Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "М" (часть 5, "МАР")

Статьи на букву "М" (часть 5, "МАР")

МАРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

МАРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА - так же молода, как и советская автономная Маробласть. Именно Октябрьской революции обязана она своим развитием, если не самим возникновением. Дореволюционная марийская культура характеризуется: 1. почти полным отсутствием прессы (одна газ. «Война Увэр» - «Военные известия» - издавалась в Вятке с начала империалистической войны до 1917) и 2. отсутствием научной литературы; мы имеем лишь художественную литературу марийцев дореволюционной эпохи, которая нашла свое выражение гл. обр. в стихах и рассказах. Писатель Чавайн справедливо считается пионером марийских поэтов. Первые его произведения появились в 1908 в виде сб. «Марий калыкыэ тошто годсо илышыжэ» (был издан по частной инициативе). Вслед за Чавайном появились и другие писатели (Сайн Сайгэлдэ, Эвайын и др.), произведения которых печатались отчасти в марийских календарях, издававшихся в Казани с 1907, отчасти в «Книге для чтения», выпускаемой переводческой комиссией Упр. Казанского учебного округа, а также в газ. «Война Увэр». По содержанию художественная М. л. дореволюционной эпохи представляет более или менее точное отображение национально-освободительного движения трудящихся мари. Примером может служить три раза переизданный рассказ С. Г. Чавайна «Йыланда», в котором кроме этого основного стержня отражено стремление к осознанию своего исторического прошлого (исторический герой Йыланда борется за освобождение мари из-под ига татарского владычества). Русское самодержавие, проводя свою колонизаторскую политику среди народностей Поволжья, не обошло разумеется и марийский народ. Оно особенно усиливало в этих краях миссионерско-«просветительную» работу, представлявшую прямое насилие и издевательство над марийским народом, гл. обр. крестьянскими массами. В результате пути к художественному творчеству для трудящихся мари были почти закрыты. Самодержавие по мере возможности не допускало даже печатания литературы на марийском яз. Доказательством является хотя бы то, что стихотворения Н. Мухина «Нимодымын мурыжо» (Песня бобыля) и «Куралшэ» (Пахарь), посвященные восхвалению труда и трудового люда, написанные в 1912, появились в печати только после революции. Протест против национального гнета выражается также в произведениях К. (горномариец) - «Элнэт Пyнчер» (Илетский бор); Микая - «Рэстан» (Арестант); Сайн Сайгалдэ - «Кабан йэр» (Озеро Кабан). Бурный рост М. л. начался с 1917. Характерно то явление, что в годы революции возникла М. л. всех видов одновременно - научная, школьно-учебная, художественная (на новых путях) и т. д. При дальнейшем развитии она стала видоизменяться. М. л. 1917 затрагивает следующий круг тем: Приветствие революции, революционных вождей (Монарн, Проснись, мари-народ): «Проснись, мари-народ! Пусть пройдет твой сон! Как встарь иди вперед - Ты освобожден...» Восхваление труда (Чавайн, Рэволютси или же «Утром»): «Вышло солнце из-за гор, Мари-племя, ты проснись. Всюду светлый кругозор - За работу ты примись». Надежду на светлое будущее (Бельский): «Землицу мы получим От помещиков-дворян, Жизнь нашу так улучшим, Пропадет тогда вся дрянь». В произведениях затронуты и вопросы об отношении к религии. Так, Пуро-Марий определенно высказывается против бога: «...Лик его для всех во тьме, Тоже речь темна о нем; Нет порядка на земле, Бьемся дурно обо все». Литература 1917 очень бедна прозой. Напечатаны лишь рассказы «Сирота» (фабула проникнута национал-шовинистическими настроениями - мариец Николай стал несчастным из-за того, что женился на русской девушке Анисье), «Не в свои сани не садись» и «Об изгнанниках просвещения». Художественная М. л. послереволюционной эпохи печаталась, начиная с 1917, прежде всего в периодических изданиях: в газ. «yжара», «Йошкар кэчэ», «Йошкар Салтак», «Нэзэрын шамакшэ» - в Казани, «Марий коммунист» в Вятке, «Тул» в Елабуге, «Совэт Умландарымаш» - в Бирске; в журн. «У илыш» - сначала в Казани, потом в Москве, «Арлан дэнэ кэстэн» - в Краснококшайске, «У вий» - Йошкар-Ола, и в настоящее время печатается в газ. «Марий йал» (Москва), «Йошкар кэчэ», «Рвэзэ коммунар», «Лэнин корны» (Козьмодемьянск, на горномарийском яз.); в журн. «У вий» (Йошкар-Ола), «Пионьэр йyк», «Усэм» (Козьмодемьянск, на горномарийском яз.). Кроме того выпущено около 50 названий рассказов, драматических произведений, поэм и сборников стихотворений отдельными изданиями в Москве, Казани, Йошкар-Ола и Козьмодемьянске. В первый период созидания М. л. она находилась под почти монопольным руководством замкнутого круга дооктябрьских писателей (Егоров, Ефремов и т. д.), стоявших в стороне от общественно-политической жизни страны. Развернутое социалистическое наступление по всему фронту и обострение классовой борьбы в городе и деревне явилось стимулом диференциации среди марийских писателей и поэтов; резко выявились скрытые противоречия в направлениях и у отдельных их представителей. В этот реконструктивный период значительно выросла М. л., отражающая гигантское строительство страны; наряду с этим выковываются кадры молодых литературных сил из среды нарождающегося пролетариата и бедняцко-середняцкой колхозной массы. Одновременно выявилась кулацкая (поэт Тадаси) и буржуазно-националистическая тенденция в литературе (Н. Мухин): «Во мне горит огонь, но не русский, не ворчи...» (сб. «Почэла Мут»). Автор этих строк пытается исправить свои ошибки и встать на правильный путь («Пролетарии - большая сила...», «У вий», 1929, № 13). Из крестьянских писателей наиболее яркие картины находим у поэтов М. И. Иванова («Трактыр дэнэ куралам» - «Трактором пашу»), Турия («У муро» - «Новая песня»), Мичурина («Йатман», пример высмеивания в юмористической форме старого отживающего быта - «Утлыш», «У вий», 1929, № 8). Пролетарская литература находится в зачаточном состоянии. Строго говоря, мы имеем в лице поэта Тишина пока единственного марийского поэта, который в своих стихах отражает жизнь и работу фабрик и заводов. Автор показывает ведущую роль индустрии («Завот йук» - «Голос завода») в деле коллективизации деревни. Что касается литературы на горномарийском яз., то здесь налицо слабый рост и отставание от темпов соц. строительства в горномарийском автономном районе (периодические издания на горномарийском яз., см. выше, в перечне). Из повествовательной литературы обращает на себя внимание произведение пролетарского писателя Эшкинана «Йошкар-Сормово» (Красное Сормово). Классовая чуткость позволяет автору дать глубокий анализ борьбы и побед сормовских рабочих. Научная М. л. еще только зарождается. Достаточно развита школьно-учебная литература, но, несмотря на это, она далеко не удовлетворяет требованиям современности. В зачаточном состоянии находится также детская литература. Имеется несколько словарей (горномарийский, русско-марийский, марийско-русский). За последнее время особенно увеличивается продукция массовой литературы. Марийцы чрезвычайно богаты устной литературой, разного рода сказаниями, преданиями, являющимися большей частью пережитками творчества очень древних эпох, а также песнями, стихотворениями и т. д. Изучением этого богатства интересовались весьма немногие, да и изучением, строго говоря, никто не занимался - довольствовались простым описанием фактов. В этом отношении богатый материал дан в работе «Материалы для изучения верований и обрядов народа мари» (Васильев). Значительная часть собранных по мари фольклору материалов хранится в музеях и др. культ. учреждениях МАО как бы в ожидании своего исследователя. Богатство устной М. л. позволило бы авторам очень многое черпать из нее. Но этим богатством, за исключением Чавайна, почти никто до сих пор не пользовался. Библиография: Кузнецов, Черемисы, Вятка, 1907; Васильев В. М., Материалы для изучения верований и обрядов народа мари, Краснококшайск, 1927; Его же, Материалы по поэтике на марийском языке, Казань, 1930; Мухин Н., Марийская литература в 1917, в журнале «Марий илыш», вып. I, 1929; Отдельные №№ «Коммуниста» за 1930; Яковлев Г., Религиозные обряды черемис, Вятка, 1887; Смирнов И. И., Черемисы, Казань, 1889; Отдельные статьи в периодич. изд. «У вий», «Марий Эл», «Известия Каз. об-ва археологии, истории и этнографии» (работ о марийской литературе на марийском яз. пока нет, за исключением отдельных заметок библиографического характера).

