Наши партнеры

Литературные герои (классика)
Статьи на букву "Х"

ХАДЖИ-МУРАТ

ХАДЖИ-МУРАТ - герой повести Л.Н.Толстого «Хаджи-Мурат» (1896-1904). Действительное историческое лицо, знаменитый храбростью наиб (уполномоченный) Шамиля, в 1834-1836 гг. один из правителей Аварского ханства. В 1851 г. перешел на сторону русских, потом пытался бежать в горы, чтобы спасти семью, оставшуюся в руках Шамиля, но был настигнут и убит. Толстой говорил о Х.-М.: «Это мое увлечение». Более всего покоряла художника энергия и сила жизни Х.-М., умение отстаивать свою жизнь до последнего. В истоке замысла - картина, увиденная летом 1896 г.: непокорный «татарин»-репей, изуродованный, но все же уцелевший на вспаханном поле, напомнивший отважного горца. В первом наброске будущей повести, названном «Репей», Толстой написал: ««Молодец!» - подумал я. И какое-то чувство бодрости, энергии, силы охватило меня. «Так и надо, так и надо»«. В образе Х.-М., помимо отваги, свободолюбия, гордости, Толстой особо подчеркивал простоту (Х.-М. происходил не из богатой семьи, хотя и дружил с ханами), почти детское чистосердечие. В повести герою дана детская улыбка, прельщающая всех и сохранившаяся даже на мертвой голове (этой детали нет ни в одном из источников, прочитанных Толстым при работе; по подсчетам специалиста, этих источников более 170). Сознание своего достоинства соединяется в Х.-М. с открытостью и обаянием. Он очаровывает всех: и молодого офицера Бутлера, и Лорис-Меликова, и простую русскую женщину Марью Дмитриевну, и маленького сына Воронцовых Бульку. История Х.-М. воссоздавалась Толстым и по личным воспоминаниям: на Кавказе он провел около трех лет. Брату Сергею Николаевичу в декабре 18S1 г. Толстой писал из Тифлиса: «Ежели захочешь щегольнуть известиями с Кавказа, то можешь рассказывать, что второе лицо после Шамиля, некто Хаджи-Мурат, на днях передался русскому правительству. Это был первый лихач (джигит) и молодец во всей Чечне, а сделал подлость». Работая почти пятьдесят лет спустя над повестью, Толстой думал совершенно иначе. Прежде всего оттого, что отрицал войну, всякую войну, ибо люди, все люди - братья и обязаны жить в мире. Война оказывается нужной лишь двум лицам - императору Николаю Павловичу и вдохновителю «священной войны» против иноверцев имаму Шамилю. И тот и другой - жестокие, коварные, властолюбивые, безнравственные деспоты, одинаково резко осуждаемые Толстым. Х.-М.- их жертва, как и русский солдат Петруха Авдеев, которому так полюбились мюриды Х.-М. В ходе работы над повестью у Толстого была мысль показать одну отрицательную черту в Х.-М.- «обман веры». Вместо заглавия «Репей» появилось, было, «Хазават», но в первой же копии с автографа, в 1896 г., зафиксировано окончательное: «Хаджи-Мурат». Герою совсем не свойствен религиозный фанатизм. Повседневная молитва мусульман - намаз, совершаемый несколько раз в сутки,- все, что сказано о приверженности Х.-М. к своей вере. В 1903 г., рассказывая американскому журналисту Джеймсу Крилмену о своей работе, Толстой говорил: «Это - поэма о Кавказе, не проповедь. Центральная фигура - - Хаджи-Мурат - народный герой, который служил России, затем сражался против нее вместе со своим народом, а в конце концов русские снесли ему голову. Это рассказ о народе, презирающем смерть». Образ Х.-М. овеян подлинной поэзией. Горские сказания, легенды и песни, которыми Толстой восхищался задолго до работы над 443 повестью (переписка 1870-х годов с А.А.Фетом); дивные описания природы, в особенности звездного неба, - все это сопровождает жизненный и смертный путь Х.-М. Непревзойденная художественная сила этих описаний восхищала М.Горького. По свидетельству поэта Н.Тихонова, когда повесть была переведена на аварский язык и ее читали люди, среди которых иные помнили Шамиля, они никак не могли поверить, что это написал граф, русский офицер: «Нет, это не он писал... Это писал Бог...» Ч.Айтматов со своей стороны восхищается психологическим проникновением в суть другого национального характера: «И Хаджи-Мурат, и его наибы выписаны так, что их видишь и веришь их реальному существованию. Мне довелось говорить с потомками Хаджи-Мурата, и они утверждают, что Толстой создал достоверный, точный характер. Как ему это удалось? Секрет, великая тайна художника. Это тайна огромного сердца Льва Толстого, владевшего пониманием «человека вообще»«. Лит.: Палиевский П.В. Реалистический метод позднего Толстого (повесть «Хаджи-Мурат») //Л.Н.Толстой. Сборник статей о творчестве. М., 1959; Далгат У.Б. Горские песни, предание и сказка в «Хаджи-Мурате» Толстого и их художественное значение //Известия Чечено-Ингушского научно-ис-след. института истории, языка и литературы. Т.2, вып. 3. Грозный, 1959; Айтматов Ч. Слово - писателям //Вопросы литературы. 1972, №12; Сергеенко А.П. «Хаджи-Мурат» Льва Толстого. М., 1983. Л.Д.Громова-Опульская

