие начитанные люди, как Вассиан Патрикеев, Ф. И. Карпов и др. Горячими поклонниками М. Г. были и Троицкий игумен Артемий, и князь А. М. Курбский, рассматривавший свою переводческую деятельность на Волыни как выполнение заветов ученого грека; ревностным почитателем его был и другой Троицкий игумен - Дионисий Зобниновский. М. Г. был объявлен преподобным, появляются Сказания о Максиме Греке, самое раннее из которых И. Денисов атрибутирует все тому же А. М. Курбскому. Особенно популярны стали афонский старец и его творения у старообрядцев, не в последнюю очередь потому, что два его сочинения (о сугубой аллилуйи и двуперстном крестном знамении) укрепляли их позиции по отношению к православной церкви. Старообрядцем был и С. Ф. Моховиков, автор пространного Жития М. Г., написанного в нач. XVIII в. Первые рукописные собрания сочинений М. Г. (т. е. сборники с определенным набором его произведений, расположенных в определенной последовательности) составлялись еще при его жизни и под его непосредственным наблюдением; в четырех из них (ГБЛ, ф. 173, собр. МДА фунд., № 42; ф. 173. III, собр. МДА, № 138 (по временному каталогу); ф. 37, собр. Большакова, № 285; ф. 256, собр. Румянцева, № 264), как установила Н. В. Синицына, сохранились автографы писателя - правка, написанные его рукой заглавия статей, маргинальные глоссы. После его смерти появляются новые собрания сочинений, которые включают новые произведения, в том числе ошибочно приписываемые М. Г. (последнее, самое обширное собрание составлено во 2-й пол. XIX в. Т. Ф. Большаковым). Первую попытку дать археографический обзор рукописей, содержащих творения М. Г., предпринял в конце прошлого века С. А. Белокуров. В настоящее время эта работа значительно продвинулась вперед: в книгах Н. В. Синицыной и Д. М. Буланина (в Приложении, составленном совместно с А. Т. Шашковым) распределены по типам и описаны 128 сборников сочинений писателя (точнее назвать их единицами хранения, так как в одних случаях под тем же переплетом существует несколько собраний сочинений М. Г., в других - они разделены на две книги, а иногда собрание сочинений занимает лишь часть рукописи). Еще два сборника сочинений афонского старца хранятся: один - в Парижской Национальной библиотеке, Slave 123 (постатейно описан в книге А. Лангелера), другой, содержащий выборку текстов из первого, - в Венской Национальной библиотеке, God. slav. 162 (постатейно описан в статье Г. Биркфеллнера). Оказалось, что из числа учтенных С. А. Белокуровым сборников сочинений М. Г. в современных хранилищах не выявлено лишь три (соответствия между их номерами в книге С. А. Белокурова и современными шифрами приведены в книгах Н. В. Синицыной и Д. М. Буланина; сборник, описанный в книге С. А. Белокурова под № 243, находится в Парижской Национальной библиотеке). Списки статей М. Г., рассеянные по сборникам смешанного содержания, пока не поддаются учету. Яркое публицистическое дарование, разнообразие тематики сочинений и необычная трагическая судьба писателя обусловили интерес к его сочинениям и личности со стороны исследователей-медиевистов. Недавно М. Г. стал героем и художественного произведения - романа Мицоса Александропулоса «Сцены из жизни Максима Грека» (М., 1980). Насчитывающая много номеров библиография работ о М. Г., вышедших до 1969 г., приведена в книге А. И. Иванова, а потому в нижеследующем перечне литературы за этот период указано лишь несколько наиболее значительных трудов. Историографические обзоры литературы о М. Г., вышедшей в советское время, можно найти в статьях Р. Ризалити и Н. А. Казаковой. Со времени выхода в свет книги А. И. Иванова в изучении творчества афонского книжника достигнуты серьезные успехи, поэтому в библиографию включены по возможности все работы, посвященные М. Г. и вышедшие после 1969 г. Хуже обстоит дело с изданием литературного наследия М. Г. Выпущенное в Казани в прошлом веке трехтомное собрание его творений не соответствует современным научным требованиям и давно уже стало библиографическим раритетом. Отдельные сочинения писателя печатались разными исследователями в разное время, но часть из них появлялась в малодоступных журналах, другие - издавались без предварительной текстологической работы, а значительное количество оригинальных текстов и переводов, вышедших из-под пера М. Г., и по сию пору остается в рукописях. Издание всего корпуса его творений - актуальная задача современной медиевистики. Нижеследующий перечень изданий М. Г. составлен следующим образом: за период до 1969 г. в него включены только публикации текстов, которых нет в Казанском издании (сведения об остальных можно почерпнуть в книге А. И. Иванова); публикации, появившиеся после 1969 г., перечисляются по возможности исчерпывающим образом. Изд.: Филарет [Гумилевский]. Максим Грек // Москвитянин. 1842. № 11. С. 45-96; Геннадии Г. О типографском знаке альдинских изданий // Библиографическая летопись. 1858. Т. 1, № 6. С. 184-185; Сочинения преподобного Максима Грека. Казань, 1859-1862. Ч. 1-3; 2-е изд. Казань, 1894-1897. Ч. 1, 3; то же в переводе на русский яз.: Сочинения преподобного Максима Грека в русском переводе. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1910-1911. Ч. 1-3; Строев. Словарь. С. 205-207; Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке // Исследования по русскому языку. СПб., 1895. Т. 1. С. 582-633; Лопарев X. 1) Описание рукописей имп. Общества любителей древней письменности. СПб., 1899. Ч. 3. С. 186-227; 2) Заметка о сочинениях прей. Максима Грека // Библиографическая летопись. Пг., 1917. Т. 3. С. 50-70; Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности // Христ. чт. 1909. № 8-9. С. 1119-1125; Щеглова С. А. К истории изучения сочинений пред. Максима Грека // РФВ. 1911. Т. 66, № 3-4. С. 22-36; Бедржицкий Л. Л. Статья Максима Гр. о грамматике по рукописи Москов. Румянц. м. № 264 // РФВ. 1913. Т. 69, № 2. С. 482-487; Златарски В. Н. История на Българската държава през средните векове. София, 1918. Т. 1, ч. 1. С. 420-421; Ржига В. Ф. 1) Опыты по истории русской публицистики XVI века: Максим Грек как публицист // ТОДРЛ. Л., 1934. Т. 1. С. 5-120; 2) Неизданные сочинения Максима Грека // Byzantinoslavica. 1935-1936. Т. 6. С. 86-109; Denissoff Е. Maxime le Grec et l’Occident: Contribution à 1’histoire de la pensée religieuse et philosophique de Michel Trivolis. Paris; Louvain, 1943 (с переводом греческих и славянских текстов на франц. яз.); Клибанов А. И. К изучению биографии и литературного наследия Максима Грека // ВВ. М., 1958. Т. 14. С. 148-174 (перевод греческих текстов на русский яз.); Синицына Н. В. Послание Максима Грека Василию III об устройстве афонских монастырей // Там же. М., 1965. Т. 26. С. 110-136; Клосс Б. М. Максим Грек - переводчик повести Энея Сильвия «Взятие Константинополя турками» // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1974 г. М., 1975. С. 55-61; Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVI - начала XVII в. Л., 1975 (Гранстрем Е. Э. [Рецензия] // ВВ. М., 1977. Т. 38. С. 252-254); Голышенко B. C. Неизданное полемическое сочинение Максима Грека в списке XVII в. // Памятники русского языка: Исследования и публикации. М., 1979. С. 239-253; Громов М. Н. Максим Грек. М., 1983 (отрывки в переводе на русский яз.); Буланин Д. М. 1) Переводы и послания Максима Грека: Неизданные тексты. Л., 1984 (Нaneу J. V. [Рецензия] // The Slavonic and East European Review. 1986. № 2. P. 291-294); 2) Древнерусский перевод законов хана Крума // Старобългаристика. 1984. Год. 8. № 1. С. 47-58; ПЛДР. Конец XV - первая половина XVI века. М. 1984. С. 456-493, 739-744; Langeler A. Maksim Grek, byzantijn en humanist in Rusland. Amsterdam, 1986 (с переводом славянских текстов на голландский яз.) (Буланин Д. М. Голландская диссертация о литературном наследии Максима Грека. [Рецензия] // РЛ. 1987. № 1. С. 224-230). Лит.: Белокуров С. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1898; Соболевский. Переводная литература. С. 260-279; Гудзий Н. К. Максим Грек и его отношение к эпохе итальянского Возрождения // Университетские известия. Киев, 1911. № 7. С. 1-19; Иконников В. С. Максим Грек и его время. Киев, 1915; Дунаев Б. И. Пр. Максим Грек и греческая идея на Руси в XVI веке. М., 1916; К1оstermann R. A. 1) Maxim Grek in der Legende // Zeitschrift für Kirchengeschichte. 1934. Bd 53,3. Folge 4. S. 171-228; 2) Legende und Wirklichkeit im Lebenswerk von Maxim Grek // Orientalia Christiana Periodica. 1958. Vol. 24. S. 353-370; Пαπαμιχαήλ Г. Μάξιμοζ ὁ πρῶτοζ φωτιστὴζ τῶν ‛Ρώσων. ’Εν ’Αζήναιζ, 1951; Белоброва O. A. 1) К вопросу об иконографии Максима Грека // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 15. С. 301-309; 2) К иконографии Максима Грека // ВВ. М., 1973. Т. 34. С. 244-248; SсhuItze В. Maksim Grek als Theologe. Roma, 1963 (Orientalia Christiana Analecta. N 167); Baracchi M. 1) Ricerche sull’ opera di Maksim Grek // «Acme»: Annali della Facoltà di Lettere e Filosofia dell ’Università degli Studi di Milano. 1968. An. 21. Fasc. 2. P. 217-256; Fasc. 3. P. 261-325; 2) La lingua di Maksim Grek // Istituto Lombardo. Rendiconti. Classe di leltere e sciênze morale e storiche. 1971. Vol. 105. P. 253-280; 1972. Vol. 106. P. 243-267; 3) Echi letterari italiani nella Moscovia cinquecentesca? (Confronto di uno «Slovo» di Maksim Grek con motivi e tecniche della «Divina Commedia») // Mondo Slavo e cultura italiana. Contributi italiani al IX Congresso Internazionale degli Slavisti. Kiev, 1983. Roma, 1983. P. 13-37; Иванов А. И. 1) Литературное наследие Максима Грека. Л., 1969 (Tachiaos А.-Е. [Рецензия] // Cyrillomethodianum. 1971. Т. 1. Р. 214-215; Vоdoff V. [Рецензия] // Revue de littérature comparée. 1971. An. 45. № 3. P. 408-411; Оlmsted Н. [Рецензия] // Kritika. 1971. Vol. 8. N 1. P. 1-27; Abramtsev D. F. [Рецензия] // One Church. Единая церковь. 1972. Vol. 26, Nº 2. P. 95-96); 2) Максим Грек и итальянское Возрождение // ВВ. М., 1972. Т. 33. С. 140-157; Т. 34. С. 112-121; М., 1973. Т. 35. С. 119-136; 3) О пребывании Максима Грека в доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции // Богословские труды. М., 1973. Сб. 11. С. 112-119; 4) Несколько замечаний по поводу издания нового списка «Судного дела Максима Грека» // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 30. С. 284-298; 5) Максим Грек как ученый на фоне современной ему русской образованности // Богословские труды. М., 1976. Сб. 16. С. 142-187; 6) Несколько замечаний к вопросу о лексиконе «Свида» // Там же. М., 1978. Сб. 18. С. 223-230; Фонкич Б. Л. 1) Новый автограф Максима Грека // Byzantinoslavica. 