МАРИЙСКИЙ ЯЗЫК

МАРИЙСКИЙ ЯЗЫК - один из финно-угорских яз. Принадлежит к финской группе этих яз. (наряду с прибалтийско-финскими, лопарским, мордовским, удмуртским и коми яз.). Распространен в Марийской авт. обл., а также по соседству, особенно в бассейне р. Вятки и восточнее, до Урала. В М. яз. два наречия: горное, распространенное преимущественно на горном берегу Волги (около Козьмодемьянска) и отчасти на луговом ее берегу, и луговое, распространенное исключительно на луговом берегу (кругом Йошкар-Ола - б. Краснококшайска); к луговому наречию примыкают так наз. восточные говоры, в некоторых своих чертах своеобразные. По своему фонетическому строю М. яз. весьма своеобразен, и в этом отношении он резко отличается от других финно-угорских яз. И гласные и согласные подчиняются сингармонизму. Особенно полно он развит в горном наречии. Если в каком-либо слоге имеются а, о, у или ы, то в последующих слогах выступают кроме э и и только а, о, у или ы; если же в каком-либо слоге имеются ä, ö, ÿ или ы, то в последующих слогах выступают кроме э и и только ä, ö, ÿ или ы. В слогах с ä, ö, ÿ, ы, а также э и и согласные (кроме ль и нь, к-рые всегда мягки) звучат полумягко. В луговом наречии сингармонизм действует несколько более ограниченно. Что касается грамматического строя М. языка, то тут нет ничего, что выходило бы за пределы преобладающего в финно-угорских яз. типа. Как и в большинстве других финно-угорских языках, в М. яз. налицо весьма развитое склонение (значительное число падежей, два числа, семь родов - один беспритяжательный и шесть притяжательных, именно «мой», «твой», «его», «наш», «ваш», «их») и сравнительно слабо развитое спряжение (шесть лиц-чисел, небольшое число времен и наклонений). Словообразование построено на словосложении и суффиксации. В области синтаксиса характерны отсутствие согласования, кроме согласования глагола с существительным в лице и числе, и употребление отрицательного глагола, при котором знаменательный глагол заменяется особыми отглагольными восполнительными формами. - В словаре М. яз. обычно устанавливают много наслоений. (О возможности другой точки зрения на финские и нефинские элементы в М. яз. см. Чхаидзе М., Вторая марийская яфетидологическая экспедиция, М., 1931). На время до начала христ. эры падают заимствования из речи арийцев юго-восточной Европы. К числу этих заимствований относят и слово мары (горное) или марий (луговое). На время с VII века падают заимствования из речи волжских булгар. Число этих заимствований колоссально. Причина проникновения в М. яз. такого числа волжско-булгарских заимствований заключается несомненно в том, что марийцы в течение многих веков жили в сфере напряженного экономического, политического и культурного воздействия волжских булгар. На более позднее время падают заимствования из татарского и русского яз. В послеоктябрьскую эпоху в связи с социалистич. реконструкцией экономики, общественно-политических отношений, быта в М. яз. проникло много интернациональных (через русское посредство) слов из области политической и производственной терминологии. - История М. яз. сравнит. мало известна. Достоверно, что он сформировался как М. яз. в Поволжьи, но на территориях гораздо более западных, чем современные территории его распространения. Некоторую опору в деле установления хронологических дат дают заимствования. Так, можно утверждать, что переход старого с в ш произошел в М. яз. позднее начала татарского влияния, т. е. не раньше XIII в. Первые наукообразные сведения о М. языке появляются в начале XVIII в. Первая грамматика горного наречия - «Черемисская грамматика», Казань, 1837 (без имени автора). Первая грамматика лугового наречия - «Сочинения, принадлежащие к грамматике черемисского языка», СПБ, 1775 (Вениамина Пуцена-Григоровича). В дальнейшем изучение М. яз. ведется русскими, финскими и венгерскими учеными. В послеоктябрьскую эпоху руководящая роль в изучении М. яз. перешла к марийским ученым. М. яз. еще не может считаться достаточно изученным. В царское время М. яз. не имел никакого литературного оформления. По отношению к марийцам, как и к другим народностям царской России, проводилась политика усиленной руссификации и насильственного насаждения православия. Если М. яз. и получал письменное закрепление, то не иначе как в миссионерских целях (миссионерская школа Ильминского), т. е. не в целях поднятия национальной марийской культуры, а в целях идеологического порабощения эксплоатируемого национального меньшинства и более успешного проведения руссификации. Литературного оформления М. яз. в этой обстановке и не могло получиться. Совершенно иначе дело сложилось после Октября, создавшего необходимые условия для мощного расцвета культур национальных меньшинств СССР, «национальных по форме и социалистических по содержанию». В настоящее время существует два в достаточной мере оформленных литературных марийских яз.: луговомарийский и горно-марийский. Некоторые вопросы строительства этих литературных яз. до сих пор однако не являются вполне вырешенными. Не вполне благополучно обстоит например дело со словарем реконструктивного периода. Иногда мы встречаемся с потоком ненужных руссизмов, иногда же - с весьма ярко выраженной пуристической тенденцией (напр. в словаре В. М. Васильева «Марий Мутэр», М., 1929). Правильная линия может быть установлена только на диалектической основе в борьбе на два фронта: против великодержавнического руссификаторства и против национал-шовинистического пуризма. ГРАФИКА М. ЯЗЫКА. - В настоящее время литературные М. яз. пользуются письмом, построенным на основе так наз. русской «гражданской» азбуки. Построение письма в общем рационально. Принцип его - фонетический. Состав буквенных знаков следующий: 1. Гласные: а, о, у, ä, ö, ÿ, э, и, также ы и (горн.) ы; ä, ö, ÿ - это передние гласные, соответствующие задним а, о, у; ы - это редуцированный (ослабленный) задний гласный; ы - это редуцированный (ослабленный) передний гласный; й - это гласный в функции согласного (неслоговой). 2. Согласные: «г» и «д» в большинстве положений произносятся с ослабленным взрывом, так что многие исследователи принимают их в большинстве положений за длительные согласные (что неверно); иногда с ослабленным взрывом произносятся и другие взрывные согласные, «в» произносится как губно-губной длительный звонкий согласный; «л» относится к числу так наз. среднеевропейских (сходно с немецк. «l»). В настоящее время поднят вопрос о латинизации марийского письма. Библиография: Троицкий В. П., Черемисско-русский словарь, Казань, 1894 (горн. и лугов.); Васильев В. М., Записки по грамматике народа мари, Казань, 1918 (горн. и лугов.); Шорин В. С., Маро-русский словарь горного наречия, Казань, 1920; Кармазин Г. Г., Материалы к изучению марийского языка, Краснококшайск, 1925 (лугов.); Его же, Учебник марийского языка лугово-восточного наречия, Йошкар-Ола, 1929; Васильев В. М., Марий Мутэр (словарь горн. и лугов.), Центриздат, М., 1929; Castren M. A., Elementa grammaticae tscheremissicae, Kuopio, 1845 (горн.); Wiedemann F., Versuch einer Grammatik der tscheremissischen Sprache, SPB, 1847 (горн.); Budenz J., Erdei es hegyi cseremisz szotar, Pest, 1866 (мар., венг., лат. словарь, горн. и лугов.); Szilasi M., Cseremisz szotar, Budapest, 1901 (мар., венг., нем. словарь горн. и лугов.); Ramstedt C., Bergtscheremissische Sprachstudien, Helsingfors, 1902 (кроме текстов мар., нем. словарь, горн.); Beke О., Cseremisz nyelvtan, Budapest, 1911 (грам. горн. и лугов.); Rasanen M., Die tschuwassischen Lehnworter im Tscheremissischen, Helsinki, 1920; Lewy E., Tscheremissische Grammatik, Lpz., 1922 (лугов.); Wichmann Y., Tscheremissische Texte mit Worterverzeichnis und grammatikalischem Abriss, Helsingfors, 1923 (кроме текстов словарь и грам. очерк, горн. и лугов.); Rasanen, Die tatarischen Lehnworter im Tscheremissischen, Helsinki, 1923.