ХЕДВИГ

ХЕДВИГ (норв. Hedvig) - героиня пьесы Г.Ибсена «Дикая утка» (1884), дочь Ялмара и Гины Экдал, тринадцатилетняя девочка. Это самый «диккенсовский» образ драматургии Ибсена, который часто сопоставляют с Крошкой Доррит. Дикая утка этой пьесы - сама X. ей чужда ложь, условность мира взрослых. Все, что только могло быть хорошего в отце Ялмаре, но так и не стало,- чистота, романтичность, готовность к самопожертвованию, «великая, детски-доверчивая душа» - сошлось в героине. X. обожает отца, от любви которого зависит хрупкая жизнь подростка и которому достаточно было усомниться в отцовстве, чтобы жестоко ее оттолкнуть. И как дикая утка, которую приручить можно, а отпустить на волю уже нельзя, она погибает, застрелившись. Ведь по сути дом Экдалов чужд ее возвышенной и естественной натуре. Чтобы доказать отцу свою преданность, она даже готова принести в жертву свою дикую утку. Но сама становится жертвой. Грегерс Верле, правдолюб и злой гений семьи Экдалов, устремления которого не всегда понятны окружающим, подстрекает ее по сути к самоубийству: ведь убить дикую утку это и означало убить X., не говоря о том, что вообще невозможно себе представить, чтобы X. с ее инстинктом доброты могла убить ни в чем не повинное существо. Лит.: Weygand H.J. The Modem Ibsen. New York, 1960; B.Johnston. The Metaforic Structure of the Wild Duck //Contemporary Approaches to Ibsen. Oslo, Bergen, Tromso, 1966; Адмони В. Генрик Ибсен: Очерк творчества. Л., 1989. С. 193-203. Т.Н.Суханова

ХИГГИНС

ХИГГИНС (англ. Higgins) - герой «романа в пяти действиях» Б.Шоу «Пигмалион» (1913). Профессор фонетики Генри X.- пример героя, результат действий которого оказался для него неожиданным: экспериментатор оказался жертвой собственного эксперимента. Традиционные мотивы «учитель ученик», «создатель - творение» в пьесе Шоу приобретают новое звучание. Встретив молоденькую цветочницу, вульгарную и вызывающе-нелепую Элизу Дулиттл, X. на пари с коллегой и приятелем полковником Пикерингом решает за полгода превратить ее в настоящую леди, способную пленить самую искушенную аудиторию. Несмотря на предостережения экономки миссис Пирс и матери, разумной и деликатной старой дамы, X. поселяет девушку в собственном доме и вообще берет ее «на полный пансион». Его эксперимент завершается блестяще - на приеме для сливок лондонского общества Элизу принимают за аристократку, все в восторге от ее красоты, ума, манеры держаться и говорить. Казалось бы, все хорошо, и X. полностью удовлетворен. Для него совершенно неожиданно отчаяние ученицы, ее агрессия, резкость, а потом и бегство из дома. До самого конца пьесы он не вполне понимает, что происходит с оскорбленной Элизой. Человек, в своей профессиональной сфере незаурядно одаренный, поначалу он может показаться воплощением «естественности». X. даже обаятелен этой своей элегантной грубоватостью - эдакий «infant terrible». X. в каком-то смысле похож на ту Элизу Дулиттл, какой она появилась впервые в его доме. Он так же прямо выражает свою симпатию и антипатию, не делая различия между людьми в соответствии с их социальным положением, полом или возрастом. Он и «с герцогиней обращается как с цветочницей», в отличие от истинного джентльмена Пикеринга, который «с цветочницей как с герцогиней». Фонетический талант X. составляет для него смысл жизни. Все остальное ему просто скучно, он нуждается в людях только в силу своей профессии, его интересует их речь, сами они - нет. X. не только ребячлив - он по-детски беспечен и легкомыслен. Он вовсе не чудовище и по-своему привязывается к Элизе, не слишком утруждая себя планированием ее будущего. При этом X. действительно «неисправим» - он по своему природному эгоизму не способен отнестись к другому человеку (если только это не профессионал-коллега, как Пикеринг) с уважением. X. искренне уязвлен и ошарашен результатом - взбунтовавшейся Элизой. Поскольку человек он, в отличие от своей ученицы, «воплощенный», у него мало шансов на внутреннюю эволюцию. Но именно этого требует от него преображенная Элиза-Галатея. Шоу лукавит, называя героя Пигмалионом; связь между персонажами гораздо более сложная, чем влюбленность художника в свое создание. Если интерпретировать художественную ситуацию как реальную, человеческую, то у отношений X. с Элизой угадывается некоторая перспектива. Предложение поселиться всей троице (ему самому, Пикерингу и Элизе) вместе «как три дружных старых холостяка» вполне выражает представление героя о счастливом разрешении конфликта. Во всяком случае Элиза сумела поколебать несокрушимое самодовольство X., а стало быть, одержала над ним своеобразную победу, поставив в несвойственную для него «подчиненную» ситуацию - ситуацию ученичества. Лит. см. к статье «ЭЛИЗА ДУЛИТТЛ». Т.Н.Суханова

ХИМЕНА

ХИМЕНА (фр. Chimene) - героиня трагедии П.Корнеля «Сид» (1636; второй вариант -1660). Исторический прототип: донья Химена, дочь дона Гомеса, графа Гормаса, впоследствии супруга дона Родриго Диаса де Бивар, прозванного Сидом (XI век). В трагедии Кор-неля X.- страдательный персонаж, несущий основное нравственно-психологическое бремя. Оказавшись в двусмысленном положении (любимый убил на дуэли ее отца), X. требует у короля казни убийцы. Она понимает, что, защищая на поединке честь своего родителя, Родриго выполнял родовой долг, чтобы стать еще более достойным любимой. При этом героиня испытывает сложные чувства. Она восхищена доблестью и душевным мужеством Родриго, победившего в себе эгоистическую страсть и успевшего в считанные часы стать национальным героем. Но не может простить любимому «измены» их прежнему миру, где Родриго был «рыцарем Химены», а не «щитом Отечества». Для героини ненавистна мысль, что, отняв у нее Родриго, юного возлюбленного, ей в качестве компенсации дают Сида. Вина Родриго для X. именно в том, что он стал Сидом и тем самым отказался от полноты личностного бытия. А социальный, государственный мир, которому теперь принадлежит любимый, для нее, как затем и для других героинь Корнеля (Камилла в «Горации»), - непонятная абстракция. Если тема Родриго - поиск гармонии личности и мира общественного, то X. олицетворяет протест против необходимости соизмерять означенные понятия. В этом смысле героиня Корнеля вполне барочный персонаж, а ее конфликт с Родриго - своего рода обнаружение предела возможностей «новой», классицистической гармонии личного и социального. Ситуация X. приковывала к себе внимание исследователей с самого начала истории «Сида». Современники Корнеля обвиняли героиню в безнравственности, считая, что она «поступает скорее как возлюбленная, чем как дочь». В современном корнелеведении (О.На-даль, С.Дубровски и др.) можно встретить упреки X. в недостаточной силе духа. Между тем X.- образ почти романтический, и тема героини, борющейся с собой, превозмогающей себя, чаще волнует публику, чем история безупречного, нравственно цельного Сида. Можно сказать, что X. предвосхищает не только более поздних героинь Корнеля, но и мятущихся, лукавых, непокорных женщин Расина. Первой исполнительницей роли X. на премьере «Сида» в театре «Маре» зимой 1636/37 г. была мадемуазель Виллье. Среди знаменитых исполнительниц роли X.- Мария Каза-рес, игравшая в паре с Жераром Филипом (1951). Лит. см. к статье «CUD». Л.Е.Баженова

