Словарь книжников и книжности Древней Руси
Статьи на букву "К" (часть 1, "КАЗ"-"КИР")

Статьи на букву "К" (часть 1, "КАЗ"-"КИР")

КАЗАНСКАЯ ИСТОРИЯ

Казанская история - историко-публицистическое сочинение второй половины XVI в., представляющее собой беллетризованный рассказ о трехвековой истории русско-татарских отношении со времени образования Золотой Орды до завоевания в 1552 г. Иваном Грозным отпочковавшегося от нее в середине XV в. Казанского ханства. К. и. пользовалась на Руси большой популярностью и дошла до нас в большом количестве списков (более 200), самые ранние из которых относятся к началу XVII в. Интерес к К. и. сохранялся и в XVIII в. Один из списков, сделанный в середине XVIII в. с древнего оригинала, находился в библиотеке М. В. Ломоносова (см. литературу к статье Г. Н. Моисеевой). Неизвестный автор К. и., согласно его автобиографической справке, содержащейся в тексте произведения, двадцать лет прожил в Казани при дворе казанских ханов как русский пленник, принял мусульманство и лишь во время взятия Казани вышел из города и поступил на службу к Ивану Грозному. Среди историко-публицистических сочинений XVI в., рассказывающих об окончательной победе над Казанью (Летописец начала царства, Степенная книга, «История о великом князе Московском» А. М. Курбского), К. и. выделяется своим художественным своеобразием. В ней использованы достижения едва ли не всех известных на Руси к XVI в. литературных жанров, причудливо переплетаются различные стили повествования. К. и. - произведение остро публицистическое. Написанное в годы обострения отношений Грозного с феодальной знатью, оно отразило - в трактовке исторических событий - политическую борьбу 60-х гг. XVI в., в которой автор последовательно стоит на стороне Ивана Грозного. Это привело к намеренному искажению в К. и. целого ряда исторических фактов. Однако в произведении присутствует не только публицистический, но и чисто художественный вымысел. Изучение истории текста К. и. осложнено наличием большого количества списков памятника, существенно различающихся между собой (полное палеографическое и кодикологическое описание всех известных к настоящему времени рукописей, содержащих текст К. и., см.: Дубровина Л. А. 1) Казанский летописец. Йошкар-Ола, 1981, ЮНИОН, № 8462; 2) Казанский летописец. Историко-текстологическое исследование. Автореф. канд. дис. М., 1981). Начало текстологическому изучению К. и. было положено фундаментальным исследованием Г. З. Кунцевича «История о Казанском царстве или Казанский летописец»; он датировал К. и. 1564-1565 гг. и разделил 152 известных ему списка на 9 редакций, установив три этапа в литературной истории К. и. Первый (до 1573 г., редакции I и II) выразился в незначительных изменениях авторского текста, второй (после 1592 г.) - в радикальной его переработке, которая состояла в замене текста К. и. после гл. 50-й (повествование о казанском походе 1552 г.) компиляцией из Степенной книги, «Отрывка русской летописи» (ПСРЛ, т. 6) и других источников и в сознательном изъятии из текста характеристик и замечаний, которые не соответствовали официальным представлениям 90-х гг. XVI в. (редакции III-VIII, различающиеся лишь набором позднее добавленных глав). Третий этап (начало XVIII в.) - создание «Краткого казанского летописца» (IX редакция). Первоначальный авторский текст К. и., по мнению Г. З. Кунцевича, до нас не дошел. В 50-е гг. текстологическое изучение К. и. было продолжено Г. Н. Моисеевой, которая открыла 79 новых списков памятника и выделила в истории его текста только две редакции: древнейшую, наиболее близкую к авторскому тексту (включает в себя I и II редакции по Кунцевичу) и позднейшую, созданную после 1592 г. (включает III-VIII редакции по Кунцевичу). Главными признаками древнейшей редакции являются: 1) особое внимание автора к судьбе казанцев во время осады города; 2) резкое расхождение с сочинениями современников в изложении событий казанского похода 1552 г., проявившееся, в частности, в использовании при описании осады Казани вымышленного разряда войск и включении в повествование рассказа об изменнике Юрии Булгакове, сообщившем казанцам места подкопов. Характеристика, данная Г. Н. Моисеевой позднейшей редакции, в целом совпадает с тем, что писал Г. З. Кунцевич об общих чертах III-VIII редакций. К принципиально иным, чем Г. З. Кунцевич, выводам Г. Н. Моисеева пришла в вопросе о составе авторского текста К. и., признав изначально входившими в него фрагменты, которые Г. З. Кунцевич считал позднейшими вставками: три главы в начале К. и. («О взятии Великого Новаграда...», «О послех, от царя пришедших к великому князю московскому...», «О конечном запустении Златыя Орды») и «Похвалу» Ивану Грозному, завершающую повествование. Основываясь на исследовании идейно-композиционных особенностей К. и., Г. Н. Моисеева показывает, что данные главы, отсутствующие в большинстве списков древнейшей редакции, подготавливают дальнейший рассказ К. и. об успехах политики Ивана Грозного, так как рассказывают об успехах внешней и внутренней политики его деда - Ивана III. Принадлежность авторскому тексту «Похвалы» Ивану Грозному Г. Н. Моисеева доказывает, прибегая к анализу реалий, сохранившихся в ее тексте и показывая композиционную необходимость в повествовании К. и. «Похвалы», подводящей итог деятельности Ивана Грозного на определенном этапе его жизни. Дополнительные текстологические аргументы, поддерживающие эту концепцию, были приведены С. Н. Кокориной, выделившей в тексте «Похвалы» фрагмент, сближающий ее с предшествующим текстом. Однако С. Н. Кокорина считает, что первоначальный авторский текст «Похвалы» до нас не дошел и относит некоторые противоречия в тексте «Похвалы», отмеченные ранее Г. З. Кунцевичем, к особенностям первой редакции, созданной уже после смерти Грозного. Новое текстологическое исследование К. и. было проведено в кандидатской диссертации Л. А. Дубровиной. Для сопоставительного анализа ею было привлечено 268 списков К. и. (59 списков - впервые), в том числе два новых списка (ГИМ, собр. Воскрес., № 155 и Сарат. гос. ун-та, № 886), содержащие текст, близкий к авторскому («древнейшая редакция», по Моисеевой), без замены второй половины повествования компиляцией из Степенной книги и других источников. Л. А. Дубровина все списки К. и. разделила на три типа, различающиеся составом текста до и после главы «Совет з боляры своими царя и великаго князя» (в большинстве списков - гл. 50-я). I тип представляет собой одну редакцию, возникшую в конце XVI в. (после 1584 г.) - начале XVII в. (дошла в шести списках). Работа составителя этой редакции выразилась, во-первых, в сокращении авторского текста (опущены те главы в начале К. и., которые Кунцевич считал позднейшей вставкой, а Моисеева - исконно принадлежавшими авторскому тексту); во-вторых, в добавлении к первоначальному тексту двух последних глав: «О хождении к Казани...» и «Похвалы», отсутствовавших в протографе К. и. и составленных после смерти Ивана Грозного; в-третьих, в переделке рассказа о первом основании Казани: оно приписывается не золотоордынскому хану Саину, а болгарскому хану с тем же именем и относится не к 50-м гг. XIII в., а к 1177 г., т. е. к периоду, предшествующему татаро-монгольскому нашествию. При этом особо подчеркивается, что Казань была вскоре завоевана русскими и стала данницей русских князей. Возникновение этой версии основания Казани, возможно, связано с попыткой нейтрализовать претензии Крыма и Турции на Казань и Астрахань как на татарские «юрты» в 70-90-х гг. XVI в. II тип представлен 18 редакциями (259 списков) и соответствует «Позднейшей» редакции, по Моисеевой, и III-IX редакциям, по Кунцевичу. Протограф этих редакций, до нас не дошедший, был составлен после 1592 г., по-видимому, в 10-х гг. XVII в. К нему независимо друг от друга восходят четыре основные редакции (I-IV), остальные (V-XVII, а также две краткие редакции) являются производными. Ни одна из редакций II типа не отражает в полной мере ни состава текста протографа, ни расположения в нем глав. Источник редакций II типа был дефектный: в нем была утрачена вторая половина текста после главы «Совет» и лист с рассказом о смерти князя Чуры (глава «О воставшем мятеже в Казани... и о убьение князя Чюры»), которые были восполнены составителем протографа редакций II типа новым рассказом о походе Ивана IV на Казань, составленным на основе Степенной книги, Отрывка русской летописи, Повести о царице Динаре и грамоты митрополита Гермогена патриарху Иову 1592 г. о казанских мучениках Иване, Петре и Стефане. Механическое соединение в протографе редакций II типа двух разнородных частей, не приведенных в соответствие друг с другом, вызвало существенные структурные и идеологические изменения при последующей переписке, что породило обилие редакций II типа. Тенденциозность переработки источника особенно ощутима во II, VI и VIII редакциях, в которых текст приобрел ярко выраженную антитатарскую направленность, а материал о поражении русских войск сокращен. Редакция I типа и протограф редакций II типа восходят к протографу К. и. независимо друг от друга. В первой части К. и. (до главы «Совет») текст протографа редакций II типа ближе к авторскому тексту, чем текст редакции I типа. III тип, протограф которого был создан в 60-е гг. XVII в., составляют две редакции. Их текст восходит к двум источникам: до главы «Совет» к протографу редакций II типа (по составу глаз и специфическим чтениям он ближе всего ко II редакции II типа), после главы «Совет» - к тексту редакции I типа (особенно к тексту Никифоровского и Перетцевского списков). Из того же источника был заимствован рассказ о гибели князя Чуры, отсутствующий в редакциях II типа. Отнесение Л. А. Дубровиной всех списков «древнейшей» (по Моисеевой) редакции к редакциям I и III типов и указание на «смешанный» характер редакций III типа, соединивших текст редакций II типа, более близкий к авторскому тексту в первой части повести, с текстом редакции I типа, более близким к авторскому тексту во второй ее части, сняло видимое противоречие между текстологической концепцией Г. З. Кунцевича и Г. Н. Моисеевой. К настоящему времени осуществлено три научных издания К. и.: Г. З. Кунцевичем в ПСРЛ, Г. Н. Моисеевой и Т. Ф. Волковой. Источники К. и. можно условно разделить на исторические, из которых черпался конкретный фактический материал для освещения темы русско-татарских отношений, и литературные, повлиявшие на способ изложения материала в К. и., на ее стиль, образы, жанровую структуру. Основной круг исторических источников К. и. был выявлен Кунцевичем и Моисеевой. К ним относятся: Летопись Никоновская, Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г., летописи Новгородская IV, Воскресенская, Софийская II и Львовская, Хронограф Русский редакции 1517 г., Летописец начала царства, разрядные книги, посольская переписка, местнические суды, родословные книги князей и бояр, речи Грозного на Стоглавом соборе, его послание А. М. Курбскому. Г. З. Кунцевич впервые указал как на литературные источники К. и. на воинские повести, жития, Космографию, библейскую, гимнографическую и паломническую литературу. А. С. Орлов установил связь К. и. с Русским Хронографом, Повестью Нестора-Искандера, Сказанием о Мамаевом побоище. Д. Н. Альшиц указал на знакомство автора К. и. со Словом о погибели Русской земли, Г. Н. Моисеева указала на использование автором К. и. послания А. М. Курбскому. А. Н. Насонов открыл новый литературный памятник, повествующий о походе на Казань 1552 г. - так называемое Троицкое сочинение о взятии Казани, содержащее целые фрагменты, текстуально близкие К. и. Позднее Т. Ф. Волковой было установлено прямое обращение автора К. и. к этому тексту. Однако весь круг литературных источников К. и. до сих пор остается еще не выявленным. Среди источников К. и. особое место занимает русский и татарский фольклор. Г. З. Кунцевич указал на использование автором ее татарских легенд об основании Казани, старины о Чуриле (при описании |въезда Ивана Грозного в Москву после победы над Казанью), выделил ряд отдельных фольклорных образов, рассыпанных по всему тексту К. и. М. Н. Сперанский, В. К. Соколова, В. П. Адрианова-Перетц, Б. Н. Путилов и другие исследователи сравнивали К. и. с историческими песнями о взятии Казани и указывали на ее родство с ними в оценке личности Ивана Грозного как справедливого царя, проявляющего заботу о своем отечестве. Однако проблема взаимодействия книжной и устно-поэтической поэтики в К. и. до сих пор остается одной из наименее разработанных. Целостный анализ поэтики К. и. все еще отсутствует. В отдельных исследованиях затрагивались лишь частные проблемы ее изучения. Установлена стилистическая связь К. и. с древнерусскими воинскими повестями (А. С. Орлов). Рассматривались особенности жанра К. и., которая определена как историческое сюжетное повествование, связанное с жанром летописи и хронографа, в которое включаются риторические отступления, генетически восходящие к церковно-панегирической литературе (Г. Н. Моисеева). Ставился вопрос и о том новом в поэтике К. и., что делает ее уникальным произведением среди современных ей историко-публицистических сочинений. Д. С. Лихачев указал на разрушение «литературного этикета» в К. и.; К. С. Осипова обратила внимание на новый подход К. и. к изображению человека; Т. Ф. Волкова выявила сложную и целенаправленную работу автора по созданию единого сюжета, отражающего его субъективную историческую концепцию казанской победы. Вопросы поэтики К. и. (композиция, сюжет, система образов, стиль) рассмотрены в кандидатской диссертации Н. В. Трофимовой. К. и. привлекла внимание не только историков и литературоведов. Неоднократно обращались к ее тексту и лингвисты. Анализировалась общественно-политическая и военная лексика К. и. (А. К. Абдульманова), система склонения имен существительных (В. П. Ананьева), средства синонимии (Е. А. Охомуш). Для лингвистов К. и. представляет большой интерес как памятник периода, предшествовавшего образованию русского национального языка. В языке К. и. органично сочетаются народно-русские и церковнославянские черты, и сочетание это определяется целями историко-публицистического повествования. Изд.: История о Казанском царстве неизвестного сочинителя XVI столетия по двум старинным спискам. СПб., 1791; Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии. СПб., 1798, ч. 2, с. 30-243; Сказание о зачатии царства Казанского / Изд. Ф. Т. Васильева. Казань, 1902; История о Казанском царстве (Казанский летописец) / Подг. Г. З. Кунцевичем // ПСРЛ, СПб., 1903, т. 19; Казанская история / Подг. текста, вступ. ст. и примеч. Г. Н. Моисеевой; под ред. член.