МАРИНЕТТИ

МАРИНЕТТИ Филиппо Томазо (Pilippo Tommaso Marinetti, 1876-) - итальянский писатель, глава и организатор футуристов. Сын миллионера. Основал ряд футуристических журналов («Lacerba», «Poesia») и издательство («Poesia»). M. принадлежит большинство манифестов (первый манифест - 1909), определяющих футуризм (см.) как художественное течение. М. - автор стихов, романов, драм. Обычные его темы - машины, скорость - основы современной индустриальной культуры, война, сильная личность, звезды и море как символ сверхземного («Завоевание звезд» (La conquete des etoiles, 1902), «Разрушение» (Destruction, 1903), «Моноплан папы» (Le Monoplane du pape, 1912) и др.). В драматургии M. выделяется сатирическая трагедия «Король-кутеж» (Le roi bombance), где дана сатира на человечество и социальную революцию. Большинство произведений М. написано по-французски. М. - идеолог итальянской крупной промышленной буржуазии и шедших за ней слоев мелкой буржуазии, что внесло в движение анархические тенденции. Надо представить себе усилия отсталого капитализма Италии выйти на широкую дорогу империализма, догнать более крупных хищников, чтобы понять «индустриальный» пафос М., его пропаганду колониального могущества Италии, защиту отечественного милитаризма, воспевание войны как «лучшей гигиены мира» и возглашение националистически-империалистических лозунгов (напр. «братство народов - это гангрена, свидетельствующая о надвигающейся немощи народов» и т. п.). Во всех этих формулах отразился провинциализм итальянской империалистической буржуазии с ее часто бессильными потугами, претензиями на великодержавность. На основе лозунга «Мы воспоем растущее торжество машины» создается у М. новая эстетика машины - «Гоночный автомобиль прекраснее статуи Самофракийской победы ». Но характерно, что тема машины ни в коей мере не вызывает у М. темы труда, что подчеркивает антидемократический характер футуризма М. С поэтической индустриальной темой связана у Маринетти и политико-экономическая пропаганда индустриализации Италии (в манифестах). Венецию например, омертвевший город дожей, предлагалось преобразовать в промышленный центр Адриатики. Для цикла милитаристических произведений Маринетти особенно показательны его военные стихотворения, в которых изображена индустриализация войны (стих. «Литейная битвы»). Значительное место в творчестве М. занимает также военная проза. Это - «Битва при Триполи» (La bataille de Tripoli, имеется русский перевод, M., 1915), откровенный апофеоз итальянской империалистической экспансии в Африку, «Zang, tumb, tumb» (Осада Адрианополя, 1914) и ряд «литературных» произведений о мировой войне вроде «После Марны Жоффр посетил на автомобиле фронт» (включены в сборник «Слова на свободе», 1919). Прославляя отечественный милитаризм, Маринетти боролся во главе футуристов против «оппортунизма» итальянской иностранной политики еще задолго до выхода Италии из тройственного союза, требовал войны с Австрией во имя нераздельного господства Италии в бассейне Адриатического моря, что имело известное агитационное значение при вступлении Италии в мировую войну. М. подписал манифест «о счастливом футуристическом часе» по поводу Итало-турецкой войны 1911, призыв к «форпосту» Италии - «Триест - наш пороховой погреб». Империализмом объясняется и явное тяготение М. к африканской экзотике, оригинальной у него лишь со стороны фабулы (см. «Мафарка-футурист» - «Mafarce, le futuriste», есть русский перев.). Этим же обусловлены и резкие выступления М. против традиционного пассеистического буржуазного эстетизма, особенно связанного с итальянскими городами-музеями. В ряду манифестов М. большую роль играют «технические манифесты». Попытки М. создать динамическую форму привели его к реформе стиха и прозы. Но в области стиха М. не выходит за грани обычного «свободного стиха», теоретиком которого был Г. Кан. В 1906 М. организовал «Интернациональную анкету о свободном стихе». Формальные новшества М. сказались в области прозы. В программе М. - деформация синтаксиса, насыщение его эмоциональностью, расположение слов без ограничений грамматической логикой. Вспомогательные части речи, задерживающие передачу мыслей, прилагательные, означающие паузы - отметаются; знаки препинания исключаются. В основе прозы - существительные и глаголы, к-рые сочетаются с условными математическими и музыкальными знаками. Создается телеграфный стиль. Специфическая образность М. основана на метафорах, смелость к-рых (отдаленность аналогий) оправдывается лозунгом о «беспроволочном воображении и словах на свободе». Характерен типографский монтаж текста. Соответственно техническому манифесту написано «Zang, tumb, tumb», пример: «Битва вес ± запах полдень 3/4 флейты стенания жара тум тум тревога Гаргареш треск хрустенье марш... апельсины в цвету филигран нищета игральные кости шахматы карты жасмин ± мускат ± роза арабески музыка шипы...» Формальным новаторством отличается также «Синтетический театр» (Teatro sintetico) Маринетти, написанный в сотрудничестве с Корра, Сеттималли и др. В последние годы М. пропагандирует «тактилизм» - искусство касаний (см. перевод манифестов в журн. «Современный Запад»). Тактилизм, характерное выражение буржуазного снобизма, пытается создать новый вид искусства - «предметы искусства, воспринимаемые осязанием». С этой целью Маринетти разработал «тактилическую таблицу ощущений». Вся линия творчества М. привела его естественно в лагерь фашизма (см. Футуризм и фашизм - «Futurismo e fascismo», а также «Democratia futurista, dinamismo poetico» - «Футуристическая демократия, политический динамизм»), предвестником которого он и является, как и тесно связанной с фашизмом капиталистической рационализации («Необходимо подготовить отождествление человека и мотора», писал он еще в своем романе «Мафарка-футурист»). Если социальная функция творчества М. до 1914 выражалась в тренировке сознания буржуазии в направлении подготовки к империалистической войне, то социальная функция этого поэта бронированного кулака после войны состояла в подготовке буржуазии, в особенности ее молодежи - той студенческой молодежи, которая избивала и избивает рабочих Италии, - к борьбе против пролетарской революции. Итальянский Текст из книги «Зан том том» Маринетти        футуризм с его культом физической силы всячески способствует этой фашистской тренировке. Библиография: I. Футуризм, СПБ, 1914; Манифесты итальянского футуризма, перевод В. Шершеневича, Москва, 1914; Новая мораль - мораль скорости (Футуристич. манифест), «Современный Запад», 1923, III; La ville charnelle, 1909; Poupees electriques, 1910; Le Futurisme, 1911; Uccidiamo il chiaro di luna, Milano, 1911; Guerra sola igiene del mondo, 1915; Come si seducono le donne, Firenzo, 1917; L’isola dei baci, 1918; Les mots en liberte futuristes, 1919; Manifesti del futurismo, 4 vv., 1919; Cinque anime in una bomba, 1919; Elettricita sessuale, 1920; Al di la del comunismo, 1920; L’alcova d’acciaio, 1921; Il tamburo di fuoco, 1922; L’indomabile, 1922; Futurismo e fascismo, 1924; Prigionieri e vulcani, 1927; Scatole d’amore in conserva, 1927; Marinetti e il futurismo, Roma, 1929. II. Тастевен Г., Футуризм, M., 1914; Фриче В., Западно-европейская литература XX в. в ее главнейших проявлениях, М. - Л., 1926; Лифшиц Б., Будетляне и Маринетти, «Звезда», 1932, № 9; Tullio Panteo, Il poeta Marinetti, 1908; Domino J., Filippo Tommaso Marinetti, 1911; Gori G., Il mantello d’Arlechino, 1914; Ristori R. J., F. T. Marinetti di profilo, 1919.

МАРИНИЗМ

МАРИНИЗМ - см. Прециозная поэзия.

МАРИНО

МАРИНО Джиамбаттиста (Marino, 1569-1655) - итальянский поэт, обычно титулуемый «Кавальер М.», - один из виднейших представителей итальянского Барокко (см.) в его дворянско-«рыцарском» выражении. Ловкий авантюрист с темным прошлым, сумевший пробраться в высшие сферы, М. начал свою литературную карьеру в Венеции, где после побега из тюрьмы выпустил книгу стихов, доставившую ему звание придворного у кардинала Пьетро Альдобрандини. Затем Марино живет при дворе герцога савойского в Турине, с 1615 - в Париже, пользуясь покровительством Марии Медичи, где становится кумиром двора и дворянских салонов, особенно же известного отеля маркизы Рамбулье, очага французской прециозной поэзии (см.). М. жил в эпоху феодальной реакции в Италии, когда земельная знать начала играть решающую роль в социально-политической жизни страны и торжествовала свою победу над буржуазной гуманистической культурой Возрождения. М. всецело приемлет новый уклад. Его поэзия, в которой он подчас достигает виртуозности, представляет собой законченный продукт феодально-аристократической литературы XVII века; в своих произведениях М. выступает в качестве наиболее яркого представителя итальянской галантной прециозной поэзии, находящей свое наиболее полное выражение в гипертрофированном орнаменте, в значительной мере составляющем самоцель поэзии М. Поэзия должна поражать, ошеломлять, - в этом ее задача, по мнению М. С такой установкой он пишет поэму «Разрушение Иерусалима» (Gerusalemme distruta), соревнуясь с Тассо, и развертывает в десяти песнях-картинах кровавую эпопею «Избиения невинных вифлеемских младенцев» (La stroge degli innocenti). Разрабатывая эти характерные для эпохи контрреформации темы, он не столько стремится подняться до религиозного пафоса Тассо, сколько пытается раскрыть изображаемые события со стороны их чисто внешней эффектности, увлекается батальными сценами, картинами массовых убийств и пр. В этом сказывается присущий мировоззрению Марино гедонизм, поскольку М. даже «ужасному» сообщает развлекательную функцию. В этом - его коренное отличие от Тассо. В лице названных поэтов сталкиваются буржуазия, переживающая кризис в период феодальной реакции (отсюда трагизм, потрясенность Тассо), и дворянство, укрепляющее свою гегемонию, идеологи которого утверждают взгляд на жизнь как на средство наслаждения, и этому лозунгу подчиняют все другие. Этим объясняется, что вершины своего творчества М. достигает не в «религиозных» эпопеях, но в снискавшей ему европейскую известность галантной поэме в 20 песнях «Адонис» (Adone), к-рая должна была поражать своей рафинированностью, искусством все перетолковывать в галантную сторону. Даже кабан, наносящий клыком смертельный удар красавцу Адонису, дает ему, в толковании Марино, свой кабаний поцелуй в восхищении его красотой. Подобные эффекты показательны для претенциозной манерности изысканно-вычурного дворянского стиля эпохи Барокко, когда М. выступал законодателем моды. Созданный им стиль «маринизм» становится идеалом для бесчисленных подражателей, поэтов XVII в. (сеченисты), «маринистов». Характерно пробуждение интереса к давно забытому Марино со стороны современного итальянского фашизма с его своеобразным неоиезуитством и кастовой идеологией. Библиография: I. Adone, Milano, 1924; Epistolario, Milano, 1924; Idillii Favolosi, Milano, 1924; Poesie varie, Milano, 1924; La Galleria, a cura di Guido Battelli, 1926. II. Borzelli, Il Cavalier G. Marino, Milano, 1898; Cabeen C. W., L’influence de Giambattista Marino sur la litterature francaise dans la premiere moitie du XVII siecle, 1904; Guastarelli A., La vita e le opere di G. Marino, 1918; Его же, Giambattista Marino, Notizie biografiche-riassunti esempi di analisi estetica, Milano, 1929.

МАРИЧ

МАРИЧ (псевдоним Марии Давыдовны Чернышевой) (1893-) - современная писательница. Дочь инженера. Печатается с 1922. Наиболее известные из ее произведений - романы «Сухие ветви» (на тему о 1905) и «Северное сияние» (о восстании декабристов). Оба романа слабы в отношении охвата исторической эпохи и раскрытия в художественных образах ее движущих сил. В романе «Сухие ветви» на первый план выдвинуты любовные переживания героев. Революция представлена как столкновение авангарда интеллигенции - студенчества - с самодержавием; рабочие, крестьянство, буржуазия отсутствуют. В «Северном сиянии» обильны зарисовки нравов дворянства 20-х годов прошлого столетия, его быта, но социальные процессы, приведшие к движению декабристов, не вскрыты. Совершенно не показано ею и расслоение декабристов, обусловленное различием их экономического положения. Примыкая к попутнической мелкобуржуазной литературе, М. в своих произведениях пользуется событиями прошлого главн. образ. как источником для сюжетно-занимательного повествования и далека от социальных обобщений. Библиография: I. Северное сияние, Гиз, М. - Л., 1926; То же, изд. 3-е, «ЗИФ», М., 1929; Сухие ветви, Гиз, М. - Л., 1927; Праздник на улице, Повесть, Гиз, М. - Л., 1929; Северное сияние, ч. 2, ГИХЛ, М., 1931. II. Рецензии: Губер Б., «Красная новь», 1926, XI; Гольцев В., «Печать и революция», 1026, VI; О. Н., «Звезда», 1927, XI; Евгенов С., «Красная новь», 1928, III.

