Кирсанов, Николай Петрович ("Отцы и дети")
Смотри также Литературные типы произведений Тургенева
Дворянин, помещик 44 лет. "Божья коровка", как называл его Базаров. "Совсем седой; пухленький, немного сгорбленный". "Черты лица он имел маленькие, приятные, но несколько грустные; небольшие черные глаза и мягкие жидкие волосы". "В качестве генеральского сына Н. П. - должен был... поступить в военную службу: но он переломил себе ногу и... на всю жизнь остался хроменьким". "В 1835 г. Н. П. вышел из университета кандидатом", "влюбился в дочку чиновника Преполовенского, бывшего хозяина его квартиры" и, к огорчению родителей, женился на ней. "Супруги жили очень хорошо и тихо: они почти не расставались никогда, читали вместе, играли в четыре руки на фортепиано, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичным двором, он изредка ездил на охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос, тоже хорошо и тихо". Когда, через 10 лет, жена умерла, Н. П. "едва вынес удар, поседел в несколько недель". - Много лет спустя он сошелся с дочерью своей экономки, Феничкой. Он любил ее, но "не допускал даже возможности сравнения между женой и Феничкой". Н. П. был "добряк", "славный малый", по характеристике Базарова, "золотой человек", по словам сына. "Я человек мягкий, слабый", - говорил он сам о себе. В юности он "не только не отличался храбростью, но даже заслужил прозвище трусишки"; когда приехал к нему сын вместе с Базаровым, Н. П. "словно потерялся немного, словно робел". Базарова он всегда "побаивался". - Перед сыном счел нужным оправдываться в своей связи с Феничкой. "Конечно, мне должно быть совестно", - сказал он, "все более и более краснея..." Когда брат Павел обратился к Н. П. "с просьбой" жениться на Феничке, он воскликнул: "Разве ты не знаешь, что единственно из уважения к тебе я не исполнил того, что ты так справедливо назвал моим долгом. Благодарю тебя от души!" "За что он меня так благодарит? - подумал П. П., - как будто - это не от него зависело!" "Я всегда утверждал, что ты самый добрый и умный человек в мире, - говорил Н. П. брату; - а теперь я вижу, что ты такой же благоразумный, как и великодушный". "У тебя орлиный взгляд", - говорил он П. П. Когда Аркадий вырос, Н. П. "повез его в университет и прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомство с молодыми товарищами А.". "Бывало, зимою в Петербурге по целым дням он просиживал над новейшими сочинениями, прислушивался к разговорам молодых людей, радовался, когда ему удавалось вставить и свое слово в их кипучие речи". Он мечтал, как, по приезде сына уже кандидатом, они "заживут на славу", "надеялся тесно и дружески сойтись с Аркадием". "Нам надобно теперь тесно сойтись друг с другом, узнать друг друга хорошенько, не правда ли?" Друг друга они так и не узнали; Аркадий подчинился влиянию Базарова и стал "нигилистом"; Н. П. "только украдкой, болезненно взглядывал на Аркадия", когда тот выражал свои убеждения. Базарова он "побаивался и сомневался в пользе его влияния на Аркадия". Н. П. "любил помечтать; деревенская жизнь развила в нем эту способность"; он "охотно ленился, но и читал охотно и боялся общества". - По выражению Базарова, это был "старенький романтик". "Отвергать поэзию, - думал Н. П., - не сочувствовать художеству, природе?" - и он посмотрел кругом, как бы желая понять, как можно не сочувствовать природе". Он любил Пушкина, цитировал его на память и перечитывал его произведения; "особенно благоприятствовал", по выражению брата Павла, Шиллеру и Гёте; "хотя неопытной рукой, но с чувством" играл на виолончели мелодии Шуберта; также "охотно присутствовал при опытах Базарова" и "каждый день приходил бы к нему, как он выражался "учиться", если бы хлопоты по хозяйству не отвлекали его. Он не стеснял молодого естествоиспытателя, садился где-нибудь в уголок комнаты и глядел внимательно, изредка позволяя себе осторожный вопрос". Что касается хозяйства, то брату его "постоянно казалось, что Н. П., несмотря на все свое рвение и трудолюбие, не так принимается за дело, как бы следовало. "Брат не довольно практичен", - рассуждал Петр М. сам с собою". "Скот [у Н. П.] был плохой, по мнению Базарова. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами; а управляющий их либо дурак, либо плут". "Сил моих нет! - не раз с отчаяньем восклицал Н. П. - Самому драться невозможно, посылать за становым не позволяют принципы, а без страха наказания ничего не поделаешь". Впоследствии он "попал в мировые посредники и трудился изо всех сил; он беспрестанно разъезжал по своему участку; произносил длинные речи [он придерживался того мнения, что мужичков надо "вразумлять", т. е. частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы] и все-таки, говоря правду, не удовлетворял вполне ни дворян образованных, говорящих то с шиком, то с меланхолией о манципации [произнося ан в нос], ни необразованных дворян, бесцеремонно бранящих "евту мунципацию". И для тех и для других он был "слишком мягок". Воззрений Н. П. держался либеральных. "Твой отец добрый малый, - сказал раз Базаров Аркадию, - но он человек отсталый, его песенка спета". Н. П., слышавший это, "приник ухом. Аркадий ничего не отвечал". "Только вот чего не возьму я в толк, - жаловался потом Н. П. брату: - кажется я все делаю, чтобы не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями - а они говорят, что моя песенка спета". "Третьего дня я смотрю, - говорит Базаров Аркадию о Н. П., - он Пушкина читает. Растолкуй ему пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик; пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время. Дай ему что-нибудь дельное почитать". - И вот, когда Н. П. читал снова Пушкина, "друг А. подошел к нему и молча, с ласковым эдаким сожалением на лице, тихонько, как у ребенка, отнял у него книгу и положил перед ним другую, немецкую". "Аркадий Николаевич заботится о твоем воспитании", насмешливо сказал П. П. - "Может быть, Базаров и прав, - говорил Н. П.; - но мне, признаюсь, одно больно: я надеялся именно теперь тесно и дружески сойтись с Аркадием, а выходит, что я остался назади, он ушел вперед, и догнать мы друг друга не можем". "Брат говорит, что мы правы", - размышлял потом Н. П., - и, отложив всякое самолюбие в сторону, мне самому кажется, что они дальше от истины, нежели мы, а в то же время я чувствую, что за ними есть что-то, чего мы не имеем, какое-то преимущество над нами... Молодость? Нет; не одна только молодость. Не в том ли состоит это преимущество, что в них меньше следов барства, чем у нас?"
Критика: Писарев считает, что Н. П. положительно умнее своего сына, и с ним Базаров мог бы сблизиться, если бы была какая-нибудь возможность завязать это сближение, т. е. сделать первый шаг. Но ведь неловко же, неудобно подойти к постороннему человеку пожилых лет и, без малейшего вызова с его стороны, подарить ему несколько непрошеных советов касательно направления его умственной деятельности". [Пис. Соч: т. 1].