Фимушка и Фомушка - Евфимия Павловна и Фома Лаврентьич Субочевы ("Новь")
Смотри также Литературные типы произведений Тургенева
Дворяне, помещики. "Муж и жена, оба старенькие-престаренькие, однолетки, и без морщин; кругленькие, пухленькие, опрятненькие, настоящие попугайчики-переклитки". "Детей никогда не имели". "Похожи друг на друга ужасно - только вот что у одной на голове чепец, а у другого колпак - и с такими же рюшами, как на чепце, только без банта. Не будь этого банта - так и не узнаешь: кто - кто; к тому ж и муж-то без бороды". И "голоса у них одинаковые"; только у Фомушки "речь как будто почувствительнее". "Любят друг друга до невозможности". "Вместе они никогда не скучали, а потому не разлучались никогда и никакого другого общества не желали"; "ездить к ним никто не ездил", "а посетит их кто - милости просим". "Ни Фом., ни Фим. ни разу не болели, а если с одним из них и приключалась какая легкая немощь - то они оба пили настой липового цвета, натирались теплым маслом по пояснице или капали горячим салом на подошвы, и вскорости все проходило". - Принадлежали оба они к одному и тому же коренному русскому дворянскому роду и считались чуть ли не самыми старинными обитателями города С. Они вступили в брак очень рано и очень давно тому назад поселились в дедовском деревянном доме на краю города, никогда оттуда не выезжали и ни в чем никогда не изменили ни своего образа жизни, ни своих привычек. Время, казалось, остановилось для них; никакое "новшество" не проникало за границу их "оазиса". - "Хотите вы узнать, как жили сто, полтораста лет тому назад?.. - идите за мною", - говорил Паклин, приглашая к С-ым товарищей. "Домик какой-то пузатенький, каких теперь и не видать нигде; запах в нем - антик; люди - антик; воздух антик... за что ни возьмись, антик, Екатерина Вторая, пудра, фижмы ХVІІІ-го века". "Ни политика, ни литература, ничто современное туда и не заглядывают". По литературе Субочевы читали книги конца XVIII в. - "Аониды", "Зеркало света", "Приятное препровождение времени", старенький альбом со стихами того же периода ("Тарсис" и т. п.) - Фом. читал еще Вольтера: "под его изголовьем, в заветном ящике, сохранялся рукописный. "Кандид"; книги, вышедшие позднее ХVІІІ в., в дом не проникали. Таковы же были романсы, которые они любили распевать вдвоем, под аккомпанемент клавесин; таковы же и карточные игры, которыми они развлекались: кребс, ламуш, бостон, сампрандер. О политике разговаривала у них "старая няня Васильевна". Когда Фомушка полюбопытствовал узнать, "кто, мол, теперь в Париже царствует?" и ему сказали, что Наполеон (в 1868 г.), "это его, кажется, удивило и опечалило. - Как же так?.. Старика такого... - начал было он и умолк, оглянувшись с смущением". Он думал, что речь идет о Наполеоне I. - Даже освобождение крестьян скользнуло мимо них: "мужички по-прежнему привозили им по нескольку раз в год домашнюю живность и провизию; староста в указанный срок являлся с оброчными деньгами..." Дворовые люди по-прежнему наполняли субочевский дом. "Одна только особенность старого быта к ним не пристала: отроду они никогда никого не наказали, не взыскали ни с кого... Другая, впрочем, отличительная черта старинного быта в них также не замечалась: ни Фим., ни Фом. не были слишком религиозными людьми. Фом. так даже придерживался вольтерианских правил, а Фим. смертельно боялась духовных лиц; у них, по ее приметам, глаз был дурной. "Поп у меня посидит, - говорила она, - глядь! ан сливки-то и скислись". "День они проводили всегда одинаково. Вставали поздно, кушали утром шоколад из крошечных чашек в виде ступок: чай, уверяли они, уж после нас в моду-то вышел; - садились друг перед другом и либо беседовали (и всегда находили о чем!), либо читали". "Обедали ровно в 12 часов и ели все старинные кушанья"; "после обеда отдыхали - часик, не больше, - просыпались и пили брусничную водицу, а иногда и шипучку, прозванную "сорокоумом", которая, однако, почти всякий раз вылетала вся вон из бутылки и причиняла много смеху господам". "Потом они опять что-нибудь читали, или пересмеивались с карлицей Пуфкой, или пели вдвоем старинные романсы... или, наконец, играли в карты". "Потом являлся самовар; по вечерам они пили чай"... "часам к 8 Каллиопыч подавал ужин", "а в 9 часов" Субочевы ложились, "и безмятежный сон не медлил опуститься на их вежды". - "Иначе они отроду не живали, но что другие люди могли жить другим манером - и даже лучше - это они допускали; лишь бы их не заставляли меняться". Они "равно удерживались от порицаний нового времени и восхвалений старого". Когда Маркелов, возмутясь тем, что старички "развлекались" карлицей Пуфкой, - сказал Фом.: "жить в довольстве, как сыр в масле кататься - да не заедать чужого века, да палец о палец не ударить для блага ближнего - это еще не значит быть добрым; я, по крайней мере, такой доброте, правду говоря, никакой цены не придаю" - старики чуть не заплакали. Только Паклин их успокоил, говоря, что г. Маркелов пошутить хотел". "Добры они были до глупости, до святости, бесконечно!" "Доброта их все побеждала; и над чудаками Субочевыми хоть и смеялись, хоть и считали их юродивыми и блаженными, - а все-таки, в сущности, уважали их". "Чувствуют ли они, что разыгрывают роль... как бы шутов? (распевая гостям романсы). Быть может нет; а быть может, и чувствуют, да думают, что за беда? Ведь зла мы никому не делаем. Даже потешаем других! и как поразмыслишь хорошенько - правы они, сто раз правы!" - думал о них Нежданов. Co "стоячей водой" сравнивает их Паклин: "стоячая она; только не гнилая. Такие есть степные прудки; они хоть и не проточные, а никогда не зацветают, потому что на дне у них есть ключи. - И у моих старичков есть ключи - там, на дне сердца, чистые-пречистые". Фим., по "ее собственным словам", имела особый "глаз!" - была "прозорливая". "И не нужно мне гадать! - воскликнула она в ответ на просьбу: - я и так характер каждого из вас знаю". "А каков у кого характер, такова и судьба". И дала замечательно меткие характеристики своим гостям. Такою оставалась эта "добрая, смешная, невинная чета" до самой смерти. Умерли Фомушка и Фимушка в один и тот же день.