Пеночкин, Аркадий Павлыч ("Бурмистр")
Смотри также Литературные типы произведений Тургенева
Молодой помещик, гвардейский офицер в отставке. "Роста он небольшого, сложен щеголевато, собою весьма недурен, руки и ногти в большой опрятности содержит; с его румяных губ и щек так и пышет здоровьем. Смеется он звучно и беззаботно, приветливо щурит светлые карие глаза. Одевается он отлично, со вкусом". Выезжая на день-другой в соседнюю деревню, П. брал с собой "такую бездну белья, припасов, платья, духов, подушек и разных несессеров, что иному... немцу хватило бы всей этой благодати на год". Говорит П. "голосом мягким и приятным, с расстановкой и как бы с удовольствием пропуская каждое слово сквозь свои прекрасные, раздушенные усы", употребляет много французских выражений. "Человек рассудительный и положительный", хозяйством занимается с большим успехом. По собственным словам - он "строг, но справедлив", о благе подданных своих печется и наказывает их - для их же блага. "С ними надобно обращаться, как с детьми, - говорит он в таком случае: - невежество, mon cher, il faut prendre cela en consid?ration". Сам же в случае так называемой печальной необходимости резких и порывистых движений избегает и голоса возвышать не любит, но более тычет рукою прямо, спокойно приговаривая: "ведь я тебя просил, любезный мой", или: "что с тобою, друг мой, опомнись", при чем только слегка стискивает зубы и кривит рот". П. удивительно хорошо себя держит, "осторожен, как кошка, и ни в какую историю от роду замешан не был, хотя, при случае, дать себя знать и робкого человека озадачить и срезать любит". По существу, однако, "порядочный трус". До чтения не большой охотник, хотя и выписывает французские книги, рисунки и газеты, но в карты играет мастерски. В веселые минуты "объявляет себя поклонником Эпикура", но о философии отзывается дурно, называя ее просто чепухой. Любит музыку; "за картами поет сквозь зубы, но с чувством; из Лючии и Сомнамбулы тоже помнит, но что-то все высоко забирает". По зимам ездит в Петербург. Считается одним из образованнейших дворян и завиднейших женихов губернии. Дамы от П. без ума и в особенности хвалят его манеры. Дом его построен по плану французского архитектора и содержится в необыкновенном порядке. Люди одеты по-английски: "даже кучера подчинились его влиянию и каждый день не только вытирают хомуты и армяки чистят, но и самим себе лицо моют". Все дворовые, однако, смотрят "исподлобья..." П. "задает" отличные обеды и принимает гостей ласково, смеется, шутит и чувствует себя в отличном расположении духа, что нисколько не мешает, впрочем, ему после плотного и съеденного с удовольствием завтрака распорядиться отодрать камердинера Федора, забывшего подогреть вино, и тотчас после этого распоряжения "весело" заметить гостю: - Voila, mon cher, les d?sagr?ments de la campagne..." ?и оправдываться, ни говорить что-либо крепостной перед П. не смеет. Молодой мужик начал было говорить, и П. вдруг вспыхнул: "А тебя кто спрашивает, а? Тебя не спрашивают, так ты молчи... Это что такое? Молчать, говорят тебе! молчать!.. Ах, Боже мой! да это просто бунт. Нет, брат, у меня бунтовать не советую... у меня..." П. "шагнул вперед", но вспомнил о присутствии гостя, отвернулся и положил руки в карманы. Гнев его вызывается жалобой двух оброчных крестьян на его любимца бурмистра Софрона, которого П. называет "государственным человеком" за то, что Софрон устаивается так, что не бывает недоимок, до остального же П. нет дела. Впрочем, при управлении хозяйством он предпочитает барщину. Шипиловских мужиков посадил на оброк и отдал в полное распоряжение зверя-бурмистра Софрона, потому что "земли мало" - это П. называет "конституцией..." Побеспокоился всего один раз о дворовом человеке, поваре, когда завалилась телега и тому колесом придавило желудок. П. тотчас приказал спросить: "целы ли у него руки?" Получив же ответ утвердительный, немедленно успокоился". Есть у П. еще одна черта: при разговорах с мало-мальски свежим и серьезным человеком он в течение нескольких часов "выдыхается" до того, что начинает "либеральничать".
Критика: "Поверит ли современный Пеночкину западный человек возможности подобного совмещения европеизма с такими древнефараоновскими замашками? Если бы еще приказание "распорядиться" с Феодором было отдано наедине с управляющим, ну, мы тогда бы и знали, что Пеночкин - мерзкий и злой человек. A то нет! В присутствии чужого лица, даже не особенно хорошо знакомого, помещик, щеголяющий своею образованностью и современностью, не стесняется выкинуть коленце средневекового необузданного феодала, весь свой век проведшего в своем замке или на большой дороге. Заговорите с этим же самым господином об энциклопедистах, и он уже, по всей вероятности, найдет их порядочно поотсталыми от общего прогрессивного движения, скажет вам, что для нашего времени требуется что-нибудь поновее, погуманнее и полиберальнее. Совесть его абсолютно чиста. Он даже некоторым образом считал себя благодетелем своих крестьян, и наверное, когда речь зайдет об эмансипации, найдет ее совершенно лишнею при существовании людей, озабоченных благоденствием принадлежащих им крепостных". [С. Венгеров. Тург.]