Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "М" (часть 10, "МЕТ"-"МИН")

В начало словаря

По первой букве
A-Z А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф
Предыдущая страница Следующая страница

Статьи на букву "М" (часть 10, "МЕТ"-"МИН")

МЕТСАНУРК

МЕТСАНУРК Майт (1879-) - псевдоним современного эстонского писателя Эдуарда Губель (Hubel). Р. в крестьянской семье. В литературе выступил в начале XX в.

М. - писатель упадочной эстонской мелкой буржуазии, недовольной своим положением и не видящей выхода из капиталистической действительности.

Его герои - бесплодные искатели, они гибнут, не находя выхода из объективных условий жизни и не понимая классовой борьбы (рассказы и романы: «Vahesaare Villem», «Taavet Soovere», «Tohooja Anton» и другие). Для дальнейшей эволюции его творчества характерны полный отказ от реальной действительности, уход во внутренний мир, тяга к психологическим проблемам (романы: «Ennae inimest», «Valge pily», «Jumalata», драма «Kindrali poeg» и др.), переходящая в мистицизм («Jaljetu haud», «Punana tuul» и др.). В последних своих романах М. ищет выхода для своих героев в возврате к земле, физическому труду, в крестьянском хозяйстве новопоселенца («Punana tuul», 1928). Он находит («Fr. Arraste ja Pojad», конец 1930) спасение в духовном перерождении человека, в какой-то высшей нравственной истине. По политическим установкам все эти произведения близки к фашизму, несмотря на то, что Метсанурк критикует капитал, общество, «сочувствует» угнетенным, обездоленным, всем «мелким людям». Его герои-искатели мечутся в поисках жизненной правды, ищут идеалов общечеловеческой любви и, разочаровавшись, гибнут («Kindrali poeg» - «В безысходном тупике»). Особенно ярко близость к фашизму выявилась в попытке М. отобразить коммунистическое подполье. Автор самым беззастенчивым образом клевещет на эстонское коммунистическое движение, развивает свою контрреволюционную фашистскую теорию. «Fa lyetu Mand» - литературно-художественное орудие в руках фашизма. Последнее обстоятельство естественно обеспечило автору весьма благоприятную критику как в буржуазной, так и социал-фашистской прессе и почетное место председателя «Эстонского литературного общества».

Библиография:

Kampmann M., Eesti Kirjanduseloo peajooned, III; Tuglas Fr., M. Metsanurk; Poogelmann H., Oras, 1927.

МЕЦАРЕНЦ

МЕЦАРЕНЦ Мисак (1885-1908) (псевдоним Мецатуряна Мисака) - зап.-армянский поэт, романтик. Примыкал к группе поэтов «Турецкие армяне», находившейся под сильным влиянием французских символистов. Основные мотивы поэзии Мецаренца - природа, любовь - окрашены безысходным пессимизмом.

Творчество М. отражает мироощущение армянской мелкобуржуазной интеллигенции, не сумевшей приспособиться к новым капиталистическим отношениям. Поэт ищет выхода из капиталистической действительности в «идиллии» деревенского быта.

Лирика М. отличается формальным мастерством, в этом его особое значение в зап.-армянской литературе. При жизни поэта были изданы две книжки стихов: «Циацан» (Радуга) и «Нор тахер» (Новые песни). В 1924 вышел сборник избранных стихотворений М. Некоторые его стихи переведены на русский яз. («Ночь сладостна...», «На рассвете», и др.).

МЕЦЕНАТСТВО

МЕЦЕНАТСТВО (от имени римского вельможи Мецената, умершего в 8 г. до нашей эры) - характерная для эпох господства дворянства и буржуазии материальная поддержка деятелей литературы и искусства (подарки, пенсии, премии, синекуры и т. п.), осуществляемая в порядке личной инициативы отдельными представителями господствующего класса и имеющая своей конечной целью максимальное подчинение деятельности поэта или художника своим интересам, а через это интересам своего класса. В наиболее примитивной форме меценатство возникает на почве материальной необеспеченности писателей в те эпохи, когда отсутствует широкий книжный рынок. «Господствующая на ранних ступенях общественного развития хозяйственная система предопределяет неизбежно и производственный труд художника (равно как и его социальное положение). Подобно тому как материальные ценности производятся или для собственного потребления, внутри домашнего (ойкосного) хозяйства, или же на заказ, или же наконец на рынок, так точно в области создания художественных произведений друг друга сменяют те же самые формы производства» (Фриче, Социология искусства). В понятии М. и объединяются так. обр. прежде всего те формы материальной зависимости художника от господствующих классов, при которых он является частицей домашнего или дворцового хозяйства своего покровителя - представителя рабовладельческой (позднее феодальной) аристократии. С некоторыми изменениями эти формы М. повторяются на протяжении античной и феодальной общественных формаций. Таково было положение художника в древнем Египте, в Индии, в древней Греции (М. тиранов Поликрата, Гиерона и др.), в Риме, где в деятельности Мецената явление это получает особенно четкое выражение, и наконец в каролингской монархии (Академия Карла). Правда, эпоха развитого феодализма выдвигает в формах мейстерзанга цеховую организацию поэтов-ремесленников. Но в эпоху распада феодализма и разложения цехового ремесленничества ремесленник-поэт опять уступает место придворному поэту-слуге (ср. М. итальянских владетельных фамилий - Медичи во Флоренции, Борджиа в Риме, Висконти в Милане, д’Эсте в Ферраре, Корнаро в Венеции и др.). На последнем этапе распада феодализма поэт при дворе абсолютного монарха или вельможи снова «попадает почти в то же положение, в каком он находился в феодально-ойкосном хозяйстве, с той разницей, что он уже не был крепостным, не считался и valet de chambre, а приглашался временно ко двору за определенную денежную, а не „натуральную плату» (Фриче). На этой ступени М. чаще всего принимает форму «монарших милостей», наград, синекур, почетных званий и т. п.

Наряду с «лауреатами» и «придворными пиитами» покровительствуемые писатели начинают занимать разного рода придворные звания и должности (секретари, чтецы, директоры придворных театров, воспитатели и т. д.). Сюда же следует отнести «цензорские» должности.

Абсолютная монархия практикует также выдачу пенсий. С выделением королевского хозяйства из государственного и с образованием государственного бюджета наряду с пенсиями из «шкатулок» появились «государственные» пенсии выдающимся писателям, их семьям и потомкам. Переход писательских пенсий на счет государственного бюджета породил в некоторых странах широкое М. министров финансов (Кольбер, Фуке и др.).

В момент своих революционных выступлений молодая буржуазия резко протестует против М. как «постыдной зависимости» поэта, требуя от него «свободы творчества» (ср. высказывания на эту тему штюрмеров и «Молодой Германии», представителей буржуазной линии сентиментализма и романтизма во Франции и Англии). Фигуры придворного поэта и его светлейшего мецената даны в комической трактовке в ряде произведений буржуазной литературы (Гофман и др.). В эпоху промышленного капитализма М. сохраняется в качестве одного из пережитков феодализма при княжеских и королевских дворах (см. Лауреаты). Однако и буржуазия, укрепив свое положение класса-гегемона, прибегает к М. как удобному средству в классовой борьбе, выдвигая новые типичные формы М. - премирование (премии академий, премия Нобеля и т. п.), поддержку нерентабельных изданий (организация Карнеджи, издания средневековых текстов и т. п.). Показательно, что рост М. усиливается при империализме (М. американских миллиардеров).

На современном этапе кризиса капитализма, в момент величайшего обострения классовой борьбы, лучшие силы демократической интеллигенции обращаются к классу, борющемуся за социализм и уже строящему его в одной шестой части мира (Ромэн Роллан и др.); теперь М. капиталистов, развращая неустойчивых и менее ценных представителей литературного мира и превращая их в послушное орудие своей политики, так же не способно охранить писателя от кризиса книжного рынка, как другие организационные мероприятия буржуазии не в силах предотвратить этот кризис в целом.