-кор. АН СССР В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1954: Сказание о царстве Казанском / Вступ. ст., перелож. и примеч. Н. В. Водовозова; худ. М. В. Маторин. М., 1959; История эстетики: Памятники мировой эстетической мысли в пяти томах. Т. 1. Античность; Средние века; Возрождение / Ред.-сост. В. П. Шестаков. М., 1962, с. 428-441; Казанская история / Подг. текста и пер. Т. Ф. Волковой, ком. Т. Ф. Волковой и И. А. Евсеевой // Памятники литературы древней Руси: СерединаXVI в. М., 1985, с. 360-565, 601-624. Лит.: А. М. Несколько слов о «Казанской истории»: (Послесловие к статье г. Пупарева) // Казан. губ. вед. 1857, № 18, часть неофиц., с. 156-158; Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. СПб., 1863, ч. 1; Шпилевский С. М. Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии. Казань, 1877; Кунцевич Г. З. 1) Два рассказа о походах царя Ивана Васильевича Грозного на Казань в 1550 и 1552 годах // ПДПИ, 1898, т. 130, с. 23-25; 2) Малоизвестные записки о казанских походах 1550 и 1552 г. // ЖМНП, 1898, № 7, с. 135-145; 3) Печатное издание «Истории о Казанском царстве» 1791 г. СПб., 1900; 4) «Россияда» Хераскова и «История о Казанском царстве» // ЖМНП, 1901, № 1, отд. 2, с. 1-15; 5) «Взятие Казанского царства». Песня и сказание // ИОРЯС, 1901, т. 6, кн. 4, с. 30-36; 6) История о Казанском царстве, или Казанский летописец: Опыт историко-литературного исследования. СПб., 1905; Орлов А. С. 1) Об особенностях формы русских воинских повестей (кончая XVII в.). М., 1902; 2) О некоторых особенностях стиля великорусской исторической беллетристики XVI-XVII вв. СПб., 1909; 3) Хронограф и «Повесть о Казанском царстве» // Сборник статей в честь акад. А. И. Соболевского / Под редакцией В. Н. Перетца. Л., 1928 (СОРЯС, т. 101, № 3), с. 188-193; 4) Героические темы древней русской литературы. М.; Л., 1945, с. 113-140; 5) «Казанский летописец» // История русской литературы, М.; Л., 1945, т. 2, ч. 1, с. 460-470; Сперанский М. 1) Русская устная словесность: Введение в историю устной русской словесности. Устная поэзия повествовательного характера: Пособие к лекциям на Высших женских курсах в Москве. М., 1917, с. 337-340; Русская устная словесность. Т. 2. Былины, исторические песни / Под редакцией, с вводн. статьями и примеч. М. Сперанского. М., 1919, с. 349-351; Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923; Моисеева Г. Н. 1) «Казанская история» - новый этап в развитии исторического повествования древней Руси / Автореф. канд. дис. Л., 1951; 2) Автор «Казанской истории» // ТОДРЛ. М.; Л., 1953, т. 9, с. 266-288; 3) О некоторых источниках «Казанской истории» // Там же. М.; Л., 1955, т. 11, с. 187-197; 4) Казанская царица Сююн-бике и Сумбека «Казанской истории» // Там же. М.; Л., 1956, т. 12, с. 174-187; 5) «Казанская история» в творчестве М. В. Ломоносова // Там же. Л., 1969, т. 24, с. 357-361; 6) «Казанская история» из библиотеки М. В. Ломоносова // Там же. Л., 1979, т. 33, с. 434-436; Соколова В. К. Русские исторические песни XVI в. (эпохи Ивана Грозного) // Славянский фольклор: Матер. и исслед. по исторической народной поэзии славян. М., 1951, с. 32-33; Путилов Б. Н. 1) Исторические песни: (Исторические песни, сказки и предания об Иване Грозном; Исторические песни о Ермаке) // Русское народное поэтическое творчество. Т. 1. Очерки по истории русского народного поэтического творчества X - начала XVIII веков. М.; Л., 1953, с. 311-325; 2) Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв. / Отв. ред. А. М. Астахова. М.; Л., 1960, с. 170-181; Кокорина С. И. К вопросу о составе и плане «Казанской истории» (по поводу нового издания «Казанской истории») // ТОДРЛ. М.; Л., 1956, т. 12, с. 576-585; Позднеев А. В. Лирические песни XVII в.: (К вопросу о репертуаре) // Русский фольклор: Материалы и исследования. М.; Л., 1956, т. 1, с. 78-81 (сопоставление с «Казанской историей»); Якубовский Л. П. Краткий очерк зарождения и первоначального развития русского национального литературного языка (XV-XVII вв.) // Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена, т. 15, Фак. яз. и лит., вып. 4. Л., 1956, с. 10-11; Абдульманова А. К. 1) Военная и иноязычная лексика исторической повести «Казанский летописец» // Учен. зап. Бийск. пед. ин-та, 1958, вып. 2. Сер. ист.-филол. и пед., с. 313-328; 2) Архаическая лексика исторической повести XVI в. «Казанское взятие», или «Казанский летописец» // Учен. зап. Куйбыш. пед. ин-та им. В. В. Куйбышева, 1960, вып. 32. Каф. рус. яз., с. 125-144; 3) Анализ слов, связанных с названием верховного правителя в «Казанском летописце» // Научная сессия профессорско-преподавательского состава и сотрудников Кишинев. гос. унив., посвященная итогам научной деятельности за 1964 г.: Тезисы докладов. Кишинев, 1965, с. 257-259; 4) Названия представителей имущих классов в «Казанском летописце» // Научн. конф. по итогам научно-исслед. работ за 1965 г. Февраль 1966 г. Секция общественных и гуманитарных наук Кишинев. гос. ун-та. Кишинев, 1966, с. 126-128; 5) Общественно-политическая и военная лексика «Казанского летописца». Автореф. канд. дис. Куйбышев, 1966; 6) Лексика, связанная с понятием господства в «Казанском летописце» // Учен. зап. Кишинев. гос. ун-та, 1967, т. 84. Вопросы общего и русского языкознания, с. 17-24; Адрианова-Перетц В. П., Моисеева Г. Н. Литература 1490-1580-х гг.: Расцвет древнерусской публицистики // История русской литературы в трех томах. М.; Л.: 1958, т. 1, с. 211-256; Ананьева В. П. К истории форм дательного - местного падежей единственного числа существительных склонения на исконное «а» долгое (На материале «Казанского летописца») // Учен. зап. Тульск. пед. ин-та, 1958 (на обл.: 1959), т. 11, с. 121-133; 2) Особенности употребления звательной формы и двойственного числа в «Казанском летописце» // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина, 1958, т. 132. Каф. рус. яз., вып. 8, с. 155-171; 3) Система склонения имен существительных в «Казанском летописце». Автореф. канд. дис. М., 1958; 4) К вопросу о формах именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода на -и, -ы, -ове, -а в «Казанском летописце» // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина, 1960, т. 148. Каф. рус. яз., вып. 10, с. 312-328; Насонов А. Н. 1) Материалы и исследования по истории русского летописания // ПИ. М., 1958, ч. 6, с. 236-245; 2) Новые источники по истории Казанского «взятия» // АЕ за 1960 г. М., 1962, с. 3-26; Михеева Т. С. Песни о взятии Казани // Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та им. Н. К. Крупской, 1960, т. 82. Тр. каф. рус. лит., вып. 5, с. 3-19; Кудрявцев И. М. «Угорщина» в памятниках древнерусской литературы: (Летописные повести о нашествии Ахмата и их литературная история) // Исслед. и матер. по др.-рус. литературе. Сб. статей. М., 1961, с. 23-67; Охомуш Е. А. 1) К вопросу о суффиксальной синонимии в системе словообразования имен прилагательных: (На матер. исторических повестей «Казанская история» и о «Смутном времени») // Материалы к научно-итоговой конференции Днепропетровского гос. ун-та. Днепропетровск, 1961, с. 146-148; 2) Словообразование прилагательных в русском языке XVI и XVII вв.: (На матер. исторических повестей «Казанское царство» и о «Смутном времени»). Автореф. канд. дис. М., 1961; Осипова К. С. 1) Исторические повествования второй половины XVI века: (К характеристике жанровых и стилистических особенностей) // Учен. зап. Харьк. гос. ун-та им. А. М. Горького, 1962, т. 116. Тр. фил. фак.. т. 10, с. 5-29; 2) К вопросу об изображении людей в историческом повествовании второй половины XVI в. // Там же, с. 30-51; Рябова З. А. Из истории употребления прилагательных «золотой» и «серебряный»: (По матер. поэтических произведений XVIII в. и первой трети XIX века) // Учен. зап. Ташк. гос. пед. ин-та им. Низами. Каф. рус. языкозн., 1964, т. 45, вып. 3, с. 237-238; Шмидт С. О. Восточная политика России накануне «Казанского взятия» // Международные отношения: Политика, Дипломатия XVI-XX вв. Сб. статей к 80-летию И. М. Майского. М., 1964, с. 538-558; Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967, с. 101-107; Лурье Я. С. Судьба беллетристики в XVI в. // Истоки русской беллетристики: Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970, с. 387-449; Альшиц Д. Н. «Слово о погибели Рускыя земли» и «Казанская история» // Летописи и хроники. 1973. М., 1974, с. 286-292; Сидорова Ю. Н. «Россияда» М. М. Хераскова и «Казанская история» (К вопросу об источниках поэмы) // Литература Древней Руси: Сб. трудов / Сост. Н. И. Прокофьев. М., 1975, вып. 1, с. 97-104; Дубровина Л. А. 1) Казанский летописец как источник по истории Марийского края в XV-XVI вв. // Тезисы докладов на научной сессии по итогам работы Марийского НИИ за 1971-1975 гг. Йошкар-Ола, 1976, с. 35-37; 2) Социально-экономическое и политическое развитие Марийского края в XV-XVI вв.: (На материалах Казанского летописца) // Вопросы дореволюционной истории Марийского края. Йошкар-Ола, 1978, с. 3-23; 3) Некоторые вопросы текста Казанского летописца // Материалы конференции молодых ученых МарНИИ. Йошкар-Ола, 1980, с. 12-21; 4) Казанский летописец: Ист.-текстол. исследование. Автореф. канд. дис. М., 1981; Трофимова Н. В. 1) Определения и эпитеты в стилистической структуре «Истории о царстве Казанском» // Литература древней Руси: Сб. трудов / Отв. ред. Н. И. Прокофьев. М., 1978, вып. 2, с. 66-74; 2) О сравнениях в «Истории о царстве Казанском» // Там же. М., 1981, с. 68-74; 3) Об особенностях и роли пейзажа в «Истории о царстве Казанском» // Там же. М., 1983, вып. 4, с. 65-75; Волкова Т. Ф. 1) К вопросу о литературных источниках «Казанской истории» («Казанская история» и жанр хождений) // ТОДРЛ. Л., 1981, т. 36, с. 242-250; 2) Малоизученный источник «Казанской истории» // РЛ, 1982, № 3, с. 135-138; 3) «Казанская история» и историко-публицистическое повествование Московской Руси второй половины XVI в. Автореф. канд. дис. Л., 1982; 4) «Казанская история» и троицкие литературные памятники о взятии Казани: (К вопросу об историко-литературных особенностях «Казанской истории») // ТОДРЛ. Л., 1983, т. 37, с. 104-117; 5) Проблема авторской позиции в историко-публицистическом повествовании XVI в.: (На материале сочинений современников о взятии Казани). - В кн.: Стиль и идеология: (Активность авторского повествования). Сыктывкар, 1983, с. 4-17; 6) Два типа сюжета в историко-публицистическом повествовании второй половины XVI в.: (Рассказ о взятии Казани в «Казанской истории» и «Истории о великом князе Московском») // Проблемы литературных жанров: Материалы четвертой научной межвузовской конференции (28 сентября - 1 октября 1982 г.). Томск, 1983, с. 17-18; 7) «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича» и Троицкое сочинение о взятии Казани как источники текста «Казанской истории» // Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1984, с. 172-187; 8) Особенности повествования в «Летописце начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича» и культура эпохи «второго монументализма» // Стиль писателя и культура эпохи. Сыктывкар, 1984, с. 15-26; 9) Комментарий к одному фрагменту «Казанской истории»: (Сюжет «Сергиева видения» в сочинениях XVI в. о взятии Казани) // ТОДРЛ. Л., 1985, т. 38, с. 179-184; 10) Работа автора «Казанской истории» над сюжетом повествования об осаде и взятии Казани // Там же. Л., 1985, т. 39, с. 308-322; 11) Особенности сюжета Повести о казанском походе и «Истории» А. М. Курбского (К вопросу о беллетризации историко-публицистического повествования в XVI в.) // Там же. Л., 1985, т. 40, с. 248-259. Доп.: Волкова Т. Ф. Словесный портрет в «Казанской истории» // Исследования по древней и новой литературе: Сб. трудов / Отв. ред. Л. А. Дмитриев. Л., 1987, с. 42-47. Т. Ф. Волкова

