Наташа Болдухина ("Наташа")
Смотри также Литературные типы произведений Аксакова
- Старшая дочь Болдухиных, невеста Шатова. Шестнадцати лет "достигла полного своего блеска". Была "так хороша, что всякий, увидев ее в первый раз, невольно останавливался, заглядывался на нее и никогда не забывал" эту "цветущую свежестью и здоровьем, с прекрасными глазами девушку". "Олицетворенная кротость и благость". "В красоте ее лица выражается красота души". "За доброту, а может быть и за красоту, все в доме чуть не обожали Наташу". От привычки "немножко горбиться" "она казалась сутуловатой"; "наряд ее" был "небрежный"; с волосами "никогда не умела сладить". Пестренький платочек, которым повязывала Н. свою "чудную головку", "шел к ее лицу лучше всякой великолепной головной уборки". "Не думая о своей наружности, не думая никому нравиться, она, казалось, хорошела с каждым днем". Имела от природы "здравый и светлый ум, чуждый всякой мечтательности, но нисколько не развитый ни ученьем, ни образованием, ни обществом". "Училась она не слишком прилежно, но в то же время и не ленилась". "Спокойно и беззаботно проводила время, хотя не имела никакой склонности к деревенским занятиям и удовольствиям, не любила даже гулять и как-то не умела восхищаться красотами природы". "Маленькое и беспечное дитя"; "искренно признавала себя за простую деревенскую барышню"; "плохо поняла первый урок житейской мудрости и со всею искренностью, с детским простодушием отвечала, что она о женихах и думать не хочет, да и на ней никто жениться не думает". Позже "она с детской наивностью говорила матери, что терпеть не может, когда кто-нибудь смотрит на нее так пристально, точно хочет узнать, что происходит у нее в сердце, и что она особенно не любит таких взглядов Ардальона Семеновича". "Воспитана в правилах покорности и повиновения к родителям": страх прогневить мать преодолевает в ней все другие чувства. Н. не хочет пить противной серной воды, но одно строгое слово матери "пей", и Н. "с ангельской кротостью, без малейшего признака неудовольствия, взяла стакан, наклонилась к источнику и выпила два стакана не поморщась и с спокойной веселостью пошла за матерью". На вопрос, выходит ли она замуж за Шатова, отвечает, "что если папеньке и маменьке будет угодно, то и она будет согласна". Когда Шатов просил Болдухиных благословить его и Наташу, Наташа "тихо и скромно прибавила": "Батюшка и матушка! Я знаю, что вы любите Ардальона Семеновича; благословите же нас". "Робкая, молчаливая", Н. была неразговорчива с незнакомыми людьми и всегда несколько "застенчива"; "от каждого взгляда молодого человека она краснела, опускала глаза и начинала внимательно рассматривать свои руки, которые были не так хороши и не сохранены от воздуха и солнца". Когда она бывала "особенно смущена", ответы ее были самые односложные; "по большей части да или нет, хочу или не хочу, люблю или не люблю". Всякое новое знакомство, сопровождаемое "принуждением", было для нее "тягостно". Одна "лукавая улыбка" Морица Ивановича так "сконфузила" ее, "что Наташа готова была заплакать и убежать". Ей было "как-то неловко и даже странно явиться на смотр и на суд такого умника и красноречивого говоруна, как Шатов", но "она хорошо" "поняла, что отцу и матери Ардальон Семеныч очень нравится". Н. имела "добрую и благородную душу, глубокое нежное сердце, но без всякого нежничанья, и сантиментальность по инстинкту была ей противна". "Видя к себе внимание и любовь от старика Солобуева", сердечно его полюбила, "полюбила его как родного" и "хвалила от всей души как умела. Доброта ее была беспредельна и вполне развита от самых детских лет. Много чужих вин перебрала она на себя и много за них вытерпела от вспыльчивой и долго не любившей ее матери". Будучи нелюбимой дочерью, страстно любила мать и хотя "по доброте своей не завидовала", но огорчалась, видя, как ее маменька бывала иногда нежна, заботлива и ласкова к ее братьям и сестрам, особенно к братцу Петруше. Н. со слезами молилась Богу, чтобы мать ее также полюбила и готова была на всякую "жертву за одно нежное слово своей матери". "Для матери она готова пожертвовать всем, даже жизнью". Когда давала слово жениху, "первою мыслью Наташи была мать, мать, счастливая ее согласием выйти замуж за Ардальона Семеныча. Эта мысль так же озарила веселым светом ее душу, как солнце озаряло ее комнату". "Увлеченная искренним увлечением матери, думала наконец только об одном: нельзя ли сегодня же выйти замуж за Ардальона Семеныча", "и в то же время жалко стало Наташе своей девической, беззаботной жизни, с ее простотой и свободою". "В первый раз спросила она себя: так ли много любит она жениха, чтобы бросить для него дом родительский; точно ли маменька будет счастлива, если она не полюбит Ардальона Семеныча так сильно, как следует жене любить своего мужа? Спросила и не могла ответить утвердительно: сомнение запало ей в душу".