Явление М. чрезвычайно характерно для русской литературы XVIII в. Поэты этой эпохи в массе славословят монархов и вельмож, получая от них вознаграждение табакерками, перстнями и синекурами. Характерными памятниками этой «поэзии на случай» являются оды Тредьяковского (бывшего придворным стихотворцем Анны), Ломоносова, Державина, Петрова и множества более мелких поэтов той поры. Денежная зависимость от меценатов характеризует позднее покровительствуемого двором официального российского историографа Карамзина, Жуковского, занимавшего при дворе ряд синекур, и Крылова; директор Публичной биб-ки Оленин, испрашивая одну из очередных подачек у Александра I для Крылова, выставлял в качестве особой его заслуги проповедуемое в баснях «отвращение от вольнодумства». Поэтов-декабристов начинает тяготить М.; Рылеев резко отвергал покровительство монархов поэтам: «Сила душевная слабеет при дворах, и гений чахнет; все дело добрых правительств состоит в том, чтобы не стеснять гения. Пусть он производит свободно все, что внушает ему вдохновение. Тогда не надобно ни пенсий, ни орденов и ключей камергерских...» Такое отношение к М., характерное для идеологов новых буржуазных отношений, тесно связано с издательской практикой Бестужева и Рылеева: именно им принадлежит заслуга введения гонораров, сыгравших огромную роль в профессионализации литературного труда. Однако меценатство еще долгое время остается присущим русской литературе: во время Крымской кампании Никитенко сетует, что бесчисленные стихи вдохновляются не столько действительным патриотизмом, сколько вожделениями к перстням, табакеркам и т. д. Революционно-демократические писатели 60-70-х гг. относятся к М. с презрением. М. вновь получает широкое распространение в эпоху символизма. Купцы и фабриканты - Мамонтовы, Рябушинские, Морозовы - субсидируют деятелей искусства: открывают картинные галереи, организуют театры, субсидируют литературные изд-ва («Мусагет», «Скорпион», «Гриф»), символистские журналы, большей частью роскошные, но не окупающие материальных затрат («Мир искусства», «Золотое руно» «Аполлон» и ряд других изданий).

Во всей своей неприглядности и откровенной классовой значимости буржуазное М. раскрывается в субсидиях банков органам печати - от националистически-октябристского «Нового времени» до меньшевистски-бундовского «Дня» (см. Ю. Оксман, «Русская воля», банки и буржуазная литература, «Литературное наследство», 1932, № 2). Недаром Ленин придавал столь серьезное значение разоблачению связи буржуазных газет с банками (см. «Речь по вопросу о печати», Собр. сочин., т. XVIII, изд. 3-е).

Октябрьская революция экспроприировала нетрудовые классы, выделявшие меценатов. Глубокие изменения воззрений на писательский труд, установленные нормы гонорара, организованная помощь литературным организациям со стороны государства, писательская взаимопомощь препятствуют проявлению у нас явления меценатства. Но всего важнее здесь идейное, морально-политическое влияние социалистической революции на деятелей литературы и искусства, обусловливающее их идейный переход на позиции пролетариата. Именно это влияние социалистической революции и делает невозможным существование меценатства в условиях советской действительности.

МЕЩЕРСКИЙ

МЕЩЕРСКИЙ Владимир Петрович, князь (1839-1914) - журналист и беллетрист. Р. в семье знатного помещика. Окончил училище правоведения. Близко стоял к придворным сферам и пользовался большим влиянием в правительственных кругах. Один из деятельнейших сторонников дворянской реакции, столь широко развернувшейся в 80-900-е гг. (см. трехтомные «Мои воспоминания», СПБ, 1897-1912). В издаваемом им ультрареакционном журнале «Гражданин» и в сборниках статей «Речи консерватора» (СПБ, 1876), «В улику времени» (СПБ, 1879) и др. М. развернул широкий поход против реформ 60-х гг. и особенно против революционного движения. В области внутренней политики М. ратовал против женской эмансипации, против суда присяжных, содействовал учреждению института земских начальников. В области внешней политики агитировал за поддержку сербского движения против турок («Правда о Сербии», СПБ, 1877), а в эпоху русско-японской войны высказывался за компромисс с «внешним врагом» во имя спасения самодержавия.

В русскую литературу М. вошел как автор многочисленных «великосветских» и политических романов. В первых («Святоши большого света», СПБ, 1891; «Реалисты большого света», СПБ, 1885, и т. п.) он занимается морализированием насчет испорченности петербургского beau monde’а, царящего в нем карьеризма («фантастический» роман «Один из наших Бисмарков», СПБ, 1874, и т. п.). Однако М. критикует недостатки дворянского общества во имя укрепления его основ. Другая часть беллетристической продукции М. обличает революционеров. С пеной у рта Мещерский клеймит «нигилистов» за их безверие, за их интриги против дворянского государства, за разврат, к-рому они, по его мнению, предавались («Тайны современного Петербурга», 4 чч., СПБ, 1876-1877; «Записки застрелившегося гимназиста», СПБ, 1875, и мн. др.). В широко развернувшемся в 70-80-е гг. движении антинигилистической беллетристики М. занимал позицию на реакционно-дворянском ее фланге рядом с таким зубром, как Болеслав Маркевич (см.).

Библиография:

I. Перечень произведений Мещерского кроме указанных см. ниже в указателе А. В. Мезьер.

II. Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917 (библиографические указания на литературу о М. не позже 1899). Новейшая литература о М. указана в «Словарных указателях по книговедению» А. В. Мезьер, Л., 1924, столбцы 196-197, 802; ч. 1, М. - Л., 1931, столбцы 483-485.

МИДХАТ

МИДХАТ Ахмет - см. Митхат Ахмет.

МИКАЭЛЯН

МИКАЭЛЯН Карен - современный армянский писатель-новеллист. Учился в нерсесянской семинарии (Тифлис), а затем в Иенском университете. Литературную деятельность М. начал в 1904 и в течение почти 30 лет выпустил только три сборника. Первый сборник рассказов М. вышел в 1907 («Из мира лишений»), в этой книжке он частично отобразил революцию 1905 с точки зрения мелкобуржуазного интеллигента. Революцию 1917 М. расценивал с позиций национал-меньшевизма. В 1926 М. уехал за границу по делам «комитета помощи» Армении, где пробыл свыше года. По возвращении из-за границы М. издал сборник новелл «Majestic», повествующих о жизни армянских беженцев в САСШ. Эти новеллы ярко выражают сменовеховскую национал-шовинистическую идеологию автора: все герои М. - и рабочие, и купцы, и капиталисты - одинаково говорят и мечтают об единой не существующей Армении. В этих произведениях М. чужд понимания классовой борьбы в Советской Армении, ее перспектив.

МИКЕЛЬ АНДЖЕЛО

МИКЕЛЬ АНДЖЕЛО - см. Буонаротти.

МИКИЕЛЬС

МИКИЕЛЬС Альфред Жозеф Ксавье (Alfred-Joseph-Xavier Michiels, 1813-1892) - бельгийский искусствовед, литературовед и историк. Р. в Риме. Детство провел в Италии, затем переехал в Париж. Сотрудничал в различных журналах и обозрениях.

М. - прямой предшественник Тэна в области изучения искусства. Уже в раннем своем произведении «История литературных идей во Франции XIX в.» (Histoire des idees litteraires en France au XIX siecle et de leurs origines dans les siecles anterieurs, Paris, 1842) М. пытается поставить социологические проблемы в литературоведении. Он впервые заговорил здесь о «новой науке», к-рая должна связать развитие литературы с общественной жизнью, о новом этапе критики, к-рая «осведомляется о мотивах и причинах» появления того или иного произведения.

Самым значительным трудом М. является 7-томная «История фламандской живописи» (Histoire de la peinture flamande, Bruxelles, 1847, издание 2-е, 1863). Здесь он формулировал задачи социологического исследования развития литературы и искусства. Желая низвести искусство «с метафизических высот на землю», М. задался целью построить научную историю искусства. Он уже знал, что ее необходимо рассматривать в тесной связи «с политическим, промышленным и социальным развитием» данной страны, что необходимо определять, «какое искусство должно соответствовать отдельным периодам в развитии человеческого общества».

Но если в формулировке задач литературоведения он являлся до известной степени новатором, то социально-исторические его построения (а следовательно и разрешение поставленных литературоведению задач) ниже того уровня, к-рый был уже достигнут в его время такими буржуазными историками, как Гизо, Тьерри и т. п. Игнорируя борьбу классов, М. не смог раскрыть закономерную связь между этапами искусства и фазами общественного развития уже потому, что движущие силы этого развития не были ему понятны. Один из предшественников буржуазного позитивизма, М. был идеологом буржуазии сравнительно отсталой в то время страны, и это не могло не отразиться на его социально-исторических представлениях вообще и концепции искусства в частности.

Библиография:

I. Кроме указ. в тексте: etudes sur l’Allemagne, renfermant une histoire de la peinture allemande, P., 1839; Les peintres brugeois, Bruxelles, 1846; L’architecture et la peinture en Europe du V-e au XVI-e siecle, Bruxelles, 1853; Rubens et l’ecole d’Anvers, 1854; Van Dyck et ses eleves, 1880; Memling et ses ouvrages, P., 1883.

II. Плеханов Г. В., Собр. сочин., т. X, М., 1924, стр. 302-303; Фриче В. М., Социология искусства, изд. 2-е, Гиз, М. - Л., 1929; Гурштейн А. Ш., Забытые страницы Огарева, «Литература и марксизм», 1930, № 2, стр. 39.