КАЙБЫШЕВ, ПЕРЕВОДЧИК

Кайбышев (кон. XV-XVI в.) - переводчик на русский язык ряда рецептов (способа приготовления лекарств), о чем засвидетельствовано в рук. ГПБ, Q.VI. № 26, XVIII в., где приведены «Выписки из лечебника». «Кайбышев перевод» - так написано в главах 220 и 221 этого «Лечебника», имеющих заглавие: «Строгановых лекарство от лихих» и «О Малхане». Имя К. введено в научную медицинскую литературу Л. Ф. Змеевым, который упоминает о нем в двух работах. В книге «Русские врачебники» Л. Ф. Змеев, опираясь на сведения приведенной выше рукописи ГПБ, Q.VI. № 26, связывает имя К. с «Лечебником Строгановых лекарств», упоминаемым также в рукописях XVIII в. ГИМ, собр. Уварова, № 626 и ЦГАДА, собр. МГАМИД, № 476/966. Лечебник этот Л. Ф. Змеев называет «первым по времени переводным врачебником, принадлежащим к отделу лечебников» (Чтения по врачебной истории России...). По мнению Л. Ф. Змеева, К. был служащим, вероятно врачом Строгановых на их пермских солеварных промыслах, и перевел Лечебник, возможно с английского (в рук. ГИМ, собр. Уварова, № 626 после упоминания «Лечебника Строгановых лекарств» читается фраза «Перевод лечебник английский, переведен на русский язык») по их заказу в XVI или в конце XV в. Оригинал лечебника как пишет Л. Ф. Змеев, ему найти не удалось. Лит.: Змеев Л. Ф. 1) Русские врачебники: Исслед. в обл. нашей древней врачебной письменности. СПб., 1895 (ПДП, № 112), с. 2-3, 78 79 173; 2) Чтения по врачебной истории России. СПб., 1896, с. 90, 96. М. А. Салмина

КАПУСТИН СИЛЬВЕСТР

Капустин Сильвестр (в миру Стефан) (XVI в.) - автор краткого летописца, писец. В середине XVI в. он выступал в роли дьяка в Иосифо-Волоколамском монастыре (Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV-XVI в.), М., 1977, с. 169). Запись «Духовная Иосифова в полдесть, писмо Селивестрово», помещенная в описи книг Иосифо-Волоколамского монастыря 1545 г., видимо, относится к К. (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911, Приложение, с. 16). Как владелец книг он упомянут в описи книг 1573 г. (ЧОИДР, 1847, кн. 7, с. 10). Сохранились две рукописи (ГИМ, Епарх. собр., № 144 и ГБЛ, Волок. собр., № 387) с пометами о принадлежности их К. В рукописи Волоколамского собр. второй половины XVI в. на л. 522-524 помещен «Летописец вкратце», охватывающий события за 1492-1542 гг. с поздней припиской о том, что в 1562 г. приходил на Москву крымский хан; в летописец включены и местные монастырские известия (Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // ТОДРЛ. Л., 1974, т. 28, с. 225). Летописец К. не издан. Р. П. Дмитриева

КАРПОВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ

Карпов Федор Иванович (2-я пол. XV в. - до 1545 г.) - дипломат, писатель, публицист. Происходил из старинного рода князей Фоминских. Наиболее раннее известие о нем - 1495 г., когда он принимал участие в поездке Ивана III в Новгород в качестве одного из постельничих; последнее сведение о К. - 1539 г.; в 1545 г. его уже не было в живых, поскольку в описи Иосифо-Волоколамского монастыря, составленной в 1545 г., упоминается книга «Сава сербьской», которую по «Федоре по Карпове дали». К. подвизался преимущественно на дипломатическом поприще, был одним из руководителей восточной политики России; в 1529 г. получил звание окольничего, в 1537 г. - звание оружничего. Из сочинений К. сохранилось два его послания Максиму Греку, послание митрополиту Даниилу и послание старцу Филофею. Переписка К. и Максима Грека, опубликованная Н. К. Никольским, состоит из двух посланий Максима и ответа на одно из них К. Узнав о том, что одно из его сочинений вызывает неблагоприятные толки, Максим Грек отправил К. послание, написанное в резких выражениях, в котором ученый грек возмущается неосведомленностью К. в основных богословских вопросах. В своем ответе К. укоряет Максима за то, что тот решился преждевременно его осуждать; он уверяет, что никогда не говорил ничего дурного о Максиме Греке. На письмо К. Максим ответил примирительным посланием. Н. В. Синицына вслед за Н. К. Никольским датирует эту переписку 1518-1519 гг. В другой раз К. обратился к Максиму за разъяснением одного места из третьей книги Ездры (гл. 6, 42, 47-54), где говорится о сотворении мира и о Левиафане. Сохранился ответ Максима Грека на это послание, утративший, впрочем, жанровые признаки письма (Сочинения преподобного Максима Грека, ч. 3, с. 274-280). Послание К. митрополиту Даниилу является наиболее интересным сочинением писателя. До сих пор не было предложено сколько-нибудь убедительной датировки этого сочинения, ясно только, что оно написано до 1539 г., когда Даниил был сведен кафедры. Некоторые исследователи без достаточных оснований предполагали, что сочинение написано, когда К. попал в опалу. Послание написано в ответ на «епистолию» Даниила, в которой митрополит призывал К. к терпению. В начале своего ответа К. воздает должное писательскому таланту и учености Даниила, а затем вступает с ним в спор по вопросу о целесообразности терпения. К. находит, что терпение хорошо в делах духовных, но если «терпение» станет лозунгом гражданского общества, то нарушится система господства и подчинения в стране, не нужны будут правители и князья. По мнению К., государства должны строиться на началах «правды» и «закона», причем под «правдой» публицист понимает справедливое управление государством, а под «законом» - нормы человеческого общежития. Общественно-политические взгляды К. во многом близки идеологии Ивана Пересветова. Послание митрополиту Даниилу свидетельствует о широкой образованности К. В подтверждение своих взглядов публицист ссылается на сочинение Аристотеля «Этика к Никомаху»; возможно, К. знал также аристотелевскую «Политику». В. Ф. Ржига обнаружил в послании буквальный перевод двух стихов из «Метаморфоз» Овидия («Ныне живут от похищениа; несть гостиник от гостя без боязни. Несть тесть от зятя; и братская убо любовь редка есть», ср. «Метаморфозы», I, 144-145). Д. Фрейданк указал в том же послании еще на две цитаты из Овидия («Искусство любви», II, 277-278; «Фасты», I, 217-218). Следующее за последней цитатой рассуждение о том, что сам апостол Петр, если он явится с пустыми руками, «дверей затвореным, извержется вон», безусловно также является реминисценцией из Овидия («Искусство любви», II, 279-280); К. заменил только Гомера, в котором пишет Овидий, на апостола Петра. О классических склонностях К. свидетельствует и его краткое послание Филофею, где он пишет, что одобряет все, написанное «Омировым словом» и проникнутое «риторским разумом». О целом ряде утраченных сочинений К. можно почерпнуть сведения из произведений Максима Грека. Помимо указанных выше Максим адресовал К. четыре послания, в двух из которых разбирается богословский вопрос об исхождении святого Духа от Отца или от Отца и Сына (filioque), а два другие посвящены обличению астрологии. Послания Максима Грека свидетельствуют о широте интересов К.: астрология, философия, богословие привлекали его внимание; К. принимал участие в богословской полемике, которую вел Максим Грек с Николаем Булевым. Максим Грек называет писателя «премудрым» и «пречестнейшим»; «разумным мужем» назвал К. князь А. М. Курбский. Не все сочинения К. получили распространение в рукописной традиции. Послание Даниилу сохранилось в единственном списке - сборнике 60-х гг. XVI в. (возможно, при его составлении использован архив Даниила) ГПБ, Q.I.1439, по которому оно было опубликовано В. Г. Дружининым; в двух списках известна переписка К. с Максимом Греком (по одному опубликована Н. К. Никольским, другой - ГИМ, Синод. собр., № 791). Зато популярностью пользовались послание К. старцу Филофею (издано А. А. Зиминым) и в особенности послание Максиму Греку о третьей книге Ездры; последнее сочинение часто помещается в составе сборников сочинений Максима Грека вместе с ответом афонского старца (вместе они были опубликованы и в издании сочинений Максима). Послание о третьей книге Ездры оказало влияние и на другие памятники древнерусской письменности - заимствования из него обнаруживаются в Похвальном слове Василию III (см.: Розов Н. Н. Похвальное слово великому князю Василию III // АЕ за 1964 г. М., 1965, с. 281), на его основе построен эпистолярный образец в письмовнике XVII в. (Голубев И. Ф. Два прозаических послания из письмовника XVII в. // ТОДРЛ, М.; Л., 1965, т. 21, с. 186-187). Все послания К. опубликованы в ПЛДР. Изд.: Соч. препод. Максима Грека. Казань, 1862, ч. 3, с. 274-277; Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности // Христ. чт., 1909, № 8-9, с. 1119-1125; Дружинин В. Г. Несколько неизвестных литературных памятников из сборника XVI-го в. // ЛЗАК, 1909, вып. 21, с. 106-113; Зимин А. А. Общественно-политические взгляды Федора Карпова // ТОДРЛ. М.; Л., 1956, т. 12, с. 160-173; ПЛДР. Конец XV - 1-я пол. XVI в. М., 1984, с. 502-519, 744-749. Доп.: Красноречие Древней Руси (XI-XVII вв.). М., 1987. С. 235-247. Лит.: Савва В. И. О Посольском приказе в XVI в. Харьков, 1917, вып. 1, с. 300-302; Ржига В. Ф. Боярин-западник XVI в. (Ф. И. Карпов) // Учен. зап. Рос. ассоц. н.-иссл. ин-тов обществ. наук Ин-та ист. (РАНИОН). М., 1929, т. 4, с. 39-48; Кимеева Е. Н. «Послание митрополиту Даниилу» Федора Карпова // ТОДРЛ. М.; Л., 1953, т. 9, с. 220-234; Синицына Н. В. Федор Иванович Карпов - дипломат, публицист XVI в. Автореф. канд. дис. М., 1966; Зимин А. А. Федор Карпов, русский гуманист XVI в. // Прометей. М., 1968, сб. 5, с. 364-370; Freydank D. Zu Wesen und Begriffsbestimmung des russischen Humanismus // Zeitschrift für Slawistik, 1968, Bd 13, S. 98-108; Клибанов А. И. «Правда» Федора Карпова // Общество и государство феодальной России. М., 1975, с. 141-150. Доп.: Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 344-350. Д. М. Буланин

