Сусанна Ивановна ("Несчастная")
Смотри также Литературные типы произведений Тургенева
Девушка 27 лет. Незаконная дочь Ивана Матвеича Колтовского, падчерица Ратча, со стороны матери еврейского происхождения. "У С. было замечательное лицо, да и вся она была замечательная особа. Ее красивое, но уже отцветающее лицо носило отпечаток уныния, гордости и болезненности..." "...Тоскливая тревога сказывалась во всем ее несомненно аристократическом существе". "Она напоминала уроженцев юга. Чрезвычайно густые черные волосы, без всякого блеска; впалые, тоже черные и тусклые, но прекрасные, глаза", в выражении их было "что-то одичалое"; "низкий выпуклый лоб, орлиный нос, зеленоватая бледность гладкой кожи, какая-то ироническая черта около тонких губ и в слегка углубленных щеках, что-то резкое и в то же время беспомощное в движениях, изящество без грации". Следом за нею шла струя "легкого физического холода". "Что за статуя!" - подумал Петр Гаврилович, увидя С. Единственным ее утешением в несчастной жизни была музыка, и С. предавалась ей всей душой". "Прекрасно играла на фортепиано, с силой, огнем и смелым размахом". Натура у нее была "нервическая". С. обладала большой духовной силой, одним видом, без слов, способна была остановить человека, поработить его. Во время спора Ратча с Петром Гавриловичем о двух поколениях, об их понятиях морали, как бы в ответ на дерзкую выходку Ратча, "Сусанна внезапно вытянулась во весь рост и, не выпуская из рук локтей своих, стискивая их, перебирая по книге пальцами, остановилась пред Ратчем. Казалось, она вызывала его на борьбу, она наступала на него. Лицо ее преобразилось: оно стало вдруг, в мгновение ока, и необычайно красиво, и страшно; каким-то веселым и холодным блеском - блеском стали заблестели ее тусклые глаза; недавно еще трепетавшие губы сжимались в одну прямую, неумолимо строгую черту"; С. вызывала Ратча; "она усмехнулась презрительной усмешкой. - "Наши понятия не сходятся и не могут сходиться, - ответила она, и что-то грозное пробежало у ней под бровями, и губы по-прежнему слабо трепетали". "Ветеран двенадцатого года струхнул" и отступил. С. всегда была одинока; от отца своего она не слышала "теплого родственного слова", она была его "petite lectrice". Подруг у нее не было: с ее нравом, воспитанием, воспоминаниями она не могла иметь подруг в той среде, где она жила. Когда мать ее вышла замуж за Ратча, С. поселилась в доме вотчима. Последний никогда не забывал подчеркнуть "жидовское" происхождение С., не оставлял желания оскорбить падчерицу, играя ее самолюбием; жилось ей тяжело. Она "чувствовала удовольствие, когда уходила от Ивана Матвеича, но и свой флигель покидала охотно". - "Несчастная моя молодость, - говорит она. - Вечно от одного берега к другому, и ни к которому не хочется пристать". Взаимная любовь С. и Мишеля - ротмистра гвардии, "благороднейшего и лучшего из людей" - продолжалась не долго. Судьба их разлучила. - На предложение Семена Колтовского С. ответила с гордым отказом. Она была возмущена и оскорблена. Она героически сносила все пытки и мученья. Ладонка с зашитым письмом Мишеля давала ей силы... Это был своего рода талисман, приносивший бодрость и надежды. После смерти любимого человека С. "стала какой-то бесчувственной, собственная судьба уже ее не занимала... у ней не было другого занятия, других радостей, как только вспоминать о нем". "Между окружавшим ее миром и ею было слишком мало общего; казалось, она втайне недоумевала и дивилась, каким образом она попала сюда". Здесь она являлась, словно "белый голубь среди стаи черных воронов". "Новый, уже неожиданный луч тепла и света пахнул" за С. Это была ее привязанность к Фустову. Клевета и оскорбления не пощадили С., даже такие люди, которым она еще верила, поверили сплетне (Фустов). Она приходит к Петру Гавриловичу для того, чтобы сказать "незнакомому человеку", что больше она жить не в силах. Ей не хотелось умереть так, в одиночку, в молчанку, не сказав никому: "Я все потеряла... и я умираю.. посмотрите! Больше терпеть нет сил". В ответ на слова П. Гавр., что Фустов скоро вернется, С. замечает: "но, если бы даже он вернулся, не могу я простить ему это унижение, это недоверие". Она "чувствовала бездну, темную бездну под ногами". В своей несчастной судьбе она видела одно из проявлений несчастного рока, висящего над еврейским народом. "Бедное, бедное мое племя, - пишет она, - племя вечных странников, проклятие лежит на тебе". "В прошлом - одно счастливое воспоминание - впереди смерть, всюду - неизбежная смерть".