ХЛЕСТАКОВ

ХЛЕСТАКОВ - герой комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» (конец 1835 - - начало 1836; окончательная редакция - 1842). Иван Александрович X., мелкий петербургский чиновник, по выражению его слуги Осипа, «елист-ратишка простой» (то есть у него чин коллежского регистратора, самый низкий по табели о рангах), направляясь из северной столицы «в Саратовскую губернию, в собственную деревню», был принят в уездном городе за ревизора, «вельможу», обладателя высокого чина (по версии Бобчинского, он «сам генералиссимус»). Получивший солидную сумму денег в качестве взяток, обласканный, объявленный женихом Марьи Антоновны, дочери Городничего, X. благополучно убирается восвояси. Разоблачают X. лишь после отъезда с помощью перлюстрированного чиновниками его письма к приятелю Тряпичкину. Новизна этой сценической фабулы, а вместе с тем и X. как художественного характера определяется их соотношением с реальными случаями и лицами. Возможны были три основных варианта должностного недоразумения, qui pro quo: на месте «ревизора» оказывался или обманщик, сознательно, с корыстной целью выдававший себя за другого; или человек, который хотя и не стремился к обману, но вполне вошел в свое новое положение и даже пытался извлечь из него пользу; или, наконец, лицо постороннее, случайно принятое за высокую персону, но не воспользовавшееся этой ошибкой. Первый случай имел место в Устюжине, где некий авантюрист выдавал себя «за чиновника министерства» и обобрал «всех городских жителей» (из воспоминаний В.А.Соллогуба). Второй случай произошел с литератором П.П.Свиньиным в бытность его в Бессарабии, что, кстати, отразилось в пушкинском наброске произведения, очень напоминающем схему будущего «Ревизора»: (Свиньин) Криспин приезжает в Губернию N на ярмонку - его принимают за (нрзб) ... Губерн/атор/ честной дурак - Губ/ернаторша/ с ним кокетничает - Криспин сватается за дочь» (Криспин - амплуа плута и хвастуна во французской комедии). Наконец, третий случай произошел с самим Пушкиным, который по пути в Уральск (1833) был принят в Нижнем Новгороде за человека, имевшего «тайное поручение соби- 445 рать сведения о неисправностях» (рассказ мемуариста и историка П.И.Бартенева); узнав об этом позже, уже в Оренбурге, Пушкин вдоволь посмеялся над неожиданной мистификацией. Однако концепция образа у Гоголя, который, по-видимому, был осведомлен обо всех трех случаях, не совпадает ни с одним из них. X.- не авантюрист, не корыстный обманщик; он вообще не ставит перед собою сколько-нибудь осознанной цели (в черновой редакции X. говорил себе при появлении Городничего: «...не поддаваться. Ей-богу, не поддаваться»; но затем эта фраза была снята: придерживаться какого-либо обдуманного плана ему не свойственно). X. весь в пределах данной минуты, действует и говорит почти рефлекторно, под влиянием обстоятельств. Он так и не разобрался в том, что произошло; лишь в IV действии ему смутно мерещится, что его принимают за кого-то другого, но за кого именно - осталось для него тайной. X. чистосердечен и тогда, когда говорит правду, и тогда, когда лжет, ибо ложь его сродни фантазиям ребенка. В документах, относящихся к «Ревизору» и интерпретирующих его содержание, Гоголь всемерно подчеркивал именно эту особенность X.- непреднамеренность и естественность: «X. вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит» («Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления «Ревизора»«). «В нем все сюрприз и неожиданность <...> Он разговорился, никак не зная с начала разговора, куда поведет его речь. Темы для разговоров ему дают выведывающие. Они сами как бы кладут ему все в рот и создают разговор» («Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора»«). Но именно это чистосердечие обмануло Городничего и компанию, ожидавших встретить настоящего ревизора, способных также вывести на чистую воду и какого-нибудь мошенника, но оказавшихся бессильными перед наивностью и непреднамеренностью. Можно сказать, что «выведывающие» создают не только «разговор», но и сам облик грозного ревизора - при участии X., но без его инициативы. X. необычен и по своему положению в комедийной интриге, которая чаще всего управлялась лицом, выступавшим в обличье другого; таковы (если называть ближайшие к «Ревизору» примеры) Семен в «Уроке дочкам» И.А.Крылова, Пустолобов в комедии «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе» Г.Ф. Квитки-Основьяненко, а также многочисленные герои водевилей, эти, как говорил Гоголь, «водевильные шалуны». Роль же X. в интриге, хотя он и выигрывает, пассивная; тем не менее автор настаивал на его статусе главного героя. Такой статус сообщал пьесе особый, фантастический, колорит (X.