МИКИТЕНКО

МИКИТЕНКО Иван Кондратьевич (1897-) - современный украинский пролетарский прозаик и драматург. Член КП(б)У, активнейший борец за пролетарскую литературу. Был одним из организаторов и деятелей ВУСПП, ВОАПП, МОРПЛ, членом ВУЦИК. Член президиума Оргкомитета союза писателей. Р. в местечке Ровном (на Зиновьевщине) в середняцкой крестьянской семье, окончил военно-фельдшерскую школу и Харьковский мединститут. В империалистическую войну был на фронте, после Февральской революции активно работал в революционных полковых комитетах. Начал писать в 1920 революционные пьесы-агитки и стихи.

В своих ранних произведениях (1923-1924, 1925) - пьесках, инсценировках, частушках, фельетонах, очерках и стихах - М. клеймит все старое, отжившее, классово враждебное, он полон глубокой веры в победу революции. На раннем этапе своего творчества М. ограничивается сельской тематикой, особенно большое внимание уделяя вопросам классовой борьбы на селе. Показ этой борьбы дан в большой поэме «Огнi», где в лице Олени выявлен образ женщины, активной участницы революции. В пьесах «На родючiй землi», «Р†ду» (написанных в 1925) выступают две борющиеся силы - коллектив, коммуна, и мир старый в лице кулаков Булки, Ступи и ряда подкулачников. Идейная направленность этих пьес - борьба за середняка, за культурные силы (в лице интеллигента - агронома Родиона). Невзирая на все козни классового врага - кулака, новое все же побеждает. Любимые герои ранних пьес-агиток и стихов М. - сельские бедняки, являющиеся опорой пролетариата в его борьбе за социализм; к ним он апеллировал в своих страстных призывах к борьбе за коллективную жизнь. Следует отметить, что ранние произведения Микитенко содержат элементы крайнего схематизма, но своей актуальностью, классовой целеустремленностью они все же сыграли положительную политически-воспитательную роль.

К прозе М. перешел в 1924. В первом сборнике своих рассказов «На сонячних гонах» (1926) Микитенко продолжает развивать сельскую тематику. В рассказах «Буднi», «Нуник», «На сонячних гонах», «3 горячих днiв» писатель выявляет своеобразные формы классовой борьбы на селе. Он не только ставит, но и разрешает в классовом разрезе социальные проблемы, связанные с преодолением крестьянской косности и ограниченности. С 1927 Микитенко переходит к разнообразной городской и отчасти рабочей тематике («Брати»). Второй сборник его рассказов и новелл «Вуркогани» (1928), отличающийся четко выраженной социально-классовой устремленностью, показал, что писатель становится на путь пролетарского творчества. М. выступает в качестве не пассивного наблюдателя, но активного пролетарского идеолога. В своем рассказе «Брати» М. стремится показать, как крестьянин Никанор, близко знакомящийся с заводской жизнью, с рабочим коллективом на заводе, постепенно изживает свои консервативные взгляды на город, начинает верить в руководящую роль рабочего класса. И в ряде других рассказов, где писатель показывает элементы новой психологии на селе («Витяг з протоколу»), в повести о беспризорных («Вуркогани»), в произведениях, вскрывающих противоречия между двумя лагерями провинциальной интеллигенции («Антонiв огонь», «Гангрена» и др.), выдвинуты проблемы, связанные с ведущей пролетарской идеологией. Нельзя однако пройти мимо целого ряда недостатков в творчестве М.: если в «Братах», этюде «Над морем» еще заметны элементы сентиментализма («Антонiв огонь»), то в новелле «Homo sum» Микитенко явно сбивается на путь чрезмерного психологизма.

Ценными образцами пролетарского творчества (в прозе) реконструктивного периода является у М. «13 весна» - очерк о развернутой деятельности первой ячейки сплошной коллективизации на Украине (Баштанки на Николаевщине) и «Голуби мира» (литрепортаж).

Значительна роль М. в украинской пролетарской драматургии; его пьесы «Диктатура», «Кадри», «Справа чести» нанесли удар буржуазной и мелкобуржуазной драматургии. Они привлекли к себе внимание рабочего зрителя не только на Украине, они вошли в репертуар театров и других советских республик. В пьесе «Диктатура» (1929) М. показывает ожесточенную классовую борьбу пролетарской диктатуры за хлеб. Он рисует бешеное сопротивление кулачества всем мероприятиям советской власти на селе. Основное достоинство пьесы в том, что конкретные факты борьбы за хлеб социально обобщаются и вырастают в проблему роли рабочего класса как гегемона в классовой борьбе, в строительстве социализма. Выделяя роль бедноты в деревне, Микитенко не сумел создать выдержанный тип бедняка. Пьеса «Кадри» показывает творческий рост М. Актуальность темы, высокая художественность, активное большевистское отношение автора к поставленной проблеме обеспечили ей небывалый успех. М. первый в украинской художественной литературе поставил проблему подготовки кадров, проблему борьбы за эти кадры. Герои пьесы - пролетарское студенчество восстановительного периода. Есть в пьесе и промахи; дав в «Кадрах» картины классовой борьбы рабочей и бедняцкой молодежи села в вузе, выявив диференциацию научных сил, М. не избежал схематичности: вуз показан как бы оторванным от пролетарской общественности. Для пьесы «Справа чести» - на тему о борьбе за уголь в Донбассе - характерны: показ интернациональной солидарности мирового пролетариата в борьбе за СССР, разработка проблемы овладения техникой в связи со сложным диалектическим процессом перевоспитания человека. Слабо очерчены помзавшахты Штандаренко и правый оппортунист Мохов. Одно из самых последних произведений Микитенко - пьеса «Девушки нашей страны». Пьеса дает ряд эпизодов из жизни и борьбы комсомольской бригады ударников. Основная идея пьесы - торжество коллективного начала над узкоиндивидуалистическим. К недостаткам ее следует отнести чрезмерную эпизодичность событий, схематизм в обрисовке персонажей. Особенность пьесы - ее революционно-романтическая направленность.

В творчестве Микитенко реализм сплетается с романтизмом, проявляющимся нередко в трактовке сюжета и принимающим иногда сентиментальную окраску. Писатель, тесно связанный с социальной действительностью, чутко реагирующий на обострение классовой борьбы, в основном придерживается реалистической манеры изображения персонажей и выявления художественных образов. Он культивирует краткий сжатый диалог, усиливающий динамичность произведения, - диалог, непосредственно вырастающий из социальной ситуации и способствующий дальнейшему ее развитию. Язык персонажей М. выразителен, социально диференцирован, отражает языковые особенности, характерные для различных изображаемых писателем социальных слоев.

В целом творческий путь М. - путь борьбы за пролетарское искусство.

Библиография:

I. Твори, т. I, ДВОУ, 1932. На русский яз. переведены: Уркаганы, Сб. рассказов, перев. Э. Г. Григорьева, Харьков, 1929; То же, М. - Л., 1931; Голуби мира, Поездка за границу, перев. П. Зенкевича, Гиз, М. - Л., 1930; То же, изд. «Советская литература», М., 1933; Девушки нашей страны, Пьеса, перев. П. Зенкевича, изд. Культкабинета Госдрамы. Л., 1932; То же, ГИХЛ, М. - Л., 1933.

II. Коряк В., Украiнська лiтература, Конспект ДВУ, Харкiв, 1928; Щупак С., Критика и проза, ДВОУ, 1930; Ткаченко Г., Кадри, «Життя й революция»; Бригада критики: Гаповий М., Ткаченко Р†., Чернець Л., Юрченко Р†., «Справа чести», «Критика», 1932, № 1-2; Щупак С., На рельсах пролетарского творчества, Вступ. ст. к русскому перев. «Уркаганов».

III. Лейтес А., Яшек М., Десять рокiв украiнськой лiтератури, Харкiв, 1931.

МИЛЕВ

МИЛЕВ Гео - молодой болгарский поэт; убит фашистским правительством в софийской охранке после взрыва собора в 1925. В момент подъема коммунистического движения в Болгарии Милев был близок к компартии и ее выступлениям посвятил свой поэтический талант. После фашистского переворота Цанкова М. остался верен своим революционным симпатиям, поплатившись за это жизнью. Самое ценное из того, что он оставил в болгарской поэзии и благодаря чему сделался любимцем революционных рабочих и крестьян, - это его поэма «Сентябрь», воспевающая сентябрьское восстание 1923. Милев не вырос в революционном движении пролетариата, а пришел к нему как попутчик, разочаровавшийся и отвернувшийся от буржуазии. Экспрессионист и символист в раннем своем творчестве, М. ввел в стихи вольный размер, переводил Толлера («Масса - человек») и Маяковского (отрывок из «150000000»). Отсутствие твердых классовых установок сказалось в поэме «Сентябрь» в неопределенности устремлений его героев-повстанцев. Но своей напряженной революционностью поэма действует заразительно.

Библиография:

I. Редактируемый Милевым журн. «Пламък», София, 1924-1925.

II. Бакалов Г., Лебедовата песен на Гео, «Съзнание», 1927, № 27.

МИЛЛЕР В. Ф.