МАРКЕВИЧ

МАРКЕВИЧ Болеслав Михайлович (1822-1884) - писатель. Учился в Одесском лицее, служил в министерстве государственных имуществ, финансов и др. Дослужившись до значительных чинов, был внезапно уличен в крупной взятке и уволен со службы. В литературе дебютировал в конце 60-х гг. малозначительными очерками «Типы прошлого». Наиболее крупные произведения М. - «Марина из Алого рога» (1878) и трилогия «Четверть века назад» (1878), «Перелом» (1880) и «Бездна» (1883) (незакончена). Эти романы были напечатаны в «Русском вестнике». Творчество М. выражает идеологию наиболее реакционной группы русских помещиков, которая протестовала даже против реформ 60-х гг., противоречивших ее экономическим интересам, и перешла в политическую контратаку с началом экономического застоя 80-х гг. (уступкой требованиям этой группы помещиков являлись такие мероприятия правительства Александра III, как создание дворянского банка и института земских начальников). М. презирает общество, возникшее в результате «великих реформ», - «нажившегося кабатчика, жида-концессионера, адвоката, газетчика, профессора из прогрессистов , чиновника-либерала» и пр. Он злобно издевается над либерализмом людей сороковых годов, уготовившим дорогу нынешнему повсеместному воцарению разночинца (шаржированная фигура отца-Овцына, «русского Ламартина»). Он ненавидит революционную демократию 60-х годов, изображая ее представителей самыми отталкивающими чертами (нигилисты - Левиафанов в «Марине из Алого рога», Иринарх Овцын в «Переломе», террорист «Волк» в «Бездне» - в последнем М. пытался изобразить Желябова). Трилогия, по мысли М., должна была изобразить процесс распада русского общества: относительную его крепость в «Четверть века назад», тщетную борьбу с воспрянувшими революционными силами в «Переломе» (эпоха проведения крестьянской реформы) и полный маразм распада в «Бездне». М. винит во всем происходящем либеральничающую бюрократию, «заигрывающую» с революционным движением и идущую «на поводу» у нигилистов (отталкивающие образы либеральных губернатора, губернского прокурора и даже государственного секретаря!). Идеалом Маркевича является «дворянское служилое сословие», - с одной стороны, землевладельческое - с другой, тесно связанное с верхом и с низом: с властью - службой, с землепашцем - общими им интересами «почвы». Таковы любимейшие герои М. - Чемисаров («Типы прошлого»), граф Завалевский («Марина из Алого рога») и особенно Троекуров («Перелом», «Бездна») - феодализированный Печорин, изображенный последним могиканом славного дворянского прошлого. Вся идеологическая концепция М. представляла собой полное извращение действительности, - обвинять русское самодержавие второй половины 70-х гг. в либерализме было не меньшим издевательством над истиной, чем игнорировать те беспощадные расправы, которые абсолютизм систематически учинял над авангардом революционной демократии. Художественная ценность произведений М. невысока: этот оголтелый черносотенец не мог не лгать в своих произведениях. Ему свойственно вульгарно-прямолинейное деление образов на «светлые» и «темные», склонность к штампованным категориям персонажей (противопоставление «демонической» княжны Киры, чуть было не сделавшейся нигилисткой, «ангелу во плоти», Сашеньке, любовные описания феодально-аристократического быта, идиллических отношений строгого, но справедливого «барина» с послушным и патриархальным народом). Язык М. характеризуется галлицизмами, неправильными оборотами речи, манерностью (каждая глава огромной трилогии снабжена двумя эпиграфами), выспренними метафорами и пр. Библиография: I. Полное собрание сочинений, 11 тт., СПБ, 1885; То же, издание 2-е, М., 1911; Письма к гр. А. К. Толстому и П. К. Щебальскому и др., СПБ, 1888. II. Михайловский Н. К., О крокодиловых слезах, «Северный вестник», 1886, кн. X, и в Собр. сочин., т. VI; Арсеньев К. К., Роман - орудие регресса, Критические этюды по русской литературе, том II, СПБ, 1888; Его же, За кулисами ретроградного романа, «Вестник Европы», 1888, кн. X; Цейтлин А. Г., Сюжетика антинигилистическ. романа, «Литература и марксизм», 1929, книга II. III. Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX включительно, часть 2, СПБ, 1902; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917; Владиславлев И. В., Русские писатели, издание 4-е, Гиз, Ленинград, 1924.

МАРКИШ

МАРКИШ Перец (Perez Markis, 1895-) - современный еврейский поэт и драматург. Р. на Волыни. Уже первым сб. стихов «Schwelen» (Ступени, Киев, 1918) М. привлек к себе особое внимание еврейской критики и наряду с Д. Гофштейном и Л. Квитко положил начало так наз. «киевскому периоду» еврейской послеоктябрьской поэзии. Проникнутые анархистским бунтарством, первые стихи М. были протестом против националистической романтики и сентиментальной лирики идеализаторов погибающего еврейского местечка (Д. Эйнгорн и др.). Эпикурейский жизнерадостный тон, социальная беззаботность, означавшая разрыв с националистической печалью, нигилизм в отношении интеллигентски-националистических «святынь» и взрыв традиционных для еврейской мелкобуржуазной лирики форм - все это сделало Маркиша новатором еврейской поэзии. Однако в первом же сборнике имеется цикл «Волынь», проникнутый глубоким лиризмом почти идиллического пейзажа и утверждением быта. Эти две струи - бунтарского отрицания и лирического утверждения - проникают все его дальнейшее творчество и вскрывают основное противоречие первого этапа его творческого пути - противоречие, характерное для выразителя настроений радикальной бунтарской интеллигенции, отвергающей дореволюционный местечково-мещанский еврейский быт, приемлющей революцию гл. обр. потому, что она взрывает этот старый быт, но не сроднившейся с творческими путями самой революции и потому склонной к лирическому восприятию некоторых сторон прошлого. И если сб. «Schwelen» - в условиях украинской контрреволюции 1918-1919 объективно имел революционизирующее значение, то следующие сборники М. - «Stam» (Екатериносл. изд-во «Wissenschaft», 1920), «Pust un Pas» (там же, 1920), «In miten Weg» (изд-во «Маяк», Екатеринослав, 1920), «Owent Schoen» (Киев, Госиздат, «Bibliotek-lirik», 1922) - были запоздалым повторением мотивов пройденного этапа. Самые заглавия книжек «Stam», что в свободном переводе означает «В никуда», и «Pust un Pas» - «Бесцельное шатание по миру» - стали впоследствии предметом отталкивания не только для молодой пролетарской поэзии и коммунистической критики, но и для всей, переходившей на левопопутнические рельсы еврейской литературы, и неудивительно: в годы обостреннейшей гражданской войны на Украине подобные анархистское бунтарство и индивидуалистический нигилизм не отвечали уже не только настроениям трудовых масс, но и той же радикальной интеллигенции, которая, резко диференцируясь, либо уходила из мелкобуржуазных социалистических партий в коммунистическую партию либо решительно примыкала к контрреволюции. Но вскоре М. выступает с новым произведением - поэмой «Di Kupe» (Куча), которая становится центральным явлением еврейской поэзии того времени. Ее непосредственная тема - еврейский погром, учиненный петлюровцами осенью 1920 в местечке Городище на Киевщине, где было убито свыше 500 человек. Поэма написана в саркастическом тоне: М. уничтожает ореол святости жертв, издевается над их «святым» мученичеством, описывая сугубо натуралистически гнойную кучу трупов и показывая трагическую гибель пассивных еврейских обывателей как достойное завершение гнилостно-ничтожной жизни. «Куча» по существу явилась реакцией на сугубо националистические «погромные мотивы», к-рыми была полна в те годы еврейская поэзия. В этой поэме М. конечно далек от пролетарского понимания причин и сущности погромов как эпизодов гражданской войны и неизбежных последствий контрреволюции, но резкая антирелигиозность, бунтарский разрыв с националистическими причитаниями и скорбным возвеличением погибших сделали «Кучу» поэтическим документом определенной революционной значимости. Перепечатанная в Варшаве (1921) поэма эта вызвала возмущение всей националистической клерикальной прессы и доставила Маркишу широкую популярность в радикально-демократической еврейской среде. В конце 1921 Маркиш уезжает в Варшаву и остается за границей, живя временами в Берлине, Париже, Лондоне до 1926. Опубликованные им в Варшаве поэмы «Di Kupe» и «Радио» (плакатный вызов Западу, изд. «Амбасадор», 1922) будят за рубежом симпатии к Советскому Союзу. Все же продолжительное пребывание за границей по существу с течением времени стирает грань между М. и левонастроенными сменовеховскими эмигрантами. За эти годы М. несмотря на свой радикализм и вполне лойяльное отношение к СССР фактически срастается с лит-ой общественностью Варшавы и ставит себя вне рядов советской литературы. Однако разгул фашистской реакции на Западе, в частности в Польше, контраст между пролетарской национальной политикой СССР и погромной травлей еврейских масс на Западе вызвали в 1924 волну реэмиграции. Вслед за Нистором, Л. Квитко, Д. Гофштейном и др. М. возвращается в 1926 в СССР. Здесь начинается новый, наиболее значительный этап его творчества, который выдвигает его в первые ряды советской еврейской литературы. Он публикует поэму «Харьков» (1927), где вскрывает процессы возрождения трудовых масс, обновления жизни угнетенного еврейского и украинского народов на основе национальной политики Советского Союза. В поэме «Братья», одном из наиболее значительных произведений литературы народов СССР о гражданской войне, М. рисует ряд ярких картин угнетения и борьбы еврейских рабочих при царском режиме, в период империалистической, а затем гражданской войны и революции: братья рабочие (сыновья еврейского кустаря), сражаясь на всех наших фронтах, погибают - один под Варшавой, другой - у Перекопа. В этом произведении жертвы вполне оправданы героической борьбой за социальное преображение мира. Почти одновременно с поэмой «Братья» М. печатает роман «Из века в век» (до этого романа Маркиш написал лишь один рассказ «Товарищи-кустари» - незначительный в художественном отношении и страдающий идеологическими срывами). В центре этого романа (русский перевод Б. Маршака, Гиз, 1930) - не столько фигуры творцов нового мира, сколько пассивные жертвы исторического процесса; но события еврейской жизни рассматриваются уже в тесной связи с войной и революцией, даже погромы показаны в свете большого социального процесса. Вскрывая в этом романе гнилостный характер всей националистической идеологии, М. выделяет здесь одного из ее представителей - Менделя (центральная фигура романа) - отца революционера Эзры. Это - последний и единственный хранитель идеи религиозной жертвенности, а вместе с тем и последняя жертва: источник героизма уже не в «синагоге», а в революционной активности его сына Эзры. Несмотря на отдельные националистические нотки, звучащие как в романе, так и в поэме «Братья», обе эти книги представляют собой значительный этап на пути превращения еврейской попутнической литературы в союзническую. Борьбой интеллигентски-националистических и попутнических тенденций проникнута книга поэм и стихов Маркиша «Varklepte Ziferblaten» (ГИУ, 1929). От тематики гражданской войны М. перешел к темам социалистического строительства. Он написал поэму «Nit gedaiget» (Не тужи), где показаны процесс социального распада местечка, переход местечковых еврейских масс к земледельческому труду и классовое расслоение в коллективизирующейся еврейской деревне. Сюжет этой поэмы М. использовал для своей одноименной драмы «Nit gedaiget», идущей в еврейских государственных театрах в Харькове и Москве и в Московском театре б. Корша (под заглавием «Земля»). За последнее время М. написал драму «Пятый горизонт», где изображает процесс вовлечения местечковых еврейских трудовых масс в угольную промышленность, повесть «Нейтен Беккер», где показан процесс врастания в социализм вернувшегося из Америки еврейского рабочего, и пьесу «Кто кого» о борьбе за соцстроительство русской и западной интеллигенции, перешедшей на советские позиции (принята ГОСЕТ для постановки в 15-ю годовщину Октября). Творческий путь М. - путь интеллигентски-бунтарского писателя к революции, к Октябрю, к активному участию в соцстроительстве. Библиография: Бергельсон Д., «Bicher Welt», Киев, 1919; Финкель, «Roite Welt», 1929, № 9; Жуковский С., «Stern», 1929, №№ 10-11; Берсон И., «Roite Welt», 1929, №№ 5-6; Голдес, «Prolit», 1929, № 5; Хашин A., «In span», 1926, № 1; Добрушин, Gedankengang, М.; Ойслендер Н., Weg - ein - Weg - ois, Киев; Гордон Ш., «Strom», М., 1923, 2; Рейзин З., Lexikon fun den id. Literatur, Вильна, 1926; Нусинов И., От национальной скорби к социальной радости, предисловие к русск. перев. «Из века в век», Гиз, М., 1930; Та же статья по-еврейски, журнал «Roite Welt», 1929, № 8.