КАССИАН, МОНАХ КИЕВО-ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

Кассиан (XV в.) - монах Киево-Печерского монастыря, создатель двух редакций Патерика Киево-Печерского. Из текста традиционной концовки патерика известно, что К. в период создания им первой редакции памятника был клирошанином Печерского монастыря. Свой труд, законченный 19 июня 1460 г., посвятил «священноиноку кир Акакию, бывшу наместнику киевскому» (ГПБ, собр. Погодина, № 895, л. 249), поэтому в научной литературе эта редакция патерика имеет двойное название: по имени исполнителя - Кассиановская первая, по имени заказчика - Акакиевская. По предположению А. А. Шахматова, редакция патерика 1460 г. не отличалась творческой самостоятельностью и в основном повторяла состав сборника, созданного в первой половине XV в. печерским монахом Иоанном, чье имя часто встречается в оглавлении патерика Кассиановских редакций. Восходя к первоначальной редакции памятника, переработка патерика, выполненная Иоанном, включала «Слово о создании церкви Печерской» Симона, летописное сказание о начале Печерского монастыря, Житие Феодосия Печерского (см. Нестор, монах Киево-Печерского монастыря), слово о перенесении его мощей и об оковании гроба святого, выделенное в особую статью из рассказа об основании Успенской церкви, похвалу Феодосию Печерскому, послания Симона и Поликарпа с рассказами о печерских подвижниках, «Слово о первых черноризцах печерских» с вычленением из него текста об Исакии. Если А. А. Шахматов считал труд К.-«крилошанина» списком с патерика Иоанновской редакции, дополненным рядом летописных статей, то Д. И. Абрамович отводил Иоанну скромную роль участника в редактировании памятника в 1460 г. (см.: Шaxматов А. А. Киево-Печерский патерик и Печерская летопись. СПб., 1897, с. 7-8; Абрамович Д. И. Исследование о Киево-Печерском патерике как историко-литературном памятнике. СПб., 1902, с. 67; а также: Лавровский П. А. Описание семи рукописей Императорской С.-Петербургской Публичной библиотеки // ЧОИДР, 1858, кн. 4, с. 10-11; Истрин В. М. Замечания о составе Толковой палеи // ИОРЯС, СПб., 1898, т. 3, кн. 2, с. 507-508; Владимиров П. В. Древняя русская литература киевского периода XI-XIII вв. Киев, 1901, с. 195). Летописные заметки о вписании имени Феодосия Печерского в Синодик, о пострижении Святоши, о видении и смерти Нифонта Новгородского, о преставлении Поликарпа, игумена Печерского монастыря, и об избрании на его место попа Василия, помещенные К. в конце патерика, были заимствованы, по мнению А. А. Шахматова, из общего источника - Киевского летописного свода. Ученым была объяснена и причина включения летописного материала в патериковый сборник: заметки о Феодосии и Святоше расширяли фактическую основу житий этих святых; Нифонт и Поликарп, по преданию, были древнейшими собирателями и «списателями» произведений о печерских подвижниках. В редакторской работе К. видно исследовательское начало: благодаря летописным источникам ему удалось закрепить за определенными датами отдельные вехи монастырской истории, дополнить ее новым материалом, атрибутировать тексты, вошедшие в состав патерика (упоминание имени Нестора в сказании о начале монастыря и в «Слове о перенесении мощей Феодосия Печерского»). Но введение в Печерский патериковый свод в редакции 1460 г. летописных заметок носило несколько искусственный характер и нарушало тематический принцип группировки текстов в сборнике, по которому летописное сообщение о вписании имени Феодосия в Синодик должно было примкнуть к произведениям «феодосьевского» цикла, а текст, содержащий дату пострижения князя Николы Черниговского, войти в патериковое житие Святоши. Видимо, отсутствие четкого принципа организации патерикового материала в редакции 1460 г. привело к тому, что количество списков Кассиановской первой редакции невелико (см.: ГИМ, собр. Барсова, № 745, № 746: собр. Донского мон., № 13; ГПБ, Соф. собр., № 1364; собр. Погодина, № 895, № 898; ГБЛ, собр. Ундольского, № 389, собр. Гранкова, № 86/24; Гос. архив Горьков. обл., № 36167 2р/П-20) и что через два года К., уже «уставник печерский», создал новую, более полную и в то же время более внутренне стройную редакцию Киево-Печерского патерика. Долгое время велись споры о принадлежности перу К., автора редакции 1460 г., вставки в Житие Феодосия эпизода, повествующего о посещении святого перед смертью князем Святославом. Д. И. Абрамовичу удалось доказать, что эта вставка была сделана до К. скорее всего во второй половине XII в., когда обострилась борьба между Печерским монастырем и киевской митрополией. Летописные заметки, присоединенные к патерику К. в 1460 г., прошли трудный процесс внедрения в патериковый ансамбль. В списках памятника переходного типа между Кассиановскими редакциями 1460 и 1462 г. они, пополнившись новым текстом - «Посланием Феодосия Печерского князю Изяславу о латынех», расположены в середине сборника, после Жития Феодосия Печерского и похвалы святому (см.: ГИМ, Чуд. собр., № 17/319). Видимо, К.-редактор напряженно искал новый принцип, регулирующий расположение текстов в сборнике. Основным принципом организации материала в патерике Кассиановской второй редакции стал хронологический. Руководствуясь им, К. помещает летописное известие о внесении имени Феодосия в Синодник за «Словом о перенесении мощей Феодосия Печерского», рассказ о видении и смерти Нифонта Новгородского до послания Симона к Поликарпу, «Слово о первых черноризцах печерских» за Похвалою Феодосию Печерскому. Характерной чертой патерика Кассиановской второй редакции является также расположение послания Феодосия о латинской вере и Слова о смерти печерского игумена Поликарпа в конце сборника. Кто-то из переписчиков этой редакции патерика, следуя стремлению К. превратить патерик в «монастырскую летопись», ввел в сборник новый текст - рассказ о чуде в Печерском монастыре на Пасху 1463 г., что было закреплено в ряде последующих списков и редакций памятника (см.: ЦНБ АН УССР, № 386 II/157, л. 215). Хронологический принцип, положенный в основу редакторской работы К. в 1462 г., виден как в большом, на уровне патерикового ансамбля, так и в малом, например в Слове о Нифонте Новгородском, где изменен порядок следования частей: вначале повествуется о прибытии Нифонта в Киево-Печерский монастырь в ожидании нового митрополита из Константинополя, причем рассказ перемежается сведениями о борьбе Нифонта с Климентом Смолятичем, затем идет сказание о видении и смерти новгородского епископа. Д. И. Абрамович считал автором вставок и разночтений, имеющихся в патерике Кассиановской второй редакции, самого «уставника печерского», А. А. Шахматов указывал на возможные источники заимствования: Печерскую летопись, которая могла содержать древнюю редакцию Слова о Нифонте Новгородском, Житие Антония Печерского, откуда К. мог получить пространные сведения о варяжской пещерке, узнать год пострижения Феодосия и т. п. (см.: Шахматов А. А. Житие Антония Печерского и Печерская летопись // ЖМНП, 1898, кн. 3, с. 124-127). Киево-Печерский патерик в редакции 1460 г. вошел в состав Великих Миней Четиих на май митрополита Макария, миней Германа Тулупова; обе Кассиановские редакции памятника были учтены при создании минеи четьи на май Иоанна Милютина. Для минейного вида патерика Кассиановских редакций характерна группировка всех текстов о Феодосии Печерском в начале сборника, причем житие святого, сверенное с древнейшей редакцией, не имело поздних по времени вставок. О популярности, быстром и широком распространении Кассиановских редакций патерика свидетельствует тот факт, что в 1462 г. в Московском Вознесенском монастыре по повелению княгини Евпраксии была снята копия с одного из списков Печерского патерика Кассиановской первой редакции «рукою двух многогрешных дьячишков» Григория и Ермолая, «скорости ради деля» (см.: ГПБ, Соф. собр., № 1389, л. 206). К Кассиановской второй редакции памятника восходят все рукописные и печатные редакции XVII в. (Сильвестра Коссова, Иосифа Тризны, Софрония, печатное издание патерика 1661 г. и последующие издания). Количество списков патерика Кассиановской второй редакции велико. К настоящему времени их известно более 50, самые ранние списки датируются концом XV - началом XVI в. (см.: БАН, 45.11.17; ГБЛ, собр. Румянцева, № 305; ЦГАДА, собр. Оболенского, № 69). Лит. см. в статье Патерик Киево-Печерский. Л. А. Ольшевская