МИЛЛЕР Всеволод Федорович (1848-1913) - выдающийся исследователь русского былевого эпоса, глава так наз. «исторической школы» в русской фольклористике. Профессор, с 1911 - академик.

М. отличался разнообразием и широтой научных интересов: он был языковедом, востоковедом, этнографом и фольклористом. Однако главные научные интересы Миллера вращались вокруг вопросов фольклористики. В своих 3-томных «Очерках по русской народной словесности» (М., 1897, 1910, 1924) М. детально изучил географическое распространение былин (см.), связав его с колонизационным движением населения; сделал обобщающую сводку сведений о живой былинной традиции на севере, доказав унаследование крестьянскими сказителями искусства средневековых профессиональных слагателей и исполнителей былин - скоморохов; дал талантливый анализ технических приемов сложения былин (3 первых очерка I тома «Очерков по русской народной словесности». Все остальные статьи «Очерков» посвящены истории отдельных былевых сюжетов). Он подверг сравнительному анализу все старые и новые тексты былин, снимая позднейшие «наслоения», стараясь воссоздать «прототип» былины. Главные задачи, к-рые преследовал М., сводятся в основном к решению вопросов: где, когда, на основании каких исторических фактов и под какими поэтическими влияниями (устными и письменными, русвкими и иноземными) сложилась та или другая былина. При решении всех этих задач М. пользовался анализом упоминаемых в былине имен и географических названий, за искажениями народной этимологии вскрывая исторические лица, местности и события, широко привлекая для сравнения свидетельства летописей, исторических и литературных памятников.

К концу своей деятельности М. все больше и больше склонялся к мысли, что эпохой наибольшего расцвета и окончательного оформления былин в том виде, как мы их знаем, была московская эпоха XV-XVI вв. Ученики М. (А. В. Марков, С. К. Шамбинаго, Н. М. Мендельсон, Б. М. Соколов и др.) продолжали разыскания М. с разными вариациями и оттенками в том же направлении.

«Историческая школа» М. до последнего времени занимала в русской фольклористике господствующее положение. За последние годы в свете марксистской критики отчетливо выступили ошибки методологических и теоретических установок М. и его школы. Бесспорной заслугой М. является искание более твердых реальных исторических основ в сравнении со школой чисто сравнительной, к-рой в свое время отдал дань и сам М. («Экскурсы в область русского народного эпоса», 1892). Это не избавляет однако метод М. от целого ряда важных органических недостатков. В области причинной обусловленности он не идет далее теории «среды», не только не делая шагов вперед по сравнению с культурно-исторической школой, но и отходя по сравнению с нею на позиции самодовлеющего историзма. Именно в этом духе устанавливается им обусловленность сюжетных схем тем или иным историческим фактом. Чрезвычайно слабо интересуясь общественными отношениями (не говоря уже о конкретном раскрытии классовой идеологии, легшей в основу фольклорного факта), М. часто ограничивается отысканием индивидуальных прототипов и т. д.

М. как даровитейший представитель фольклористики конца XIX - начала XX вв. в своем научно-исследовательском движении прошел и ярко отразил в своих работах два главнейших этапа науки в дореволюционной России - сравнительную и историческую школы, являвшиеся показателями (на данном идеологическом участке) роста и укрепления русской промышленной буржуазии. Сравнительная теория обусловливалась колониальной политикой промышленного капитала, историческая школа - закреплением национальных великодержавных позиций (см. Методы домарксистского литературоведения и Фольклористика).

Библиография:

I. Осетинские этюды, ч. 1, М., 1881; ч. 2, М., 1882; ч. 3, М., 1887; Экскурсы в область русского народного эпоса, М., 1892; Материалы для изучения еврейско-татского языка, СПБ, 1892; Русские былины старой и новой записи, под ред В. Ф. Миллера и Н. С. Тихонравова, М., 1894; Очерк фонетики еврейско-татского наречия, М., 1900; Очерк морфологии еврейско-татского языка, М., 1901; Татские этюды, 2 чч., М., 1905 и 1907; Былины новой и недавней записи, М., 1908 (вместе с Е. Н. Елеонской); Исторические песни русского народа XVI-XVIII вв., 1915 (посмертное издание).

II. Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. II, СПБ, 1891; Лобода А., Русский былевой эпос, Киев, 1896; Скафтымов А. Н., Поэтика и генезис былин, Саратов, 1924; Материалы для биографического словаря действительных членов Имп. академии наук, ч. 2, П., 1917 (со списком трудов М.); «Этнографическое обозрение», кн. XCVIII-XCIX, посвященная памяти В. Ф. Миллера (1913, № 3-4); Шахматов А. А., Миллер В. Ф., «Известия Академии наук», 1914, № 2; Штернберг, В. Ф. Миллер как этнограф, «Живая старина», 1913; Соколов Б. М., Ак. В. Ф. Миллер как исследователь русского былинного эпоса (там же); Сперанский М. Н., В. Ф. Миллер, 1914 («Отчет Моск. университета», ч. 1, 1913, со списком трудов М.); Елеонская Е. Н., В. Ф. Миллер, «ЖМНП», 1914, № 2; Марков А. В., Обзор трудов В. Ф. Миллера по народной словесности, «Известия Отд. русск. яз. и словесности Академии наук», т. XIX, кн. II, 1914; т. XX, кн. I, 1915; т. XXI, кн. I, 1916; Зельцер В. З., Капитализм и русская фольклористика, «Литература и марксизм», 1929, кн. V; Соколов Б. М., Об историко-социологическом изучении былин, Сб. «Памяти П. Н. Сакулина», М., 1931.

МИЛЛЕР О. Ф.

МИЛЛЕР Орест Федорович (1833-1889) - историк русской литературы и фольклорист, профессор СПБ университета, один из представителей славянофильства в его умеренно-либеральном и позднейшем ответвлении. Речи и статьи М. по славянскому вопросу собраны в книге «Славянство и Европа» (СПБ, 1874). Общетеоретические взгляды М. на литературу характеризуют его как представителя воинствующего идеализма. М. свойственны частые выпады против, как тогда называли, «натурального» направления, последовательное проведение этического подхода, с истолкованием нравственных проблем в духе отвлеченной христианской морали, с приматом идеи личного самоотречения (см. 3-томную книгу очерков М. «Русские писатели после Гоголя», составившуюся из его публичных лекций).

Магистерская диссертация М. «О нравственной стихии в поэзии на основании исторических данных» (СПБ, 1858) вызвала резкую рецензию А. А. Котляревского в «Атенее» и сокрушительную критику Добролюбова в «Современнике». Добролюбов справедливо настаивал на том, что книга М. направлена к ослаблению борьбы с социальным злом и своим тезисом о самоотречении в действительности ведет к молчалинству, к проповеди «умеренности и аккуратности», к карьеризму и угодничеству.

В 1869 М., увлекшись вышедшими незадолго перед тем сборниками былин П. В. Киреевского и И. П. Рыбникова, написал огромное (до 900 стр.) исследование «Илья Муромец и богатырство киевское - сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса». Эта капитальная книга в течение двух с половиной десятилетий (до «Очерков» Вс. Миллера) была основным трудом по русскому эпосу. В ней собрано большое количество материала, произведено сравнение вариантов для многих былин, приведены зап.-европейские и особенно славянские параллели. В методологическом отношении книга явилась проводником архаических теорий так наз. «мифологической школы» Гримма, Куна и Макса Мюллера, направления фольклористики, искавшего в устной словесности отражения первобытных поверий. Образ Ильи Муромца трактован с чрезвычайной идеализацией русской старины и русского крестьянства. Книга М. была в известной мере полемическим ответом на статьи В. Стасова (см.) об иноземном происхождении русских былин. О М. см. также «Фольклористика».

Библиография:

I. Шляпкин И., Очерк научной деятельности проф. О. Ф. Миллера, СПБ, 1889; Его же, Биографический очерк при труде Миллера «Русские писатели после Гоголя», т. I, изд. 4-е, СПБ, 1891; Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. II, СПБ, 1891; Глинский Б., О. Ф. Миллер, Биографический очерк, СПБ, 1896; Биографический словарь профессоров и преподавателей С.-Петербургского университета, т. II, СПБ, 1898; Ягич В., История славянской филологии, СПБ, 1910.

II. Языков Д., Обзор жизни и трудов покойных русских писателей, вып. IX, М., 1905; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917.