МАРКОВ

МАРКОВ Евгений Львович (1835-1903) - беллетрист, критик и публицист, отец известного черносотенного депутата III Государственной думы - Маркова 2-го. Родился в Курской губернии в старинной дворянской семье; по окончании Харьковского университета был до 1870 педагогом средней школы. Затем жил в своем имении, занимался земской деятельностью, много путешествовал, в последние годы был управляющим дворянским и крестьянским банками в Воронеже. Участвовал во многих журналах самого разнообразного направления - от «Отечественных записок» до «Русского обозрения». Умереннейший либерал, с течением времени все более эволюционизировавший к явному консерватизму, Марков как в своей публицистике, так и в беллетристике был выразителем настроений среднего землевладельческого дворянства пореформенной поры. В его главном произведении - романе «Черноземное поле» (отдельное издание, 1878; печатался в «Отечественных записках», 1876-1877) доказывается преимущество «естественной» и здоровой жизни помещика-культуртрегера перед городской цивилизацией. Но народнический демократизм совершенно чужд М.: его отношение к крестьянству - отношение «культурного» барина к серой массе, которой он покровительствует. Автобиографические очерки «Барчуки» (1874) любопытны своей насыщенностью классовым дворянским жизнеощущением: автор с любовью изображает «тихие и простые прелести старого крепостного быта», которые в читателе иной классовой принадлежности могут вызвать лишь отвращение. М. написано очень много путевых очерков; из них особенной популярностью пользовались «Очерки Крыма» (1872). Как критик М. выступал гл. обр. в конце 70-х и начале 90-х гг. в «Голосе» и «Русской речи». В своих статьях М. защищает теорию самодовлеющего значения искусства и выступает против партийной кружковщины и пессимистического мировоззрения как против главных зол современной ему русской литературы. Для М. характерно крайне отрицательное отношение к поэзии Некрасова, чьи творческие тенденции так резко расходились с классовыми интересами представляемой М. дворянской прослойки. Библиография: I. Барчуки; Картины прошлого, СПБ, 1875; Собр. сочин., 2 тт., СПБ, 1877 (т. I. Публицистика и критика; т. II. Путешествия и педагогия); Черноземные поля, Роман, СПБ, 1878; Берег моря, Роман, СПБ, 1880; Очерки Крыма, издание 2-е, СПБ, 1884 (издание 1-е, 1872); Очерки Кавказа, СПБ, 1887; Путешествие по святой земле, СПБ, 1891; Учебные годы старого барчука, СПБ, 1901. II. Михайловский Н. К., Из дневника и переписки Ивана Непомнящего. Письма к Иванушке-дурачку, Собр. сочин., т. II; Его же, Теория внутреннего равновесия, Собр. сочин., т. IV; Марков В., Теория общественной дремоты (в его сборнике «Навстречу», СПБ, 1878). III. Литвинов В., Биография Маркова и библиография его произведений (в «Памятной книжке Воронежской губ.» на 1904); Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, том IV, Петроград, 1917.

МАРКОВИЧ

МАРКОВИЧ Светозар (Svetozar Markovic, 1846-1875) - сербский публицист и политический деятель, оказавший значительное влияние на развитие сербской литературы. Р. в Ягодине, учился в Белграде, Петербурге, Цюрихе. По образованию - инженер. М. является идеологом мелкобуржуазного утопического социализма в Сербии, был одним из первых народников на Балканах. Маркович считал, что патриархальные условия жизни сербских крестьян, еще неизжитые родовые «коллективные» формы хозяйственной жизни («за`друга») являются благоприятными факторами для осуществления социализма. Он был убежден в том, что если построить государство на основе таких «за`друг», то можно будет перейти к социалистическим формам общественного строя, минуя капитализм. Начиная с 1870 М. ведет пропаганду своих взглядов («Сербия на Востоке», «Основы национальной экономики» и др.), издает газеты «Явность» (Общественность), «Освобождение» и др. и ведет практическую работу по организации сербской социалистической (народнической) партии. Материалист по своему мировоззрению, М. борется против господствующих в сербской литературе эстетики, идеализма и мистики. Особую роль сыграли его две статьи: «Пенье и мышленье» и «Реальность в поэзии», в к-рых он разоблачил реакционную сущность метафизической и идеалистической эстетики. Последней М. противопоставляет материалистическое мировоззрение и реализм в литературе как новый революционный метод. Своими литературными взглядами М. в значительной мере обязан Чернышевскому и Белинскому, под влиянием к-рых он находился. Библиография: I. Сочинения Марковича собраны в «Целокупна Дела Светозара Марковича», 8 вып., Белград, 1889-1893. II. Викторов-Топоров, Светозар Маркович, «Голос минувшего», 1913, III; Кабакчиев, Бочкович и Ватис, Компартии балканских стран, «Московский рабочий», 1930.

МАРКО ВОВЧОК

Статья большая, находится на отдельной странице.

МАРКС

Статья большая, находится на отдельной странице.