1969. № 1. С. 77-82; 2) Русский автограф Максима Грека // История СССР. 1971. № 3. С. 153-158; 3) Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв. М., 1977 (Гранстрем Е. Э. [Рецензия] // ВВ. М., 1981. Т. 42. С. 208-209); 4) Две палеографические заметки к изданию актов Кастамонита: (новые автографы Иоанна Евгеника и Максима Грека) // ИОЛЯ. 1979. Т. 38, № 4. С. 393-394; Покровский Н. Н. 1) Сибирская находка: (Новое о Максиме Греке) // ВИ. 1969. № 11. С. 129-138; 2) Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971 (Синицына Н. В. [Рецензия]// ВИ. 1973. № 2. С. 153-156; Казакова Н. А. [Рецензия] // История СССР. 1973. № 2. С. 176-179); 3) Максим Грек: загадки судьбы // Знание - сила. 1973. № 5 (551). С. 42-44; 4) Замечания о рукописи Судных списков Максима Грека // ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 80-102; 5) Путешествие за редкими книгами. М., 1984. С. 68-109; Синицына Н. В. 1) Приемы текстологического анализа собраний сочинений Максима Грека XVI-XVIII вв. // Тез. докл. на конф. по вопросам археографии и изучения древних рукописей. Тбилиси, 1969. С. 57-59; 2) Максим Грек и его место в литературе XVI-XVIII вв. // Совещ. «Древнерусская литература и проблемы истории русской культуры XVIII-XX веков». Тез. докл. Л., 1969. С. 9-10; 3) Рукописная традиция XVI-XVIII вв. собраний сочинений Максима Грека: (К постановке вопроса) // ТОДРЛ. Л., 1971. Т. 26. С. 259-266; 4) Ранние рукописные сборники сочинений Максима Грека: (кодикологическое исследование) // АЕ за 1971 г. М., 1972. С. 130-140; 5) Максим Грек и Савонарола: (О первом рукописном собрании сочинений Максима Грека) // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. С. 149-156; 6) Этический и социальный аспекты нестяжательских воззрений Максима Грека // Общество и государство феодальной России. М., 1975. С. 159-170; 7) Русские автографы Максима Грека // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1975 г. М., 1976. С. 7-15; 8) Les autographes russes de Maxime le Grec // Actes du XIV Congrès International des études byzantines. Bucarest, 1976. T. 3. P. 147-150; 9) Сборники сочинений Максима Грека с его автографами // Studia codicologica. Berlin, 1977. С. 451-455; 10) Максим Грек в России. М., 1977 (Буланин Д. М. [Рецензия] // РЛ. 1977. № 4. С. 222-224; Гранстрем Е. Э., Ковтун Л. С. [Рецензия] // История СССР. 1977. № 6. С. 191-195; Baracchi М. [Рецензия] // Ricerche Slavistiche. 1977-1979. Vol. 24-26. P. 197-206; Haney J. V. [Рецензия] // The American Historical Review. 1978, april. P. 487; Покровский Н. Н. [Рецензия] // ВВ. М., 1980. Т. 41. С. 269-273); 11) Максим Грек в России: Автореф. дис. ... докт. ист. наук. М., 1977; 12) Авторское самосознание в русской литературе и общественной мысли // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 213-220; Казакова Н. А. 1) Очерки по истории русской общественной мысли: (первая треть XVI века). Л., 1970. С. 155-243; 2) Максим Грек в советской историографии // ВИ. 1973. № 5. С. 149-157; 3) Максим Грек и идея сословной монархии // Общество и государство феодальной России. С. 151-158; Шмидт С. О. Новое о Тучковых (Тучковы, Максим Грек, Курбский) // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971. С. 129-141; Зимин А. А. 1) Максим Грек и Василий III в 1525 г. // ВВ. М., 1971. Т. 32. С. 61-84; 2) Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 267-299, 323-330; Ковтун Л. С. О стиле Максима Грека: (отбор лексических средств) // Русская историческая лексикология и лексикография. Л., 1972. Вып. 1. С. 21-27; Ковтун Л. С., Синицына Н. В., Фонкич Б. Л. Максим Грек и славянская Псалтырь: (сложение норм литературного языка в переводческой практике XVI в.) // Восточнославянские языки: Источники для их изучения. М., 1973. С. 99-127; Haney J. V. From Italy to Muscovy: The Life and Works of Maxim the Greek. München, 1973 (Thomson F. J. (Рецензия] // Canadian Slavonic Papers. 1975. Vol. 17. N 2-3. P. 525-526; Вulanin D. М. [Рецензия] // Slavic Review. 1975. Vol. 34. N 4. P. 872-873; Vasоli С. [Рецензия] // Rivista storica Italiana. 1976. An. 88. Fasc. 4. P. 871-881); Risaliti R. Massimo il Greco alia luce della più recente storiografia Sovietica // Umanesimo e teologia tra ’400 e ’500. P. 392-403 (Memorie domenicane. 1973. Nuova Serie. N 4); Буланин Д. М. 1) Античное наследие у Максима Грека: (к постановке вопроса) // Материалы XI науч. студ. конф., посвященной памяти В. И. Ленина. Филология. Тезисы. Новосибирск, 1973. С. 30-31; 2) Максим Грек - комментатор Григория Богослова // Древнерусская книжность: Резюме докл. на конф. молодых специалистов. Л., 1975. С. 5-6; 3) Комментарии Максима Грека к словам Григория Богослова // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 275-289; 4) К изучению переводческой деятельности Максима Грека // РЛ. 1978. № 3. С. 119-125; 5) Максим Грек и византийская литературная традиция: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1978; 6) Источники античных реминисценций в сочинениях Максима Грека // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 33. С. 67-79; 7) Об одном из источников сочинений Максима Грека // Там же. С. 432-433; 8) Лексикон Свиды в творчестве Максима Грека // Там же. Л., 1979. Т. 34. С. 257-285; 9) Вологодский архиепископ Иона Думин и рукописная традиция сочинений Максима Грека // Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980. С. 174-180; 10) «Окружное послание» константинопольского патриарха Фотия в древнерусских рукописях XVI-XVII вв. // Старобългаристика. 1981. Год. 5. № 2. С. 35-54; 11) Послание патриарха Фотия архиепископу Аквилейскому в древнерусском переводе // Древнерусская книжносты По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 220-229; Шашков А. Т. 1) Сочинения Максима Грека в старообрядческой рукописной традиции XVIII века // Материалы XII всесоюз. науч. студ. конф., посвященной памяти В. И. Ленина. Филология. Новосибирск, 1974. С. 38-39; 2) Максим Грек и поморские палеографы начала XVIII в. // Древнерусская книжность: Резюме докл. на конф. молодых специалистов. С. 38-40; 3) Поморский кодекс сочинений Максима Грека // Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977. С. 93-123; 4) Максим Грек и идеологическая борьба в России во второй половине XVII - начале XVIII в.: (Подделка и ее разоблачение) // ТОДРЛ. Т. 33. С. 80- 87; 5) Максим Грек в старообрядческой рукописной традиции XVIII в. Урала, Поморья и Сибири // Из истории духовной культуры дореволюционного Урала. Свердловск, 1979. С. 28-39; 6) «Броня правды» Д. В. Батова о подделке в сочинениях Максима Грека // Изв. Сибирск. отд. АН СССР. Сер. обществ, наук. 1980. № 11. Вып. 3. С. 46-50; 7) «Обличение на Соловецкую челобитную» Юрия Крижанича и споры XVII в. вокруг наследия Максима Грека // Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск, 1980. С. 59-72; 8) Афанасий Холмогорский и идейно-литературное наследие Максима Грека // Русская и армянская средневековые литературы. Л., 1982. С. 173-184; 9) Сочинения Максима Грека в старообрядческой рукописной традиции и идеологическая борьба в России во второй половине XVII - первой половине XVIII вв.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 1982; 10) Тагильский сборник сочинений Максима Грека: (кодикологические заметки) // Рукописная традиция XVI-XIX в. на востоке России. Новосибирск, 1983. С. 4-14; 11) Сборники сочинений Максима Грека в составе библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря в XVI-XVII вв. // Литература и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосибирск, 1987. С. 5-11; Сiоffari G. Massimo il Greco e Savonarola: (A proposito dell’art. di A. I. Ivanov in: Bogoslovskie Trudy, n. 11) // Nicolaus. 1975. An 3. Fasc. 1. P. 199-208; Клосс Б. М. Никоновская летопись и Максим Грек // ТОДРЛ. Т. 30. С. 124-131; Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. Praha, 1976 (Панченко А. М. [Рецензия] // РЛ. 1981. № 3. С. 203-208; Ковтун Л. С., Колесов В. В. Рецензия] // ТОДРЛ. Л., 1983. Т. 37. С. 391-400; Мончева Л. [Рецензия] // Език и литература. 1984. № 4. С. 115-118); Позднякова Н. И. Максим Грек - автор «Канона Параклиту» // Литература Древней Руси. М., 1978. Вып. 2. С. 57-66; Чеботарева А. Н. Устойчивые метафорические словосочетания в публицистических сочинениях Максима Грека // Исследования словарного состава русского языка XVI-XVII вв. Красноярск, 1980. С. 19-27; Freydank D. Sein und Werden im Kirchenslawischen des 16. Jahrhundert. Zu Maksim Grek III, S. 421-423 // Zeitschrift für Slawistik. 1981. Bd 26, N 5. S. 710-714; Obolensky D. Italy, Mount Athos and Muscovy: The three Worlds of Maximos the Greek // Proceedings of the British Academy. 1981. T. 67, P. 143-161; Birkfellner G. Materialien zur russischen Literatur - und Geistesgeschichte: unbekannte Maksim Grek-überlieferung // Wiener Slawistischer Almanach. 1982. Bd 10. S. 21-42; Райчинов С. Новооткрит южнославянски прение от съчинение на Максим Грек // Език и литература. 1982. № 6. С. 89- 2; Громов М. Н. Философские знания в древнерусской книге: (на примере творчества Максима Грека) // Современные проблемы книговедения, книжной торговли и пропаганды книги. Межведомственный сборник научных работ. М., 1983. Вып. 2. С. 88-94; Bushkovitch P. Two Unknown Greek Texts of Maxim the Greek // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1984. Bd 32. H. 4, P. 559-561; Плигузов А. И. Василий Тучков - собеседник Максима Грека // Исследования по источниковедению истории СССР XIII-XVIII вв. М., 1986. С. 62-93. Доп.: Ostrowski D. Рец. на кн.: Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977 // Kritika. 1979. Vol. 15. P. 17-30; Olmsted H. M. A Learned Greek Monk in Muscovite Exile: Maksim Grek and the Old Testament Prophets // Modern Greek Studies Yearbook. 1987. Vol. 3. P. 1-73; Taube M., Olmsted H. «Povest’ o Esfiri»: The Ostroh Bible and Maksim Grek’s Translation of the Book of Esther // Harvard Ukrainian Studies. 1987. Vol. 11, N 1/2. P. 100-117; Синицына Н. В. Исайя Каменец-Подольский и Максим Грек: (из истории культуры второй половины XVI в.) // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 195-208. Д. М. Буланин