МИЛЛЬ

МИЛЛЬ Пьер (Pierre Mille, 1864-) - французский писатель. Среди многочисленных произведений М. главное место занимают колониальный роман и новелла. Для них характерны созерцательство, эстетский пассивизм, подмена классового содержания империалистической политики расовыми противоречиями, сведение социальных конфликтов к этическим вопросам, попытка разрешить классовые столкновения путем гуманистического законодательства и якобы культурного влияния белых на туземное население. Разумеется, подобная программа вовсе не противоречит интересам империалистической буржуазии, а наоборот, внося «облагораживающие» поправки в практику неприкрытого классового хищничества, лишь узаконяет принципы империалистической политики. Изображая жестокую эксплоатацию колоний, демонстрируя разложение французского чиновничества, пользующегося там бесконтрольной властью, М. требует лишь более четкого и умелого управления колониями («Черный дым», «Мамонт»). Что касается туземцев, то М., не признавая их «настоящими» людьми, ратует лишь за более «человеческое» отношение к ним. Приниженность, забитость, недоразвитость, тупой фатализм - черты, которыми М. постоянно наделяет туземные народности, - он объясняет особенностями их расы («Китайцы», «Аньяна»). Не вскрывая социальной сущности явлений, М. всю силу своих изобразительных средств сосредоточивает на выявлении отдельных бытовых моментов и местной природы в их экзотических особенностях. В рассказах, посвященных быту мелкой буржуазии, гл. обр. провинциальной, М. вскрывает ее мещанскую затхлость и скудоумие. Но и здесь преобладает добродушная насмешливость, - гневное обличение чуждо М. («Воскресный отдых», «Вор»). Любопытен по замыслу роман «Гарпагоны в беде», где автор дает историю разорения мелкобуржуазной семьи - потомков Гарпагона (героя мольеровской комедии «Скупой»). В психологическом романе «Кристина и он» М. затрагивает проблему наследственности, рисуя деградацию французской интеллигенции; он особо подчеркивает развращающее, губительное влияние колониальной среды и обстановки.

Империалистическая война нашла очень относительное отражение в новеллах Милля, изображающих эпизоды из военного быта (большей частью колониальных войск). В этих новеллах экзотика и психологизирование затемняют классовый и политический смысл событий («Колодец с абсентом» и другие).

Свои взгляды Милль особенно ярко выразил в романе «Caillou et Tili» (Мой друг Кубик), где пытается показать уродство современного воспитания.

Идейный уровень творчества М. не выходит за пределы мелкобуржуазного гуманизма и половинчатой критики буржуазного общества, не затрагивающей основ капиталистического строя, свойственной интеллигенции, ущемленной империализмом. Это определяет бессилие и беспочвенность его «фронды».

Библиография:

На русск. яз. перев.: Собр. сочин., изд. «Освобождение», СПБ, s. a. (т. I, По белу свету, Рассказы; т. II. Барнаво в Париже; т. III. По ту сторону добра и зла, Рассказы); Пробуждение души, Очерки из детской жизни, изд. «Современные проблемы», СПБ, 1912; Гарпагоны в беде, Роман, перев. Е. В. Мечниковой, Под редакцией и с предисл. Н. О. Лернера, изд. «Книга», М. - П., 1923; Миррина, Куртизанка-мученица, Роман, перев. В. Н. Благовещенской, изд. А. Ф. Маркс, Л., 1924; Наср-Эддин и его жена, Роман, перев. Н. И. Мартыновой и Е. В. Голубева, изд. «Сеятель», Л., 1925; Монарх, Роман, перев. Л. Савельева, изд. «Мысль», Л., 1926 (более раннее издание, П., 1916); Барнаво в Париже, Роман, перев. А. С. Полоцкой, изд. «Прибой», Ленинград, 1927; Кристина и он, Роман, перев. В. Баршевой, Гиз, Москва - Ленинград, 1927; Согрешивший священник, Рассказы, перев. Р. Кальменс, издание «Современные проблемы», Москва, 1928, и многочисленные дешевые издания отдельных рассказов; Dans trois cents ans, 1922; Le marechal Butler, 1922; Sacerdos in aeternum, 1923; La detresse des Harpagon, 1923; L’illustre Partonneau, 1924; La victoire... et la retraite, 1924; Le depute, 1925; L’ecrivain, 1925; Ou est le cadavre?, 1927.

МИЛЬТОН

Статья большая, находится на отдельной странице.

МИМНЕРМ

МИМНЕРМ - древнегреческий лирик конца VII века до нашей эры; происходил из малоазийского г. Колофона; был флейтистом. Прежняя военно-политическая элегия трансформируется у него то в романтические воспоминания о славных победах греков над лидийцами, то заменяется эротической сентиментальной элегией. Эротика чередуется с мотивами пессимизма: молодость быстротечна, «как сон», надо наслаждаться ее дарами, ибо «безобразная» старость и смерть подстерегают человека. В элегиях Мимнерма, от которых сохранились лишь фрагменты, отразились индивидуалистические тенденции эпохи распада так наз. древнегреческого феодализма, сочетавшиеся с настроениями подавленности и уныния, характерными для малоазийских городов, подпавших в то время под власть лидийского деспотизма.

Библиография:

Круазе А. и М., История греческой литературы, русск. перев., П., 1916; Nageotte E., Histoire de la poesie lyrique grecque, P., 1886-1889; Geffcken I., Griechische Literaturgeschichte, I, Heidelberg, 1926.

МИМЫ

МИМЫ (с греческого - «подражания») - у античных греков и римлян всякие сценические представления массового характера во вкусе зрителей из низших слоев - выступления акробатов, фокусников и т. п., сценки с пением и танцами, наконец целый реально-бытовой сатирический фарс. Актеры в этом низовом театре тоже назывались «М.» (подражатели).

Зародившись среди широких народных масс в разных местах Греции, этот фольклорный жанр получил впервые литературную обработку у греческих колонистов на юге Италии и в Сицилии; это были веселые сценки с бойким диалогом, выхваченные из быта мелких ремесленников, поселян и близких к ним слоев (ср. заглавия М.: «Рыбак и поселянин», «Штопальщицы» и др.); их литературная обработка показывает интерес к этому массовому жанру и образованных верхов (недаром такие зрелища были приняты при дворах сицилийских «тиранов»). Широко развернулся этот жанр в эллинистическую эпоху Греции IV-III вв. до нашей эры. В это время М. создаются не для сцены, а лишь для занимательного чтения и входят в орбиту интересов не только ремесленных, но и высших социальных слоев. Специалистом-мимографом был Геронд (или Герод), писавший «холиямбами» (часть его М. была найдена в Египте в 1891). Если у Геронда повидимому смазывается классовая заостренность М., то у других мимографов этого периода М. явно обращается в орудие борьбы с господствующими классами (пародии на патетику трагического стиля, религию, вплоть до осмеяния жизни монархов, за что напр. мимограф Сотад поплатился жизнью). Большое распространение М. получили и в древнем Риме. Давно процветая на юге Италии и бытуя в Риме как низовой массовый театр, мимы прочно овладели сценой к концу II и в I в. до нашей эры, когда победы демократии заострили их как орудие классовой борьбы, сделав театр местом социально-политической сатиры. Известны литературно обработанные мимы сирийского раба Публилия и Децима Лаберия (I в. до нашей эры), к-рому покровительствовал опиравшийся на демократию диктатор Юлий Цезарь. Отражая быт мелких ремесленников (красильщиков, веревочников и др.), эти М. часто направлены против господствующих классов - крупных землевладельцев и др. - иногда с резкой сатирой на религию как оплот эксплоататорской верхушки (ср. М. «Высеченная Диана» и пр.). Самые скабрезные сюжеты были здесь преобладающими. Традиционным персонажем М. был дурак, осыпаемый всякой бранью; в текст часто врывался импровизационный элемент на злобу дня. Как классовый жанр низов римский М. и писался на яз. этих слоев со всеми вульгаризмами и жаргоном городских таверн. В I в. до нашей эры М. стал вытеснять «ателлану» (см.). Новые особенности характеризуют М. в эпоху цезаризма. Под эгидой государства, стремящегося отвлечь демократические слои от борьбы с господствующими классами, М. расширяются в сложное представление, так наз. «мимическую ипотезу», к-рая дается в больших театрах и субсидируется правительством. Эти «ипотезы» были лишены прежней классовой заостренности М.; это была написанная прозой вперемежку со стихами ультранатуралистическая авантюрная драма с превращениями, различными чудесами, пропитанная грубой эротикой и другими средствами для привлечения неприхотливого зрителя. Здесь выступали певцы, танцоры, даже дрессированные животные; актеры (в отличие от «ателлан») играли без масок, актрисы выступали часто совсем обнаженные, вызывая этим впоследствии нападки христианских писателей.

Библиография:

Зелинский Ф., Город и его бытовые сценки, в его кн.: Из жизни идей, т. I, СПБ, 1905; Церетели Г. Ф., Город и реализм в александрийской поэзии, Юрьев, 1906; Пиотровский Ад., Античный театр, «История европейского театра», т. I. изд. «Academia», Л., 1931; Dietrich A., Pulcinella, Lpz., 1897; Reich H., Der Mimus, I, T. 1-2, Berlin, 1903.