МАРЛИНСКИЙ

МАРЛИНСКИЙ (1797-1837) - литературный псевдоним Александра Александровича Бестужева, писателя-декабриста. Р. в знатной дворянской, но сильно обедневшей семье. Учился в Горном корпусе, дослужился до чина штабс-капитана в лейб-гвардии драгунском полку в Марли под Петергофом (отсюда позднейший его литературный псевдоним), позднее был адъютантом при принце Вюртембергском. Литературную деятельность М. начал в 1819. К концу 1822 относится сближение М. с Рылеевым, оказавшим на него сильнейшее идейное воздействие («Мы мечтали вместе, и он пылким своим воображением увлекал меня еще более»). Вместе с Рылеевым Бестужев издал литературные альманахи «Полярная звезда» за 1823, 1824 и 1825, пользовавшиеся исключительным успехом. Перу Бестужева, кроме ряда беллетристических произведений, принадлежат в этом альманахе «Взгляды на русскую словесность», критические обзоры, сыгравшие огромную роль в становлении русского романтизма и в развитии русской критики. В 1824 Бестужев был введен Рылеевым в «Северное общество», в котором занимал довольно умеренную позицию сторонника конституционной монархии. По его собственным признаниям, Рылеев и Оболенский называли его фанфароном и не раз говорили, что «за флигель-адъютантский эксельбант я готов отдать все конституции». 14 декабря Бестужев находился на Сенатской площади, но после разгрома восстания добровольно отдался в руки Николая I и, как отмечают официозные оценки, «изъявил совершенное раскаяние и в ответах был весьма чистосердечен». В течение года был заключен в форте «Слава» в Финляндии, в 1827-1829 находился в ссылке в Якутске, в 1829 по его личной просьбе был переведен в действующую армию на Кавказ. Однако ни растущая известность М. как прозаика ни отвага, проявленная им в боях с горцами, не ограждали его от постоянных издевательств командиров; лишь в 1835 он удостаивается чина унтер-офицера. В битве при мысе Адлер Бестужев был убит. Многие важные эпизоды лит-ой деятельности Бестужева (напр. степень его участия в сочиненных вместе с Рылеевым сатирических песнях «Ах, где те острова» и «Ах, тошно мне и в родной стороне») остаются до настоящего времени крайне смутными. Разгром декабризма мрачной тенью лег и на литературную деятельность Бестужева-Марлинского. Все его позднейшее творчество представляет собою мучительный процесс изживания характерной для декабристов идеологии капитализирующегося дворянства и перехода Бестужева на новые, гораздо более консервативные политические позиции. Если раньше, в «Ревельском Турнире», «Замке Венден», у Бестужева звучали ноты социального протеста, то после разгрома декабризма, после уничтожения той политической базы, на к-рую Бестужев-Марлинский мог бы опереться, в его произведениях появляются новые мотивы. В этом смысле закономерны в его лирике мотивы одиночества (стих. «Облако» предвосхищает Лермонтова «Тучки небесные, вечные странники»). Лирика М. мрачна и безотрадна: «Плыву я грустен и один. На чуждом бреге тьма ночная; как сон, бежит далекий брег и вечен лед и вечны тучи... И близко бездна океана белеет саваном тумана» («Сон»). В отличие от гражданского историзма рылеевских «Дум» повести М. изображают историю преимущественно в батальном плане - русские легко побеждают наполеоновские войска и на своей почве («Латник», 1832) и даже в далекой и незнакомой для них Голландии («Лейтенант Белозор», 1831). В эпохе смутного времени («Наезды», 1824), в русском средневековьи («Роман и Ольга, повесть 1396 года») М. выделяет все те же мотивы национального самосознания, вообще чрезвычайно характерные для декабризма, но в 30-х гг. лишенные политически-прогрессивного содержания. Еще шире эти националистические мотивы развертываются в очерках и повестях М. на кавказские темы. В «Аммалате-Беке» (1832), «Мулле-Нур» (1835-1836) и др. М. является создателем напыщенной прозы романтизма. Широкие полотна этнографических зарисовок, экзотика кавказских пейзажей, выспренные описания битв с горцами снискали повестям М. любовь массового дворянского и буржуазного читателя 30-х гг. И наконец последней составной частью творчества М., последним жанром его стиля являются его светские повести («Испытание», «Роман в 7 письмах»). Здесь действие уже явно ограничено аристократической средой, тематика - всякого рода любовными интригами, развертывающимися в атмосфере постоянных балов, пирушек, празднеств и т. п. Изобилующие легкой салонной болтовней, уснащенные массой цветистых эпитетов и метафор, повести эти не отличались сколько-нибудь значительным содержанием; но в формальном отношении они были явлением незаурядным в истории русской прозы (быстрый рассказ, отточенность композиции, утонченная игра романтическими эпиграфами, изощренность эпистолярной формы и пр.). На всем протяжении 30-х гг. М. пользовался огромной популярностью как в критике, так и в читательской среде. Сокрушительный удар этой популярности нанесен был только Белинским, в большой статье (1840) подвергнувшим романтическую риторику автора «Аммалат-Бека» предельно резкой по тону и отрицательной по содержанию оценке. Творчество М. сыграло немаловажную роль в истории русской литературы. Оно сильнейшим образом воздействовало на аристократическую часть дворянской литературы 50-х гг. и на творчество ряда писателей, только начинавших свою литературную деятельность Отметим в этом плане, с одной стороны, авантюрные повести Вонлярлярского (50-е годы), «Марину из Алого Рога» Маркевича (1872), с другой стороны - «Спальню светской женщины» Ив. Панаева (1832), «Счастливую ошибку» Гончарова (1839) и др. Художники передовых групп русского дворянства, испытывавших воздействие процесса капитализации, или выходили из-под влияния М. или открыто с ним боролись. Так, Лермонтов, бесспорно многим обязанный М. (картины кавказской экзотики, ряд светских образов, особенно в «Княгине Лиговской», лирическая тематика), преодолевал и самодовлеющий порою батализм М. («Валерик») и его бездумную эротику. Библиография: I. Русские повести и рассказы, 12 чч., СПБ, 1832-1839; Второе полное собр. сочин., 4 тт. (12 частей), СПБ, 1847 (По счету изд. 4-е). II. Семевский А., А. А. Бестужев, «Отечественные записки», 1860, № 5-7; Его же, А. Бестужев в Якутске, «Русский вестник», 1870, № 5 (письма к родным 1827-1824); Его же, А. Бестужев на Кавказе, там же, 1870, № 6-7 (письма к родным 1829-1837); Белинский В. Г., Полное собр. сочин., Под редакцией С. А. Венгерова, том V, СПБ, 1901, стр. 126-160, 552-554 (примеч.); Котляревский Н., Декабристы, кн. А. П. Одоевский и А. А. Бестужев, СПБ, 1907; Замотин И., Романтизм 20-х гг. XIX ст. в русской литературе, т. II, СПБ, 1913; Алексеев М. П., Тургенев и Марлинский, в сб. «Творческий путь Тургенева», Под редакцией Н. Л. Бродского, П., 1923; Восстание декабристов, т. I, М. - Л., 1925 (следственное дело А. А. Бестужева); Измайлов Н. В., А. А. Бестужев до 14 декабря 1825, сб. «Памяти декабристов», т. I, Л., 1926; Прохоров Г. В., А. А. Бестужев-Марлинский в Якутске, там же, т. II, Л., 1926; Коварский Н., Ранний Марлинский, сб. «Русская проза XIX века», Под редакцией Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова, Л., 1926; Алексеев М., Этюды о Марлинском, Иркутск, 1930; Воспоминания Бестужевых, Москва, 1931. III. Венгеров С., Критико-биографический словарь русских писателей и ученых, т. III, СПБ, 1892; Ченцов Н. М., Библиография декабристов, Москва - Ленинград, 1929.

МАРЛИТТ

МАРЛИТТ Евгения (псевдоним Е. Ион) (Marlitt, 1825-1887) - популярная немецкая романистка, имевшая огромный успех в широких бюргерских кругах, особенно среди женщин. Происходила из буржуазной семьи. Автор ряда романов, типичных для развлекательного «чтива» немецкого мещанства 60-70-х гг., сочетающих уголовную сюжетику с филистерской моралью. Библиография: I. Собр. сочин., 10 тт., М., 1898-1902; Полное собр. сочин., 20 тт., СПБ, 1914; «Вторая жена», «В Шиллингсгофе», «Имперская графиня Гизела», «Степная принцесса», «Тайна старой девы» и др. Gesammelte Romane und Novellen, 10 B-de, Stuttgart, 1890. II. Necker M., «Gartenlaube», Jahrgang 1849, S. 148-186.