МАКСИМ, ЕПИСКОП БЕЛГОРОДСКИЙ

Максим (ум. 1190 г.) - епископ Белгородский, предполагаемый автор канонических статей и поучения. М. упоминается в летописи под 1187 г., когда он венчает князя Ростислава Рюриковича с Верхуславой Всеволодовной, и под 1190 г., когда говорится о его смерти (Летопись Ипатьевская. - ПСРЛ, 1965, т. 2., стб. 658 и 666). С. И. Смирнов считал принадлежащими М. четыре статьи в тексте канонических правил («Апостольских заповедей правила святых отец» или «Заповеди святых отец»), обнаруженных им в сборнике, принадлежавшем Н. П. Никифорову, и в Номоканоне (ГИМ, собр. Уварова, № 559). Исследователь допускал также атрибуцию ему Поучения, названного в рукописи «Святаго Григория Богослова поучение попом» (нач.: «Слышите убо во отеческих заповедех глаголет...»), вопреки мнению А. И. Соболевского, считавшего автором поучения Григория епископа белгородского. Отрывок из данного поучения, надписанный «Максимово», найден С. Смирновым в рукописи ЦГАДА, собр. МГАМИД, № 478/958, XVI в. Полные списки указаны А. И. Соболевским: ГИМ, собр. Уварова, № 1770, XIV в. и ГПБ, Соф. собр., № 875, XVI в.; по последнему издано А. Алмазовым. В поучении содержатся наставления священникам внимательно и тактично относиться к исповедующимся, умеренно налагать епитемью. Мирянам после смерти их духовного отца предписывается сообщить «иному отцу» о своих прежних грехах. Даются советы, как причащать умирающего грешника. Изд.: Алмазов А. Тайная исповедь в православной восточной церкви. Опыт внешней истории. Одесса, 1894, т. 3, Приложения, с. 267-268; Соболевский А. И. Два русских поучения с именем Григория. - ИОРЯС, 1907, т. 12, кн. 1, с. 250-251; Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины (тексты и заметки). - ЧОИДР, 1912, кн. 3, с. 332-341 и 367-368. О. В. Творогов

МАКСИМ, МИТРОПОЛИТ КИЕВСКИЙ И ВЛАДИМИРСКИЙ

Максим (ум. 1305 г.) - митрополит Киевский и Владимирский, автор Правил. М. родом грек, рукоположен в митрополита всея Руси в 1283 г. По прибытии на Русь сразу же совершил путешествие в Орду. Вернувшись в Киев, созвал там собор русских епископов (обсуждавшиеся там вопросы неизвестны). В 1285 г. М. побывал во Владимире на Клязьме, Новгороде, Пскове, Галиче, на Волыни. В 1288 г. в киевском Софийском соборе поставил владимиро-суздалъского епископа Иакова. В 1289 г. там же рукоположил ростовского епископа Тарасия и тверского Андрея. В 1295 г., будучи во Владимиро-суздальской земле, поставил владимиро-суздальского епископа Симеона. В 1299 г. со всем своим двором ушел из Киева, население которого разбежалось по причине монголо-татарского насилия, и поселился во Владимире на Клязьме, тамошнего же епископа Симеона перевел в Ростов. В 1300 г. ходил в Новгород, посвятил там во владыки Феоктиста. В 1301 г. был в Константинополе, присутствовал на патриаршем соборе. Во время этого путешествия получил в подарок от игумена Ратского монастыря на Волыни Петра (будущего митрополита) написанную тем икону богородицы, принес ее во Владимир. В период его управления русской церковью митрополия подверглась разделу, так как в 1302 г. константинопольский патриарх Афанасий по просьбе галицкого князя Юрия Львовича возвел галицкую епископию в ранг митрополии Малой Руси, тем самым выведя ее и пять других западнорусских епископий (перемышльскую, владимиро-волынскую, луцкую, холмскую и туровскую) из-под власти М. Согласно рассказу об убийстве в Орде великого князя Михаила Ярославича Тверского, митрополит М. в 1304 г., после смерти великого князя Андрея Александровича, по просьбе великой княгини Оксиньи, матери князя Михаила, удерживал московского князя Юрия Даниловича от борьбы с Михаилом Ярославичем Тверским за великое княжение Владимирское, когда тот, направляясь в Орду, находился во Владимире. Вернувшегося из Орды с ярлыком Михаила Ярославича митрополит М. торжественно сажал на Владимирский великокняжеский стол. Умер М. 16 декабря 1305 г., похоронен в Успенском соборе во Владимире. Сохранившееся в Кормчих «Правило» митрополита М. (нач.: «Благословение Максима митрополита всея Руси и всем христианом правоверным») касается главным образом вопроса о постах. В конце «Правила» М. меняет тему и говорит о браках. Обращаясь к «детем» и «чядам» своим, «порожденим в купели новосвященней», он призывает их строго соблюдать правила церковного брака. Написано Правило простым языком, без цитат Св. писания и риторических оборотов. Изд.: Макарий, митр. История русской церкви, СПб., 1866, т. IV, с. 365-367; РИБ, 1880, т. 6, стб. 139-142. Г. М. Прохоров