СУДЬБЫ М. В СРЕДНИЕ ВЕКА И В ЭПОХУ РЕНЕССАНСА. - Грандиозный социальный катаклизм V века нашей эры, положивший конец существованию Римской империи, не повлек за собою исчезновения римского мима. Его история продолжалась и в последующие века, отмеченные переходом от рабовладельческого строя к феодализму, от античной «языческой» культуры к средневековой христианской. Но остаточные формы римского мима получили в новой социальной обстановке качественно новый характер. По мере усиления в бывшей Римской империи ее «варваризации», выражавшейся в «обратном» движении от сложной системы менового хозяйства к простым формам хозяйства натурального, постепенно отпадают материальные предпосылки для существования мимической ипотезы, этого последнего большого театрального жанра античности. Римские актеры, приспособляясь к новым хозяйственно-общественным условиям, растекаются по «варварским» странам, возвращаясь к исконному бродяжничеству. Через их посредство деформированные остатки римского М. просачивались в низовые слои городского и деревенского населения и усваивались крестьянским фольклором, в котором они обнаружили необычайную устойчивость. Вместе с тем традиции римских М. несомненно сочетались в новых варварских странах с искусством местных германских певцов-скоморохов, скопов или глиманов. Только в результате усвоения и переработки туземными скоморохами «культурного наследия» римских мимов и образовалось типичное для феодального средневековья жонглерство, окончательно оформившееся к IX в. и использовавшее опыт римских М. в переработанном, «снятом» виде, а не путем непосредственной пересадки его на совершенно инородную в социальном и этническом отношении почву романо-германских государств.

Такая постановка вопроса резко противоположна известной теории немецкого ученого Эмиля Рейха (Reich), выводившего непосредственно из римского М. все народно-комическое творчество средневековой и новой Европы, а также Азии и Африки. Видя в М. исконное зерно комического изображения обыденной жизни, одинаковое во всех странах в силу однородности быта порождающих его социальных низов, Рейх утверждал, что эта народно-комическая стихия лежит в основе всей мировой драмы, поскольку она не «классична», т. е. не основана на сознательном подражании лит-ой драме античности.

Реакционная сущность теории Рейха заключается в утверждении им извечной идейной ограниченности социальных низов всех стран, времен и народов, фатально обреченных вращаться в кругу одних и тех же примитивных тем, образов и мотивов.

Отвергая буржуазно-идеалистическую теорию Рейха, мы должны дать правильное объяснение факту несомненного сходства с М. как средневекового фарса, так и commedia dell’arte. В обоих случаях мы имеем дело с явлениями социально разнородными: если средневековый фарс (см.) порожден социальной практикой низших классов феодального общества, то commedia dell’arte (см.) оформляет идеологию господствующего класса. Отсюда и различный характер связи этих жанров с мимами. В первом случае создатели фарса - ремесленники средневекового города - использовали для своего самодеятельного комедийного творчества традиционную технику скоморошьих действ, впитавших в себя «культурное наследие» римских М.; одновременно с этим какие-то элементы М. проникали в фарс из средневекового крестьянского фольклора, куда они были занесены теми же жонглерами раннего средневековья. Во втором случае (в commedia dell’arte) мы имеем не стихийное проникновение фольклорно-игровых элементов в комедию, а сознательное использование этих элементов буржуазно-аристократическими любителями с целью стилизации «народного» комизма, использование, пронизанное тенденцией к освоению античных жанров для удовлетворения своих идеологических запросов. Commedia dell’arte ориентируется на ателлану и М. не менее сознательно, чем «ученая» комедия ориентировалась на пьесы Плавта и Теренция.

Хотя буржуазная филологическая критика дала отпор теории Рейха, тем не менее ей не удалось положить конец иллюзии «всякого» бытования М. как исконной формы народной комедии.

Библиография:

Веселовский А. Н., Старинный театр в Европе, М., 1870; Гвоздев А. А. и Пиотровский А. И., История европейского театра, М. - Л., 1931; Magnin C., Les origines du theatre moderne, v. I, 1838; Petit de Julleville L., Les comediens en France au moyen age, 1889; Allen P. S., The medieval Mimus, «Modem Philology», 1910, VIII. См. также библиографию к статье «Commedia dell’arte».

МИНАЕВ

МИНАЕВ Дмитрий Дмитриевич (1835-18892) - поэт и переводчик. Родился в Симбирске в дворянской семье. Учился в дворянском пансионе. С 1857 начал заниматься исключительно литературной работой. Его произведения печатались в «Искре», «Будильнике», «Гудке» (в 1862 редактировал его), «Русском слове», «Современнике», «Времени», «Отечественных записках», «Деле», «Петербургском листке», «Биржевых ведомостях», «Молве» и мн. др. изданиях. Псевдонимы М. были исключительно обильны: Обличительный поэт, Темный человек, Дм. Свияжский, Майор Бурбонов, Литературное домино, Аноним, Общий друг, Перекати-поле, Гудощник, Иван Кисточкин и мн. др.

И в своей лирике и в сатирической продукции М. является одним из самых характерных и популярных представителей радикальной городской мелкой буржуазии. Попутчица революционной крестьянской демократии 60-х гг., эта прослойка мелкой буржуазии сохранила однако специфическую идеологию, защищала свои интересы, к-рые и привели ее позднее, после разгрома народничества, в лагерь буржуазного либерализма. Творческий путь М. достаточно ярко отображает эту динамику его класса. М. бесспорно сближает с Курочкиным, Ломаном и др. ряд общедемократических мотивов, издевки над сытыми барами, презрение к «переметным сумам», к шпионам правительства (например «Фискал», характерно приближающийся к «Господину Искариотову» В. Курочкина), сочувствие к угнетенным слоям общества и пр. Но уже в это время у М. обнаруживается ряд специфических особенностей, свойственных именно городскому радикалу. У М. почти начисто отсутствуют напр. крестьянские образы, он свободен от каких бы то ни было увлечений революционным народничеством, мужик иногда противопоставляется прожигающему свою жизнь барину, но быт и сознание мужика интересуют М. очень мало. Все свое внимание М. отдает образам столичной бедноты, тематике города. В этой среде он находит и своих героев - голодную женщину, кинувшуюся в воду («Столица шумная в волненьи»), бедняков, мозолящих и мозг и руки, и свои лирические жанры («Песня горемыки», «Песня пролетария» - последний не имеет никаких специальных черт рабочего, больше напоминает бедняка-разночинца). На все лады высмеивая антиобщественную поэзию дворянства, М. деятельно участвует в том разрушении дворянской эстетики, к-рым руководил виднейший идеолог мелкобуржуазных радикалов Писарев (пародия М. на «Евгения Онегина» не случайно совпадает в ряде своих выпадов против Пушкина с критикой этой поэмы Писаревым). В эту эпоху творчество Минаева несет значительную общественную функцию демократического протеста. Но чем сильнее наносятся удары революционному народничеству, чем более растет индиферентизм буржуазии, в глубине своего сознания довольной реформами, тем быстрее тускнеет сатира М. К 1880 она окрашивается в либеральные тона. Вместе с Вейнбергом и Бурениным (позднее докатившимся до полного ренегатства) М. все чаще и чаще занимается лит-ой поденщиной: издевки над супружеским бытом, насмешки над городской думой, мелкая журнальная полемика приближают М. к той непритязательной продукции, к-рая в эту эпоху общественной реакции бытует на страницах «Осколков» и «Стрекозы». Этот путь М. от радикализма к либерализму отражается и в его поэтических жанрах. Продукция этого чрезвычайно плодовитого писателя включает в себя малопримечательные фельетоны в прозе («Дневник темного человека» в «Русском слове» и с «Невского берега»» в «Деле», критические статьи, комедии («Либерал») и др.). Однако главное внимание отдано М. поэзии. Мы найдем у него, во-первых, гражданские по своему содержанию жанры поэмы («Бедные жильцы») и короткого лирического стихотворения, близкого по темам к лирике Надсона. В области сатиры ведущими жанрами стиля М. является стихотворная пародия на дворянских поэтов «чистого искусства», в особенности на Фета, и сатирические куплеты («Деловые люди», «Хорошие люди») с обязательным рефреном, гибким ритмом и т. д. В 80-х годах среди его жанров все больше начинает играть роль фельетонное обозрение и различные мелкие жанры, например застольный экспромт, невзыскательные каламбуры, анекдоты и пр. Этим жанрам свойственна чрезвычайная бойкость стиха, мастерство рифмы (особенно комической: «харею-с - нотариус», «Боткина - водки на»), часто играющее самодовлеющую роль жонглирования искусным приемом.

Перу Минаева принадлежат также многочисленные переводы как из классиков (Байрона, Данте, Мольера и др.), так и из тех западно-европейских поэтов, у которых М. находил близкие для себя социальные мотивы. Так, из Бюргера он перевел стихотворение «Бедняку», из Баретт Браунинг - «Детский плач», из Барри Корнуэля - «Роковые контрасты» и т. п. Большой точностью переводы М. не отличаются.