- «лицо фантасмагорическое, лицо, которое, как лживый, олицетворенный обман, унеслось вместе с тройкой...» - «Предуведомление...»), пре вращал традиционную комедийную интригу в миражную интригу. Первые исполнители роли X.- Н.О.Дюр в Александрийском театре (премьера 19 апреля 1836) и Д.Т.Ленский в московском Малом театре (премьера 25 мая того же года) - не смогли отделить своего героя от традиционного амплуа водевильного лжеца, прощелыги. Лишь постепенно происходило постижение X. как исключительно оригинального характера, причем этому процессу содействовал и сам Гоголь; так, 5 ноября 1851 г. он прочел комедию в присутствии писателей и актеров, в том числе и С.В.Шуйского, игравшего X., с целью показать, как надо вести эту роль, особенно сцену вранья: «...это нечто вроде упоения, наития, сочинительского восторга - это не простая ложь, не простое хвастовство» (из воспоминаний присутствовавшего на чтении И.С.Тургенева). Среди последующих замеча-тельных истолкователей X.- С.В.Васильев (1858), М.П.Садовский (1877), П.В.Самойлов (1892). «Вот, между прочим, одна придуманная г.Са-мойловым подробность. Когда он рассказывает, как играет в вист с сильными мира сего, то с великим апломбом начинает пересчитывать партнеров: министр иностранных дел, французский посланник, немецкий посланник... Потом внезапно задумывается: «кого бы еще выдумать» и вдруг вспоминает: - И я... Это произносится с извинительной улыбкой и вызывает у окружающих подобострастный смех» (Новое время. 1902. №9330). В более поздних постановках усилилась гротескная окраска образа X., особенно это относится к игре М.А.Чехова (Художественный театр, 1921) и Э.П.Гарина (Гос.театр им.Вс.Мейерхольда, 1926). В исполнении Чехова X. являлся с бледным лицом, с бровью, изогнутой серпом, - визитная карточка клоуна, шута, безумца; являлся как «существо пустое, порою наглое, порою трусливое, лгущее с упоением, все время что-то разыгрывающее - какую-то сплошную импровизацию...» (Вестник театра. 1921. №91-92. С. 11). В трактовке же Мейерхольда, осуществленной Гариным, X.- это «принципиальный мистификатор и авантюрист», «шулер» (В.Э.Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы. М., 1968. 4.2. С.145); в его облике было что-то от «оборотня», от «мелкого беса» (Д.Тальников. Новая ревизия «Ревизора». М.; Л., 1927. С.49-51). Обе концепции заметно отклонялись от гоголевской интерпретации, согласно которой в X. «ничего не должно быть означено резко», «он даже хорошо иногда держится» («Отрывок из письма...»), не говоря уже о том, что Мейерхольд придавал его поступкам некоторую целенаправленность; однако благодаря всему этому усиливалась фан-тасмагоричность образа и всей пьесы в целом. Среди последующих выдающихся исполнителей роли X.- И.В.Ильинский (Малый театр, 1938), О.В.Басилашвили (Большой драматический театр, 1972), А.А.Миронов (Московский театр сатиры, 1972). Глубокому осмыслению хлестаковщины как явления содействовала и литературная критика и публицистика. А.А.Григорьев писал о том, что степень сатирического эффекта прямо пропорциональна мелкости X. как личности: «Чем пустее, глаже, бесцветнее будет X. на сцене <...>, тем строже явится Немезида над беззакониями города» (А.А.Григорьев. Театральная критика. Л., 1985. С.120). В.Г.Короленко, рассматривая образ X., разобрал феномен самозванства: история X. «в тысячах живых снимков повторяется ежегодно, ежемесячно, чуть не ежедневно по всему лицу русской земли» (В.Г.Короленко. Поли. собр. соч. СПб. Т.З. С.363). Н.А.Бердяев распространил анализ хлестаковщины на Россию советского периода: «Нет уже самодержавия, но по-прежнему X. разыгрывает из себя важного чиновника, по-прежнему все трепещут перед ним <...>. Хлестаковская смелость на каждом шагу дает себя чувствовать в русской революции» (Н.Бердяев. Духи русской революции //Русская мысль. 1918, май-июнь; см. также: Литературная учеба. 1990, март-апрель. С. 123 и далее). И.А.Ильин, говоря о том, что «X. напоминает нам <...> о возникающих в русской истории многочисленных самозванцах, которые породили столько несчастья», подчеркивал международное значение этого характера: «Но ведь не только о России должна идти речь...» (цит. по кн.: Н.Полторацкий. Иван Александрович Ильин. Изд. Эрмитаж, 1989. С.89). Лит.: Гиппиус В.В. Миссия комического писателя //Гиппиус В.В. Гоголь. Л., 1924; Данилов С.С. Гоголь и театр. Л., 1936; Манн Ю.В. «Ревизор». Общая ситуация. Миражная интрига //Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. М., 1988; Макогоненко Г.П. Пушкинское начало в комедии Гоголя «Ревизор» //Макогоненко Г.П. Гоголь и Пушкин. Л., 1985; Мацкин А.П. Михаил Чехов - Хлестаков. Мейерхольд. Как создавался «Ревизор» //Мацкин А.П. На темы Гоголя. М., 1984; Лотман Ю.М. О Хлестакове //Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М., 1988. Ю.В.Манн