МАЛЬЦЕВ СЕМЕН ЕЛИЗАРЬЕВ

Мальцев Семен Елизарьев (2-я пол. XVI в.) - автор «речей» - обращения в 1569 г. из турецкого плена к московским послам в Крыму. М. происходил из семьи дипломатов. Его отец ездил с сыновьями к ногайским татарам в 1550-е гг.; по-видимому, Мальцевы владели татарским языком. Впервые М. участвовал в посольстве в Ногайскую орду в 1560 г. (Продолжение ДРВ. СПб., 1795. Ч. 10. С. 74, 87, 109, 112-113, 114, 184-185). В 1568 г. М. был направлен вновь послом к мирзе Улусу. В это время готовился поход крымцев и турок на Астрахань. В марте 1569 г. ногайские послы и М. с посольством (всего до 200 человек) достигли на пути в Москву переправы через Волгу - Переволоки у Царицына острова. Здесь на них напали азовские казаки и татары (отряд около 170 человек). М. из осторожности спрятал царский посольский наказ на острове в дупле дерева, но у других лиц остались письма ногайских правителей (мурз). Все московские люди были захвачены в плен и отвезены в Азов, где их продали в рабство. Раненого М. переправили на корабле в Кафу. Здесь ему пришлось служить в галерном флоте гребцом; одно время он был прикован цепью к пушке. Затем М. отправили в Бахчисарай. Здесь он составил отчет, или «речи», содержащие не только описание его личной судьбы, но главным образом важные сведения об астраханском походе татар. Этот отчет ему удалось вручить в ноябре 1569 г. московским послам в Крыму А. Ф. Нагому и Ф. А. Писемскому, которые доставили документ в Москву. «Речи» М. представляют собой образец деловой письменности XVI в. дипломатического характера. Опыт в составлении официальных отчетов позволил автору проявить не только наблюдательность (к датам, именам, названиям, количеству людей), но и продуманность в изложении событий, обстоятельств, диалогов. Хотя в «речах» еще не отражен бесславный конец похода на Астрахань, видна разобщенность в действиях ногайских татар и турок. Отчет написан ясным языком, с обычными ссылками на источники каждого известия («янычане-крестьяне, греки и волошане... мне сказывали», «послы пришли и мне сказывали», «а Мустафа кафинец мне сказывал сам...», «сказывал мне литовский гонец Ондрей Тарановский...». Из «речей» нельзя узнать о дальнейшей судьбе М. Но судя по его участию в новом посольстве в Ногайскую орду в 1577 г., он благополучно возвратился в Москву из плена (Продолжение ДРВ. 1801. Ч. 11. С. 190-195). Интерес к «речам» М. проявляли и делали из них выписки Н. М. Карамзин (История государства Российского. СПб., 1892. T. 9. Примеч. 245, 246, 249, 250, 254), С. М. Соловьев (История России с древнейших времен. М., 1960. Кн. 3, т. 6. С. 603-604). Наряду с ценностью содержащихся в нем исторических сведений отчет («речи») М. представляет определенный интерес как правдивый рассказ русского пленника XVI в., составленный в неволе и повествующий не о личных печалях, а о военной и дипломатической обстановке в Ногайской орде и в Крыму. Изд.: Садиков П. А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. Приложение 1. «Речи» Семена Елизарьева сына Мальцева о походе татар и турок под Астрахань // ИЗ. 1947. № 22. С. 153-164. О. А. Белоброва

МАНУИЛ ДМИТРИЕВИЧ

Мануил Дмитриевич (2-я пол. XV в.) - переводчик. По происхождению грек. Совместно с Феодором, протопопом Благовещенского собора, перевел прение псевдо-Афанасия Александрийского с Арием. О личности М. ничего не известно. Поскольку из представителей греческих семей, появившихся в России в кон. XV в., М. Д. не мог быть ни Мануил Иванович Ралев, ни Мануил Иванович Ангелов (Докс), остается принять гипотезу А. Маркова (и, как кажется, А. Д. Седельникова), что М. Д. - это сын Дмитрия Мануиловича Траханиота и, следовательно, брат Юрия Дмитриевича Траханиота. То, что сообщается о нем в заглавии перевода («Амореанин, иже преидоша с царевною из Рима»), поддерживает эту гипотезу. В других источниках имя М. Д. не встречается. Лит.: Марков А. Переводчик, благовещенский протопоп Феодор: (Библиографическая справка) // ИОРЯС. 1912. Т. 17, кн. 3. С. 223-224; Седельников А. Д. Очерки католического влияния в Новгороде в конце XV - начале XVI века // Докл. АН СССР. Сер. В. 1929. № 1. С. 17. Доп.: Флоpя Б. Н. Греки-эмигранты в Русском государстве второй половины XV - начала XVI в.: Политическая и культурная деятельность // Руско-балкански културни връзки през средновековието. София, 1982. С. 135-136. Д. М. Буланин