КИПРИАН, МИТРОПОЛИТ КИЕВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Киприан (ок. 1330 - 16 IX 1406) - митрополит Киевский и всея Руси, писатель, редактор, переводчик, книгописец. По рождению южный славянин, болгарин или серб (произведения XV-XVII вв. называют его сербом), возможно, из тырновской семьи Цамблаков. Свой путь начал в Келифаревском монастыре Феодосия Тырновского; сблизился там с Евфимием; ушел оттуда в Константинополь, затем на Афон. О своем пребывании на Афоне К. говорит в ответном Послании Афанасию Высоцкому. Очевидно, к этому периоду относится «Еуфимия патриарха Терновского послание к Киприану мниху, живущу во святей горе Афонстей...» (приходится допустить только, что слова «патриарха Терновского» добавлены в заглавие позднее, так как до 1375 г. Евфимий не был патриархом, после же этого года К. не мог жить на Афоне). В Византии К. сблизился с патриархом Филофеем Коккином (1353-1354, 1364-1376 гг.) и стал его келейником. Около 1373 г. он был послан патриархом в Литву и на Русь для примирения литовских и тверского князей с митрополитом Алексеем. К. свою задачу выполнил. 9 марта 1374 г. он присутствовал в Твери на посвящении тверского епископа Евфимия, затем с митрополитом отправился в Переяславль Залесский. Из Великой Руси К. вернулся в Литву. В том же 1374 г. им было предпринято перенесение из Вильны в Константинополь останков и прославление там литовских мучеников-христиан - Круглеца-Антония, Нежила-Ивана и Кумца-Евстафия, убитых в 1374 г. по приказу язычника князя Ольгерда. В 1375 г., когда возобновилась вражда Литвы и Москвы, литовские князья отправили К. с грамотой к патриарху, прося посвятить К. в митрополита литовского. Патриарх Филофей 2 декабря 1375 г. рукоположил его в митрополита «киевского, русского и литовского» с тем, чтобы после смерти митрополита Алексея он объединил обе части митрополии, став митрополитом Киевским и всея Руси. 6 июня 1376 г. К. прибыл в Киев и оттуда через послов попытался добиться признания своих прав от московского князя, Новгорода и Пскова, но тщетно. Летом 1378 г. (митрополит Алексей умер 12 февраля 1378 г.), списавшись с Сергием Радонежским и Феодором Симоновским, К. сделал попытку вступить в свои права наследования вопреки воле князя, но был схвачен около Москвы, провел ночь в заточении, а затем был выдворен. Сохранились три его послания к игуменам Сергию и Феодору, из которых и известно об этом событии. Первое написано 3 июня из Любутска, непосредственно перед попыткой проникнуть в Москву, второе - 23 июня, сразу же после выдворения. Оно представляет собой уже публицистическое произведение, рассчитанное на то, чтобы его - под угрозой церковного отлучения - читатели сохраняли и распространяли. В нем К. обосновывает свои права и предает проклятию князя Дмитрия Ивановича. Но при этом К. продолжает рассматривать московского великого князя как в идеале князя всероссийского. В третьем послании (от 18 октября 1378 г.) К. ободряет своих корреспондентов-сторонников, в которых было разочаровался, и выражает готовность ехать в Константинополь. Туда он отправился зимой 1378/79 г. и пробыл там до июня 1380 г., когда собор патриарха Нила поставил в митрополиты «Киевские и Великой Руси» Пимена. К. покинул Константинополь незадолго до окончания работы собора. Патриарх Нил оставил за ним звание митрополита «Малой Руси и Литвы», но в случае его смерти дал Пимену право распространить свою власть на Малую Русь и Литву и стать митрополитом «Киевским и всея Руси». Весной 1381 г., после гибели Мамая, Дмитрий Донской вызвал К. из Киева, и 23 мая 1381 г. тот в Москву явился (в декабре возвращавшегося на Русь Пимена задержали в Коломне и отправили в заточение в Чухлому). Может быть, к этому времени, если не к девяностым годам, относится сохранившийся отрывок «От иного послания о повинных», атрибутируемый теперь К. (Г. М. Прохоров), а прежде приписывавшийся и Дионисию Суздальскому (А. С. Павлов), и киевскому епископу Даниилу (как якобы написанный в 1113 г. Владимиру Мономаху) (М. Н. Тихомиров). В том же 1381 г. К. создал свою редакцию Жития Петра митрополита. В уста Петра К. вложил здесь пророчество о будущем политическом величии Москвы при условии поддержки ею православия. Эта редакция Жития вошла как составная часть в написанную К. Службу митрополиту Петру, состоящую кроме Жития из стихир, чтений из библейских книг, двух канонов и (после шестой песни канонов) кондака. В этой службе наряду с мольбами о защите «от безбожныих и чюжеверныихъ нахождения и усобныа рати» содержатся и выражения радости по поводу недавно одержанной победы над «агарянами», т. е., очевидно, победы над Мамаем в Куликовской битве. Житие издано в кн. Г. М. Прохорова. К первому периоду пребывания К. в качестве митрополита в Москве (1381-1382 гг.) должны относиться его «Ответы» игумену Афанасию, «въпросившему о некоих потребных вещех», касающихся монастырской жизни. Эта датировка, расходящаяся с датировкой «Ответов» 1390-1405 гг. их издателями в РИБ, определяется тем, что Афанасий Высоцкий, которому «Ответы» вероятнее всего адресованы, в 1382 г. покинул Северо-Восточную Русь вместе с К. В этих «Ответах» К. говорит, в частности, что в церкви надлежит читать Толковое Евангелие, а на трапезе Патерик, книги св. Ефрема (см. Паренесис Ефрема Сирина), св. Дорофея, «также и Шестоденьник святаго Василья и святаго отца Иоанна Златоустаго», что «села и люди держати иноком не предано есть святыми отци»; здесь же К. пишет о конечной задаче иноков - заполнить собой места павших с небес во тьму по причине гордости ангелов (ср. с «Диоптрой» Филиппа Пустынника) и выражает уверенность в близком конце света. Во время нашествия на Москву Тохтамыша (26 августа 1382 г.), когда князь Дмитрий Иванович бежал в Кострому, а в Москве «людие сташа вечем», митрополит, за два дня до этого вернувшийся из Новгорода, и великая княгиня были ограблены и с трудом выбрались из города. К. отправился в Тверь; оттуда съездил в Новгород; затем возвратился в Тверь. В начале октября князь Дмитрий Иванович вызвал его оттуда в Москву, а Пимена перевел из Чухломы в Тверь. В это время, по-видимому, сам К., стараясь предостеречь князя от решения сменить митрополита, придал вид учительного риторического «слова» летописной Повести о Митяе-Михаиле, своем предыдущем конкуренте (издана в ПСРЛ и в кн. Г. М. Прохорова). Той же осенью, однако же, К. был изгнан из Москвы, а туда из Твери был переведен Пимен, и митрополия вновь оказалась поделенной по границе ордынских владений. Около 1385-1386 г. К. послал на Русь письмо, адресованное «а-игумену», в каковом игумене вероятнее всего видеть Феодора Симоновского. В нем он ставит адресата в известность, что отправляется в Царьград, и выражает уверенность в скорой победе над «лживым человеком и льстивым». 27 апреля 1387 г. в Константинополе, в Студийском монастыре, К. закончил переписку «Лествицы» Иоанна Синайского. 29 мая 1387 г. К. был послан императором Иоанном V Палеологом в Малую Русь с обязательством возвратиться в течение года. В феврале 1389 г. новый константинопольский патриарх Антоний низложил великорусского митрополита Пимена и восстановил К. в звании митрополита Киевского и всея Руси. 1 октября 1389 г. К. покинул Константинополь и через Белгород-(Аккерман) и Киев прибыл 6 марта 1390 г. в Москву. Оттуда он послал письмо к русскому духовенству в Константинополе, «поведающе многия беды их морского плавания, страшного пути, случившегося им» в Черном море, между Константинополем и Белгородом (Аккерманом); письмо это до нас не дошло; знаем о нем из упоминания в «Хожении» Игнатия Смольнянина. Вероятно, к этому времени (если не к 1381 г.) относится упомянутое выше послание К. великому князю под заглавием «От иного послания о повинных»: такая датировка позволяет отнести слова о «от злобы на добро совращении» отца адресата к великому князю Дмитрию Ивановичу и связать их с намеком на какое-то совершенное тем зло, содержащимся в «Слове о житьи и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русъскаго». Со Словом послание «о повинных» роднит также неоднократное, почти назойливое величание здесь адресата царем, а его владений - царством. Датировка этого послания временем не раньше 1390 г. позволяет понять и его положение в рукописях; где оно помещается - очевидно, в хронологическом порядке - последним, пятым, после послания, которое датируется концом 1384 - началом 1385 г. 21 октября 1391 г. К. после жалоб на игумена Цареконстантиновского монастыря дал тому Уставную грамоту с перечнем того, что он может получать с принадлежащих монастырю сел. В феврале 1392 г. К. две недели пробыл в Новгороде, стараясь восстановить митрополичье право на апелляционный суд, отнятое новгородцами в 1385 г., при митрополите Пимене. 28 июня 1392 г. (но возможно также, что в 1404 г., когда был 12-й индикт, которым наряду с 6900/1392 г. датирована соответствующая грамота; в 1392 г. был 1-й индикт) великий князь Василий I Дмитриевич совместно с К. написал Уставную грамоту о разграничении княжеских и митрополичьих прав и владений. 29 августа 1392 г. К. дал новгородскому епископу Иоанну грамоту о неприкосновенности церковных слуг и вотчин. О присвоении новгородцами митрополичьего права на апелляционный суд К. написал патриарху. Он просил его также передать в его ведение, изъяв из суздальской архиепископии, Нижний Новгород и Городец. Новгородцы тоже послали к патриарху свое посольство, жалуясь на митрополита, требуя большей от него независимости и угрожая в противном случае перейти в латинство. В 1393 г. после успешной войны московского князя с Новгородом новгородцы через послов выразили покорность ему и митрополиту и одарили ответного митрополичьего посла. В 1394 г. в Новгород пришли посланные патриархом грамоты с убеждением во всем покоряться митрополиту, а в Великий пост 1395 г. туда с патриаршим послом вновь прибыл сам митрополит. Из Новгорода 12 мая 1395 г. он послал две грамоты в Псков. Одной из них он запрещал мирянам судить священников и посягать на церковные имущества, а овдовевшим и вторично женившимся священникам служить запрещал. Второй грамотой он отменял уставную грамоту архиепископа Дионисия Суздальского с добавками «к грамоте князя великого Александрове», повелевая псковичам следовать исключительно грамоте князя Александра. Тогда же он написал новгородскому духовенству поучение о церковных службах. После 1395 г. К. сообщил в Псков, что послал туда «устав божественной службы Златоустовы и Великаго Василья», а также сам текст служб и «Синодик правый, истинный, который чтут в Царигороде, в Софьи Святой, в патриархии», и что он приписал к нему, «как православных царий поминати, такоже и князей великих, и мертвых и живых, якоже мы зде в митропольи поминаем». Из этих его слов и ясно, что К. сумел добиться включения в церковные «многолетия» на Руси имен византийских императоров; преодолеть сопротивление этому со стороны великого князя Василия Дмитриевича помог ему своей грамотой патриарх Антоний. К. пишет еще, что послал в Псков Синодик «правый царегородскый», по которому, как он говорит, «мы здесе поминаем, или еретиков проклинаем», из чего следует, что Синодик содержал провозглашавшиеся византийской церковью в первое и второе воскресенья Великого поста поминовения защитников православия и анафематствования еретиков. В единственном списке (ГИМ, Синод. собр., № 222, Кормчая, XVI в.) под именем К. сохранилось поучение «игуменом, и попом, и диаконом, и ко мнихом, и ко всем православным христианом». Но на московском соборе 1503 г. и Стоглавом соборе оно считалось принадлежащим митрополиту Петру. 26 августа 1395 г., во время приближения к Москве Тимура (Темир-Аксака), из Владимира в Москву по инициативе К. была перенесена икона Богоматери Владимирской, а поскольку Тимур как раз в это время повернул от Москвы, К. основал церковь и монастырь во имя Сретения на месте встречи иконы в Москве и постановил ежегодно праздновать это событие. Весной того же 1396 г. К. с великим князем Василием Дмитриевичем посетил недавно взятый Витовтом Смоленск; поставил там епископа Насона. Затем на полтора года удалился в Киев. Рукоположил в Лутск нового епископа Феодора; вел переговоры с королем Ягайло об унии православной церкви с римско-католической; король и митрополит писали об этом патриарху Антонию, предлагая созвать общецерковный собор на Руси. В январе 1397 г. патриарх ответил каждому из них, что и время и место для такого собора неподходящи и что лучше бы польский король, объединившись с венгерским, озаботился освобождением Византии от неверных, а К. использовал бы свое влияние на его «большого друга» польского короля в этом направлении. 7 октября 1397 г. К. вернулся в Москву. В 1398 г. в ответ на просьбу патриарха Матвея и императора Мануила русские князья, по совету К., послали в Византию 20 тысяч рублей, в ответ на что получили оттуда икону «Спас в белоризцех», которая была поставлена в церкви Благовещения. На масленице 1399 г. К. побывал в Твери, после чего московский и тверской князья «покрепиша миру», а оттуда поехал в Литву к Витовту. 13 сентября 1399 г. К. написал подтвердительную грамоту владимирскому Рождественскому монастырю на суздальское с. Весьское. данное монастырю князьями в память об Александре Невском (сохранился подлинник грамоты). Примерно в конце 90-х гг. К. добился уничтожения отдельной Галицкой митрополии, распространив свою власть - вопреки даже воле константинопольского патриарха - на Молдовлахию и Галицию. В 1400 г., во время осады Константинополя Баязидом, патриарх Матфей прислал к К. грамоту с новой отчаянной просьбой о денежной помощи Царьграду, теснимому мусульманами. В этой грамоте патриарх называет К. «любящим ромеев человеком» (РИБ, т. 6, Приложения, № 46, стб. 311-316). В июле 1401 г. К. созвал собор, на котором Иоанн Новгородский и Савва Луцкий вынуждены были «отписаться» от своих епископий и были задержаны в Москве. Иоанна Новгородского К. заточил в монастыре Николы Старого и продержал там около трех с половиной лет. В 1402 г. великий князь Василий Дмитриевич и К. разыскали, утвердили и размножили старый Номоканон, включающий Устав Ярослава (Русская Правда), Судебник греческого царя Константина и Устав князя Владимира о церковных судах и десятинах. 25 ноября 1402 г. по благословению К. была написана договорная грамота великого князя Василия Дмитриевича и князей Владимира Андреевича и Юрия, Андрея и Петра Дмитриевичей с великим князем Рязанским Феодором Ольговичем о дружбе, согласии и общей политике по отношению к Орде и Литве. 14 июня 1404 г. К. написал некоей бездетной вдове Феодосье, мужа которой убили «холопи», грамоту на усыновление ею приемыша Тимошки, сославшись при этом на найденное им в Номоканоне соответствующее правило. Перед отъездом в западную часть митрополии К. освободил новгородского архиепископа Иоанна и отпустил его в Новгород. Восстановить право на апелляционный суд в Новгороде он так и не смог. 20 июля 1404 г. К. поехал из Москвы в Вильну (был там с большой честью принят Витовтом), затем в Киев. Во время этой своей поездки К. побывал в Луцке. В 1405 г. присутствовал на встрече Витовта с польским королем Ягайлом в Милолюбне. По настоянию Витовта снял сан с туровского епископа Антония, обвиненного в побуждении ордынского царя Шадибека к нападению на под властные Литве и Польше русские города; К. отослал его в Москву. 