ХЛОЯ

ДАФНИС и ХЛОЯ - герои романа Лонга «Дафнис и Хлоя», датируемого концом II в. н.э. (роман - условное обозначение жанра, принятое в современной научной традиции; античное обозначение - ta poimenika, пастушьи рассказы, пастушьи истории', необходимо также помнить, что т.н. «античный роман», в отличие от современного, отнюдь не относился к числу высоких литературных жанров). Имена героев выбраны как распространенные среди пастухов, и действительно, Д. часто является героем эллинистической и римской буколики, жанра, в наибольшей степени - наряду с новоаттической комедией - повлиявшего на роман Лонга. Предметом произведения - в отличие от других подобного рода - служат не приключения героев, но тонко разработанная история их детски невинной и неопытной любви; сюжетные детали подчинены этой же цели и не имеют самостоятельного значения. Д. и X. были - вполне в духе новой комедии - брошены в окрестностях Митиле-ны на Лесбосе родителями с памятными знаками, и юноша был вскормлен козой, а девушка - овцой; они были подобраны пастухами, которые заменили им родителей (Ламон и Миртала Д., а Дриас и Нала - X.). Юноша и девушка, с детства знакомые, начинают ощущать влечение друг к другу, связанное с болезненно-горьким томлением, ни назвать, ни понять которое они не могут: для Д. началом этих мучений стал поцелуй X., для последней - вид Д., купающегося в реке. Чувства молодых возлюбленных описаны с подкупающей простотой и наивностью: похищенный разбойниками и возвращенный Д. «полагал, что душа его осталась у разбойников, поскольку был юн, по-деревенски прост и не знал о разбойничьих проделках любви». Заслуживает внимания, что второстепенные герои никогда не омрачают надолго взаимоотношений Д. и X.: соперник юного пастуха Дор-кон не только не добивается взаимности от X., но и помогает ей перед смертью спасти возлюбленного от пиратов; подобную услугу оказывает Д. и парасит Гнатон, влюбленный в него, тщетно пытавшийся получить его в подарок от молодого хозяина и описанный в романе без всякого сочувствия. Старик Филет преподает Д. и X. свои уроки любви, объясняя им причину болезни, называя виновника - Эрота - и предлагая тройное лекарство: поцелуи, объятия и соприкосновение нагими телами. Это лекарство, применяемое медленно и постепенно, не дало им исцеления; опытная женщина Ликэнион обучила Д. и более сильному средству, но он так и не решился до свадьбы прибегнуть к нему. (Эту деталь особенно высоко оценил Гете.) Совершенно справедливо отмеченное Д.С. Мережковским «удивительное сочетание порочного с целомудренным, болезненно-утонченного, того, что мы теперь обозначаем опошленным словом «декадентское» - с наивным, чистым, робким», хотя к его символическим интерпретациям романа надо относиться с осторожностью. Д. был узнан хозяевами Дионисофаном и Клеаристой как сын и оказался наследником прекрасного имения; на пиру в честь этого события Мегакл, один из первых богачей Мити-лены, узнает таким же образом X., оказавшуюся его дочерью. Юноша и девушка, вступив в брак, не прельщенные блеском городской жизни, предпочитают ей свою прежнюю, пастушескую. Чувства героев описаны в романе Лонга с большей подробностью, чем в других произведениях подобного жанра; однако вряд ли имеет смысл усматривать в произведении психологизм: изображение милых и наивных переживаний (их буколическая окраска привела Мережковского к выводу об отсутствии мужественных черт в характере Д. и «женского упорства и бесстрашия любви» в характере X.) на фоне прекрасной природы есть тонкая литературная стилизация, далекая от претензий на достоверность и сильно зависящая от жанровых законов. Именно таково и было влияние романа Лонга на позднейшую литературу: он оказался фактически проводником тех реминисценций, которые сам так обильно использовал. Образы Д. и X. неоднократно воплощались в балете. Первая и самая значительная постановка (на музыку М.Равеля) была осуществлена М.М.Фокиным (1912) с В.Ф.Нижинским и Т.П.Карсавиной в главных партиях. Лит.: Rohde E. Der griechische Roman und seine Vorlaufer. Leipzig, 1876; Мережковский Д.С. О символизме «Дафниса и Хлои» //Дафнис и Хлоя. Повесть Лонгуса. СПб., 1904; Томашевская М. Три романа античной Греции //Греческий роман. М., 1988. А.И.Любжин

ХОАКИН МУРЬЕТА

ХОАКИН МУРЬЕТА (исп. Joaquin Murieta) - герой драматической кантаты Паб-ло Неруды «Сияние и смерть Хоакина Мурье-ты, чилийского разбойника, подло убитого в Калифорнии 23 июля 1853 года» (1967). Х.М.- тип мифологизированного героя латиноамериканской истории, «добрый разбойник», предположительно мексиканец. В «Слове к читателю» Неруда настаивает на том, что Х.М. чилиец, а в «Слове к режиссеру» говорит, что «произведение это трагическое, но помимо всего прочего написано отчасти и в шутку. Вещь эта одинаково тяготеет и к мелодраме, и к опере, и к пантомиме». У Неруды Х.М.- простолюдин, пользующийся уважением у эмигрантов-латиноамериканцев; в стремлении на скорую руку разбогатеть он в пору «золотой лихорадки» отправляется в далекую Калифорнию, во время плавания на корабле венчается с полюбившейся ему Тересой, по прибытии в Сан-Франциско дает отпор местным «рейнджерам»; те насилуют и убивают Тересу. Х.М. начинает им мстить, грабит почтовые дилижансы, раздает деньги беднякам, попадает в засаду и погибает. Его голова выставляется в ярмарочном балагане на обозрение. Друзья Х.М. говорят, что он «по замесу вожак», «с этим парнем поосторожней: он не терпит обид», Х.М.- «разбойник и кабальеро, который дал веру обиженным людям», ему «свое потайное орудье - свой меч - отдает Правосудье» «Сияние и смерть Хоакина Мурьеты» впервые была поставлена 14 октября 1967 г. в Университетском театре в Сантьяго режиссером П.Ортоусом с музыкой Серхио Ортеги. Мотивы этого произведения использовал П.Грушко в пьесе-либретто «Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты» (музыка А.Рыбникова; театр «Ленком», 1976). Лит.: Neruda P. Fulgor у muerte de Joaquin Murieta. Santiago de Chile, 1967; Neruda P. Рог que Joaquin Murieta? Obras completes. V.II. Buenos Aires, 1968; Teitellboim V. El bandido mitico //Neruda. Buenos Aires, 1985; Rojas. M. Joaquin Murieta, «El Patrio». Mexicali, 1986. П.М.Е