МАРГАРИТ

Маргарит - переводной сборник уставных чтений, состоящий из избранных слов, бесед и поучений раннехристианского писателя Иоанна Златоуста и получивший большое распространение на Руси в XV-XVIII вв. В древнерусскую литературу этот сборник пришел из Византии и сохранил греческое название - Мαργαρίται, что в переводе означает «жемчужины»: «Маргарит, сиречь бисер или жемчуг именуется... Словеса убо, яже суть в книзе сей, якоже в златом перстени драгии камень блистающся, веселит некако, взирающаго на нь. Сице и разум словес тех... воссия паче злата, благодати, луча независтная, озаряющи благочестивых сердца...». М. - сборник морально-учительного характера, сближающийся с другими четьими сборниками: Измарагдом, Златой чепью, Златой Матицей и др. Византийские М. не имели строго определенного содержания, в разных списках помещались разные сочинения Иоанна Златоуста и количество их колебалось от 20 до 70-80 (см.: Архангельский А. С. Творения... С. 212). Древнерусский М. - сборник, обладающий устойчивым составом статей. Его прототипом, вероятно, послужил один из многочисленных вариантов греческого М., переведенный на церковнославянский язык. Литературную основу древнерусских М. составили 30 сочинений Златоуста, среди которых произведения экзегетические, догматико-полемические, а также слова общеморального и аскетического содержания, а именно шесть слов «о непостижимом», шесть слов против иудеев, шесть - о серафимах, пять слов о «богатом и Лазаре», три - о Давиде и Сауле, четыре беседы о Иове (последние из подложных, или сомнительных, сочинений Златоуста - см.: Горский А., Невоструев К. Описание... Отд. 2, ч. 2. С. 119-124). Такого содержания М. 1499 г. и XVI в. в собрании ГИМ (см. по описанию Горского и Невоструева, № 126, 127), М. 1494 и 1567 гг. в собрании ГПБ (F.I. № 196, 213), М. XV-XVII вв. в собрании ГБЛ (см.: Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. М., 1878. Ч. 1. № 147-150) и др. Постоянный состав статей М. был закреплен печатными изданиями (из них первое вышло в Остроге в 1596 г.). В некоторых рукописных и печатных М. после основного текста под заглавием «От книг, глаголемых Маргарите» помещается группа из пяти сочинений Иоанна Златоуста: 1) «О создании Адамове...»; 2) «О Адаме, яко прежде снести ему от древа разумнаго...»; 3) «Чего ради древо разумно добро и зло наречеся...»; 4) «Слово о покаянии и усилении и яко скор бог в спасении...»; 5) «Оглашение к хотящим креститись и о притчи винограда». Наличие или отсутствие этой группы слов послужило В. М. Истрину основанием для разделения списков М. на полные и краткие. Объясняя заголовок пятичленной группы, В. М. Истрин предлагает считать ее остатком южнославянского М., более полного и более древнего, чем древнерусский, являвшегося переводом другого греческого варианта М. Эта группа слов была занесена на Русь, а так как и она называлась Маргаритой, то была механически присоединена к уже существующему в древнерусской письменности М. В качестве дополнений к М. встречаются слова, посвященные праздникам солнечного и лунного календарей (неподвижным и подвижным), - сочинения Кирилла Александрийского, Епифания Кипрского, Григория Никомидийского и др.; поучения, жития святых, среди последних чаще других - Житие Иоанна Златоуста. Эти сочинения древнерусскими книжниками воспринимались именно как дополнения к данному типу книги, о чем свидетельствует тот факт, что во многих рукописных и печатных М. после 30 перечисленных выше слов Иоанна Златоуста, иногда после пяти слов «от книг, глаголемых Маргарите», следует приписка: «До зде скончашася книга слов блаженнаго Иоанна Златоуста, глаголемая Маргарите» или: «Се же приписи в книзе сей и се кроме Маргарита». Время и место перевода М. на церковнославянский язык точно не известны. Некоторые сочинения М., вошедшие также в состав Златоструя болгарского царя Симеона, были переведены еще в X в., но в древнерусских М. этот древний перевод не использован. А. Горский и К. Невоструев считали, что перевод слов М. «не принадлежал к числу древних переводов» (Описание... Отд. 2, ч. 2. С. 126), но все же, по мнению А. С. Архангельского, он был выполнен не позднее XIII-XIV вв. А. И. Соболевский упоминает о южнославянском переводчике Дионисии, ученике болгарского патриарха Феодосия, который в XIII в. перевел М. (ПБЭ. 1905. Т. 6. Стб. 943; см. также: Соболевский. Переводная литература. С. 8). Списки М. не встречаются в древнерусской письменности ранее XV в. Перевод и распространение на Руси М. были обусловлены предписаниями уставов, древнерусские списки которых называют М. среди других сборников уставных чтений уже в XIV в. (Истрин В. М. Замечания... С. 478). Это, впрочем, не может служить доказательством существования древнерусских М. в данный период. Церковные уставы переводились с греческого языка, и, следовательно, упоминание в них М., во-первых, указывает на использование М. в православном культе, на наличие этого типа сборника в византийской литературе и, во-вторых, вероятно, могло послужить побудительной причиной перевода М. на церковнославянский язык. Время и порядок чтения сочинений, составивших древнерусские М., определены в предисловиях к печатным изданиям М. В древнерусской литературе название М. иногда соотносилось не только с определенным типом книги, но вообще со сборником учительного содержания. Так, в XVI в. А. М. Курбский составил сборник из сочинений Иоанна Златоуста и других христианских писателей и назвал его «Новый Маргарит». В этот сборник Курбский включил разнообразные в жанровом и тематическом отношении произведения: торжественные слова, посвященные церковным праздникам, беседы, толкования, жития. С древнерусским традиционным М. по происхождению и содержанию «Новый Маргарит» Курбского не имеет общих черт. Кроме религиозно-нравственной дидактической направленности не имеет ничего общего с древнерусским М. и памятник нового времени: «Маргарит, или Избранныя душеспасительныя изречения, руководящая к вечному блаженству, с присовокуплением некоторых бесед, относящихся исключительно к женским обителям» (М., 1893, 1905). Древнерусский М. как четий учительный сборник занимал видное место в культурно-бытовом обиходе человека средневековья, сыграл заметную роль в истории древнерусской литературы. Сочинения Иоанна Златоуста, вошедшие в состав М., привлекали внимание совершенством формы, своей христианско-демократической направленностью и, вызывая многочисленные подражания, служили излюбленным чтением в Древней Руси на протяжении нескольких веков. Изд.: Маргарит. Острог, 1596; М., 1641, 1698, 1764, 1773, 1890, 1901; Варшава, 1788; ВМЧ. Сент., дни 14-24. СПб., 1869. Стб. 773-1193. Лит.: Горский А., Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1859. Отд. 2. ч. 2. С. 119-131; Архангельский А. С. Творения отцов церкви в древнерусской письменности // ЖМНП. 1888. Ч. 258, авг. С. 212; Истрин В. М. Замечания о составе Толковой Палеи // ИОРЯС. 1898. Т. 3, кн. 2. С. 478-491, 509-511; Соболевский А. И. Иоанн Златоуст в русской письменности // ПБЭ. 1905. Т. 6. Стб. 943. Т. В. Черторицкая

МАРКЕЛЛ, ИГУМЕН ХУТЫНСКИЙ

Маркелл - инок, игумен Хутынский, автор житий Саввы Сторожевского и Новгородского епископа Никиты. Отрывочные биографические сведения о М., ограничивающиеся несколькими годами, имеются в летописях и в его собственных произведениях. Известность его в сер. XVI в., по всей видимости, была определена интересом к нему митрополита Макария как к писателю-агиографу. Сам М. сообщает, что он «повинующеся повелению» Макария написал Житие Саввы Сторожевского (не позднее 1552 г.), которое включили в Успенский и Царский списки Великих Миней Четиих. М. называет себя «многогрешным иноком», но был ли он в это время иноком Сторожевского монастыря, остается неизвестным, в Новгородской летописи сделана неясная запись, по которой можно предположить его связь с Пафнутиево-Боровским монастырем (ПСРЛ. СПб., 1841. Т. 3. С. 157, примеч. «и»). Вскоре он становится игуменом новгородского Варлаамо-Хутынского монастыря (в 1551-1552 гг. игуменом еще был Гурий Коровин). Видимо, М. занял влиятельное положение при Новгородском архиепископе Пимене. Вместе с ним в 1555 г. он участвовал в поставлении архиепископа Гурия в Казань (ПСРЛ. СПб., 1914. Т. 13. С. 250) и вместе с ним вернулся из Москвы в Новгород. Последнее известие о М. зафиксировано в Летописи Новгородской II, где он ошибочно назван Мартирием (ПСРЛ. Т. 3. С. 157). В 1557 г. М. оставил игуменство и поселился в Антониеве монастыре, где прожил 6 месяцев и «сотворил» «житие Никите, епископу Новгородскому, и канун», после чего уехал в Москву (ПСРЛ. Т. 3. С. 158). О дальнейшей его судьбе ничего неизвестно. Житие Саввы Сторожевского М. написал по поручению митрополита Макария, к которому с просьбой обратились монахи Сторожевского монастыря («умолену бывшю отцы обители оноя»). На скудость полученных фактических сведений указывает в своем произведении сам автор: «Мы же о рожении и о въспитании его не обретохом, токмо о пребывании его во мнишестве изыскавше, въкратце написахом» (ВМЧ. Дек. С. 68). Источниками и образцом для описания жизни Саввы в монашестве послужили Житие Сергия Радонежского и Житие его ученика Никона. Следует обратить внимание на включение в текст Жития рассказа о победе князя Георгия Дмитриевича Звенигородского над болгарскими татарами и о разорении Казани. Эта тема была злободневной в то время, когда создавалось Житие. Житие сопровождено чудесами, которые составлены были, видимо, со слов монахов монастыря. Первые чудеса датируются временем игуменства Дионисия (1490 г.), кончаются же временем игуменства Арсения (1543-1549 гг.). Житие епископа Никиты М. написал, видимо, в нач. 1558 г. (во всяком случае до открытия его мощей 30 апреля 1558 г., так как об этом событии в Житии ничего не сказано). Как и в случае с Житием Саввы Сторожевского, М. обнаружил литературную осведомленность, хотя и не отличался творческой индивидуальностью. Содержание написанного им Жития основано на Сказании Поликарпа, помещенном в Патерике Киево-Печерском. После известий о затворничестве Никиты в Житии рассказано об избрании его епископом Новгородским и о его чудесах. Житие завершается похвальным словом святому. После редакции М. в XVI в. было написано еще три редакции Жития Никиты (Иоасафом, игуменом Данилова монастыря, Василием-Варлаамом, Зиновием Отенским). Житие Никиты в редакции М. не опубликовано (см. рукописи ГИМ, собр. Барсова, № 114, XVI в. и ГПБ, Соф. собр., № 1492, XVI в.). М. еще был известен как знаток крюкового пения (Филарет. Обзор. С. 154-155). Изд.: ВМЧ. Дек., дни 1-5. М., 1901. Стб. 67-84. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития. С. 248, 264-265; Макарий [Булгаков]. История русской церкви. 2-е изд. СПб., 1881. Т. 7. С. 429-431; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 391, 476-477; Строев. Словарь. С. 208-209. Р. П. Дмитриева