1 января 1406 г. К. вернулся в Москву. За четыре дня до смерти К. продиктовал духовную грамоту, которую велел прочесть вслух при своем погребении. В ряде летописей к ней прилагается философско-поэтическое произведение на тему о бренности и суетности земной жизни, написанное, очевидно, по поводу смерти К. (в Никоновской летописи оно ему приписано). Духовная К. включена в Великие Минеи Четии митрополита Макария под 31 августа. Во второй период управления всероссийской митрополией К. часто бывал в подмосковном Голенищеве, где он воздвиг «опришную» церковь во имя Трех Святителей, и в волости Сенеж на Святом озере Владимирской области, где он построил церковь и основал монастырь во имя Преображения Господня. По-видимому, в эти последние годы жизни К. сделал незначительные дополнения к своему Житию митрополита Петра (в частности, появилось упоминание смерти императора Андроника IV, имевшей место в 1385 г.; эта версия издана в ВМЧ, в ПСРЛ в составе Степенной книги и Б. Ст. Ангеловым) и написал Похвальное слово (издано Н. Дончевой-Панайотовой). На основании известия В. Н. Татищева возникло предположение о создании К. Степенной книги (куда вошло и Житие митрополита Петра), но оно теперь признается ошибочным. Историки летописания, однако, допускают возможность влияния К. на московское и общерусское летописание конца XIV - начала XV в., в частности на объем и содержание Летописи Троицкой, завершенной (статьей 1408 г.) уже после его смерти. Вероятно, что при К. произошла своего рода децентрализация и оживление местного летописания. К. атрибутируется ряд литургико-поэтических произведений. Помимо Службы митрополиту Петру сюда относятся «Канон ко господу нашему Иисусу Христу и ко пречистой Богородице, певаем о гобзиня плода и за бездождие», «Молитва разрешите царя и князя и всякаго християнина... а списана в Лутце над гробом княжеим Димитриевым» (издана архимандритом Варлаамом и Макарием), «Последование провождению над умеръшим младенцем». Ряд молитв, может быть, написан К., но возможно также переведен им с греческого - таковы: «Благословение и прислание митрополита Киприана: Молитва, глаголемая во отверзение и во освящение церкви, в ней же случится умрети человеку нужною како-либо смертию»; «Потружение смиреннаго Киприана, митрополита Киевскаго и всея Руси: Како подобает знаменати отроча», включающее ряд молитв («храму, в нем же младенец родися», «жене, егда родит», «молитву имя нарещи младенцу», «жене по рождении и всем прилучившимся», «бабе»). Некоторые церковно-служебные тексты определенно переведены на славянский язык К., как-то: «Списание сему от греческих книг смиренным митрополитом Киевским и всея Руси Киприаном: Чин, еже омыти мощи святых или крест мочити», «Канон к господу Иисусу Христу и пречистей его матери на поганыя молебен. Творение святейшаго и вселеньскаго патриарха Филофиа, и потружение же Киприана, смиренаго митрополита всея Руси», «Канон молебен к господу Иисусу Христу в усобных и иноплеменных бранех. Творение святейшаго патриарха Филофея, потружение же Киприана, митрополита Кыевьскаго и всея Руси», молитва Святому Духу в день Пятидесятницы. Сохранился пергаменный Служебник (ГИМ, Синод. собр., № 344 (601)), содержащий «Устав божественна службы» Иоанна Златоуста в редакции патриарха Филофея и «Молитву особну Святому Духу. Творение святейшаго патриарха Костянтинаграда Филофея», а также записи (л. 72, 132 об.), согласно которым его перевел и переписал «от грецкых книг на русский язык рукою своею Киприан, смиреный митрополит Кыевъскый и всея Руси» в 1397 г. и «сам служил» по нему (изданы в «Хрестоматии» Ф. И. Буслаева). Но это, судя по письму (если брать «Лествицу» 1387 г. за образец), не автограф. Что некогда существовал написанный рукой К., а возможно и переведенный им Требник, показывает заголовок распорядка службы священника и дьякона: «Устав божественных служеб. Творение Филофеа патриарха Цариграда. Списажеся се смиреным митрополитом Киевским и всея Руси Киприаном» (например, в рукописи конца XV в. ГИМ, Синод. собр., № 376 (268)). По традиции К. приписывались также Псалтирь с восследованием (ГБЛ, собр. МДА фунд., № 142) и Корпус сочинений Дионисия Ареопагита (ГБЛ, собр. МДА фунд., № 144). В Псалтири написано, что она «митрополита Киприанова писма». Но обе эти рукописи автографами К. не являются. Судя по записям в сохранившихся списках, к Молитвеннику К. восходит Сказание об отреченных книгах (см. Списки отреченных книг). Переводом К. может являться «Последоваиие, творимо часовом на праздникы господскиа пред днемь Рождества Христова», к названию которого сделано примечание: «Сицево приахом певаемо в святейшей Великой церкви Божия Премудрости» (содержится в пергаменной рукописи Харьковской государственной научной библиотеки, № 816281, Минея декабрьская, служебная, где находится также древнейший список созданной К. Службы митрополиту Петру, в том числе Житие). При К. в русскую практику входит Учительное Евангелие (сборник воскресных и праздничных поучений) в редакции патриарха Филофея и Иерусалимский (или монастыря Саввы Освященного) богослужебный устав, со временем вытеснивший Студийский устав. А. А. Турилов (Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV-XVI вв. // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978, с. 43) считает вероятным, что К. привез в Москву Стишной Пролог, переведенный с греческого Синаксаря в Сербии в XIV в. Грамоты К. новгородскому архиепископу Иоанну, в Псков, псковичам об отмене грамоты Дионисия Суздальского, псковскому духовенству включены в XVI в. в июльскую книгу ВМЧ (Синодальный список № 182 и Успенский список № 996); Докончальная великого князя и К. - там же под 31 августа. При К. активизировались монастырская колонизация русского Севера, церковное строительство и расписывание церквей на Руси. На его время приходится русский период творчества Феофана Грека и начало творческого пути Андрея Рублева. При К. же была проведена реформа и некоторая унификация русского церковного пения и музыкальной нотации. С ним связывают также переход Руси с «мартовского» года на «сентябрьский». Послания К. издавались А. С. Павловым, в т. 6 РИБ, М. Н. Тихомировым, в ПЛДР; новое издание их осуществлено в кн. Г. М. Прохорова. «Ответы» Афанасию напечатаны в т. 1 АИ и в т. 6 РИБ. Грамоты митрополита К. опубликованы в следующих изданиях: Заемная Николаву Нотаре 8 сентября 1389 г. - АИ, т. 1, № 252, с. 473-474; Уставная грамота Цареконстантиновскому монастырю - ААЭ, т. 1, № 11, с. 6-7; Акты Феодального Землевладения и хозяйства XIV-XVI веков. М., 1951, т. 1, № 201, с. 179-180; Памятники русского права. М., 1955, вып. 3, с. 423-425, 436-438, 458-459; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси. М., 1964, т. 3, № 5, с. 16-17; Уставная грамота великого князя Василия Дмитриевича и К. - Памятники русского права, вып. 3, с. 421-423, 432-438, 458; Акты социально-экономической истории, т. 3, № 6, с. 18-20; Грамота новгородскому архиепископу Иоанну о неприкосновенности церковных судов и вотчин - АИ, т. 1, № 7, с. 16; РИБ, т. 6, № 26, стб. 229-232; в Псков о том же - АИ, т. 1, № 9, с. 18; РИБ, т. 6, № 27, стб. 231-234; Грамота псковичам об отмене уставной грамоты - АИ, т. 1, № 10, с. 18; РИБ, т. 6, № 28, стб. 233-236; новгородскому духовенству - АИ, т. 1, № 11, с. 19; РИБ, т. 6, № 29, стб. 235-238; псковскому духовенству - АИ, т. 1, № 8, с. 17; РИБ, т. 6, № 30, стб. 239-242; Владимирскому Рождественскому монастырю - Акты социально-экономической истории..., т. 3, № 86, с. 117-118; Сборник уставов - ПСРЛ. Л., 1925, т. 5, вып. 1, с. 91; СПб., 1853, т. 6, с. 57-86; «Правосудье митрополичье» - Акты социально-экономической истории..., т. 3, № 8, с. 22-25; Грамота вдове Феодосье - АИ, т. 1, № 255, с. 484; РИБ, т. 6, № 31, стб. 241-244; Духовная грамота - Акты, относящиеся до юридического быта Древней России, СПб., 1857, т. 1, с. 544; Варлаам, архим. Описание сборника XV ст. Кирилло-Белозерского монастыря, с. 48; ПСРЛ, Л., 1925, т. 4, вып. 2, с. 400-404; СПб., 1851, т. 5, с. 254-256; СПб., 1897, т. 11, с. 195-197; ПСРЛ, СПб., 1908, т. 21, ч. 1, с. 441-443. Изд.: ААЭ, т. 1, № 11; АИ, т. 1, № 7-11, 252-253, 255; Варлаам, архим. Описание сборника XV в. Кирилло-Белозерского монастыря // Учен. зап. II отд. имп. АН, 1859, кн. 5, с. 49-50; Послания всероссийского митрополита Киприана, доселе еще не изданные / Публ. А. С. Павлова // ПС, 1860, ч. 2, с. 75-106; Буслаев Ф. Историческая христоматия церковнославянского и древнерусского языков, М., 1861, стб. 135-138; Повинное послание Дионисия, архиепископа суздальского, к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому 1383 г. / Изд. А. С. Павлова // ПС, 1866, ч. 1, с. 239-250; РИБ. СПб., 1880, т. 6, № 26, 28-32; Макарий. История русской церкви. СПб., 1886, т. 4, прилож. 26, с. 373-377: ВМЧ, декабрь, дни 18-23, М., 1907, стб. 1620-1646: ПСРЛ. СПб., 1897, т. 11, с. 195-197; Л., 1925, т. 4, вып. 2, с. 400-404; СПб., 1908, т. 21, ч. 1, с. 320-332, 441-443; Ангелов Б. Ст. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1958, с. 159-176; Тихомиров М. Н. Малоизвестные памятники. 2. Киевские князья XI столетия в послании о повинных // ТОДРЛ. М.; Л., 1960, т. 16, с. 545-556; Дончева-Панайотова Н. Неизвестно «Похвално слово за митрополит Петър» от Киприан Цамблак // Старобългарска литература. Кн. 2. Българско-руски литературни връзки през средневековието. София, 1977, с. 136-155; Прохоров Г. М. 1) Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 1978; 2) Гимны на ратные темы эпохи Куликовской битвы // ТОДРЛ. Л., 1983, т. 37, с. 286-304; ПЛДР. XIV-сер. XV в. М., 1981, с. 430-443, 579-581. Лит.: Татищев В. Н. История российская с самых древнейших времен. М., 1784, кн. 4, с. 424; Калайдович К. Об ученых трудах митрополита Киприана и о том, справедливо ли приписывается ему и митрополиту Макарию сочинение книги Степенной // Вестн. Европы, 1813, ч. 72, с. 207-224; Горский А. В. Св. Киприан, митрополит Киевский и всея Руси // Прибавл. к творениям святых отцов в VI ч. М., 1848, с. 295-369; ПСРЛ. СПб., 1851, т. 5, с. 254-256; СПб., 1859, т. 8, с. 78-80; Пгр., 1922, т. 15, в. 1, с. 124-131; Пгр., 1921, т. 24, с. 171-172; т. 25, с. 234-236; Шевырев Ст. История русской словесности. М., 1858, ч. 3, с. 169-187; Киприан, всероссийский митрополит, и великий князь Дмитрий Донской // ПС, 1862, ч. 1, с. 3-11; Правила архимандрита Киприана (Обзор посланий) // Там же, 1865, ч. 2, с. 9-34; А. Л-д [Леонид Кавелин]. 1) Киприан до восшествия на Московскую митрополию // ЧОИДР, 1867, кн. 2, отд. 1, с. 11-32; 2) Надгробное слово Григория Цамблака российскому архиепископу Киприяну // Чтения Моск. унив., 1872, т. 1, с. 000; Ключевский. Древнерусские жития, с. 74-77; 82-88; 124-126; 209, 319; Амфилохий, архим. 1) Что внес Киприан, митрополит Киевский и всея России, а потом Московский и всея России, из своего родного наречия и из переводов его времени в наши богослужебные книги? // Тр. III Археол. съезда в России, бывшего в Киеве в августе 1874 г., Киев, 1878, т. 2, с. 230-251; 2) Справедлив ли упрек монаха Нила Курлятевых о том, что митрополит Киприан по гречески гораздо не разумел, и нашего языка довольно не знал же при исправлении Псалтыри? // Тр. IV Археол. съезда в России. Казань, 1891, т. 2, отд. 6, с. 1-6; Барсуков. Источники агиографии, стб. 287-289; Строев. Словарь, с. 165-170; Мансветов И. Д. 1) Митрополит Киприан в его литургической деятельности. М., 1881 (рец.: Помяловский И. - ЖМНП, 1883, май, с. 108-109); 2) О трудах митрополита Киприана по части богослужения // Прибавл. к творениям святых отцов. 1882, кн. 1, ч. 1, с. 152-205; кн. 2, с. 413-495; кн. 3, с. 71-175; 3) Церковный устав. М., 1885, с. 270-271; Барсов Е. По поводу сочинений проф. Моск. Дух. ак. И. Д. Мансветова «Митрополит Киприан в его литургической деятельности». М., 1882 // ЧОИДР, 1882, кн. 3, отд. 5, с. 57-61; Филарет. Обзор, с. 86-93; Макарий. 1) История русской церкви, СПб., 1886, т. 4, с. 59-86; СПб., 1886, т. 5, с. 186-197; Глубоковский Н. Н. 1) Св. Киприан, митрополит всея России (1374-1406), как писатель // ЧОЛДП, 1892, февраль, с. 358-424; 2) РБС, т. 8 (Ибак - Ключаров). СПб., 1897, с. 636-644; 3) Киприан // ПБЭ. СПб., 1909, т. 10, стб. 41-60; Афонский Патерик, т. 2, 7-е изд. М., 1897, с. 169; Сырку П. К истории исправления книг в Болгарии в XIV в., т. 1, вып. 1. Время и жизнь патриарха Евфимия Тырновского. СПб., 1898, с. 353, 403-404, 575-576; Голубинский. 1) История церкви, М., 1900, т. 2, 1-я пол., с. 210-260, 297-356; 2) История канонизации, с. 191-194, 559-560; Орлов М. И. Литургия св. Василия Великого. СПб., 1909, с. II-X; Соколов Пл. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV в. Киев, 1913, с. 420-563; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пгр., 1916, с. 145-157; Пресняков А. Образование великорусского государства // ЛЗАК. Пгр., 1920, вып. 30, с. 108-379 (и отдельное издание: Образование великорусского государства. Очерки по истории XIII-XV столетий. Пгр., 1920); Попруженко М. Г. Синодик царя Бориса. София, 1928, с. XCVIII-CIX; Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940, в. 128-140; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 296-297; Киселков В. Сл. Проуки и очерти по старобългарска литература. София, 1956, с. 213-230; Иванов И. Българското книжовно влияние в Росия при митрополит Киприан (1375-1406) // Изв. на Ин-та за българска литература. София, 1958, кн. 6, с. 25-79; Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. Париж, 1959, т. 1, с. 333-339; Снегаров И. К. истории культурных связей между Болгарией и Россией в конце XIV - начале XV в. // Международные связи России до XVII в. Сборник статей. М., 1961, с. 260-269; Ταχιάοζ ’Α. - ’Α. 1) ‛Ο μητροπολίτηζ ‛Ρωσίαζ Κυπριανὸζ Τσαμπλάκ. // ’Επιστημονικὴ ‛Επετερὶζ θεολογικῆζ Σχολζῆ, θεσσαλονίκη, 1961, τ. 6, σ. 163-241; 2) ’Επιδράσειζ τοῦ ‛ησυχασμοῦ ε̉ιζ τὴν ’εκκλησιαστικὴν πολιτικὴν ’εν ‛Ρωσίᾳ. 1328-1406. θεσσαλονίκη, 1962, σ. 61-153; Мошин В. О. периодизации русско-южнославянских литературных связей X-XV вв. // ТОДРЛ. М.; Л., 1963, т. 19, с. 104-106; Дмитриев Л. А. 1) Роль и значение митрополита Киприана в истории древнерусской литературы: (К истории русско-болгарских литературных связей XIV-XV вв.) // Там же, с. 215-254; 2) Литературно-книжная деятельность митрополита Киприана и традиции великотырновской школы // Ученици и последователи на Евтимий Търновски: Втори международен симпозиум. Велико Търново, 20-23 май 1976. София, 1980, с. 64-70; Михайлов Е. Митрополит Киприан // Бележити българи, София, 1967, т. 1, с. 531-546; Вздорнов Г. И. Роль славянских мастерских письма Константинополя и Афона в развитии книгописания и художественного оформления русских рукописей на рубеже XIV-XV вв. // ТОДРЛ. Л., 1968, т. 23, с. 173-174, 182, 189; Holthusen J. Neues zur Erklärung des Nadgrobnoe Slovo von Grigorij Camblak auf den Moskauer Mitropoliten Kiprian // Slawistischen Studien zum VI. Internationalen Slavistenkongress in Prag 1968. München, 1968, S. 372-382; Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975; Obolensky D. 1) The Byzantine Commonwealth. New York; Washington, 1971, p. 263-264; 342-343; 2) Late Byzantine Culture and the Slavs: A Study in Acculturation // XV Congres international d’études byzantines: Rapports et co-rapports. Athens, 1976. p. 8-26; 3) A Philoorhomaios anthropos: Mitropolitan Cyprian of Kiev and all Russia // Dumbarton Oaks Papers, Washington, 1979, vol. 32; Прохоров Г. М. 1) К истории литургической поэзии: гимны и молитвы патриарха Филофея Коккина // ТОДРЛ. Л., 1972, т. 27, с. 140-148; 2) Летописная повесть о Митяе // Там же. Л., 1976, т. 30, с. 238-254; 3) «ЛЪтописец Великий Русьский». Анализ его упоминания в Троицкой летописи // Летописи и хроники 1976. М., 1976, с. 67-78; 4) Избыточные материалы Рогожского летописца // Вспомогат. ист. дисциплины. Л., 1976, т. 8, с. 185-203; 5) Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерусского летописания // ТОДРЛ. Л., 1977, т. 32, с. 165-198; 6) Центрально-русское летописание второй половины XIV в.: (Анализ Рогожского летописца и общие соображения) // Вспомогат. ист. дисциплины. Л., 1978, т. 10, с. 159-181; 7) Древнейшая рукопись с произведениями митрополита Киприана // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник за 1978 г. Л., 1979, с. 17-30; 8) Поэтическое приложение к Духовной грамоте митр. Киприана и др. ритмизованные тексты // Армянская и русская средневековые литературы. Ереван, 1986, с. 182-214; 9) Киприан // ТОДРЛ. Л., 1985, т. 39, с. 53-71 (совм. с И. Ф. Дробленковой); Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIV вв. М., 1972; Дончева-Панайотова Н. А. 1) Образът на Киприан в Похвалното слово за него от Григорий Цамблак // Търновская книжовна школа. 1371-1971. Международен симпозиум. Велико Тырново, 11-14 октября 1971 г. София, 1974, с. 501-509: 2) Търновската книжовна школа и Русия в края на XIV и началото на XV в. Киприан и Григорий Цамблак. Автореф. на дис. за присъждане на научн. ст. канд. на филол. н. Велико Търново, 1974. 32 с.; 3) Неизвестно «Похвално слово за Петър» от Киприан // Литературна мисъл. София, 1975, кн. 1, с. 98-101; 4) Киприановото «Похвално слово за Петър» в болгарска и руската панегирична традиция // Език и литература. София, 1977, кн. 2, с. 30-43; 5) По въпроса за родство между митрополит Киприан и Григорий Цамблак // Старобългарска литература, София, 1978, кн. 3, с. 77-85; 6) Цикл произведения за митрополит Петър от Киприан // Търновска книжовна школа. 2. Ученици и последователи на Евтимий Търновски, Втори международен симпозиум. Велико Търново, 20-23 май 1976, София, 1980, с. 143-155; 7) Киприан, старобългарски и староруски книжовник. София, 1981; Talev I. Some Problems of the Second South Slavic Influence in Russia // Slavistische Beitrage. München, 1973, Bd 67, S. 82-93; Мейендорф И. Ф. 1) О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в. // ТОДРЛ. Л., 1974, т. 29, с. 291-305; 2) Byzantium and the Rise of Russia. A Study of Byzantino-Russian Relations in the Fourteenth Century. Cambridge Univ. Press, 1981, p. 200-260; Борисов Н. С. Социально-политическое содержание литературной деятельности митрополита Киприана // Вестн. МГУ, 1975, № 6, с. 58-72; Iоvine M. S. Metropolitan Kiprian and the Orthodox Slavic Revival. - In: Bulgaria: Past and Present: Studies in History, Literature, Economics, Music, Sociology, Folclore and Linguistics / Ed. by Thames Butlev. Columbus, Chio, 1976, p. 261-266: Князевская О. А., Чешко Е. В. Рукописи митрополита Киприана и отражение в них орфографической реформы Евфимия Тырновского // Търновска книжовна школа: Ученици и последователи на Евтимий Търновски. Втори международен симпозиум. Велико Търново, 20-23 май 1976. София, 1980, с. 282-292; Чешко Е. В. Второе южнославянское влияние в редакции псалтырного текста на Руси (XIV-XV вв.) // Старобългаристика, № 4, 1981, с. 9-85; Бетин Л. В. Митрополит Киприан к Феофан Грек // Etudes balkaniques. Sofia, 1977, t. 1, p. 109-115; Каган М. Д. Чудо митрополита Киприана (Еще один фольклорный мотив в сборнике XV в. книгописца Ефросина) // ТОДРЛ. Л., т. 36, 1981, с. 234-238; Alissandratos J. The Structure of Gregory Camblak’s Eulogy of Cyprian // Palaeobulgarica, t. 6. 1982, p. 45-58. Доп.: Житие святителя Киприана, митрополита всея Руси // Жития святых российской церкви. Также иверских и славянских. Месяц сентябрь. СПб., 1855, с. 187-228; Рыбинский В. Киевская митрополичья кафедра с половины XIII до конца XIV в. Киев, 1891, с. 59-67. Н. Ф. Дробленкова (библиография), Г. М. Прохоров