МАРЛО

МАРЛО Кристофер (Christofer Marlowe, 1564-1593) - английский драматург, один из наиболее выдающихся предшественников Шекспира. Р. в Кентербери в семье сапожника. Кончил в 1583 Кембриджский университет. В 1587 была поставлена его первая трагедия «Тамерлан великий, скифский пастух». Приблизительно с этого же времени биографы находят его в самой гуще лондонской богемы, в среде к-рой он и гибнет (заколот кинжалом в драке из-за проститутки). Литературное наследие М. невелико. До нас дошли полностью четыре трагедии: «Тамерлан» (1587-1588), «Фауст» (1588-1589), «Мальтийский жид» и «Эдуард II» (1591-1592). Даты написания весьма приблизительны, авторство М. в ряде отрывков также крайне сомнительно. Тексты во многих местах вне всякого сомнения «исправлены и дополнены» издателями и режиссерами. Что принадлежит М. и что привнесли «дополнители и исправители», еще не удалось установить с достаточной точностью. М. внес большие изменения в английскую драму. До него здесь хаотически нагромождались кровавые события и вульгарные шутовские эпизоды; он первый сделал попытку придать драме внутреннюю стройность и психологическое единство. М. преобразовал стихотворную ткань драмы введением белого стиха, существовавшего до него лишь в зачаточном состоянии; начал более свободно, чем его предшественники, обращаться с ударными слогами: трохей, дактиль, трибрахий и спондей заменяют у него ямб - размер исключительно применявшийся его предшественниками. Этим он приблизил трагедию к классической драме типа Сенеки, популярной тогда в английских университетах. Творчество М. - титанический порыв, романтическая идеализация мощи, силы, разума. Персонажи его - борцы. Тамерлан, бывший пастух, появляется на сцене в триумфальной колеснице в сопровождении толпы побежденных им царей; «Мальтийский жид» борется с целым христианским миром за освобождение своей порабощенной нации и побеждает этот мир единственным доступным ему орудием - золотом; Фауст продает душу из-за жажды знаний и стремления владеть миром. Его Фауст, как и Люцифер Мильтона, преклоняется перед мощью разума, дерзновенно нарушает запрещение «вкушать от древа познания». Мечты и желания Фауста М. - целая программа экспансии, осуществляемой руками жадных авантюристов, начинавших свою социальную карьеру в Британии. Марло не только восставал против средневекового смирения человека перед силами природы, против средневекового мышления, но он также утверждал, что религия - орудие политики, выдуманное попами для эксплоатации невежественной массы, что пророки были фокусниками и обманщиками. Атеистом в полном смысле этого слова он не был, но с точки зрения того времени его считали опасным вольнодумцем, и преследований и ареста он избежал лишь вследствие своей преждевременной смерти. Его переводы «Элегий» Овидия были признаны «атеистическими» и сожжены палачом по приказу епископа кентерберийского. Все эти черты поэзии и жизни М. определены теми социальными группами, к-рые в морских разбоях и войне с Испанией защищали интересы капитализировавшихся слоев английского дворянства XVI в., связанных с экспансионистской политикой эпохи становления английского капитализма. Библиография: I. На русск. яз.: Фауст, перев. Д. Минаева, СПБ, 1899; То же, перев. К. Бальмонта, М., 1912; Эдуард II, перев. Н. В. Гербеля, «Современник», 1864, август; То же, перев. Родиславской, журн. «Искусство», 1885; Гербель Н. В., Английские поэты в биографиях и образцах, СПБ, 1875 (перев. из «Фауста» и «Эдуарда II»); Мальтийский жид, перев. М. Шелгунова, СПБ, 1882; Works, ed. C. F. Tucker Brooker, Oxford University Press, 1910. II. Стороженко Н., Предшественники Шекспира, т. I. Лили и Марло, СПБ, 1872, изд. 4-е, М., 1916; Verity A. W., Influence of Marlowe on Shakespeare’s earlier style, 1886; Lewis J. G., Marlowe’s Life, Canterbury, 1891; Chambers E. K., d-r, The Medieval Stage, 2 vv., Clarendon Press, 1903; Baker G. P., Dramatic technique in Marlowe, 1913; Ellis-Fermor C., Marlowe, 1927.

МАРЛОУ

МАРЛОУ Жорж (Marlow, 1872-) - бельгийский писатель, поэт-модернист и литературный критик, издатель одного из наиболее значительных бельгийских художественно-литературных журн. «Le masque». Известен гл. обр. как автор сб. лирических стихов «Душа в изгнании» (L’ame en exile, 1895). М. - выразитель настроений мелкобуржуазной интеллигенции 90-х гг. Рост капитализма в этот период особенно резко обострил классовые противоречия, вызвал деклассацию среди интеллигенции. Марлоу идеализирует отщепенство, которое он мыслит как «изгнанничество души», тоскующей по «небесной родине». Поэзия Марлоу интересна тем, что раскрывает идеологию мелкобуржуазной интеллигенции, осознавшей свою социальную никчемность и обреченность. Библиография: I. Несколько стихотворений Марлоу, перев. на русск. яз. в сб. «Молодая Бельгия», т. I. Поэты, М., 1907. II. Bithel J., Contemporary Belgian Literature, Berlin, 1915; Liebrecht H. et Rency G., Histoire illustree de la litterature belge de langue francaise, Bruxelles, 1926, p. 377.

МАРМОНТЕЛЬ

МАРМОНТЕЛЬ Жан Франсуа (Jean Francois Marmontel, 1723-1799) - французский писатель эпохи Просвещения, участник «Энциклопедии», поместил в ней ряд статей по литературе, собранных позднее в книге «Elements de litterature» (Основные элементы литературы, 1787). Выходец из мелкой мещанской среды, М. - типичный представитель тех умеренных слоев буржуазии, к-рые хотя и склонны были поддерживать борьбу со «старым порядком», но вовсе не желали коренной ломки существующего строя. Этим и объясняется то, что в 1792 М. покинул революционную столицу, а позже выступил в защиту эмигрантов. М. как художник проявил себя в разных жанрах, но, по мнению писавших о нем, он не дал ничего значительного ни в одной области художественного творчества. Основным достоинством лучших произведений М. является их язык, чистоту к-рого однако нередко портит стремление к изысканности. Трагедии М. крайне напыщенны и растянуты; они знаменуют упадок классического трагедийного жанра. Из произведений его особым успехом пользовались «Моралистические рассказы» (Contes moraux, 1765), романы «Belisaire» и «Incas» (1777), «Memoires d’un pere pour servir a l’instruction de ses enfants» (Мемуары отца в поучение детям). Они отличаются типичным для данной переходной эпохи сочетанием сентиментальности и сентенциозности с эротической развязностью. Роман «Belisaire» (переведенный на русский язык по предложению Екатерины II) особенно характерен для умеренного просветительства с его призывом к веротерпимости, за что автор подвергся нападкам со стороны духовенства. Проблеме веротерпимости посвящен также роман «Incas», предвещающий своими экзотическими мотивами Бернарден-де-сен-Пьера и Шатобриана. М. неудачно пытался создать смешанный жанр «романа и эпопеи», к-рый фактически принял у него характер многословного философского романа. К концу своей жизни М. отказался от идей энциклопедистов. Наиболее полно он проявил себя в посмертных мемуарах, в которых много места уделено любовным похождениям. Библиография: I. Велисарий, М., 1768; Земира и Азор, Опера, М., 1783; Инки или разрушение Перуанской Империи, перев. М. Сушкова, ч. 1-2, М., 1782; Заблуждение добродетельного отца, с французского перев. А. П., М., 1792; Новые Повести, изд. Н. Карамзиным, с франц., ч. 1-2, изд. 2-е, М., 1815; см. также «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина», СПБ, 1828 (сост. В. Г. Анастасевич); Ouvres completes, 17 vv., P., 1787; Ouvres posthumes, Grammaire, P., 1806; Memoires, notes et commentaires par M. Tourneux, 3 vv., P., 1891. II. Lenel T., Un homme de lettres au XVIII siecle, Marmontel d’apres des documents nouvaux et inedits, 1902; Sainte-Beuve, Causeries du lundi (IV).

МАРМОР

МАРМОР Калмен (Kalmen Marmor, 1879-) - современный еврейский журналист, критик и историк литературы. В прошлом - член еврейской национально-социалистической партии «Поалей-цион»; в настоящее время М. - член американской компартии. Принимает активное участие в американской еврейской коммунистической прессе, редактируя ряд изданий («Der Hamer», «Der Funk»). В своих многочисленных работах и статьях М. не ограничивается литературными интересами, активно откликаясь на разнообразные вопросы общественной и культурной жизни; внимательно следит за явлениями еврейской литературы в СССР. Наибольшей самостоятельностью отличаются его работы, посвященные истории еврейской литературы и печати в Америке (в частности работа о еврейском пролет. поэте Винчевском). Библиография: Rejzen Z., Leksikon fun der jidischer Literatur..., 2 Ausgabe, B. II, Wilno, 1927.

МАРО

МАРО Клеман (Clement Marot (Marotus), 1496-1544) - французский поэт эпохи Возрождения. Несмотря на близость ко двору и покровительство поэтессы Маргариты Наварской (сестры короля Франциска I), неоднократно подвергался преследованиям. По обвинению в протестантизме был заточен в Шатле. Бежал из Франции, после того как его перевод псалмов (изд. 1543, с предисл. Кальвина) был объявлен Сорбонной еретическим произведением. Маро - представитель слабой, но поднимающейся буржуазии, борющейся с еще сильным феодализмом. В своих баснях М. аллегорически противопоставляет буржуазии ее наиболее сильного противника - феодальную аристократию (басня «Le lion et le rat»). Являясь противником схоластики, аскетизма, М. в своих многочисленных элегиях, посланиях, песнях, балладах, рондо и пр. воспевает любовь, наслаждение, великодушие, добродетель. Большой художественный интерес представляют его эпиграммы. Значительной известностью пользовалась его сатира «Ад» (L’Enfer), которой он отвечал правительству на свое заточение в Шатле. Прекрасно ориентированный в народной речи, Маро сыграл значительную роль в преобразовании французского литературного языка, явившись в этой области предшественником Ронсара и Малерба. В XVII в. М. высоко ценили Лафонтен и Лабрюйер. В России к числу почитателей М. принадлежал Пушкин. Библиография: I. Ouvres, Lyon, 1538; Ouvres, Haye, 1700; Ouvres, v. IV, edition G. Guiffrey mise au jour d’apres les papiers posthumes de l’editeur avec des commentaires par J. Plattard, P., 1929. II. Шишмарев В., Клеман Маро, П., 1916; Его же, Последние годы жизни Клемана Маро, «Зап. Неофилологич. об-ва», вып. VIII, П., 1914; Его же, Маро-отец и сын, Л., 1929; Боброва Е.Н., Кл. Маро как переводчик Петрарки, Саратов, 1929; Douen E. О., С. Marot et le Psautier huguenot, 2 vv., 1878-1879: Becker Ph. Aug., Clement Marots Liebeslyrik, Wien, 1917; Guy H., Histoire de la poesie francaise au XVI siecle, t. II. Clement Marot et son ecole, P., 1926. III. Guiffrey G., Notices biographiques des trois Marot, P., 1871.