МАРК ЛЕВКЕИНСКИЙ

Марк Левкеинский (XVI в.) - монах Иосифо-Волоколамского монастыря, автор краткого летописца. Сохранилось два сборника (ГБЛ, Волок. собр., № 515 и № 359), на которых имеется помета о владельце - «Съборник Марка Левкеиньскаго». В дополнениях к описи книг Иосифо-Волоколамского монастыря 1545 г. под датой 28 апреля 1565 г. отмечено, что «после Марка Левкеинсково» осталось пять рукописей (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911. Прил. С. 21). В их число включены названные выше две рукописи. Краткий летописец, составленный М., находится в рукописи Волок. собр., № 515. В этот летописец, охватывающий события с 1409 г. до 1552 г., наряду с общерусскими известиями включены сведения местного характера: о Пафнутии Боровском, о Иосифове монастыре и лицах, связанных с ним, о волоколамских князьях (Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 223). Изд.: Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // ИА. М.; Л., 1950. Т. 5. С. 9-14. Р. П. Дмитриева

МАРТИНИАН БЕЛОЗЕРСКИЙ

Мартиниан Белозерский (в миру Михаил) (ок. 1400 - 11 I 1483) - игумен Троице-Сергиева монастыря, ученик Кирилла Белозерского; устные рассказы М. послужили Пахомию Сербу основой для Жития Кирилла; книгописец. Согласно местному преданию, М. происходил из рода крестьян Стомонаховых, потомки которых и сейчас живут в д. Березники (в 70 км от Вологды). Из Жития Мартиниана Белозерского известно, что он родился в д. Сяма - соседней с д. Березники. В юном возрасте М. был пострижен в монахи Кириллом Белозерским. По просьбе Кирилла грамоте его обучил живший вблизи монастыря мирской (по некоторым спискам монастырский) дьяк Алексей Павлов. После 1427 г. (когда умер Кирилл) М. основал Вожеозерский Спасский монастырь, а вскоре затем стал игуменом Ферапонтова монастыря. В 1447 г. М. оказал поддержку сосланному Димитрием Шемякой в Вологду Василию II Темному и был приглашен тем в Троице-Сергиев монастырь в качестве игумена. Имя М. стоит первым среди имен игуменов, подписавших обличительную грамоту русского духовенства Димитрию Шемяке 29 декабря 1447 г. (АИ. Т. 1. № 40). Сохранились жалованные грамоты Василия Темного и его матери на имя М. - игумена Ферапонтова и Троице-Сергиева монастырей (Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. М., 1952. Т. 1, № 192, 195, 197, 199, 200, 215, 217, 218, 219, 221, 225, 226, 237, 239, 240, 243, 245). В 1455 г. М. возвратился в Ферапонтов монастырь, В 60-е гг. Пахомий Серб, собирая материал для Жития Кирилла Белозерского, встречался с М. в Кирилло-Белозерском монастыре. Сохранилась также духовная грамота бежецкого вотчинника Григория Львова, написанная «игуменом Мартинианом», возможно М., в 1470-е гг. (Акты... Т. 1. № 472). Похоронен М. в Ферапонтовой монастыре у южной стены Рождественского собора, на которой в нач. XVI в. Дионисий с сыновьями, расписывая этот собор, изобразили архангелов Михаила и Гавриила с коленопреклоненными Ферапонтом и М. Известно пять книг, в создании которых М. принимал участие как писец. 1-й четв. XV в. датируются два его канонника (ГИМ, Музейск. собр., № 3711; ГРМ, гр. др., № 14, 1423 г.) и Сборник под названием «Богородечник» (ГПБ, Кир.-Белоз. собр., № 19/1096, л. 143-155 об., 291-322 об.). Две другие рукописи с меньшей определенностью можно считать написанными им (ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 762, Сборник 1450-х гг.; № 167, 1-я четв. XV в., Сборник, основную часть которого занимают «Лествица» Иоанна Синайского и поучения Аввы Дорофея). Два этих сборника определяются Р. П. Дмитриевой как энциклопедические. В первом из них содержатся статьи естественнонаучного характера («Галиново на Ипократа», «Громник», «О небеси» и др.). Статьи научно-прикладного назначения («Лунное течение», «Когда сеяти и садити и волосем урезати») встречаются и в канонниках М. Этими и некоторыми другими особенностями рукописи М. родственны книгам Кирилла Белозерского. Для рукописей М. характерен пунктуационный знак - киноварная точка со штрихом над нею. Он встречается и в некоторых других книгах, написанных в нач. XV в. в Кирилло-Белозерском монастыре, например: ГРМ, гр. др., № 17, Псалтирь; ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 16, 1423 г., Часослов. Лит.: Амвросий [Орнатский]. История Российской иерархии. СПб., 1815. Т. 6, ч. 2. С. 851-853; Шевырев С. П. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. М., 1850. Ч. 2. С. 14; Макарий. Описание Ферапонтовской волости // Вестн. имп. русского географического общества. СПб., 1854. Т. 3. С. 129-152; Варлаам, архимандрит. Обозрение рукописей собственной библиотеки преподобного Кирилла Белозерского // ЧОИДР. 1860. Кн. 2. С. 1-69; Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XIV в.). М., 1875. С. 190; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 356; Строев. Словарь. С. 336; Толстой М. В. Книга, глаголемая описание о Российских святых // ЧОИДР. 1887. Кн. 4. С. 139-140; Бриллиантов И. Ферапонтов-Белозерский монастырь - место заключения патриарха Никона. СПб., 1899. С. 15-65; Дмитриева Р. П. 1) Светская литература в составе монастырских библиотек XV-XVI вв. (Кирилло-Белозерского, Волоколамского и Троице-Сергиева) // ТОДРЛ. М.; Л., 1968. Т. 23. С. 143-170; 2) Четьи сборники как жанр // Там же. Л., 1973. Т. 27. С. 150-160; Вздорнов Г. И. Искусство книги Древней Руси. М., 1980. С. 127-130, № 107, 109, 110; Прохоров Г. М., Розов Н. Н. Перечень книг Кирилла Белозерского // ТОДРЛ. Л., 1981. Т. 36. С. 353-378. Е. Э. Терентьева