Библиография:

I. Перепевы, Стихотворения Обличительного поэта, СПБ, 1859 (рец.: Добролюбова - «Современник», 1860, VIII; «Светоч», 1860, I); Думы и песни и юмористические стихотворения Обличительного поэта (Темного человека), т. I, СПБ, 1863 (рец.: «Современник», 1863, XI; «Отечественные записки», 1863, VIII; «Русское слово», 1863, IV), т. II, Петербург, 1864 (Л. Н. А., Современная русская сатирическая журналистика, «Биб-ка для чтения», 1865, III); Евгений Онегин нашего времени, Роман в стихах... Темного человека, СПБ, 1863 (изд. 3-е, СПБ, 1877); Здравия желаю! Стихотворения отставного майора Михаила Бурбонова, СПБ, 1867; В сумерках, Сатиры и песни, СПБ, 1868, (рец.: Салтыкова, «Отечественные записки», 1868, V); Разоренное гнездо, СПБ, 1875; Чем хата богата, тем и рада. Песни и рифмы, СПБ, 1880; Всем сестрам по серьгам, Юмористический сборник, СПБ, 1881; Людоеды или люди шестидесятых годов, Роман в стихах, изд. 2-е, СПБ, 1881; Не в бровь, а в глаз, Сб. эпиграмм, СПБ, 1883 (изд. 2-е, СПБ, 1898), и мн. др.

II. Полное собр. сочин. Н. Михайловского, т. II, СПБ, 1907 (ст. «Из дневника и переписки Ивана Непомнящего»); Марков В., Навстречу, СПБ, 1878; Державин Н., Король рифмы, «Исторический вестник», 1914, VII, VIII; Его же, На забытых могилах, «Исторический вестник», 1909, VI; Аверкиев Дм., Литературное шарлатанство (о переводах Байрона), «Эпоха», 1865, № 2; Эвальд А. В., Воспоминания, «Исторический вестник», 1895, XII; Мартьянов П. К., Дела и люди века, т. I, СПБ, 1893 (ст. «Мои литературные знакомства»), т. III, СПБ, 1896 (ст. «Кто виноват?»); Лелевич Г., Поэзия революционных разночинцев, ГИХЛ, М., 1931.

III. Языков Д., Обзор жизни и трудов покойных русских писателей, вып. IX, М., 1905; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917; Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, М. - Л., 1924.

МИНГРЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

МИНГРЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА - см. Мегрельская литература.

МИНГРЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК

МИНГРЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК - см. Мегрельский язык.

МИНЕРВА

МИНЕРВА (Minerva) - староиталийская богиня разума, покровительница искусств и ремесл. С конца III в. до нашей эры государственный культ М. подвергается сильной эллинизации. М. отождествляется с греческой Афиной (см.), перенимает ее атрибуты как богиня воительница, богиня покровительница города, а также пряжи и тканья. Из древнеримской литературы образ М. переходит в европейскую литературу нового времени, где он становится особенно популярным в эпоху абсолютизма. В образе Минервы поэты прославляют величие цариц (например Екатерины II) либо как представители буржуазного просвещения (см.) - успехи разума, науки и промышленности.

МИНИАТЮРА

МИНИАТЮРА - термин, заимствованный из живописи и применяемый иногда в литературоведении для обозначения небольшого по размерам драматического или лиро-эпического произведения. Термин М. совершенно не определен в стилевом и жанровом плане: в драматургии напр. М. называли и монодраму (см.) и одноактовую или многоактовую пьесу, представление которой занимало лишь часть театрального вечера (ср. практику так наз. «театров-миниатюр»); в литературе точно так же термин «миниатюра» применяют для обозначения ряда жанров - стихотворения в прозе, эссе, новеллы, - основываясь лишь на общем для всех малом размере (миниатюры Альтенберга).

Введение этого весьма расплывчатого термина отражает укрепление в известных кругах буржуазной критики тенденций к «взаимоосвещению искусств», характерных для импрессионизма и символизма; лишенный конкретно-исторического содержания термин «миниатюра» научной ценности не имеет.

МИНКО

МИНКО Василий Петрович (1902-) - украинский писатель. Был членом лит-ой организации «Плуг» (см.). Сын крестьянина-бедняка. Р. в с. Мынкиевке Харьковской области, учился в ремесленной школе и на рабфаке. С 1919 принимал участие в революционной работе на селе как член ревкома; член КП(б)У с 1925. Литературную работу М. начинает с 1924 инсценировками и пьесами для детей на тему об участии их в гражданской войне. В дальнейшем печатает рассказы, новеллы в периодической прессе.

В творчестве М. основным недостатком является нечеткая, непродуманная постановка политических проблем в плане отрицательного показа целого ряда явлений нашей действительности, в особенности событий гражданской войны и восстановительного периода, неверный показ комсомола, партийного руководства и т. п. Неумение найти типическое в нашей социалистической действительности особенно сильно сказалось в повести «Белладонна» (1927-1928), в к-рой автор ставит проблему борьбы с проституцией. Повесть «Штурмiвцi» из жизни рабочих большого металлургического завода проникнута испугом перед временными бытовыми затруднениями. Следует однако отметить, что проделанная Минко работа в Укрлокафе дала ему возможность стать на путь преодоления упадочнических настроений. Последние произведения Минко свидетельствуют об его идеологической перестройке.

Библиография:

I. Лiсовi круки, Пьеса, 1924; Купала, Пьеса, 1925; Ой, у полi жито, Р†нсценировка, 1926; Пастушковi пригоди, Пьеса, 1928; Власть на мiсцях, «Юморески», 1927; Swa № 2, Рассказ, 1928; Комлед. Алiсова бувальщина. Кам’яний мiст, 1930; Мiй земляк, 1931; Героi буднiв, Пьеса, 1929; Штурмiвцi, Повесть, 1931.

II. «Плуг», 1929, № 8-9; там же, 1931, № 11; «Критика», 1929, 1; «Молодняк», 1928, № 12; там же, 1929, № 7; Предмова Юр. Савченка в книге «Штурмiвцi», изд. «Укр. роб.», 1931.

МИННЕЗАНГ

МИННЕЗАНГ (средневековое немецкое minnesang) - термин, введенный немецкими учеными в XVIII в. для обозначения немецкой средневековой рыцарской лирики как специфического явления стиля, противополагаемого бюргерскому стилю позднейшего мейстерзанга (см.).

Значение термина М. не вполне точно отграничено: он применяется то для обозначения светской рыцарской лирики в целом, сливающейся в своих истоках с любовной (латинской и немецкой) поэзией вагантов (см.) и шпильманским шпрухом, а в своем дальнейшем развитии - с антикрестьянской «поэзией деревни» (hofische Dorfpoesie), то для обозначения в пределах этой рыцарской продукции совершенно определенного художественного стиля, характеризуемого как стиль куртуазной литературы (см.) и несомненно слагавшегося под сильным влиянием лит-ой продукции того же типа рыцарства более передовых стран - Прованса, Франции и Фламандии. Эта неопределенность термина создает благоприятную почву для нескончаемого спора о романских истоках М., отрицание или признание к-рых буржуазными историками немецкой средневековой литературы довольно четко отражает эпохи большего или меньшего нарастания национал-шовинистических тенденций.

По существу спор об истоках М. - спор формалистический, основанный на идеалистическом понимании литературы как выражения «народного духа». В действительности в развитии рыцарского миннезанга (в широком значении этого термина) мы имеем ряд существенных изменений стиля одной и той же прослойки господствующего класса на разных этапах развития одной и той же общественно-исторической формации феодализма. Уже первые памятники М., восходящие к последней четверти XII в., свидетельствуют о завершении процесса слияния министериалов и свободного дворянства в общую массу привилегированного рыцарского сословия; при известной эклектичности стиля этой ранней литературной продукции, использующей формы более древней боевой песни шпильманского шпруха, строфической лирики вагантов и через ее посредство хоровой плясовой «народной песни», уже и эти первые памятники М. немыслимы вне специфической социальной практики рыцарства: в основе всей продукции раннего М. лежит противопоставление и превознесение рыцарства над крестьянством, сублимация феодальных отношений как отношений служения и любви рыцаря-министериала к знатной даме, рыцарское «высокомерие» (hohvart). Таковы уже песни наиболее ранних и псевдонародных миннезингеров - Кюренбергера, Мейнлоха, Регенсбурга, Дитмара, - формально независимых от романской куртуазной лирики.

Рост классового самосознания рыцарства, укрепление его международных связей способствуют углублению и спецификации М., использующего уже имеющиеся достижения в аналогичной классовой продукции других стран (Прованса и Франции непосредственно и через Фламандию). Так создается в XIII в. М. (в узком значении слова) - продукт самодовлеющей классовой культуры, яркий образец искусства чисто формального, все элементы к-рого (начиная от фикции любовного переживания и временной ситуации) уже заранее предустановлены и сводят мастерство поэта к их виртуозному компонированию, к богатству текстуально-музыкальных форм, к изысканности тонико-силлабического стиха и точной рифмы. О тематике классического М., представленного произведениями Гейнриха фон Морунген, Фридриха ф. Хузен, Рудольфа ф. Фенис, Вольфрама ф. Эшенбах, Рейнмара Старого, Вальтера ф. дер Фогельвейде и мн. др., см. «Куртуазная литература».

