Чешнев, Дмитрий Иванович ("Литер. веч.")
Смотри также Литературные типы произведений Гончарова
- Старик. "Последний из могикан", по выражению Крякова. У Ч. были "редкие и мягкие седины, благодушное, почти женское выражение лица и умные, проницательные глаза, которые иногда прищуривались, иногда покрывались задумчивостью. Закинув немного назад голову с большим, открытым лбом, он слушал внимательно чтение, как будто вокруг никого и ничего не было". Во время чтения автор уделял особое внимание Ч. "По своей впечатлительности он был до крайности чуток" и ощущал приятное и неприятное, "как тепло и холод". На критику Крякова романа Бебикова обиделся, словно был "лично оскорблен". После резкого ответа Крякова "взглянул на него как будто с состраданием". "Не говорил, а пел" и "с тоской" отзывался о жизни "без идеала", т. е. "без цели"; высоко ставил поэзию и, когда Кряков назвал "ерундой" стихи Пушкина, заметил ему: "Вы можете принять девиз Данте - оставь всякую надежду на поэзию". Для Ч. "отрешиться от фантазии" - значило "оборвать все цветы, погасить солнечные лучи... обратиться в тьму кромешную". "В раздумье слушал речи Крякова, поникал головой и шептал: "Боже мой, будет ли конец этому дикому разгулу!" Речи Крякова назвал "ребячеством", но когда тот же Кряков заявил, что "это не ребячеством, а социализмом называется", - высказался вполне [от себя и имени всех присутствующих на вечере: "Вы все это думаете и чувствуете. - Это общий ответ нашему собеседнику, г. Крякову"]: "Пусть, - сказал Ч., - космополиты мечтают о будущем отдаленном слиянии всех племен и национальностей в одну человеческую семью, пусть этому суждено когда-нибудь и исполниться, но до тех пор, и даже для этой самой цели - если б такова была в самом деле, конечная цель людского бытия - необходимо каждому народу переработать все соки своей жизни, извлечь из нее все силы, весь смысл, все качества и дары, какими он наделен, и принести эти национальные дары в общечеловеческий капитал! Чем сильнее народ, тем богаче будет этот вклад и тем глубже и заметнее будет та черта, которую он прибавит к всемирному образу человеческого бытия". "Он в раздумье поник головой". По мнению Ч., русский народ исполняет "свою великую и национальную, и человеческую задачу", и "в ней ровно и дружно работают все силы великого народа, от царя до пахаря и солдата! Когда все тихо, покойно, все, как муравьи, живут, работают, как будто вразброд; думают, чувствуют про себя и для себя; говорят, пожалуй, и на разных языках; но лишь только явится туча на горизонте, загремит война, постигнет Россию зараза, голод - смотрите, как соединяются все нравственные и вещественные силы, как все сливается в одно чувство, в одну мысль, в одну волю - и как вдруг все, будто под наитием Св. Духа, мгновенно поймут друг друга и заговорят одним языком и одною силою! Барин, мужик, купец - все идут на одну общую работу, на одно дело, на один труд, несут миллионы и копейки... и умирают, если нужно, - и как умирают! Перед вами уже не графы, князья, военные или статские, не мещане или мужики, а одна великая, будто из несокрушимой меди вылитая статуя - Россия". Когда же Кряков назвал Ч. и всех присутствующих "просто-напросто шовинистами", ответил "тихо и почти печально": "Нет, я не ослепляюсь условными сантиментами и не поддаюсь ходячему, дешевому патриотизму. Я мог бы, в свою очередь, назвать вас псевдолибералом". - "Нет, я этого не сделаю! - мягко перебил Ч. Крякова: - вы гость здесь, и ваша личность неприкосновенна… Но, оставляя личность в стороне, я не могу молчать пред псевдолиберализмом, ноты которого, извините, звучали в ваших речах. Этот псевдолиберализм точит корни того истинного либерализма, который один ведет к прогрессу. Он избрал своим девизом разрушение гражданственности, цивилизации, он не останавливается ни перед какими средствами - даже пожарами, убийствами... и не знает сам, чего хотеть, и мчится... куда? - задумчиво спросил как будто самого себя Чешнев, поникая головою". "...Он мчится мало-помалу к той бездне, - заключил он: - от которой, умирая, отвернулся и Герцен и куда отчаянно бросился маниак Бакунин, увлекая за собой Панургово стадо..."