МАРТИРИЙ, ОСНОВАТЕЛЬ ТРОИЦКОГО ЗЕЛЕНЕЦКОГО МОНАСТЫРЯ

Мартирий (в миру Мина) (ум. 1 III 1603) - основатель Троицкого Зеленецкого монастыря в Тихвинском уезде, автор автобиографических Записок. Биографические сведения о М. содержатся в его Записках и позднейшем Житии. Как известно из Жития, М. родился в Великих Луках, родителей его звали Козьма и Стефанида. В возрасте восьми лет М. осиротел и воспитывался служителем храма Благовещения в Великих Луках Борисом, который после смерти своей жены принял постриг под именем Боголепа в обители Козьмы и Дамиана, а затем стал строителем Троицкого Сергиева монастыря в Великих Луках. М. в автобиографических Записках сообщает, что был пострижен Боголепом в Троицком Сергиеве монастыре, выполнял там обязанности келаря, казначея и пономаря и имел ученика Авраамия. Из Записок известно также, что М. находился в этом монастыре семь лет, а затем попытался основать свой монастырь в шестидесяти верстах от Великих Лук. Для этого он тайно покинул Сергиев монастырь вместе с поваром «бельцем». Однако вскоре спутник оставил М., сообщив о нем «единому христианину», который стал приносить М. пищу. Некоторое время М. «пустынножительствовал», испытывая «великие страхования» от бесов. Затем он написал своему духовному отцу Боголепу, прося у него благословения жить на этом месте. Получив ответ Боголепа с повелением идти «жити во общее житие», М. покинул избранное место и пошел в Смоленск на поклонение иконе богоматери и чудотворцам Авраамию и Ефрему, которые, «явившись» М. во сне, указали, что ему следует «жити в пустыни». Из Смоленска М. направился в незадолго до того учрежденный (1560 г.) Тихвинский Успенский монастырь, где жил некоторое время в одной келье со своим учеником пономарем Авраамием, который пришел в Успенский монастырь ранее. Собираясь по-прежнему основать свой монастырь, М. хотел идти в Поморье, но Авраамий рассказал ему о Зеленецком острове, расположенном среди болот, и о том, что над этим местом он видел сияющий крест. Житие М. содержит интересные подробности о приходе его на Зеленецкий остров: М. ушел из Тихвинского монастыря с благословения его игумена, взяв с собой две иконы - Троицы и Богородицы Одигитрии Тихвинской; сопровождал его крестьянин Иосиф из села Буборины, которое находилось на расстоянии четырех поприщ от Зеленецкого острова. На Зеленецком острове М. удалось создать Троицкий Зеленецкий монастырь (основан в период 1565-1570 гг.: в писцовой книге Обонежской пятины 1564 г., составленной Андреем Лихачевым с товарищами, Зеленецкий монастырь не упоминается; в 1570 г. монастырь уже существовал, так как в этом году был казнен Иваном Грозным богатый новгородец Федор Сырков, который дал М. средства на строительство деревянной церкви Благовещения с трапезою). В автобиографических Записках М. сообщает (без хронологических указаний), что принял сан игумена в Новгороде. По данным писцовой «Книги Обонежской пятины, Заонежской половины, писма Ондрея Васильевича Плещеева и подъячего Семейки Кузмина, 7091 года» можно заключить, что в 1583 г. М. уже был игуменом монастыря и имел 12 человек братии. В монастыре в это время существовали деревянные Троицкая и Благовещенская с трапезою церкви и деревянная ограда. Из Жития М. известно, что в 1595 г. он был в Москве (этим годом датирована и жалованная грамота царя Федора Иоанновича Зеленецкому монастырю). По пути в Москву М. в Твери встретился с Симеоном Бекбулатовичем и воскресил его сына Иоанна. После этого Симеон пожертвовал средства на строительство в Зеленецком монастыре каменной церкви Богородицы Одигитрии Тихвинской с приделом Иоанна Златоуста. М. был погребен в собственноручно им вырытой могиле около каменной церкви Богородицы Одигитрии. В 70-х гг. XVII в. по приказу новгородского митрополита Корнилия эта церковь была разобрана, и мощи святого с той поры находятся под спудом в нижней церкви Иоанна Богослова, где Корнилий устроил гробницу М. Автобиографические Записки М. известны по одному списку в составе сборника-конволюта ГПБ, О.I.424, л. 161-177. Список по филиграням датируется 40-50-ми гг. XVII в. В рукописи Записки имеют название: «Повесть о житии преподобнаго отца Мартирия, жившаго во области Великаго Нова Града в Обонежской пятины в Зеленой пустыни тако нарицаемой, яже сам о себе исповеда отцу своему духовному и учеником своим, како и где жительствоваше прежде вселения в пустыню ту, и како обрете ю, како ж и вселися, и храмы созда, и обитель состави. Всели же ся он в пустыню ту при благочестивом царе и великом князе Иване Васильевиче, всея Руси самодержце, и жил многие лета. Преставися же в той же обители в царство Бориса Годунова». Записки, судя по их содержанию, были написаны в период 1570-1595 гг. В жанровом отношении они представляют собой духовную «помятцу вкратце», содержащую поучение к братии и дополненную более или менее самостоятельными рассказами о жизни и видениях М. Записки М. представляют большой историко-литературный интерес как один из первых в Древней Руси образцов автобиографии; замечателен и разговорный стиль произведения. До 1670-х гг. (судя по тому, что сообщается о месте погребения М.) на основе автобиографических Записок М. было написано Житие Мартирия. Изд.: Бычков И. А. Каталог собрания рукописей Ф. И. Буслаева. СПб., 1897. С. 342-351. Лит.: Амвросий. История российской иерархии. М., 1812. Ч. 4. С. 155-182; Неволин К. А. О пятинах и погостах Новгородских // Записки имп. русского географического общества. СПб., 1853. Кн. 8. С. 142; Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 2. С. 391-394; История и древности третьеклассного Троицкого Зеленецкого монастыря Санкт-Петербургской епархии с приложением записи достохвальных событий, по преставлении преподобного Мартирия в нем случившихся. СПб., 1866; Ключевский. Древнерусские жития. С. 346; Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877. Стб. 273; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 357; Тихомиров Е. А. Церковь и ее служители. М., 1882. Т. 1, март. С. 3-4; Филарет. 1) Русские святые, чтимые всею церковью или местно. 3-е изд. СПб., 1882. Т. 1. С. 279-283; 2) Обзор. С. 254; Описание Зеленецкого Троицкого монастыря. СПб., 1883; Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1890. Т. 1. № 194. С. 145-146; Леонид. Святая Русь. СПб., 1891. № 219. С. 52-53; Токмаков И. Ф. Краткий историко-статистический очерк Троицкого Зеленецкого мужского монастыря. М., 1904; Троицкий Зеленецкий монастырь и его основатель преподобный Мартирий. СПб., 1912; Zenkovsky S. A. Der Mönch Epifanij und die Enstehung der altrussischen Autobiographic // Die Welt der Slaven. Wiesbaden, 1956. Jhrg. 1. H. 3. S. 286-289; Будовниц. Монастыри на Руси. С. 334-336; Демкова Н. С. Житие протопопа Аввакума: Творческая история текста. Л., 1974. С. 133, 161-163; Понырко Н. В. Житие Аввакума как духовное завещание // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 39. С. 385-387. Е. В. Крушельницкая

МАРУША НЕФЕДЬЕВ

Маруша Нефедьев (сер. XVI в.) - печатник, предположительно работавший в первой московской так называемой анонимной типографии. Назван «мастером печатных книг» в актах от 9 февраля и 22 марта 1556 г. (ЛОИИ СССР, колл. 2, № 23, с. 348-349 об., 456, опубликованы: ДАИ. 1846. Т. 1. С. 148), где говорится, что он послан в Новгород «досмотрети камени, который камень приготовил на помост в церковь к Пречистой к Стретеню Федор Сырков». Мастер должен был определить пригодность камня для резьбы по нему: предполагалось на камне «лице» наложить, «как в Софее Премудрости божьей». М. Н. должен был также привезти в Москву новгородского мастера Васюка Никифорова, который «умеет резати резь всякую». Последний предположительно был гравером первой московской типографии. Лит.: Немировский Е. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. Иван Федоров. М., 1964. Е. Л. Немировский

МАТФЕЙ

См. Житие Мартиниана Белозерского

МАТФЕЙ, ЕПИСКОП САРАЙСКИЙ

Матфей (2-я пол. XIV в.) - епископ Сарайский, автор Поучения. М. был рукоположен в епископа Сарайского митрополитом Алексеем, участвовал в его погребении в Москве (1378 г.). Сохранилось «Поучение владыкы Матфеа Сарайского г детем моим» (нач.: «Чада моя милая, первое - имейте веру праву к богу...»). Иногда оно встречается без его имени под названием «Поучение святых отець к всем крестьяном», иногда составляет начальную часть сборника Златая чепь - тоже без имени автора. В Златой чепи оно разбито на небольшие статьи заголовками, отражающими содержание наставлений: «О посте», «О суседе», «О монастырех», «О епископе», «О попех», «О князех», «О друзех», «О страсе», «О челяди». По стилю наставления эти безыскусны, просты и проникновенны своей сердечностью; внутренней связи между их темами нет. Считают, судя по началу и концу Поучения, что оно не было произнесено в церкви, а было разослано по епархии. Изд.: Макарий [Булгаков]. История русской церкви. СПб., 1886. Т. 5. С. 165-170, 422-426; Пономарев А. И. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. СПб., 1897. Вып. 3. С. 19-20. Лит.: Филарет. Обзор. С. 94, 46-47; Срезневский. Памятники. С. 237. Г. М. Прохоров

МАТФЕЙ МИХАЙЛОВ

Матфей Михайлов (род. 1375) - новгородский летописец, семейные записи которого сохранились в Летописи Новгородской IV. Среди этих записей - сообщения о времени рождения М. М. (1375 г.), о смерти его отца (1382 г.), смерти матери (1405 г.), женитьбе М. М. (1406 г.) и рождении его сына (1411 г.). А. А. Шахматов предполагал, что записи М. М. читались уже в своде 1448 г. - общем источнике Летописей Софийской I и HIVЛ и восходили к новгородскому источнику свода 1448 г. - Софийскому временнику. Однако ни одной записи, относящейся к М. М., нет ни в СIЛ, ни в Летописи Новгородской Карамзинской, архетипной по отношению к HIVЛ. Очевидно, введение этих записей в свод - дело рук непосредственного составителя HIVЛ. Источником для него в данном случае послужила какая-то местная новгородская летопись, из которой в HIVЛ попал ряд известий о новгородских посадниках, происшествиях в городе и т. д. Летопись эту, как и НIVЛ в известной нам редакции, возможно, составлял сам М. М.; судя по данным его семейного летописчика, она относилась к кон. XIV - нач. XV в. Изд.: ПСРЛ. 2-е изд. Пг.; Л., 1915-1925. Т. 4. С. 300-411. Лит.: Шахматов А. А. 1) Общерусские летописные своды XIV и XV вв. // ЖМНП. 1900. № 9. С. 114-115; 2) Обозрение. С. 155-156; Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 143-144; Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 80-82; Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерусского летописания // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 192-193. Я. С. Лурье