МАРРИЭТ

МАРРИЭТ Фредерик, капитан (Captain Frederic Marryat, 1792-1848) - английский беллетрист. Происходил из старинной дворянской семьи; в 1806 поступил мичманом в военный флот, где прослужил около 25 лет; написал несколько работ и проектов по морскому делу и наделавшую шуму брошюру против системы принудительного набора во флот (1822). С 1842 живет в деревне и занимается сельским хозяйством. Марриэт - автор книги «Письма норфолькского фермера» (1845), направленной против ограничительных хлебных законов Пиля. М. положил начало морскому приключенческому роману как активной форме литературно-политической агитации и пропаганды колониальной экспансии английского капитала. Свой жанр М. начал автобиографической формой: «Флотский офицер Франк Миддльмэй» (1829) звучит как человеческий документ. В флотском романе «Королевская собственность» (1830) и в романе «Ньютон Форстер, или Коммерческий флот» (1832) романист агитирует за морскую службу, за техническое содействие экспансии и росту британской торговли. Выступая в общедоступных еженедельниках, «считая обязанностью патриота» давать массам «нравственное чтение», М. в своей литературно-публицистической деятельности явился выразителем торийской социальной демагогии. Завершающиеся промышленной и аграрный перевороты обострили характерный для Англии процесс «радикализации» аристократии. Эта торийская демагогия сказалась и на идейной тематике романов М. (напр. пространные рассуждения на тему об издевках над мичманами в «Мичмане Изи», 1836, и о причине бунта матросов, предыстория «Королевской собственности»). Сюда же относятся и полемические выступления за равноправие рас: смешанные браки, дружба с неграми и т. п. Заигрывая с демократизмом, поскольку речь идет об английском зарубежье, М. расправляется жестоко и беспощадно со всякими социально-революционными идеями на родине; единожды установленный порядок не подлежит изменению; социальное чинопочитание, уважение к законам и т. п. неприкосновенны («Мичман Изи», «Яфет в поисках отца», 1837, «Браконьер», 1839, и др.). Те же идеи развернуты у М. и в мемуарной форме («Американский дневник», 1839). Библиография: I. Английского собр. сочин. нет. Macmillan выпустил в серии «Карманные классики для юношества» - Peter Simple, Mr Midshipman Easy (с предисл. Hannay), The King’s Own; «Мичмана Изи» же, в серии «Мировые классики», выпустило (1910) изд-во Оксфордского университета. Первый русск. сокращ. перев. - Трехсказочный паша, «Биб-ка для чтения», 1836; Полное собр. сочин., 24 тт., изд. Сойкина, СПБ, 1912; Маленький дикарь, М. - Л., 1927; Мичман Изи, Москва, 1927; Крушение Великого океана, М. - Л., 1928. II. Белинский В. Г., Собр. сочин., Под редакцией Венгерова, т. V (СПБ, 1901), стр. 282, и т. VI (СПБ. 1903), стр. 497; Быков П. В., в Сойкинском издании, СПБ, 1912; Marryat Fl., Life and Letters of Captain Marryat, L., 1872; Hannay D., Life of Marryat, L., 1889; Dibelius W., Englische Romankunst, B. II, Berlin und Lpz., 1922.

МАРС

МАРС - древнеримский бог войны, греческий Арес. У греков первоначально бог гибели и всякого убийства. Арес не стал первостепенным божеством; его образ слабо отразился и в поэзии и в изобразительном искусстве Греции. Не то в древнем Риме. Марс, первоначально бог-покровитель земледелия и скотоводства, с началом завоевательных войн становится богом войны. Непрерывные войны породили представление о М. как о главном божестве; его праздники происходили весной и осенью по окончании походов; ему был возведен алтарь на Марсовом поле, получившем от него свое название; М. считали отцом первого римского царя Ромула; именем его назвали третий месяц года. Образ М. в шлеме и с копьем нередко встречается в римском искусстве; у римских поэтов он олицетворяет войну и суровую воинскую доблесть. Вместе со всей греко-римской мифологической тематикой образ М. усваивается и европейскими литературами.

МАРСЕЛЬЕЗА

МАРСЕЛЬЕЗА (La Marseillaise) - национальный гимн буржуазной Франции. Создатель М. - поэт и музыкант Руже де Лиль (Rouget de Lisle, 1760-1836). Будучи офицером в эпоху Великой французской революции, он сочинил слова и музыку этого патриотического гимна 24 апреля 1792, когда была получена весть об объявлении Францией войны Австрии. Руже де Лиль дал своей песне название «Военная песнь рейнской армии». Песня быстро стала популярной на фронте, а в Париж ее принес с собой в июле 1792 батальон марсельцев, участвовавших во взятии Тюильрийского дворца. С этих пор песня стала называться сначала «Гимном марсельцев» (Hymne de Marseillais), а затем просто М. Возникшая в ту пору, когда революционная буржуазная Франция, окруженная врагами, энтузиастически напрягала все силы к отпору, М. восторженно распевалась солдатами республиканских армий. В ее энергии, в ее напряженном трагически-грозном пафосе проявилась мощь победившего класса. Один из генералов этой эпохи сказал: «Мы сражались один против десяти, но на нашей стороне была М.». По своей словесной структуре М. типична для революционных песен эпохи: революционно-патриотический пафос переходит здесь в грозную инвективу против врагов революции. Огромный успех, к-рым пользовалась М., обусловил множество ее переизданий; песня, сложенная ее автором в 6 куплетах, насчитывала порой до 20 (в настоящее время канонический текст М. состоит из 7 куплетов; последний, седьмой, принадлежит одному из поэтов Великой французской революции - Луи Дюбуа). Во время революции во многих театрах пели и инсценировали Марсельезу - в первый раз в «Opera» 20 октября 1792 под названием «Жертвоприношение свободе, религиозная сцена на песню марсельцев» (Offrande a la liberte, scene religieuse sur la chanson de Marseillais). С появлением в 1795 термидорианской песни «Revue du Peuple» началась так наз. «песенная война», guerre de chansons, между распевавшими эту песню термидорианцами и любителями М. (1795-1796), имевшая резко выраженный политический характер и ознаменовавшаяся бурными инцидентами в театрах и на улицах. При реставрации М. была запрещена. Она зазвучала вновь только с Июльской революцией, но при Июльской монархии стала постепенно превращаться в песню милитаристическую. При Второй империи М. снова запрещена, но с объявлением Франко-прусской войны она распевается, несмотря на все запреты, в качестве милитаристического гимна, продолжая в то же время в кругах, оппозиционных Луи Бонапарту, сохранять характер антимонархической песни. М. продолжала оставаться революционным гимном и в эпоху Парижской коммуны 1871. При Третьей республике М. становится национальным гимном империалистической Франции, бесповоротно утрачивая даже малейшие черты своей былой революционности. В годы мировой войны М. - гимн французского шовинизма, официальный гимн франко-русского альянса, исполнявшийся наряду с «Боже царя храни» при встречах Пуанкаре и Николая II. М. вызвала ряд подражаний. Из них должны быть отмечены «рабочие марсельезы». Такой является и знаменитая революционная песня «Отречемся от старого мира». В революцию 1905 она имела характер враждебного царизму «освободительного» гимна, распевавшегося в разных вариантах в революционной среде. Во время Февральской революции 1917, после провозглашения Республики, она становится официальным гимном. После Октябрьской революции М. вытеснена Интернационалом (см.). Библиография: Pyat Felix, La Marseillaise, P., 1848; Poisle Desgranges J., Rouget de Lisle et la Marseillaise, 1864; Le roy de Sainte Croix, La Marseillaise et Rouger de Lisle, Strassburg, 1880; Benard G., Sur la Marseillaise, Paris, 1900; Tiersot J., Fetes et chants, 1908 (русский перевод: Празднества и песни французской революции, П., 1917, и М. - Л., 1933); Его же. Histoire de la Marseillaise, Ouvres music. de Rouget de Lisle, 1915.

МАРТЕН ДЮ ГАР

МАРТЕН дю ГАР Роже (Roger Martin du Gard, 1881-) - современный французский писатель. Для творчества М. дю Г. характерны узко-интимные темы, полное отсутствие интереса к политическим и общественным проблемам, романтическая тяга к прошлому, стремление найти и запечатлеть его следы в настоящем. Его творческая деятельность по существу начинается лишь с 1920. Самое значительное произведение М. дю Г. - цикл романов «Семья Тибо» (Les Thibault, P., 1922-1929). Вышло уже 7 томов. Роман в натуралистических тонах рисует историю интеллигентской семьи, проникнутой буржуазными традициями. В разработке индивидуальных семейных взаимоотношений М. дю Г. следует шаблону мещанской беллетристики второй половины XIX в. М. дю Г. является представителем французской буржуазии старой формации. Для него характерны вера в значение «чистой» науки, индивидуализм и расплывчатый либерализм. Литературное значение М. дю Г. сильно преувеличено французской критикой. Библиография: I. Весна, Роман, перев. Под редакцией Г. П. Федорова, изд. «Время», Л., 1925; Семья Тибо, Роман, перев. Под редакцией В. А. Зоргенфрея, изд. «Время», Л., 1925; Братья Тибо, Л., 1929; Jean Barois, 1913; Le testament du pere Leleu, farce paysan, P., 1920; La gonfle, P., 1928. II. Риза-Заде Ф., Новинки французского романа, «Вестник иностранной литературы», М., 1930, № 3, стр. 194; Prevost Jean, Roger Martin du Gard, romancier, «La nouvelle revue francaise», P., 1929, Janvier; Fernandez Ramon, Les Thibault, «La nouvelle revue francaise», 1924, Janvier; Truc Gonzague, Quelques peintres de l’homme contemporain, P., 1926; Cremieux B., La mort du pere, par Roger Martin du Gard, «La nouvelle revue francaise», P., 1929, aout.

МАРТИНЕСС ДЕ ЛЯ РОСА

МАРТИНЕСС де ля РОСА Франсиско (Don Francisco Martines de la Rosa, 1787-1862) - испанский политический деятель, поэт, драматург - см. Испанская литература.