ХОЛДЕН КОЛФИЛД

ХОЛДЕН КОЛФИЛД (англ. Holden Caulfield) герой-рассказчик романа Дж.Д.Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (1951). Ключевой персонаж современной американской культуры, впоследствии имевший множество реинкарнаций - в блаженных бунтарях-битниках середины 50-х (романы Джека Керуака), в скандальных инсургентах эпохи рок-н-ролла (вроде Джима Моррисона), в кинематографических «бунтарях без цели», «беспечных ездоках» и «полуночных ковбоях» 60-х. Сын богатых родителей, ученик привилегированной школы в Пенсильвании, семнадцатилетний Х.К. внешне проявляет себя как нер-вически-взвинченный юнец, в чьей нелюбви к окружающим сквозит капризная нетерпимость избалованного подростка. В своей исповеди он ругает «дурацкую школу», «кретинов»-одно-классников, «показушников»-учителей. По его признанию, он всех ненавидит. И как бы в отместку нарушает общепринятые правила. Искренний восторг у него вызывает приятель, громко пукнувший в церкви. Не желая подчиняться ненавистным «дурацким» правилам, он нарочно заваливает экзамены, ссорится с соседом по общежитию и убегает из школы в Нью-Йорк. Там он встречается с давней подружкой, но зачем-то оскорбляет ее и получает от ворот поворот, потом навещает своего старого учителя, но тот оказывает ему весьма двусмысленные знаки внимания, и беглецу приходится уносить ноги. Он сдуру напивается, пытается «снять» проститутку в отеле. Наконец, тайком приходит в родительский дом и рассказывает о своих злоключениях младшей сестренке. А десятилетняя малышка тщетно пытается наставить его на путь истинный. Образ Х.К. имеет и более глубокое измере- 447 ние. Знаменательно, что свою исповедь он ведет, находясь на обследовании в санатории. Болезнь - распространенный в мировой литературе знак конфликта героя со средой, символ отторжения от общества. Нервное расстройство Х.К., как, скажем, эпилепсия князя Мышкина или чахотка Ганса Касторпа,- это примета «асоциальное™» героя, его вы-ключенности из системы нормальных общественных отношений. Как литературный герой, Х.К. имеет давнюю родословную, восходящую по крайней мере к античным чудакам-киникам, к средневековым вагантам и ярмарочным скоморохам. Угадываются в нем и «гены» андерсеновского ребенка, в финале известной сказки издавшего возглас: «А король-то - голый!» Х.К. обладает тонким даром отстраненного, незамутненного зрения, благодаря чему остро ощущает лицемерие и фальшь многих ритуалов общества - «липу и показуху», как он выражается. Литературная роль Х.К.- замечать и безжалостно разоблачать, охаивать и осмеивать всяческие уродства и нелепости в жизни. Будь то прыщи на лице одноклассника, или манерные интонации школьного священника, или слащавая пошлость Голливуда, или банальные стандарты пресловутого «американского образа жизни». В этом смысле образ Х.К. сближается с фольклорным образом «дурака», который своими поступками и суждениями подрывает поведенческие и моральные стереотипы высмеиваемого им общества (надетая задом-наперед красная охотничья шапка Х.К.- чем не шутовской колпак). Так что он не просто хулиганистый смутьян, а бунтарь-моралист, являющийся промежуточным звеном между изгоями и отшельниками американского романтизма с их неприятием общественной морали XIX в. и героями «контркультуры» мятежных 60-х годов (ближайший последователь Х.К.- «псих» Макмерфи из «Полета над гнездом кукушки» К.Кизи). Ни кино-, ни телевоплощений Х.К. не существует, т.к. автор запретил экранизировать книгу. Лит.: Белов С. Предисловие //Сэлинджер Дж. Повести и рассказы. Воннегут К. Колыбель для кошки... М., 1983. С.3-9; Гайсмар М. Американские современники. М., 1976. С.268-275. О.А.Алякринский

ХОЛСТОМЕР

ХОЛСТОМЕР - центральный персонаж повести Л.Н.Толстого «Холстомер» (1860). Объект изображения в повести - табун лошадей, людям в ней отведена второстепенная роль. Табун - это метафора современного общественного организма, и поэтому лошади здесь очеловечены, наделены людскими чувствами: жестокость и жалость, веселье и грусть, зависть и гордость, беспечность молодости и угрюмое сознание своей дряхлой старости. Более всего очеловечен главный персонаж X., чье жизнеописание занимает почти всю повесть. Толстой стремится создать образ живой, зримый, конкретный. Внешность X. описана обстоятельно и подробно: «мерин был роста большого - не менее двух аршин и трех вершков, частью он был вороно-пегий, но теперь вороные пятна стали грязно-бурого цвета <...> выражение лица было строго-терпеливое, глубокомысленное и страдальческое». Он искалечен побоями, страшно худ, у него опухлая и гноящаяся болячка и шерсть торчком. Но несмотря на отвратительную старость этой клячи, знаток сразу узнавал, что это была в свое время замечательная лошадь. «Глубоко мысленный» образ X. (он же «Мужик Первый сын Бабы») синоним российского земледельца, сотворен писателем, утверждающим религиозно-нравственную философию бытия. В судьбе X. отражена судьба попранного, униженного, порабощенного «мужика», участь которого - - «унижения, труд, унижения, труд». «Я был пегий, - сообщает о себе X., - я был мерин, и люди вообразили себе обо мне, что я принадлежал не Богу и себе, как это свойственно всему живому». И только потому, что он пегий, к нему относятся как к вещи, с которой совершают купчие сделки. Пежина - это знак, наглядно разоблачающий условность и порочность деления божьего мира на отдельные сословия, слои, касты, группы с различными правами и типом существования. После случившегося с X. «странного несчастья», ставшего для него «решительным переворотом», он осознал жестокость и нелепость понятий: «мой, моя, мое, которые говорят про различные вещи, существа, предметы, даже про землю, про людей и про лошадей». Драматическая история «одной лошади», сочиненная писателем, - апофеоз конягам, чьи «божьи жизни» были отданы труду, покорному служению людям. Даже после смерти они продолжали служить добру, участвуя в вечном круговороте жизни. Образу X. противопоставлен бесшабашный, беззаботный, веселый гусар Серпуховский, превратившийся в никчемного барина-паразита, жившего за счет работяг, таких, как X. Толстой использовал наивное, отстраненное, незамутненное предубеждениями и ложными постулатами сознание X., чтобы обнажить абсурдность и противоестественность социального порядка, признающего право собственности, насилие, произвол, угнетение. Повесть Толстого была инсценирована Г.А.ТОВСТОНОГОВЫМ (спектакль «История лошади», БДТ, 1975). Роль X. сыграл Е.А.Лебедев. Лит.: Эйхенбаум Б. Замысел «Истории лошади». Тема лошади в 40-50-х годах. Воспоминания современников о сюжете «Холстомера» //Эйхенбаум Б. Лев Толстой. Л.; М., 1931. С. 154-176; Дмитриев В.А. О художественной условности у Толстого на примере «Холстомера» //Дмитриев В.А. Реализм и художественная условность. М., 1974. С. 137-154; Бабаев Э.Г. «Холстомер». М., 1979. С.А.Розанова