МЕДОВАРЦЕВ МИХАИЛ

Медоварцев Михаил (кон. XV в. - нач. 1530-х гг.) - книгописец. М. является одним из выдающихся писцов-профессионалов. Сведения о его биографии и книгописной деятельности дошли до нас по преимуществу в виде отрывочных упоминаний в различных источниках. Одним из таких источников являются его собственные записи в рукописях, над которыми он трудился. Н. В. Синицына обратилась сначала к кодикологическому изучению известных трех рукописей, содержащих автографы М., а затем уже, определив особенности почерка книгописца и его манеру книжного оформления, выявила девятнадцать новых рукописей, связанных с работой этого книгописца. Анализ каждой новой рукописи дает дополнительные сведения и о самом книгописце, и о литературно-культурной среде, с которой он был связан. Обучение книгописному делу М. прошел на своей родине, в Новгороде, во 2-й пол. XV в. (даты неизвестны). С кон. XV в. и вплоть до 1531 г. постоянным местом его книгописной деятельности был монастырь Николы Старого в Москве. Об этом сообщает сам М. Так, в рук. ГБП, Кир.-Белоз. собр., № 30/1269 написано: «И с тое книгы написаны сия тетради в дому святаго Николы Старого на Москве, в келии Михаила Медоварцева». По мнению Н. В. Синицыной, М., работая в монастыре, оставался светским человеком. Здесь М. уже в кон. XV в. трудится как один из ведущих мастеров, наряду с переписыванием занимается и художественным оформлением рукописей. Примерно с 20-х гг. он обычно выступает как руководитель, под его началом работает несколько писцов. Сам он правит и нумерует рукописи, иногда проставляет киноварные заглавия. М. на протяжении около 30 лет постоянно трудился в мастерской при монастыре Николы Старого. Видимо, также достаточно постоянным был состав рядовых писцов. Во всяком случае один из них работал вместе с М. в 1505 г., и он же переписывал текст в одной из последних рукописей М. (ГИМ, Синод. собр., № 939). Следует признать, что мастерская М. являлась одним из самых профессионально-квалифицированных центров книгописания, где в числе других выполнялись заказы знатных особ, начиная с самого великого князя. Возможно, в какой-то степени это объясняется местонахождением мастерской - в монастыре, близко расположенном к Кремлю в Китай-Городе, который до 1535 г. именовался просто посадом, на Никольской улице. Во время пожара 1473 г., когда сгорел митрополичий двор, митрополит Филипп I ушел в монастырь Николы Старого; но Летописи Вологодско-Пермской известно, что Соломонию, первую жену Василия III, постригал игумен этого монастыря Давид. Уже в начале своей карьеры в Москве М. оказался в среде наиболее искусных мастеров по переписыванию и оформлению рукописей. Он работал совместно с таким известным книгописцем, как Исаак Собака; в оформлении рукописей вместе с ним принимал участив известный художник Феодосий (сын Дионисия). Большинство из дошедших до нас высокохудожественно оформленных рукописей нач. XVI в. были созданы в мастерской при монастыре Николы Старого (в работе над ними, как правило, принимал участие и М.). Личность М. представляет интерес не только тем, что он был «доброписцем», а более всего тем, что в силу своих профессиональных обязанностей он оказался в центре литературно-публицистической жизни Русского государства 1-й трети XVI в. Он в той или иной степени был связан с самыми известными писателями, публицистами и политическими деятелями своего времени. Немалую роль в деятельности книгописца сыграло его знакомство с Максимом Греком. В 1518-1525 гг. под его руководством М. работал вместе с опытными переводчиками Дмитрием Герасимовым, Власом Игнатовым, Силуаном. Роковым в судьбе М. оказалось его знакомство с Вассианом Патрикеевым. На суде 1531 г. М. вслед за Максимом Греком называли «советником» Вассиана Патрикеева. О своих отношениях с Вассианом Патрикеевым и совместной работе с Максимом Греком М. выразился следующим образом: «А велел, господине, мне Максима во всем слушати, и писати, и заглаживати князь Васьян старец, как Максим велит. И яз, господине, по их велению так и чинил, а блюлся есми, господине, преслушати князя Васьяна старца, занеже был великой и временной человек у государя великого князя ближний, и я так и государя великого князя не блюлся, как его боялся и слушал» (Судные списки Максима Грека и Исака Собаки / Изд. подгот. Н. Н. Покровский; Под редакцией С. О. Шмидта. М., 1971. С. 107). Стремясь оправдаться, М., видимо, здесь несколько преувеличил свое зависимое положение. Тем не менее в результате судебного разбирательства 1531 г. он тоже был признан виновным и был послан «на Коломну владыце Васьяну в двор держати в крепости в велицей неисходно» (Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. С. 74-75). Дальнейшая судьба книгописца неизвестна. Однако сохранилась рукопись (ГИМ, Синод. собр., № 939), в которой рукой М. переписан летописный текст, оканчивающийся известиями осени 1532 г. В написании этой рукописи принимал участие писец, который работал вместе с М. в 1505 г. Это позволяет предполагать, что очень скоро книгописца могли вернуть в Москву и позволить работать в прежних условиях. Свидетельством о непосредственной близости М. к той среде, где создавались наиболее актуальные литературные и исторические произведения, является сборник в составе рукописи БАН, Арханг. собр., Д.193 (л. 387-477). В последнее время в научной литературе высказан ряд мнений, которые в целом подтверждают злободневность произведений сборника. В нем представлены литературные, исторические, генеалогические материалы, которые должны были служить для утверждения престижа великокняжеской власти как в самом государстве, так и в международной практике. Имеются а виду, главным образом, изложенная в Сказании о князьях владимирских легенда о происхождении великих русских князей от императора Августа и противопоставленное ей родословие литовских князей. Содержание сборника свидетельствует о том, что данная тема в то время усиленно разрабатывалась, а у составителя его имелись возможности собрать вместе многие накопившиеся материалы. Р. П. Дмитриева предположила, что этой темой мог интересоваться Вассиан Патрикеев в период своей близости к великому князю. Видимо поэтому, в сборнике М. оказались сводные тексты, выверенные по разным вариантам, и дополненные исторические и генеалогические статьи на ту же тему (Дмитриева Р. П. 1) К истории создания «Сказания о князьях владимирских» // ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 342-347; 2) О текстологической зависимости между разными видами рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха // Там же. Л., 1976. Т. 30. С. 217-230). А. Л. Гольдберг сделал наблюдение о том, что в данном сборнике особое внимание уделено родословию Вассиана Патрикеева (Гольдберг А. Л. К истории рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха // ТОДРЛ. Т. 30. С. 212-213). Б. М. Клосс пришел к выводу, что «родословным источником» Летописи Никоновской, работа над которой велась в 1526-1530 гг. по инициативе митрополита Даниила, послужили статьи того же сборника Архангельского собрания. Б. М. Клоссу представляется, что краткий русский летописец, включенный в сборник М., «несет на себе признаки церковного, по-видимому митрополичьего, происхождения» (Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1960. С. 177-181). Конкретных фактов непосредственной связи М. с митрополичьей кафедрой не обнаружено, но безусловно, особенно в 1531 г., когда была завершена работа над сборником, а составитель его был осужден, сборник М. мог оказаться в руках самого митрополита. В противоположность Б. М. Клоссу Я. С. Лурье считает, что краткий летописец М. «в основном опирается, очевидно, на московское великокняжеское летописание», в том числе и заключительная часть его. Но кроме того в нем в качестве одного из дополнительных источников использован какой-то летописец XV в. Так, в летописное повествование М. включен рассказ о боярине И. Д. Всеволожском, неизвестный по официальному летописанию. Наличие в летописце этого рассказа может свидетельствовать, по мнению Я. С. Лурье, о связи составителя сборника с московской знатью; кстати, помещенное в сборнике родословие Патрикеевых оканчивается упоминанием о сыне двоюродного брата Вассиана Патрикеева Михаиле Булгаке, который по матери был правнуком И. Д. Всеволожского (Лурье Я. С. Рассказ о боярине И. Д. Всеволожском в Медоварцевском летописце // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник 1977. М., 1977. С. 7-11). О возможной связи М. с другим знатным лицом и видным политическим деятелем говорится в статье А. А. Амосова. Исследователь высказал предположение, что сборник Арханг. собр., Д.193 был написан для князя Михаила Львовича Глинского, только этим обстоятельством можно объяснить то, что сборник оказался в составе библиотеки Антониево-Сийского монастыря (Амосов А. А. Из истории кодекса сборника Д.193 Архангельского собрания РО БАН СССР // Рукописные и редкие печатные книги в фондах Библиотеки АН СССР. Л., 1976. С. 34-42). О том, для кого писал этот сборник М., можно высказать и другое суждение. Рукопись не имеет парадного вида, тексты в ней написаны очень убористо, сделаны вставки на полях, что скорее всего должно свидетельствовать о принадлежности рукописи самому составителю. На полях л. 460 об.-461 об. приписан рукою М. рассказ о пророчестве Михаила Клопского будущему новгородскому архиепископу Ионе, в этом рассказе имеется упоминание о Наталии Медоварцевой, матери Якова Медоварцева, отца книгописца (подробнее см.: Синицына Н. В. Книжный мастер... С. 313-314). В данном случае скорее всего отражен интерес к новгородской литературе самого составителя сборника. Не исключено, что содержание сборника отражает более всего интересы самого М., который многие годы находился в интеллектуальной среде и которому был доступен обширный круг современной ему литературы. Лит.: Зацепина В. В. К вопросу о происхождении старопечатного орнамента // У истоков русского книгопечатания. М., 1959. С. 134-135; Синицына Н. В. 1) Книжный мастер Михаил Медоварцев // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1972. С. 286-317; 2) Новые рукописи Михаила Медоварцева // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1974. Сб. 2. С. 145-149. Р. П. Дмитриева