Алексей Петрович С. ("Переписка")
Смотри также Литературные типы произведений Тургенева
"Жизнь только того не обманет, кто не размышляет о ней и, ничего от нее не требуя, принимает спокойно ее немногие дары и спокойно пользуется ими" - таков вывод А. П., сделанный им пред смертью. Жизнь его обманула. Он умирает, чувствуя свое полное "одиночество на земле"; раньше он не замечал его, любил его, намеренно отдаляясь от общества людей, от жизни действительной в область мечты. Товарищей у А. П. никогда не было. Он лишь "нуждался в их присутствии, как электрическая машина нуждается в разряднике, и только..." Его занимало в молодости одно лишь его "милое" "я". Он сам сознает, что "похож на человека, который был бы осужден весь свой век жить в комнате с зеркальными стенами". "Собственное лицо ему опротивело", "в другое лицо, в другую душу" он не привык заглядывать. Бичуя увлечение собственным "я", он тут же признается, что будет говорить только "о самом себе", "говорить с удовольствием, доходящим до аппетита", так как "обо всем на свете можно говорить с жаром, с восторгом, с увлечением, но с аппетитом говорить только о самом себе". В переписке с Марьей Ал., затеянной А. П., потому, что "мочи нет, как скучно", желание "бросить холодный, ясный взгляд на всю прошедшую жизнь" заставляет сердце его "болезненно сжаться". Перебирая прошлое, он приходит к выводу, что сам до такой степени испортил свою собственную жизнь, так безжалостно пытал и мучил себя, что был "собственным пауком", но тут же отыскивает причины, почему он не должен "слишком винить себя". Причины эти - обстоятельства. "Они, - заявляет А. П., - нас определяют; они наталкивают нас на ту или другую дорогу и потом они же нас казнят". "У каждого человека есть своя судьба..." "Каждый делает свою судьбу, и каждого она делает". Главная беда в том, что "наш брат слишком много ее делает". "Слишком рано пробуждается в нас сознательность, слишком рано начинаем мы наблюдать за самими собою". Виноваты общие условия русской жизни, потому что "у нас, русских, нет другой жизненной задачи, как опять-таки разработка нашей личности..." В результате: "опять на свете одним уродом больше - одним из тех ничтожных существ, в которых привычки себялюбия искажают самое стремление к истине, смешное простодушие живет рядом с жалким лукавством". Он задает вопрос: "Будто бы уж и мы никогда не были молоды, будто и в нас никогда не играли, не кипели, не дрожали силы жизни?" Ответ: "и наша темная молодость иногда распускала на несколько мгновений и на недолгий полет свои пестрые крылышки". "...Нам было суждено только изредка завидеть желанный берег и никогда не стать на него твердой ногой, не коснуться его...", и это потому, что "ложь ходила рука об руку с нами, пишет А. П., оттого, что она отравляла лучшие наши чувства; оттого, что все в нас было искусственно и натянуто". В юности было "непременное желание завоевать небо", потом пришли "мечты о благе всего человечества и родины; потом и это прошло". Остались лишь думы о том, "как бы устроить себе домашнюю семейную жизнь". ["Семейная жизнь, по мнению А. П., - все для женщины, для нее другой жизни нет"], но и тут пришлось споткнуться "о муравейник и бух оземь, да в могилу". Споткнулся А. П. в тот самый момент, когда уже думал, что "вот теперь-то уж он добился простоты, не рисуется, не ломается, не лжет". "Охота гоняться за мечтой, когда, быть может, счастье под рукой". После "двадцатичетырехчасового размышления" он убедился окончательно, что любит Марью Александровну, и решил ехать к ней, но с ним "случилось происшествие", "имевшее сильное влияние" на всю судьбу А. П., "по милости этого происшествия" он даже вынужден умереть: А. П. отправился в театр, смотреть балет ("балетов он никогда не любил и ко всем возможным актрисам" "чувствовал всегда тайное отвращение"], и "влюбился в одну танцовщицу". Цену ее нравственным качествам он хорошо постиг сразу умом, но "он принадлежал ей весь, вот как собака принадлежит своему хозяину..." Если он высвободился от ее цепей, то только потому, что она бросила его. "Любовь, по мнению А. П., вовсе не чувство; - она болезнь, известное состояние души и тела"; "любовь - цепь и самая тяжелая". "В любви одно лицо - раб, a другое властелин". (Ср. Алексея Петровича с Вязовниным, Веретьевым и Чулкатуриным).
Критика: 1) "Алексей Петрович, больное орудие современного общества, признает бесполезною самую мысль о защите. У него, как у многочисленных его сверстников, в голове сидит одна идея, корень всей слабости: "страсть сильнее человеческой воли, бороться с нею невозможно да и не стоит". Вся жизнь их проходит под влиянием такой идеи, чувство долга для них не более, как туманная фраза; оттого при первом сильном натиске страсти этих людей, неподготовленных к жизненной борьбе, ждет один только исход коллизии, то есть неизбежное нравственное падение" [Дружинин. Соч. т. 7]. 2) "Виной тому, что этот господин сделался лишним, не одна пошлость жизни, не одно общество, не одни люди - нет, и сам этот милый идеал начинает являться с слабой стороны... Тут "лишний человек" винит не общество, a самого себя, свое милое: "я", которое прежде так много потешалось другими. Но зато какое повторение "Думы" Лермонтова в устах Алексея Петровича! Как трудно автору отстать от той картины нашего поколения, которая была нарисована этим поэтом!.." [С. Дудышкин. "От. зап." 1857 г.].