ХОРЕВ

ХОРЕВ - герой трагедии А.П.Сумарокова «Хорев» (1747). По летописному преданию, Хорив - один из трех братьев, основателей города Киева. Вероятным источником сведений для Сумарокова послужил «Синопсис, или Краткое описание от различных летописцев о начале славянского народа, о первых киевских князьях и о жизни святого благоверного князя Владимира» (1674) историка и церковного деятеля И.Гизеля. Однако фабула пьесы не имеет исторической почвы и сочинена самим Сумароковым. Действие трагедии происходит в доме князя Кия, правителя Киева. За шестнадцать лет до описываемых событий в страшной, кровопролитной борьбе Кий завоевал город, почти истребив семейство киевского князя Завлоха. Маленькая дочь Завлоха, Ос-нельда, была оставлена во дворце в качестве пленницы. К моменту начала пьесы отец Ос-нельды, переживший все несчастья, подходит с войском к Киеву, требуя дочь. Оснельда должна покинуть ненавистный ей дворец. Трагедия названа именем младшего брата Кия - X., влюбленного в дочь Завлоха. Любовь и политический расчет сталкиваются в первом трагическом сюжете Сумарокова. Лирической завязкой действия являются отношения X. и Ос-нельды. Не менее остра и тема политическая. Кий готовит себе в преемники X. и требовательно следит за его личной жизнью. Образ X. очерчен ясно и четко. Внутренний мир его не осложнен душевной борьбой. Он знает, как выйти из трудного положения и на поле брани, где покрыл себя славой, и во дворцовых чертогах. X. верит в успех своей любви, он шаг за шагом, как думает, приближается к финальному примирению двух княжеских семей и к браку с Оснельдой. Но в события вмешивается драматический случай. Боярин Сталверх клевещет на влюбленных Кию, и тот приказывает отравить Оснельду, которую подозревают в стремлении вернуть на престол своего отца. Финальная часть трагедии, в которой X. узнает о внезапной смерти Оснельды, обнаруживает единство трагической ситуации, охватившей все линии действия. Кий, глубоко любящий X., видя взятого в плен Завлоха, понимает всю меру своего преступления. X., готовый добиться примирения враждующих сторон, осознает, что его надежда на счастье рухнула («Скрежещущая смерть взмахнула уж косу!»). Кий умоляет брата «карать» его. Но X. избирает другой путь. Взяв с Кия слово отпустить Завлоха с войском, X. убивает себя мечом. Пьеса впервые была сыграна в 1749 г. кадетами Сухопутного шляхетного корпуса. В 1752 г. «Хорев» был представлен труппой ярославских актеров во главе с Ф.Г.Волковым. Хо-рева исполнял А.Попов, Кия - Ф.Г.Волков, Оснельду - молодой И.А.Дмитревский. Лит.: Гуковский ГА. О сумароконской трагедии //Поэтика. Л., 1926. Т. 1; Бочкарев В.А. Русская историческая драматургия XVII-XVIII вв. М., 1988; Стенник Ю.В. Жанр трагедии в русской литературе. Л., 1982. Е.В.Юсим

ХОРИ

ХОРИ - герой романа классика литературы хинди Премчанда «Годан» («Воздаяние», 1936). X.- владелец небольшого надела земли в три бигха (1,2 га), тщетно пытающийся выпутаться из плотной сети феодальных поборов, налогов и податей, долгов ростовщикам. Герой теряет корову-кормилицу, вопреки всем усилиям распадается его семья, у него гибнут волы, наконец, он утрачивает землю и становится батраком, а затем вынужден стать рабочим на каменоломне, где и умирает от непосильного труда. До последнего мгновения жизни мечта о корове не оставляет X.; ему мерещится «статная такая, красавица, совсем как Камадхену» (в индийской мифологии - подательница богатств). Бедствия X. усугубляет удел его семьи. Сын Гобар уходит в город, где поначалу становится довольно удачливым торговцем и даже начинает заниматься ростовщичеством, достигает известного процветания. Однако судьба его складывается так, что ему приходится стать рабочим на сахароваренном заводе. Почти с документальной точностью автор рисует ситуацию, породившую забастовку, предательскую позицию профсоюзных деятелей, срыв забастовки с помощью штрейкбрехеров, набранных из отчаявшихся крестьян, подобных X., которые «готовы были драться не на жизнь, а на смерть». Большинство из них существовали на грани голодной смерти, и они не собирались упускать из рук этот единственный шанс на спасение - в тысячу раз лучше умереть здесь, борясь за работу и хлеб, чем умирать с голоду и видеть, как умирает твоя семья». Лит.: Балин В.И. Премчанд - новеллист. Л., 1973. И.Д.Серебряков

ХОРЬ

ХОРЬ - герой рассказа И.С.Тургенева «Хорь и Калиныч» (1847) из цикла «Записки охотника». Это один из наиболее интересных крестьянских типов русской литературы. Он олицетворяет собой здоровое практическое начало: будучи оброчным крестьянином, X. живет независимо от своего помещика, Полутыкина, хозяйство его налажено, много детей. Автор особенно отмечает деятельный ум своего героя как неотъемлемую часть его натуры. Это проявляется в беседах с другим героем «Записок» - рассказчиком: «из наших разговоров я вынес одно убежденье <...> что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях <...>. Что хорошо - то ему и нравится, что разумно - того ему и подавай, а откуда оно идет - ему все равно». Это сопоставление, как и сравнение внешности X. с наружностью Сократа, придает особую значимость образу X. Важнейшее средство характеристики этого героя - параллель с другим персонажем, Ка-линычем. С одной стороны, они четко противопоставлены как рационалист и идеалист, с другой - дружба с Калинычем выявляет в образе X. такие черты, как понимание музыки, природы. Своеобразно отражается характер героя и в его отношениях с Полутыкиным: в 449 поведении X. нет зависимости, и он не выкупается из крепостных по каким-то практическим соображениям. X. не единственный подобный тип в ряду тургеневских героев. В «Записках охотника» формируется определенный образ русского национального характера, свидетельствующий о жизнеспособности этого твердого, делового начала. К нему относятся наряду с X. такие герои, как однодворец Овсянников, Пав-луша, Чертопханов, уездный Гамлет. Черты этого литературного типа встречаются у Тургенева позже в образе Базарова. Лит.: Лебедев Ю.В. «Записки охотника» И.С.Тургенева: пособие для учителя. М., 1977. Е.Г.Куликова