КИРИК НОВГОРОДЕЦ

Кирик Новгородец (XII в.) - диакон и доместик Антониева монастыря в Новгороде, автор математического трактата и канонических вопросов. В истории древнерусской письменности с его именем связывали несколько сочинений: «Вопрошание Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех», «Учение им же ведати человеку числа всех лет» (в котором есть приписка, содержащая сведения о К. авторе сочинения, а также приведена точная хронологическая дата написания сочинения - 1136 г.). Кроме того, считается, что с именем К. связаны отдельные статьи в НIЛ, (статьи под 1136-1137 гг.). Выдвигалось предположение, что Кирик перевел византийское историографическое сочинение константинопольского патриарха Никифора, известное на Руси как Летописец вскоре и «Пятикнижие» Моисея. Одно из первых известий о К. в исторической науке, по-видимому, содержится в письме (1820 г.) историка К. Ф. Калайдовича к государственному канцлеру графу Н. П. Румянцеву. В начале же 20-х гг. прошлого столетия К. Ф. Калайдович издал текст «Вопрошения Кирика» и заключительную часть «Учения о числах» (по рукописи, ныне хранящейся в ГПБ, собр. Погодина, № 76). Впервые полный текст «Учения» опубликовал митрополит Евгений (Болховитинов) в 1828 г. В разное время в течение более 160 лет к сочинениям и проблемам, связанным с отождествлением сочинений К., его роли в древнерусской книжности и письменности обращались, кроме уже названных выше ученых, В. В. Бобынин, А. X. Востоков, Е. Е. Голубинский, Н. Н. Дурново, В. Н. Зубов, Д. С. Лихачев, Е. Ю. Перфецкий, Н. В. Степанов, Н. В. Хавский, А. А. Шахматов, А. П. Юшкевич, в последние годы М. Ф. Мурьянов и Р. А. Симонов. Первое из названных сочинений К., «Вопрошание», изучено недостаточно полно как в текстологическом, так и в источниковедческом аспекте. Существовало мнение, что оно является составной частью «Учения о числах». Однако, по-видимому, это вполне самостоятельное сочинение, в центре которого стоят вопросы догматически-канонического характера, обсуждавшиеся в среде церковнослужителей и прихожан Древнего Новгорода. Изучение текстологического и источниковедческого аспектов сочинения представляется насущной задачей современных исследователей. Сочинение К. «Учение о числах» представляет несомненный интерес для изучения формирования астрономических и математических взглядов и воззрений у древнерусских книжников, а он сам считается первым русским математиком, известным нам по имени, и автором древнейшего сохранившегося математического сочинения Древней Руси. Историки астрономии считают, что «Учение» - первая русская оригинальная статья о календаре, в которой не только представлена система пасхального вычисления, но и даны теоретические основы календарного счета. В последнее время в сочинении К. обнаруживают следы влияния представлений античных взглядов (в частности, пифагорейской школы) о круговой модели движения времени, соответствующей характеру видимого перемещения небесных тел. Подобные космологические представления были известны, по-видимому, К. через какие-то недошедшие переводные космографические сочинения. Однако в сочинении К., безусловно, есть свидетельства знакомства автора с сочинениями византийских хронистов. Во всяком случае этот вопрос требует тщательного исследования. До сих пор не выполнен также полный текстологический анализ дошедших четырех списков «Учения о числах» (ГПБ, собр. Погодина, № 76, л. 342-346; Архив ЛОИИ СССР АН СССР, собр. Археогр. ком., № 245 (б. Соф. 475), л. 45 об.-50 об. (до недавнего времени этот список считался пропавшим); ЦГАДА, собр. Мазурина, ф. 196, № 1069, XVIII в., л. 115-116 об.; ГБЛ, собр. Румянцева, № 35, XIX в., л. 1-4 - копия со списка собр. Археогр. ком. Предварительное же изучение текстов дошедших списков позволяет подтвердить традиционное мнение (высказанное еще в XIX в.) о существовании единого сочинения «Учения о числах» (а не выделять еще и «новое» сочинение автора - «Учение о дробном числе», как это было предложено в недавнем исследовании Р. А. Симонова). В работах современных исследователей, в отличие от ученых XIX в. и начала XX в., приводятся убедительные доказательства, что Кирик не был переводчиком сочинения патриарха Никифора и «Пятикнижия Моисея». В настоящее время наиболее полной и подробной работой, в которой рассматриваются проблемы, связанные с изучением рукописного наследия Кирика, является книга Р. А. Симонова. Изд.: Калайдович К. [Ф.] Памятники российской словесности XII в. М., 1821, с. 165-203; Е[вгений]. Сведения о Кирике, предлагавшем вопросы Нифонту, епископу Новгородскому. - В кн.: Тр. и летописи ОИДР. М., 1828, ч. 4, кн. 1, с. 122-129; «Се иесть въпрошание Кюриково, неже въпраша иепископа ноугородьского Нифонта и инех» / Подг. А. С. Павлов. - В кн.: Памятники древнерусского канонического права. СПб., 1880, ч. 1 (РИБ, т. 6), стб. 21-62; Степанов Н. В. Заметка о хронологической статье Кирика (XII век). - ИОРЯС, 1910, т. 15, кн. 3, с. 129-150; Смирнов С. И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. М., 1912, с. 1-27; Зубов В. П. Примечание к «Наставлению, как человеку познать счисление лет» Кирика Новгородца. - Историко-математические исследования, М., 1953, вып. 6, с. 173-212 (Фотографическое воспроизведение текста «Учение о числах»). Лит.: К[алайдович] К. [Ф.] Прибавление к статье «О времени перевода нашей Библии». - В кн.: Тр. ОЛРС. М., 1823, ч. 3, с. 169-173; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 203-204; 211-212; 442; Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси XI-XII вв. М., 1978, с. 179-180; Симонов Р. А. Кирик Новгородец ученый XII века. М., 1980; Пиотровская Е. К. Об одном списке «Учения о числах» Кирика Новгородца из собрания архива ЛОИИ СССР АН СССР. - ТОДРЛ, 1985, т. 40, с. 379-384. Е. К. Пиотровская