Из практики все того же класса, но на другом этапе его развития объясняется и быстрый упадок изысканного М. в XIII же в. В момент обострения классовой борьбы самодовлеющий и замкнутый в узкий круг куртуазной тематики творческий метод классического М. оказывается недостаточно актуальным: он сменяется, с одной стороны, использованием форм шпильманского шпруха для создания политической сатиры (см. «Вальтер фон дер Фогельвейде»), с другой, - созданием антикрестьянской (позднее и антибюргерской) поэзии в антитетическом оформлении народной хоровой и плясовой песни (Winterlied и Reigen Нитгарта ф. Рювенталя, его подражателей, колыбельные и рабочие песни Готтфрида ф. Нифен).

Однако старые формы классического М. оказываются достаточно устойчивыми, ибо они не только доживают в эпигонской рыцарской лирике до XV в. («последние миннезингеры» - Гуго де Монфор, 1357-1423, и Осв. ф. Волькенштейн, 1369-1445), но, спускаясь в иные общественные группы, выступающие в XIII-XIV вв., - в поэзию бюргерства, приобретают существенно иное мировоззренческое значение и используются творческим методом мейстерзанга (см.).

Библиография:

I. A-Die alte Heidelberger Liederhandschrift, hrsg. v. Fr. Pfeiffer, «Bibl. des Lit. Vereins in Stuttgart», 9, 1844; B-Die Weingartner Liederhandschrift, там же, 5, 1843; C-Die grosse Heidelberger Liederhandschrift, hrsg. v. F. Pfaff, Heidelberg, 1899; Избранные произведения «Des Minnesanges Fruhling», hrsg. v. Lachmann u. Haupt, neu bearb. v. Fr. Vogt, 3 Aufl., Lpz., 1920; Bartsch, K. Deutsche Liederdichter des 12-14 Jhs., Berlin, 1901; Die Schweizer Minnesinger, hrsg. v. Bartsch, 1886; Fr. Pfaff, Der Minnesang des 12-14 Jhs., Stuttgart, 1892.

II. По истории М.: Stilgebauer E., Geschichte des Minnesangs, 1898; Schonbach A., Die Anfange des deutschen Minnesanges, Graz, 1898; Wechsler E., Das Kulturproblem des Minnesanges, 1909; Burdach K., uber den Ursprung mittelalterlichen Minnesangs, Liebesroman und Frauendienst, Berlin, 1918; Его же, Vorspiel, I, 1925; Wilmanns W., Leben und Dichten Walters v. d. Vogelweide, Lpz., 1916-1924. Об антикрестьянской поэзии: Bielschowsky A., Geschichte der deutschen Dorfpoesie im XIII Jhr., Berlin, 1891; Mehr F., Das unhofische Element in der mhd. Lyrik, 1913; Singer S., Neidhartstudien, 1920. По поэтике и строфике М.: Muller G., Das Formproblem des Minnesanges, «Deutsch. Vierteljahrsschrift fur Literatur», I, 1923. См. Немецкая литература и «Вальтер фон дер Фогельвейде».

МИНСКИЙ

МИНСКИЙ Н. (1855-) (псевдоним Николая Максимовича Виленкина) - поэт. Окончил юридический факультет Петербургского университета в 1879. Один из организаторов и деятельных участников «Религиозно-философского общества». Под влиянием революции 1905 Минский предоставил имевшееся у него разрешение на издание газеты большевикам. Однако, подписывая первую легальную большевистскую газету «Новая жизнь» в качестве редактора-издателя, фактического участия в редактировании ее, в особенности после приезда Ленина, М. не принимал (см. Воспоминания Л. Красина, М. Литвинова и др., «Новая жизнь», полный текст, Л., 1925). В связи с редактированием «Новой жизни» М. был привлечен к суду по обвинению в призыве к «ниспровержению существующего строя», арестован и эмигрировал за границу, где находится и по настоящее время.

Литературная эволюция М. отражает путь части мелкобуржуазной интеллигенции, колебавшейся между реакцией и революцией, буржуазией и «народом», с очевидным перевесом в сторону первой. М. начинает «гражданскими стихами», окрашенными в резко выраженные либерально-«народнические» тона. М. этого периода является типичным подражателем Некрасова. Однако над мотивами «мести» в его поэзии преобладают мотивы «печали», бессилия, разочарования в народе и его силах, бездорожья. Поэт слагает свои песни от имени «больного поколения», к-рое «не может найти в своем сердце злобы» и «полное сомнений и печали» «стоит на распутьи, не зная пути». Эпитет «больной» - его излюбленный эпитет. В этой болезненности уже содержатся элементы будущего декадентства М., - недаром одна из самых популярных гражданских «поэм» его «Белые ночи», написанная за два года до 1 марта 1881, была любимым произведением Бальмонта и Сологуба. Разгром «Народной воли» и жестокая правительственная реакция 80-х гг. усугубляют кризис «народнической идеологии» М. В 1884 в киевской газ. «Заря» № 193 он печатает нашумевший фельетон «Старинный спор», в к-ром решительно выступает на стороне защитников чистого искусства. В своем дальнейшем творчестве М. делается одним из самых воинствующих провозвестников антиобщественности, индивидуализма, «самообожествления», «оргиазма», эротики, являясь первым по времени основоположником русской «новой поэзии» - декадентства, символизма. М. создает полуфилософские, полурелигиозные «трактаты» - «При свете совести - мысли и мечты о цели жизни», «Религия будущего» - оригинальную метафизическую концепцию так наз. «мэонизма» (от греческого μηον - несуществующее), представляющую характерный сплав пережитков народнических настроений (темы «совести», «жертвы») с идеями Ницше и причудливыми построениями восточной мистики. «Мэонизм» - религия небытия - сыграл весьма видную роль в развитии «новой поэзии», явившись, по меткому выражению Плеханова, «евангелием от декаданса» - своеобразной попыткой подвести теоретическую базу под комплекс настроений и чувств так. наз. «старшего поколения» русских символистов (см. Символизм). Революционная волна 1905 на короткое время увлекла М.: он опубликовывает в «Новой жизни» стихотворный «Гимн рабочих», начинающийся словами «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Однако перед лицом разрастающейся революции М. начинает испытывать характерный буржуазный «страх за судьбу культуры» (это же чувство вселяет в него позднее и Октябрьская революция). В драматической трилогии «Железный призрак», «Малый соблазн» и «Хаос», опубликованной им в 1909-1912, он выдвигает особую доктрину «социал-гуманизма», равноправного союза между «детьми Вулкана» и «детьми Прометея» - рабочими и старой, якобы бесклассовой, творческой, технической интеллигенцией. Буржуазная природа социал-гуманистических идей М. до конца обнаружилась после Октябрьской революции, когда статьи М. на эту тему во французской прессе встретили самый сочувственный отклик со стороны одного из вождей французского соглашательства - Альбера Тома.

Углубленная философская насыщенность стихов М. обеспечивает ему особое место в ряде других представителей русского символизма. Но соответствующей поэтической формы выработать ему не удалось. Это делает поэзию М. исторически-промежуточным явлением между поэтами восьмидесятниками и поэтическим творчеством так наз. «младших символистов» - Бальмонта, Брюсова, Блока, Андрея Белого.

Библиография:

I. Полное собр. стихотв., изд. 4-е, 4 тт., СПБ, 1907; При свете совести, изд. 2-е, СПБ, 1897; Альма, Трагедия в 3 д., СПБ, 1900; Религия будущего (Философские разговоры), СПБ, 1905; На общественные темы, изд. 2-е, СПБ, 1909; Малый соблазн, Пьеса в 4 д., СПБ, 1912; От Данте к Блоку, Берлин, 1922; Кого ищешь?, Берлин, 1922; Из мрака к свету, Избранные стихотворения, Берлин, 1922; Автобиография, «Новая русская книга», Берлин, 1922, № 8.

II. Шулятиков В., Этапы новейшей русской лирики, в сб. «Из истории новейшей русской литературы», М., 1910; Плеханов Г. В., О так называемых религиозных исканиях, Сочин., т. XVII, Гиз, М., 1924; Русская литература XX в., Под редакцией проф. С. А. Венгерова, т. I, изд. т-ва «Мир», М., 1914 (ст. ст. С. А. Венгерова, Г. Я. Полонского, Э. Л. Радлова; здесь же в т. II (М., 1915) полная библиография до 1914, сост. А. Г. Фоминым).

Предыдущая страница Следующая страница