ХОТТАБЫЧ

ХОТТАБЫЧ герой повести-сказки Л.И.Лагина «Старик Хотгабыч» (1938). Гассан Абдуррахман ибн Хотгаб из породы тех могучих чародеев, фантастических существ, которым поклонялись еще в доисламской арабской мифологии, которые оживали на страницах волшебных сказок «Тысячи и одной ночи». В ярости этот дух может любого превратить в осла, в бездомную собаку, покрытую коростой, в мерзкую жабу. Такого всемогущего джинна спас из «страшного заточения» самый обыкновенный советский мальчик Волька Костыль-ков. Дух, освободившийся из бутылки и материализовавшийся в белобородого старика, оказался «очень любопытным, падким на лесть, а главное, не в пример другим джиннам, очень отходчивым». По замыслу автора, сказочный джинн сталкивается с реалиями советского государства 30-х годов, с социалистическими «представлениями о счастье и справедливости», с достижениями научного прогресса. «У вас очень странная и непонятная для моего разумения страна»,- постоянно удивляется X. Желая угодить «драгоценнейшему», «высокочтимому юному повелителю», X. каждый раз попадает впросак, то оказывая дурную «услугу» на экзамене по географии, то награждая Вольку бородой, то отправляя его друга ни за что ни про что в Индию. Но «каверзный старик» может быть покорным и при помощи ковра-самолета осуществить мечту мальчика о путешествии в Арктику. Чувство привязанности и уважения к своему избавителю борется в груди X. с «предрассудками тысячелетней давности». Вместе с юным пионером Волькой ибн Алешей «перевоспитавшийся» джинн спешит на помощь бедным генуэзским рыбакам, борется с жадными капиталистами и даже собственного брата Омара наказывает за алчность и злобность, превращая его в спутник Луны. К концу необыкновенных, веселых похождений X. и Вольки старик уверовал, что «только честный труд приносит почет и славу». Он гордо ходит в парусиновой пиджачной паре, носит соломенную шляпу «канотье», а в анкете правдиво отвечает на вопрос о занятиях до 1917 года: «Джинн-профессионал». Н.И.Короткова

ХРАБРЫЙ ПОРТНЯЖКА

ХРАБРЫЙ ПОРТНЯЖКА (нем. Das tapfere Schneiderlun) - герой сказки братьев Гримм «Храбрый портняжка» из сборника «Детские и семейные сказки» (1808). Х.П. - характерный сказочный персонаж, благодаря своей находчивости и сопутствующей удаче получающий в награду все блага мира, королевство и королевскую дочку. В изложении братьев Гримм сюжет носит иронически-пародийную окраску. Убив семь мух, посягнувших на принесенное ему варенье, Х.П. смастерил себе пояс и вышил большими буквами: «Побил семерых одним махом». А дальше все происходит, как и положено в сказке: герой отправляется в путешествие по белу свету, захватив с собой в дорогу головку старого сыра. Встретив огромного великана, Х.П. без труда побеждает его в силе: сыр выдает за камень, из которого выжимает воду. Благодаря своей сообразительности и хитрости Х.П. выходит из многих затруднительных положений, одерживает победу над страшными великанами, свирепым единорогом и диким вепрем. Х.П. везет, он выполняет все задания короля и заслуживает королевскую дочку. Здесь в сюжете возникает неожиданный мотив: узнав, что ее муж всего лишь портной, молодая королева решает избавиться от него. Но ему опять повезло, и герой, победивший «семерых одним махом» (все забыли, что это были лишь мухи), как был королем, так им и остался. Лит.: Polivka G. Ammerkungen zu den «Kinder-und-Hausmarchen» der Bruder Grimm //Bruder Grimm. Bd. I. Lpz., 1913. Г.В.Макарова

ХРОНОПЫ

ХРОНОПЫ (исп. cronopios, возм. от Хроноса (греч.) - божества, олицетворяющего время) - главные персонажи ряда произведений аргентинского писателя Хулио Кортасара, наиболее полно представленные в сборнике «Жизнь хронопов и фамов» (1962). X.- «зеленые, влажные и щетинистые фитюльки», «пляшут как стояк, так и коровяк», постоянно огорчаются, боятся опоздать, «позволяют воспоминаниям с веселыми криками носиться по всему дому», у них «все вверх дном и постоянно хлопают двери». Один X. изобрел жизнемо-метр. Когда они поют, «приходят в такое возбуждение, что частенько попадают под грузовики и велосипеды». X. уклоняются от деторождения; один из X., назначенный Генеральным Директором Радиовещания, «велел перевести все тексты, объявления и песни на румынский язык, не столь уж и популярный в аргентинских кругах». Встречая черепаху, X. непременно «рисуют на черепаховом панцире ласточку». По мнению исследователей, хроноп - сплав поэта, ребенка, юмориста, романтика, визионера. Не раз Кортасар сопоставлял X. даже со своим любимым литературным героем - князем Мышкиным из «Идиота» Достоевского. Особенность X. не в физическом облике, а в душевном складе. Это человеческие существа, наделенные чувством солидарности и сострадания по отношению к себе подобным, они - определенно аргентинцы из центральной части Буэнос-Айреса, одинокие в толпе одиноких. X. уважают ближнего, любят его таким, какой он есть в его одиночестве. В X. автор типизировал горожан, ранимых обывателей, самого себя. В дальнейшем черты X. явно угадываются в герое книги Х.Кортасара «Некто Лукас» (1973), в Маррасте из романа «62. Модель для сборки» (1982). Лит.: Грушко П. Некто Хулио Кортасар //Кортасар X. Непрерывность парков. М., 1984; Тертерян И. Хулио Кортасар: игра взаправду //Кортасар X. 62. Модель для сборки. М., 1985; Roy J. Julio Cortazar ante su sociedad. Barcelona, 1974. П.М.Грушю