КИРИЛЛ БЕЛОЗЕРСКИЙ

Кирилл Белозерский (в миру Козма) (1337-1427) - основатель и игумен Кирилло-Белозерского Успенского монастыря (1397 г.), автор трех посланий трем братьям-князьям, сыновьям Дмитрия Донского, духовного завещания, нескольких купчих и, возможно, нескольких духовно-поэтических текстов, владелец древнейшей дошедшей до нас русской личной библиотеки. О жизни К. известно немного - главным образом из его Жития, написанного со слов его учеников во второй половине XV в. Пахомием Сербом. Родился К. в Москве у «благородных и благочестивых родителей», в детстве был обучен грамоте, учился хорошо. После смерти родителей воспитывался, служа казначеем в доме своего «сродника», Тимофея Васильевича Вельяминова, принадлежавшего к одному из самых знатных московских родов, бывшего окольничим при дворе великого князя Дмитрия Ивановича. В возрасте от 33 до 43 лет К. против воли Тимофея Васильевича постригся в монахи и стал иноком незадолго до того основанного (ок. 1370 г.) Симонова монастыря. Игумен Симоновский Феодор отдал К. в послушание старцу Михаилу (в дальнейшем это - епископ Смоленский, заказчик знаменитой Киевской Псалтири), определил на работу в монастырской хлебне и поварне и иногда поручал ему писать книги. Прикидываясь глуповатым, К. юродствовал, но был правильно оценен Сергием Радонежским, дядей игумена. Когда Феодор Симоновский стал архиепископом Ростовским (1390 г.), К. был возведен на его место, однако скоро управлению монастырем предпочел созерцательное «безмолвие». В 1397 г. с иноком Ферапонтом, постриженником того же Симонова монастыря, уже бывавшим по хозяйственным делам на Севере, он ушел из Москвы и поселился в пещере на берегу Сиверского озера в Белозерской крае. Ферапонт скоро его покинул, но со временем у К. появились ученики и образовался Кирилло-Белозерский монастырь. В год смерти К. братия монастыря насчитывала 53 человека. Сохранились, но сейчас разрознены (часть в ГПБ, часть в Гос. Русском музее, часть в Кирилловском историко-художественном музее-заповеднике, одна - в Гос. ист. музее в Москве) двенадцать книг из личной келейной библиотеки К.: два Евангелия, Псалтирь, три Канонника, Лествица с Аввой Дорофеем, Святцы и четыре четьих сборника. Все они, за исключением двух, невелики по размеру (в восьмую и одна в шестнадцатую долю листа); написаны разными почерками - видимо, частью самим К., частью его учениками; по оформлению скромны, украшены по большей части самими писцами в несколько архаическом для того времени тератологическом стиле. Сборники носят «энциклопедический» характер и несомненно послужили образцом для многих сборников книгописца Кирилло-Белозерского монастыря второй половины XV в. Ефросина. В одной из этих книг находится древнейшая на славянском языке подборка выписок по естествознанию, восходящая к созданному в XI в. Евстратием Никейским греческому оригиналу, и там же - диетические рекомендации на разные времена года и руководства по практической медицине с применением метода флеботомии. В Послании великому князю Василию Дмитриевичу (1399-1402 гг.), написанном в ответ на просьбу князя «Бога умолити» о его грехах, «Кирило черньчищо многогрешный с своею братийцею» благодарит князя за милости, говорит об ответственности, связанной с княжеской властью («Аще кто от бояр согрешит, не творит всем людем пакость, но токмо себе единому, агде ли же сам князь, - всем людем иже под ним сотворяет вред»), о «кровопролитии великом», чинимом крестьянам из-за вражды великого князя со «срдниками» его, князьями Суздальскими, просит его показать к тем «любовь и жалование», чтобы те «не погибли в заблуждении в Татарских странах да тамо бы не скончались». В Послании Андрею Дмитриевичу Можайскому, тоже ответном, К. благодарит и его за «великую и довольную милостыну», вспоминает то, о чем написал ему князь, - чудо Богородицы, избавившей «крестьянский род от нашествия иноплеменных враг» (очевидно, имеется в виду избавление от нашествия Тимура), и напоминает князю о его долге унимать людей «от лихого обычая» - следить за тем, чтобы судьи судили праведно, не брали взяток, чтобы не было «поклепов» и анонимных доносов («подметов»), корчмы в его вотчине («крестьяне ся, господине, пропивают, а души гибнут»), а также ростовщичества, разбоя, сквернословия, советует князю не лениться самому разбирать людские дела: «то, господине, - пишет К., - выше тебе от Бога вменится и молитвы и поста», - воздерживаться от «упивания», давать посильную милостыню («понеже, господине, поститись не можете, а молитися ленитеся»), ходить в церковь и стоять там «с страхом и трепетом, помышляюще себе аки на небеси стояще», не разговаривая и не позволяя беседовать другим. Послание князю Георгию Дмитриевичу Звенигородскому является, как следует из его текста, по крайней мере вторым его к нему посланием и ответным на послание великого князя, из которого К. узнал о болезни княгини. К. советует князю присмотреться к себе и, обнаружив какой-нибудь тайный недостаток, исправиться. Бог тогда «княгиню здраву сътворит», а если она умрет, то значит он решил «упокоити ю от маловременныя сея и болезненыя жизни» и князь не должен об этом скорбеть. Но К. надеется, что этого не произойдет, потому что князь не забывает и «часто призирает довольными своими милостынями» их, «нищих», «в пустом сем месте събравшихся». К. резко возражает против желания князя приехать повидаться с ним, боясь вреда себе «от похвалы человечьския» («понеже твоея вотчины в сей стране нет, и только ты, господине, поедешь семо, ино вси человеци начнут глаголати: «Кирила деля токмо поехал»»), и грозит в противном случае, «покиня монастырь», «ступить прочь, куды Бог наставит». Из этого послания известно, что в монастырь приезжал князь Андрей, но его приезд был для К. естественным: «Был, господине, здесе брат твой, князь Андрей. Ино, господине, его вотчина; и нам пришла нужда: нельзе нам ему, своему господину, челом не ударити. А ты, господине, Бога ради не учини того, что ти к нам ехати». Уцелела подлинная, написанная на свитке с остатками шнура, к которому подвешивалась печать, Духовная грамота К. (хранится в Кирилловском историко-художественном музее-заповеднике). В первой ее части, текст которой ритмизован, К. делает дословное заимствование из Духовной грамоты митрополита Киприана (лишь на месте слов «Киприан митрополит» стоят слова «Кирило игумен») и парафраз 54-го псалма. В этом вступлении речь идет о том, что автора постигла старость, что он впадает в частые и различные болезни, которые предвещают ему смерть, что на него напал страх и покрыла его «тьма недоумения», но что он полагается на волю Господа, который хочет «всем человеком спастися». В основной, деловой части грамоты К. передает свой монастырь, «труд свой и своее братьи», под покровительство великого князя Андрея Дмитриевича и под управление священноинока Иннокентия. Обращаясь к князю, К. просит, чтобы все пожалования того монастырю, закрепленные соответствующими грамотами, были «неподвижны» - чтобы монахам было чем «боронитися противу обидящих», и чтобы всех, кто не станет жить по его правилам, «а игумена не иметь слушати», высылали бы из монастыря. С некоторой долей предположительности К. приписывается также небольшое «Поучение старца Кирила в неделю сырную по трапезе», где говорится о необходимости «памяти смертной», т. е. о неизбежности смерти, и о значении поста как времени покаяния и очищения от грехов. Начинается это поучение словами «От старчества», а вся вторая часть представляет собой сокращение Слова на неделю мясопустную, известного с именем Иоанна Златоуста. Существует также (в рук. ГПБ, Кир.-Белоз. собр., № 9/1086, л. 225-226) краткая выписка «Из устава Кириллова». Сохранились двадцать пять грамот К. как игумена монастыря, связанных с различными земельными приобретениями (напечатаны в «Актах социально-экономической истории...»). Древнейшая из них (по-видимому, до 1408 г.) - о покупке деревни Мигачевской за полтора рубля у чернеца Ферапонта «с подельми и з Городищом». В другой купчей говорится о покупке «у Нестерка у Мямли», «доложа Есипа Ивановичь, тиуна княжь Юрьева Васильевича», деревни за «три рубли и сорок бел, да овцу». Кроме того, известно двадцать «данных» и жалованных грамот от разных лиц К. Возможно, К. составлены некоторые встречающиеся в его Сборниках небольшие ритмизованные поучения - размышления над какими-то фразами Писания, а также предостережения в его Пасхалии под 6936 (1427-1428) и 6967 (1458-1459) гг. («Блюдете убо, о братье, известно и разумне: зде нужда» и «Зде страх, зде скръбь, зде беда велика...»). Первое из этих предостережений может быть поставлено в связь с рассказом Жития К. о его пророчестве, что после его смерти многие из его братии последуют задним. Вероятно также, что самим К. составлена содержащаяся в одном из сборников подборка «Правил святых апостов и святых отец», касающаяся главным образом бытовых отношений мирян. Изд.: Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства / Изд. Археограф. ком. СПб., 1838, с. 119, № 72, АИ, т. 1, с. 21-22, 24-26, 55-56, 61-62, № 12, 16, 27, 32; Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности: Поучение старца Кирилла в неделю сырную // ИОРЯС ИАН. СПб., 1897, т. 2, с. 74-77 и СОРЯС, СПб., 1907, т. 82, № 4, с. 153-156; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. М., 1958, т. 2, № 2-7, 10-22, 311-314; Прохоров Г. М. Книги Кирилла Белозерского // ТОДРЛ, Л., 1981, т. 36, с. 50-70; Прохоров Г. М., Розов Н. Н. Перечень книг Кирилла Белозерского // Там же, с. 353-378. Лит.: Шевырев С. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. Вакационные дни проф. С. Шевырева в 1847 г. М., 1850, ч. 2, с. 14-25; Варлаам, архим. 1) Описание историко-археологических древностей и редких вещей, находящихся в Кирилло-Белозерском монастыре // ЧОИДР, 1859, кн. 3, с. 1-104; 2) Описание рукописей собственной библиотеки Кирилла Белозерского // Там же, 1860, кн. 2, отд. 3, с. 5-68; Макарий. История русской церкви. СПб., 1886, т. 5, с. 230-234; Тюменев И. Ф. Пятисотлетие Кирилло-Белозерского монастыря // Исторический вестник, 1897, № 7, с. 120-138; Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых // РФВ, 1902, № 1-2, с. 36-37; Никольский Н. К. Общинная и келейная жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре в XIV и XVI вв. и в начале XVII-го // Христ. чт., 1907, ч. 2, с. 156-163; Ефимов Н. Преподобный Кирилл Белозерский и его послания. Симбирск, 1913; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пгр., 1916, с. 166-169; Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV-XVI вв. М.; Л., 1951; Лурье Я. С. Вопрос о великокняжеском титуле в начале феодальной войны XV в. // Россия на путях централизации. М., 1982, с. 147-152. Г. M. Прохоров